Москва. Церковь Вознесения Господня в Сторожах, у Никитских ворот.

Церковь Вознесения Господня за Никитскими воротами (Большое Вознесение). 1827-1848 гг.

Деревянный храм на этом месте впервые упоминается в 1619 г., в 1685-89 гг. он был заменен каменным, поставленным на средства царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, матери будущего императора Петра I.

Ныне существующий храм был задуман как полковой собор Преображенского полка, шефом которого был светлейший князь Г.А.Потемкин - Таврический. Оказалось, что фундамент старой церкви Вознесения недостаточно крепок для возведения задуманного большого храма. Тогда Г.А. Потемкин решил построить новый храм и отдал для него свой двор, находившийся рядом с церковью. Смерть помешала князю выполнить задуманное. По его завещанию в 1798 г. душеприказчики начали строительные работы.

Основной объем строился на том же месте, где он расположен в настоящее время. За ним была трапезная. По оси должна была стоять колокольня, соединееная с трапезной двухярусной галереей (галерея приходилась на место современного Вознесенского проезда). В 1805 г. начались отделочные работы в трапезной.

Чтобы отличить новую церковь от старой Вознесенской, поставленной Натальей Кирилловной, и от церкви Вознесения на Большой Никитской, 18, строящуюся церковь стали называть Большое Вознесение.

В 1812 г. недостроенное здание обгорело. В 1820 г. архитектор Ф.Соколов предложил проект восстановления храма. В 1827 г. архитектор Ф.М. Шестаков начал работу по восстановлению храма, уже по своему проекту. В 1830 г. О.И. Бове дополнил проект Шестакова мощными портиками на северном и южном фасадах, чтобы сделать храм более величественным и подобным собору Преображенского полка в Петербурге, который в это время переделывал В.П. Стасов.

В 1831 г. разобрали старую нарышкинскую церковь, а ее шатровую колокольню оставили. В том же 1831 г. в неоконченной еще церкви венчались А.С. Пушкин и Н.Н. Гончарова - Гончаровы жили на Б. Никитской, в приходе этой церкви. Начало недостроенной галереи оформили как притвор.

В 1848 г., уже после смерти Шестакова, церковь была завершена.

Очень крупный масштаб, подчеркнуто лаконичные объемы, отсутствие декора создают образ огромной монументальной силы. Храм оформлен портиками с двух фасадов. Внутри сохранилось первоначальное решение пространства: подкупольная ротонда, по ширине равная куполу, притворы и трапезная, в которой выделены боковые приделы. Всего приделов было четыре - Сретения иконы Владимирской Богоматери, Богоматери Всех Скорбящих Радости, Усекновения главы Иоанна Предтечи, св. Николы Чудотворца.

В литературе церковь часто приписывают А.Г. Григорьеву, мастеру позднего ампира, или Е.Д. Тюрину, потому что здание полно воплощает основные принципы этого архитектурного периода.

В XIX-XX вв. храм, обладавший прекрасной акустикой, был приходом московской интеллигенции. Здесь отпевали М.С. Щепкина (1863), М.Н. Ермолову (1928), великого архидиакона Константина Розова (1923). В 1917 г., после октябрьских боев, в церкви Большое Вознесение отпевали погибших в боях с революцинерами военных. В этом храме Святейший патриарх Тихон за два дня до своей кончины совершил последнюю службу.

В 1931 г. храм был закрыт, колокольня разрушена. После закрытия иконостас разобрали и сожгли прямо в храме. Росписи работы итальянских художников были закрашены 7 слоями краски. Глаза святых перед этим искололи и исцарапали. Здание храма вначале отдали под склад тары; потом его передали Академии наук, и в 1950-х гг. его занимала высоковольтная лаборатория Института им. Кржижановского АН СССР. Пологие треугольные фронтоны над портиками уничтожили для устройства окон в здании. Внутри храма перед амвоном вырыли яму глубиной 11 метров. В центре ямы установили металлический шар, точно такой же подвесили под куполом. Между этими шарами пропускали электрический ток. На месте алтаря был устроен гараж. В 1987 г. лаборатория была выведена из здания храма. В храме планировалось устроить концертный зал.

В 1990 г. отреставрированный храм возвратили верующим. 23 сентября 1990 г. был совершен первый за годы советской власти Крестный ход из Успенского собора Кремля к храму "Большое Вознесение" во главе со Святейшим патриархом Алексием.

Во время ремонта храма в 2001-2002 гг. был обнаружен фундамент разрушенной колокольни и принято решение о ее воссоздании. Архитектор проекта - А. Журин. Строительство закончено в 2004 году, колокольня освящена Патриархом Московским и всея Руси Алексием Вторым 20 мая 2004 года.

Строительство Вознесенского храма у Никитских ворот - одного из самых любимых москвичами ампирных храмов - растянулось на несколько десятилетий. Но и эта строительная история имеет свою предисторию. Как многие другие московские храмы, церковь Вознесения Господня в Сторожах существовала первоначально в деревянном исполнении. И. Токмаков, автор "биографического" очерка о храме, увидевшего свет в 1890 году, относит его постройку к "ок. 1540" году, не раскрывая, впрочем, источников, на которые он опирался при выведении этой даты. В 1629 году, согласно тому же Токмакову (и здесь он ссылается на "строильные книги, хранящиеся в Московском архиве Министерства юстиции"), Вознесенский храм горел. После пожара, как следует из Переписной книги московских церквей в Земляном городе (1657), он вновь был отстроен в дереве.

Говоря же о том, чему Вознесенская церковь обязана своей "фамилией" - "в Сторожах", другой исследователь этого храма - Тутолмин справедливо отмечает: "На месте нынешней площади, называемой Никитскими воротами, как известно, были действительно ворота Белого города, с приставленными к ним сторожами, которые поселены были около церкви. Отсюда и получилось название". Никитскими же ворота назывались, в свою очередь, по Никитскому монастырю, существовавшему в начале нынешней Большой Никитской улицы и почти бесследно исчезнувшему в начале 1930-х годов. В 1683-1685 годах на месте деревянной церкви выстроили каменную "о пяти главах, обиты жестью, кресты золочёные, крыта лещадью каменной; при ней два придела во имя Владимирския Богородицы и Николая Чудотворца". Строительство каменной Вознесенской церкви связано с именем царицы Натальи Кирилловны, матери императора Петра I. Её двор находился неподалёку, в районе нынешнего Столового переулка. Государыня, известная своим великим храмоздательным усердием, пожелала иметь поблизости благолепную каменную церковь, и её желание, разумеется, осуществилось.

С близостью царицына двора связано второе прозвание Вознесенского храма - "что в Царицыной улице". Сочетавшись браком с Екатериной Скавронской, Пётр I поселил близ церкви Вознесения жениных родственников. Здесь они жили и умирали. В частности, у церкви Вознесения была погребена родная сестра Екатерины I, о чём долгое время напоминала могильная плита с надписью: "1729 года, Апреля 14, представися раба Божия благоверные великие Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны сестра ея родная Крестина Самойлова дочь Скавронских, а тезоименитство ея Июля 24 дня; а жития ея было 42 года, а прежде ея тогда же года, Декабря 25 представился супруг ея Симон Леонтьев сын Гендриков, поживе 56 лет, да 1731 года Февраля в 6 день представися дщерь их Агафья Симонова дочь, жена Григорья Петрова Соловова, поживе 16 лет и погребена против сей таблицы на сем месте". Плита сохранялась вплоть до разрушения старой Вознесенской церкви в 1831 году; дальнейшая судьба её неизвестна.

Приход Вознесенской церкви был в значительной степени аристократическим. В этом районе жили Дурново, Ромодановские, Львовы, Голицыны, Гагарины и другие обладатели звучных фамилий. Начиная с 1740-х годов в приходе церкви Вознесения числился двор майора А.В. Потёмкина. В семье Потёмкиных родился мальчик, которого назвали Григорием. Прошли годы. Григорий Потёмкин сделался светлейшим князем Потёмкиным-Таврическим, и, как шептались придворные сплетники, морганическим супругом императрицы Екатерины Алексеевны. Согласно московской легенде, не потускневшей с летами, венчание императрицы и её фаворита происходило в Вознесенском храме. И, возможно, именно в память об этом событии, имевшем место в 1774 или в 1775 году, Потёмкин в 1781 году, когда его матримониальные отношения с государыней оказались в прошлом, распорядился построить несколько восточнее старого храма новый - монументальный и великолепный. Формально он предназначался для чинов лейб-гвардии Преображенского полка, которого подполковником был сам Г.А. Потёмкин, а полковником - сама Екатерина II. В будущем храме, мыслившемся как собор лейб-гвардии Преображенского полка, предполагалось "Во время прибытия Ея Императорского Величества полковую чинить присягу, венчать браки, исповедовать и святых тайн приобщать". Благословил строительство митрополит Московский и Коломенский Платон (Левшин). Первым архитектором храма стал В.И. Баженов. Работы шли медленно, так как Баженов в то время был занят постройкой дома Пашкова на Моховой и дворцового ансамбля в Царицыне под Москвой. К тому же в 1791 году Г.А. Потёмкин умер, "соборная идея" постепенно сошла на нет, и на строительной площадке воцарилась тишина.

Возобновилась стройка только в 1798 году, по новому проекту другого корифея отечественного зодчества М.Ф. Казакова. Казаков имел самые амбициозные планы: Вознесенский храм должен был выйти огромным, с высокой колокольней и скульптурами по фасадам. К 1805 году, однако, удалось завершить только тёплую церковь (трапезную часть) с двумя приделами да заложить фундаменты холодной церкви и колокольни. Средств на стрмительное воплощение казаковского проекта в жизнь явно недоставало. К 1812 году холодный храм был возведён только "под окна". А там случился грандиозный московский пожар, приведший к уничтожению всех трудов. Постройка, по свидетельствам современников, не только обгорела, но даже оплавилась. Потребовалось ещё четыре года на то, чтобы привести в порядок трапезную часть, и в 1816 году её освятил архиепископ Августин (Виноградский). Интересно отметить, что отец владыки Августина некоторое время являлся причетником при Вознесенской церкви и даже был лично знаком с её именитым прихожанином - Григорием Потёмкиным. Вплоть до 1830-х годов новый Вознесенский храм стоял недостроенным. Только летом 1831 года, по личному распоряжению Николая I, начался следующий этап работ. Прозвание "Большое Вознесение" к тому времени укрепилось за недостроенным храмом. Москвичи таким образом стали отличать его от Малого (или Старого) Вознесения - церкви, с 1634 года стоявшей по Никитской улице ближе к одноимённому монастырю. За достройку Большого Вознесения взялся Ф.М. Шестаков, частично использовавший сохранившиеся чертежи Баженова и Казакова, но, однако, "ускромнивший" их. Так, например, Шестаков "смёл" с фасадов скульптуры и уменьшил высоту подкупольного пространства. Другой архитектор, приложивший руку к облику храма, - О.И. Бове. Он частично переработал проект в соответствии с пожеланием одного из тех, кому пришлось "развязывать кошелёк", - князя Д.В. Голицына. Голицын желал, чтобы церковь обрела сходство с недавно оконченным Преображенским собором Петербурга и в её архитектуре, таким образом отразился бы замысел Потёмкина возвести собор для преображенцев. Бове не в полной мере согласился с ним: предложение князя подразумевало сооружение новых фундаментов. Однако на "родство" Большого Вознесения с петербургским собором зодчий всё же намекнул, прибавив к его северному и южному фасадам колонные портики.

К 1836 году строительство храма вчерне завершилось, но внутренние работы растянулись ещё на двадцать лет. Лишь в 1848 году его торжественно освятил митрополит Московский Филарет (Дроздов). О новой же колокольне речи теперь и не шло - до лучших времён оставили нарышкинскую шатровую. В продолжение ХIХ века Большое Вознесение оставалось "благородным храмом". Лицо прихода определяли жившие неподалёку представители дворянских фамилий и отечественной, уже успевшей народиться, интеллигенции. В ХIХ - начале ХХ столетия в храме было пять престолов - в честь Вознесения Господня, а также придельные - в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери, иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость", Усекновения главы Иоанна Предтечи и святителя Николая. Вокруг церкви вскоре после окончания её отделки воздвигли по проекту Н.В. Никитина, достойную ограду, а под присмотром А.И. Старова облагородили прилегающую территорию. Словом, жить бы да радоваться. Но вот пришёл 1917 год. Храму пришлось стать свидетелем ожесточённых боёв между юнкерами и большевиками - площадь Никитских ворот не единожды переходила из рук в руки. 13 ноября по старому стилю в Вознесенском храме отпевали погибших юнкеров. В 1920 году в Большом Вознесении венчались П.А. Бакшеев и И.Ф. Шаляпина, а в 1923 году здесь же Москва прощалась со своим любимцем, архидиаконом Константином Розовым.

Осенью 1931 года храм был, согласно постановлению ВЦИК, закрыт. Ещё до того его "освободили" от всех золотых и серебряных предметов, а после закрытия начали планомерно уничтожать интерьеры. Был выломан и сожжён замечательный иконостас, вместе с остальными иконами. Как вспоминали московские старожилы, к церкви приводили школьников, чтобы они тоже бросали иконы в огонь. Позже в нём некоторое время находились различные конторы, а затем вместительное здание решили переоборудовать под гараж: в апсиде пробили ворота, закрасили оставшиеся росписи, сделали межэтажные перекрытия, причём при устройстве второго этажа понадобилось пробить дополнительные окна. В 1937 году варварское разрушение архитектурного ансамбля продолжилось сносом шатровой колокольни (на её месте сейчас сквер с памятником А.Н. Толстому).

С 1960-х годов в храме находилась лаборатория Энергетического института им Г.М. Кржижановского. Внутренность его была декорирована в связи с этим совершенно фантастическим образом: с потолка спускались приспособления для опытов в виде огромных спиралей и шаров, а всё пространство под куполом занимала установка для генерирования искусственных молний. В начале 1970-х годов, "подчищая" Москву к визиту президента США Ричарда Никсона, власти озаботились состоянием фасадов Вознесенской церкви. Фасады, действительно, привели в приличный вид. Но внутри всё сохранялось по-прежнему - вплоть до начала 1990-х годов.

Нельзя не сказать о таком факте, как венчание в Вознесенском храме в 1831 году А.С. Пушкина и Н.Н. Гончаровой. Любопытно, что венчаться собирались не в Вознесенской церкви у Никитских ворот, которая к тому времени ещё стояла недостроеная и "неизящная", а в домовом храме С.М. Голицына, славившемся своими интерьерами. Но митрополит Филарет (Дроздов) настоял, чтобы венчание происходило именно в Большом Вознесении, поскольку это был приходской храм Гончаровых, живших на Никитской (дом не сохранился). Сам Пушкин, серьёзно относившийся к подобного рода совпадениям, придавал этому исключительное значение. Многие современники вспоминали о том, как "негладко" прошло венчание 18 февраля (2 марта по новому стилю) 1831 года. Л.Н. Павлищев, сын сестры Пушкина, писал: "Мать мне рассказывала, как её брат, во время обряда, неприятно был поражён, когда его обручальное кольцо упало неожиданно на ковёр, и когда из свидетелей первый устал, как ему поспешили сообщить после церемонии, не шафер невесты, а его шафер, передавший венец следующему по очереди. Ал. С-вич счёл эти два обстоятельства недобрыми предвещаниями и произнёс, выходя из церкви: "Tous Les mauvais augures!". Расказывали и о свече, будто бы потухшей в руке поэта, и падении с аналоя креста (а по иным сведениям - и Евангелия).

Возрождение Вознесенского храма началось ещё при Советском Союзе. Произошло это весьма знаменательным образом. 23 сентября 1990 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась первая с 1918 года литургия, а после неё крестный ход, возглавляемый Патриархом Алексием II, двинулся по Большой Никитской к площади Никитских ворот. Первый на памяти москвичей крестный ход за многие советские десятилетия. Тысячи людей шли за Патриархом, и каждый из них был свидетелем и участником истории. В тот день Патриарх совершил чин Малого освящения Вознесенского храма. После молебна на южном крыльце Святейший сказал: "Сегодня два храма - Успенский собор Кремля и храм "Большое Вознесение" отметили первое биение сердца возвращающейся духовной жизни". В 1997 году, на Пасху, прошла первая служба в главном алтаре Вознесенского храма, а в мае 1999 года, в праздник Вознесения Господня, Патриарх Алексий II совершил здесь чин великого освящения шести престолов (включая приставной во имя свт. Тихона). Ещё спустя пять лет была освящена колокольня Большого Вознесения. Храм принял тот вид, который имеет теперь.

Журнал "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №73, 2014 г.

Храм Вознесения Господня у Никитских ворот строился долго, с перерывами. В результате то, что получилось, оказалось весьма далеко от первоначального проекта. Более того, Потёмкин предполагал создать для замысленного им "собора лейб-гвардии Преображенского полка" совершенно новую ландшафтную среду. "Предполагалось, - цитата исследователя этого храма Токмакова, - местность, окружающую храм, занять церковными зданиями и садами, для чего пришлось бы даже снести соседние церкви..." Широкие планы светлейшего не реализовались. И хотя впоследствии, уже при советской власти, архитектурная среда площади Никитских ворот претерпела кардинальные перемены, непосредственный сосед Большого Вознесения - храм Феодора Студита - остался на своём месте. Проект архитектора Шестакова оказался стройным и строгим, чем предлагали Баженов и Казаков. Кроме того, северный и южный портики - уступка Бове пожеланию князя Голицына, чтоб храм походил на Преображенский собор в Петербурге. В итоге храм приобрёл лаконичную выразительность, характерную для московского ампира (в отличие от петербургского - имперского). Его декор минимален, объёмы чётко очерчены, "наружность Церкви, - писал Токмаков, - величественна, но несовершенно соразмерна; под карнизом стропил видите вы живописные изображения святых и многих случаев из жизни Спасителя, как например: Тайная Вечеря, Вознесение (живопись на фасадах утрачена). Главный портик церкви хорош, но жаль, что не обращён на улицу: он сделан к стороне строений".

Уже в новейшее время силуэт храма обрёл новую доминанту. Ею стала колокольня, выстроенная по проекту О.И. Журина, - редкий в наши дни пример культурного и деликатного вмешательства в "тело" памятника архитектуры. Высокая колокольня с двумя ярусами звона и золочёным шпилем придала храму новое звучание, выделив его среди значительно "возвысившейся" за последние сто лет городской застройки. Купол Вознесенского храма покоится на массивном барабане, прорезанном большими арочными окнами, лишённых каких бы то ни было "прикрас". Вообще, говоря об окнах, необходимо заметить, что в современном своём состоянии храм имеет их гораздо больше, чем имел прежде до своего закрытия и перепланировки. Эти окна представляют собой своеобразное наследие советской эпохи.

Разговор о внутреннем убранстве Вознесенского храма стоит начать всё-таки с того, каким оно было прежде, до закрытия храма в 1930-е годы. Хотя до наших дней от первоначальных интерьеров сохранились лишь небольшие фрагменты живописи, "интегрированные" в современный комплекс росписей. Строительство храма завершилось в целом к 1836 году, но внутри работы продолжались ещё около десяти лет. Такая "продолженность" во многом была связана с тем, что пришлось отойти от первоначального проекта обустройства интерьеров. Согласно ему, предполагалось расписать только "переднюю", т.е. восточную часть храма. Трапезная часть, уже освящённая к тому моменту, должна была остаться без внимания живописцев. Но митрополит Филарет (Дроздов) благословил расписать весь храм и весь его сделать отапливаемым (восточная часть архитекторами мыслилась как летняя, холодная). Объём работ увеличился, таким образом, весьма существенно. Однако и результат того стоил. Современное убранство храма выглядит, на фоне многих других "новоделов", весьма достойно. И главный иконостас, и иконостасы приделов, расположенных в трапезной, исполнены с большим уважением к стилистическим особенностям Большого Вознесения.

Журнал "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №73, 2014 г.