К концу XVII в. относится храмозданная надпись, исполненная по типу широко распространенных в этом столетии летописей с указанием имен живописцев, подписывавших храм, и содержащая имя зодчего – автора, условно говоря, архитектурного проекта. Эта надпись располагалась на стене Алексеевской церкви Чудова монастыря. Она гласила: «Лета 7188 (1680) месяца августа начаты быти созидатися святые храмы первый храм в честь святого Благовещения, вторый св. Первозванного Апостола Андрея, третий св. Алексия митрополита Всероссийского повелением государя царя и великого князя Феодора Алексиевича по его Государскому чертежу и указной мере, каков чертеж от него Государя прислан в Чудов монастырь». Надпись несомненно поновлялась (Чудов монастырь пострадал в 1812 г.), но текстологические особенности надписи сомнения не вызывают: они соответствуют указанной дате.
Алексеевский храм Чудова монастыря, содержавший гробницу митрополита Алексия, имел необычное устройство. Фактически это были два пятиглавых бесстолпных храма – митрополита Алексия и Благовещения. Эти храмы имели общую стену, прорезанную аркой, под которой и размещалась гробница. Алексеевская церковь предназначалась только для мужчин, Благовещенская – для женщин (Андреевская – для монахов). Казалось бы, логично было отвести мужчинам тот храм, который выходил во внутренний двор монастыря (напоминаем, что Чудов монастырь был мужским), однако устроители поступили как раз наоборот. Очевидно, отдавая женскому полу северную, то есть левую от входа часть двойного храма, стремились соблюсти обычай греческой церкви (до никоновских времен у нас неизвестный) разделять молящихся, ставя мужчин справа, а женщин слева от центральной оси храма. Особенностью постройки являлся арочный проход, соединяющий алтари обоих храмов. В данном случае он был необходим, поскольку, когда литургия служилась в Алексеевской церкви, то Св. Дары через арку-проход выносились для женщин в алтарь Благовещенского храма. Любопытно также расположение дверных проемов. В Благовещенскую церковь можно было попасть только через трапезную Алексеевского храма, со стороны монастыря входа не было; в церковь апостола Андрея, предназначенную для монахов, наоборот, можно было пройти лишь из монастыря. Столь нетривиальное решение, вероятно, действительно явилось плодом упражнений благочестивого монарха. Федор Алексеевич скончался в 1682 г., и мощи святителя Алексия перенесли в новый храм его наследники – Иван и Петр.
В 1680 г. царь Федор Алексеевич разработал весьма оригинальный проект новой Алексеевской церкви на месте разобранной постройки архиепископа Геннадия. Событие это экстраординарное, – не царское это дело, но выполнять его следовало буквально, несмотря на явные противоречия в функциональной организации и композиции комплекса. По царскому чертежу предполагалось построить сразу две церкви, одинаковые по плану, стоящие вплотную друг к другу, с одной общей стеной, в которой был устроен арочный проем, и с общей кровлей. В арочном проеме, соединявшем две церкви, по примеру некоторых новгородских храмов была поставлена серебряная рака с мощами свт. Алексия. Южная церковь, выходившая на Кремлевскую площадь, была освящена во имя свт. Алексия и предназначалась только для мужчин, а северная – в честь Благовещения Богородицы – выходила на площадь монастыря и была отведена для женщин, что создавало немалые трудности для организации отдельных независимых входов в каждый храм. При этом Благовещенская церковь считалась придельной. Поэтому ее пять глав с куполами, идентичных по архитектурному решению деталей главам Алексеевской церкви, существенно меньше последних по высоте, что выглядит несколько странно, хотя логика такого решения понятна и заметно это только из монастырского двора, при взгляде на комплекс с запада.
Первой в 1686 г. была закончена церковь свт. Алексия, на торжественном освящении которой присутствовали патриарх Иоаким и архимандрит Адриан, впоследствии, в 1690 г., избранный патриархом, другие священнослужители и члены царской фамилии. Накануне освящения храма, 19 мая, мощи свт. Алексия, хранившиеся во время строительства в старом храме Чуда Архангела Михаила, после совершения молебна патриархом, царями Иваном и Петром и архиереями, вынесены из храма через южные двери на паперть, откуда с хоругвями, крестами и иконами, с колокольным звоном на Иване Великом и монастырской колокольне перенесены в новый храм. Мощи святителя пронесли по главной южной лестнице мимо алтарей церкви на приготовленное место. На следующий день, 20 мая, день памяти Обретения мощей Святителя, произошло освящение храма, на котором присутствовал царь Иван Алексеевич. Осенью того же года после завершения внутренних отделочных работ были освящены патриархом Благовещенская церковь и небольшой храм во имя апостола Андрея Первозванного, предназначенный только для монахов и примыкавший к западным стенам Алексеевской и Благовещенской церквей.
Возникновение Андреевской церкви исторически связывается со стрелецким бунтом 1682 г. и династической борьбой между родственниками престолонаследников скончавшегося царя Федора Алексеевича – Милославскими и Нарышкиными. По старшинству за Федором шел его болезненный брат Иван, сын Милославской, как и царевна Софья, но родственники второй жены царя Алексея Михайловича – Натальи Кирилловны Нарышкиной, которых поддерживали патриарх Иоаким и многие бояре, прочили на престол самого младшего сына царя Алексея, здорового и умного Петра. Царевна Софья, преследуя личные цели, поддерживала своего болезненного, но единокровного брата царевича Ивана и сумела привлечь в свою партию стрелецкого воеводу князя Хованского. Стрельцы подняли бунт, к которому присоединились старообрядцы. Принятое компромиссное решение, провозгласившее царями обоих братьев – и Ивана, и Петра, а царевну Софью – правительницей, не решило проблемы. Бунт разрастался, и усмирить его поручили патриарху Иоакиму. Патриарх призвал представителей всех стрелецких полков в Успенский собор на примирительное богослужение и вынес им драгоценную святыню – мощи левой руки св. Андрея Первозванного, почитавшегося первым проповедником христианства на Руси, и после молебна прочитал им царские грамоты с призывом о прекращении смуты и обещанием всеобщего прощения. Мятежники покорились, а для священной реликвии был устроен особый храм во имя св. ап. Андрея, полностью расположенный внутри здания, не имеющий наружных стен и проявленный в архитектуре комплекса одной позолоченной главкой, выведенной над коньком кровли.
Чудов монастырь пережил еще два крупных опустошительных пожара – в 1701 и 1737 гг. и для его восстановления требовались немалые средства, но Коллегия Экономии выделила на это только 2000 рублей. Тем не менее опись 1763 г. показывает вполне удовлетворительное состояние церквей и всех зданий монастыря как полностью сложившегося комплекса, известного по фотографиям и обмерным чертежам XIX–XX вв. с неизбежными, но не очень существенными изменениями в общем объемно-пространственном решении и более заметными изменениями в облике отдельных сооружений, обработке их деталей, характере обновлявшихся неоднократно росписей и колористическом решении ансамбля.
Соборная церковь Архангела Михаила оставалась еще пятиглавой с центральной позолоченной главой и малыми главами, крытыми белой жестью и выкрашенными в зеленый цвет. С трех сторон церковь окружала крытая железом паперть с 12 окончинами и каменными лестницами. От собора к Благовещенской церкви и к архиерейским покоям в комплексе зданий северного ограждения монастырского двора вели каменные на столбах крытые переходы с окошками. Если были надземные переходы между зданиями, позд нее не сохранившиеся, то должны были быть и выходы на них. Они могли осуществляться при помощи узких лестниц внутри самих галерей, но могли вести непосредственно из зданий. Возможно, два заглушенных окна на западном фасаде Михайловской церкви, отмеченные выше, служили для этой цели – выхода в переходную галерею. Тогда внутри храма у его западной стены должна была быть лестница, ведущая на площадку перед выходом из здания. Вряд ли переходные галереи могли быть на уровне пола храма, то есть по верху подклета, – в этом случае они сильно осложняли бы передвижение по двору. Такие переходы были обычным явлением в Чудовом монастыре – они отмечены на плане А. А. Потапова начала XX в. вдоль дворовых фасадов северных и западных корпусов, а также от собора к колокольне и далее, к архиерейским покоям. У переходов возле храма с западной стороны стояла пятиярусная колокольня. Нижние ярусы были прямоугольными в плане, а верхние – восьмиугольными. На четвертом ярусе размещалась библиотека, а на пятом, с 8 открытыми проемами-слухами висели 12 колоколов; верх колокольни оканчивался фонарем также с 8 слухами, который завершался главой с железным крестом.
Две соседние церкви – Алексеевская и Благовещенская устроены одинаково: обе на высоком подклете, трехапсидные, пятиглавые, бесстолпные, с глухой стеной, отделяющей церкви от алтарей с проемами для алтарных врат и между алтарями и арочным проемом с ракой для мощей свт. Алексия, но с отдельными входами для мужчин и женщин. Полы в обоих храмах были выстланы чугунной лещадью. Из церкви свт. Алексия три прохода вели в квадратную обширную трапезную, а оттуда в разгрузочную внутреннюю паперть, сообщающуюся с Андреевской церковью, с братской монастырской трапезной в торце комплекса, окна которой выходили в проход между Царской и Сенатской площадями против церкви Двенадцати Апостолов. Лестница с нижней папертью, выходившая в помещения первого этажа и к главному входу в комплекс с Царской или Ивановской площади, вела на парадное «крыльцо на двух столбах одинаких и двух тройных, при оных 4 жестяные трубы со змейками для сбегу с кровли воды; крыша крыльца железная; сверх оной две дуги железные, наверху дуг яблоко медное позлащенное, сверх яблока звезда с крестом. Крыльцо имело длины 5 саж. 12 арш., ширины 4 саж. 5 четвертей. Это старое крыльцо при митр. Платоне было построено в нескладном готическом стиле, как существует и доныне». Это красочное описание И. Е. Забелиным старого крыльца и в то же время критическое по отношению к грамотной, деликатной и все же чужеродной пристройке М. Ф. Казакова 1780 г. соответствовало представлениям современников о необходимости художественного единства ансамбля, даже состоящего из разновременных построек. Пожалуй, соответствует и сейчас.
Из Благовещенского храма вел один проход в трапезную, аналогичную и параллельную соседней трапезной церкви свт. Алексия, несколько уменьшенную за счет небольшого помещения с лестницей в нижний этаж и с проходом в тамбур, выводящий на наружную галерею и в палату, смежную с братской трапезной, где происходила раздача кушаний. Так как Благовещенский храм предназначался только для женщин, то с нижнего этажа, куда вела упомянутая лестница, был выход на главную входную паперть и на крыльцо. Под трапезными Благовещенской и Алексеевской церквей проходил главный служебный арочный проезд на территорию монастыря, закрываемый снаружи железными створными воротами с караульной палаткой при них. Под всеми этими помещениями, на нижнем этаже, находились «житенные» и «капустные» палаты, погреба, истопничная и другие хозяйственные помещения.
Весь этот сложный комплекс разнородных помещений снаружи был объединен общим скромным фасадом с равномерным размещением одинаково обрамленных белокаменными наличниками окон, протянутым по всей длине цоколем, междуэтажным фризом и карнизом, а также общей вальмовой кровлей. Немного смещенное от центральной оси к западу крыльцо главного входа уравновешено арочным проемом сквозного прохода в западной части здания, обрамленным массивными белокаменными декоративными пилястрами. Этот фасад фактически являлся главным фасадом всего большого монастырского комплекса, воспринимавшимся зрителем, выходящим через Фроловские или Спасские ворота на Царскую площадь Кремля, и представлял его, конечно, недостаточно полно, но скромно и достойно.
Фасады Алексеевской и Благовещенской церквей, выходящие во двор и невидные с площади, решены так же скромно, в стилевом единстве с главным фасадом. Углы церквей и сопряжения апсид обрамлены вертикальными неширокими пилястрами с незначительными плоскими углублениями, но, в отличие от лопаток Михайловского собора, они доходят только до оснований полукружий закомарных перспективных профилированных арок, центры которых слегка подвышены. Пяты закомарных арок подвешены и соединены тонкой горизонтальной тягой. Первоначальное покрытие могло быть позакомарным. Апсиды алтарей существенно ниже стен церквей и практически одинаковы по ширине и выносу, хотя средние выступают к востоку чуть дальше боковых. Прясла церковных стен и апсид имеют ряд окон, освещающих подклет и два ряда окон в церквах, нижние из которых совпадают по уровню, высоте и форме наличников с окнами главного фасада. Верхний ряд окон несколько нависает над нижним, и к тому же там на одно окно больше, хотя симметрия соблюдена. Вероятно, позднее в восточной и северной стенах были пробиты дополнительные окна в арках закомар. Как уже отмечалось, главы Благовещенской церкви существенно ниже глав Алексеевской и практически не были видны с площади, но декоративное их оформление идентично.
Воронов А.А. Монастыри Московского Кремля. - Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2009
Чудов монастырь был разрушен в 1930 году. Соборный храм в честь Чуда архистратига Михаила в Хонех был разрушен в ночь на 17 декабря 1929 г. — потребовалось место для размещения военной школы, где проходили обучение кремлевские курсанты.
Об этом сохранилось свидетельство современников, сотрудников Центральных государственных реставрационных мастерских, командированных в Московский Кремль: явившись 17 декабря 1929 г. на работу, они «нашли храм взорванным и представляющим кучу строительного мусора». Оставленные на подмостях две фрески XVI в., аккуратно снятые реставраторами со стен накануне, были также уничтожены.
https://www.pravmir.ru/chudov-monastyr/
Александр Качалин
