Курский Сергиево-Казанский собор является выдающимся архитектурным памятником церковного зодчества второй половины ХVIII века. Подъезжая к Курску с юга по железной дороге или с востока по автодороге, мы видим на высоком холме, над долиной реки Тускарь, возвышаются блистающие золотыми звёздами синие фигурные главки Сергиевского собора. Вертикаль этого собора вносит в живописный силуэт городской застройки особый характер, как бы утверждает его своеобразие и неповторимость. Сооружать храм начали в 1752 году.

В летописи собора об этом повествуется так: "В деле о церкви пишется, что заложен храм сей в 1752 году, но кем, сведений не имеется при соборе; а также нет на построение оного храма ни плана, ни фасада". В этой же летописи отмечается: "Неизвестно за давностью с какого именно времени и сколько лет, но несомненно, что до построения нынешнего храма существовала на этом месте церковь во имя Сергия Радонежского. Об этом свидетельствует прежде всего каменный четвероугольник, столп со крестом наверху, аршина в два, находящийся на южной стороне от собора, поставленный по всей вероятности на месте престола прежней церкви. Старожилы за верное передают, что церковь Сергиевская была деревянная и одноэтажная и во время пожара сгорела до основания".

Когда во время пожара стали расчищать место, то в углях и пепле обнаружили Казанскую икону Божией Матери, совершенно не повреждённую огнём. Это было признано прихожанами сгоревшей церкви за особенное чудесное действия промысла Божия, а потому было решено построить вместо сгоревшего новый храм, но двухэтажный. При этом в нижнем этаже должен быть храм во имя преподобного Сергия, а в верхнем этаже храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Верующие обратились к епископу Белгородскому и Обоянскому Иоасафу (Горленко), в епархию которого входили храмы Курска, за благословением построить новый храм вместо сгоревшего. Епископ Иоасаф не только дал благословение на это, но сам лично освятил место построения храма и совершил его закладку. Подтверждением этого служит святой антиминс, снятый с престола нижнего храма. Протоирей Лащенков пишет: "При снятии престола во имя преподобного Сергия найдены следующие особенности: ещё до снятия престола на верхней части под срачицей ощущалась какая-то шероховатость. По снятии же срачицы оказалось, что среди престола лежал святой развёрнутый антиминс, освящённый от сотворения мира 7260 г, а от Рождества Христова в 1752 году Преосвященным Иоасафом епископом Белгородским и Обоянским.

В историческом материале "Описание Курского наместничества", говорится следующее: "Церковь преподобного Сергия, вправо от города за Московскую улицею, построена усердием Курского купца Карпа Ефремова сына Первышева. Сия церковь великолепием своим превосходит прочих всех...". В "Летописи", составленной И. Лащенковым, находим сведения о подрядчике: "... помощником строителя храма купца Первышева был также Курский купец Исидор Мошнин. Когда последний, не окончив работу скончался (в 1762 г), то обязанности его по подряду приняла на себя его жена Агафия Мошнина". В газете "Курские губернские ведомости" за 1907 год в № 154 указывается, что Исидор Мошнин имел кирпичные заводы и был подрядчиком по постройкам каменных зданий и церквей. В память чудесного спасения при падении малолетнего отрока Прохора Мошнина с колокольни, в нижнем храме собора устроен придел во имя преподобного Серафима, а на месте его падения установлена сень над памятной плитой с иконой преподобного и неугасимой лампадой.

Ключарь собора И. Лащенков в своей "Летописи" (1896) упоминает имя архитектора Растрелли как автора проекта и строителя Сергиевского собора. К творчеству Растрелли, как автора проекта и строителя Сергиевского собора, он опирается только на мнение иператора Александра Николаевича, который в 1861 году, подъезжая к собору, сказал: "Этот храм Растрелли". Однако, как бы ни хотелось отнести Сергиевский собор к творчеству Растрелли, приходится от этого отказаться, опираясь на составленные самим зодчим перечни его работ, обнаруженные З. Батовским и опубликованные в 1939 году. Пусть этот памятник архитектуры относится к сооружениям "школы Растрелли", пока не будет найдено и названо имя подлинного автора собора - человека, несомненно, талантливого.

До 1830 года вход в верхнюю церковь собора был по наружной открытой двухмаршевой лестнице с чугунными ступенями и ограждением. Эта лестница вела с двух сторон на площадку, с которой были устроен главный вход, северный и южный входы в притвор, а также вход на колокольню. В 1830 году по проекту архитектора Грознова была осуществлена пристройка лестничной клетки, выполненная в ампирном стиле с шестью колоннами ионического ордена, что значительно испортило вид на собор с запада. Освящение храмов собора было осуществлено в разное время. Нижний храм во имя преподобного Сергия был освящён преосвященным Иоасафом (Миткевичем) в 1762 году, а верхний в честь Казанской иконы Божией Матери - преосвященным Агеем (Килисовским) в 1778 году. Считается, что шестнадцатилетний разрыв между освящением нижней и верхней церквей был связан с изготовлением и установлением великолепного иконостаса. Имя автора этого творения осталось также не известным.

Позже, в середине ХХ-го века храмы были переосвящены: верхний храм был освящён во имя преподобного Сергия, а нижний - в честь Казанской иконы Божией Матери. Заполняющий по ширине всю алтарную преграду, высотой около 20 метров, весь вызолоченный иконостас представляет великолепное сочетание вычурности, изящности и богатства. Иконостас по горизонтали разделён на три яруса пышным сильно вынесенным карнизом над первым ярусом и более плоским карнизом над вторым ярусом. По обе стороны от центральной плоскости с царскими вратами находятся выдвинутые ризалиты с сильно орнаментированными колоннами "бутылкообразной" формы. Завершается иконостас фигурами трубящих ангелов, и увенчивается пышными картушами, являющимися рамками для изображений. Особое богатство и изысканность орнаментовки достигнуто в резьбе царских врат и первого яруса ризалитов. Это сплошная глубокообъёмная, почти "круглая" резьба из цветов роз, гирлянд, головок херувимов. В соборе сохранились старинные предметы утвари, в том числе напрестольное Евангелие в серебряном, вызолоченном, чеканной работы окладе. Оно отпечатано при императоре Петре Великом и патриархе Адриане. Его размеры: высота - 60 см, ширина - 40 см, а весит это Евангелие пуд.

Материал из брошюры: "Сергиево-Казанский собор", Курск, 2016 г.

В одном из дореволюционных путеводителей по Курску так рассказывается о Сергиево-Казанском соборе: "Местность от собора к Московской улице в старину была покрыта озёрами, около них были капустные огроды, и поэтому потомки этих огородников и до сего времени сохранили уличное название капустников. Любопытно отметить, что и теперь по всей Сергиевской улице грунтовая вода находится на глубине одного аршина. Собор устроен в 1762 году старанием купца Первышева, по имени которого и называется улица от Сергиевской к Московской. На этой улице находится принадлежавший Первышеву дом, занимаемый в настоящее время конторою Курского водопровода".

Сам Сергиево-Казанский собор в Курске построен, как и вообще большинство каменных храмов, на месте деревянной приходской церквушки. О ней известно, что она имела посвящение преподобному Сергию Радонежскому и сгорела в первой половине ХVIII века. И опять же, как это часто бывало, расчищая пепелище, прихожане нашли чудом уцелевшую икону. В нашем случае - Казанский образ Божией Матери. Что удивительно, побывав в огне, он остался совершенно невредимым. Поэтому и решили куряне возродить церковь на старом месте - на сей раз в камне. Нижний, будничный, храм предполагалось посвятить - в память о старой церкви - преподобному Сергию Радонежскому, а верхний - праздничный - обретённой Казанской иконе Божией Матери. Благословение на строительство собора испрашивали у епископа Белгородского и Обоянского Иоасафа (Горленко). Архипастырю идея пришлась по душе, и он лично приехал освящать место и закладывать первый камень. Строительство храма началось в 1752 году. Нижнюю церковь освятили через десять лет, а ещё через пятнадцать - верхнюю. Такой солидный разрыв объясняется, видимо, тем, что именно столько времени потребовалось на создание иконостаса. Имена мастеров-резчиков остаются загадкой, но их почти 20-метровое трёхъярусное творение поражает великолепием. Про этот иконостас писали, что он "представляет собой великолепное сочетание вычурности, изящества и богатства" и что "изгибающиеся архитектурные формы, пышный фантастический растительный орнамент, статуи ангелов, колонны и гирлянды, - всё это сверкающее позолотой и темнеющими живописными иконами сооружение в насыщенном светом и воздухом пространстве производит потрясающее, торжественно-величественное и ликующе-праздничное впечатление".

Подряд на строительство взял на себя купец Исидор Мошнин. Из "Курских губернских ведомостей" за 1907 год можно узнать об истории этого человека - в частности, что в ХVIII веке Мошнин владел несколькими кирпичными заводами и подряды на строительство храмов брал часто. Однако Сергиево-Казанский храм Исидор достроить не успел - преставился, и тогда "обязанности его по подряду приняла на себя его жена Агафья". Нередко во время своих инспекций она брала с собой сына Прохора. Придя вместе с семилетним мальчиком в очередной раз, Агафья поднялась с ним на колокольню. А дальше произошло следующее: отрок Прохор "по детской неосторожности" упал с колокольни прямо на кирпичи и строительный мусор. Мать в ужасе побежала вниз не рассчитывая увидеть сына в живых, но случилось чудо: мальчик остался цел и невредим... Спустя время, на месте его падения у стен курского храма земляки установят памятник, а в самом соборе ему поставят придел. Артель приглашённых строителей была хорошо знакома с творчеством Бартоломео Растрелли и архитектурными, как теперь бы сказали, трендами своего времени. Однако это ничуть не умаляет великой ценности курского собора, и современники, при взгляде на Сергиево-Казанский храм, нередко восклицали, подобно курскому прокурору С. Ларионову в его "Описании Курского наместничества", вышедшем в свет в 1786 году: "Сия церковь великолепием своим превосходит прочих всех!". До 1833 года Сергиево-Казанский храм оставался обычным, приходским. В кафедральный собор он превратился только после того, как архиерейскую кафедру решили перенести из Белгорода в Курск. Примерно в то же время несколько изменился внешний вид церкви - с западной стороны к колокольне пристроили лестничную клетку. Изначально же, для того чтобы попасть в верхний храм, требовалось преодолеть две наружные лестницы - весьма неудобные! Путеводитель начала прошлого века так описывал этот подъём: "Ход в верхнюю церковь прежде был открытым из чугунных плит и решёток, как в киевской церкви святого Андрея Первозванного; впоследствии он был переделан на закрытый". Сделать подъём более комфортным для прихожан предложили архитектору Курской казённой палаты Павлу Грознову. В начале ХХ века встал вопрос о поновлении храма. Для этого из Московского археологического общества специально вызвали известного архитектора и реставратора Фёдора Фёдоровича Горностаева. До него последнее поновление храма проводили в 1866 году. Тогда заново настелили полы, отделали под мрамор арки в нижнем храме. В основном же собор до наших дней сохранил свой первоначальный вид. Все реставрационные работы касались покраски крыши и стен, а также восстановления скульптурного орнамента на фасадах.

После революции 1917 года службы в Сергиево-Казанском соборе прекратились. Но судьба храма в богоборческую эпоху сложилась довольно благополучно. Сначала в верхнем храме действовала картинная галерея, а внизу - художественная мастерская. Затем в бывшей церкви открыли музей религии и атеизма. Под их защитой сохранялось не только само храмовое здание, но и его интерьеры. Кроме того, превратив храм в музей, большевики начинали свозить в него реликвии из других окрестных церквей, превращая их в экспонаты и тем самым спасая от гибели. В разных источниках содержится различная информация о дате переосвящения храмов Сергиево-Казанского собора. По одной из версий, это произошло после реставрации Горностаева, по другой - событие было приурочено к открытию храма уже ближе к середине ХIХ века. Как бы то ни было, в какой-то момент верхняя и нижняя церкви поменяли свои посвящения. Нижнюю освятили в честь Казанской иконы Божией Матери, а верхнюю - во имя преподобного Сергия Радонежского. Ныне в соборе буквально всё дышит памятью о святом Серафиме Саровском. Мемориальная доска сообщает, что "в этом храме молился Прохор Мошнин, будущий преподобный Серафим Саровский". Её установили к столетию канонизации святого в 2003 году. А на другой год, отмечая двухсотпятидесятилетие рождения великого подвижника, в ограде собора поставили посвящённую ему часовню. Три года назад, специально ко дню памяти преподобного Серафима Саровского, в приделе, освящённом в его честь, полностью обновили иконостас. Сергиево-Казанский собор долгое время был незаслуженно забыт.

В советском культурно-историческом контексте Курск связывался совсем с другими памятниками и событиями, связанными с Великой Отечественной войной. Между тем, это необыкновенно интересный памятник. В плане собор имеет традиционную композицию, это "корабль" с запада на восток: колокольня - трапезная - основной храм - алтарь. Длина его (около 33 метров) по проекту почти ровно вдвое превышала ширину, что придавало геометрическую "правильность" сооружению. Появление в ХIХ веке большой пристройки разрушило эту строгую пропорцию. Двухэтажное тело храма кажется слишком массивным в тесной оградке; формы напоминают скорее светский дворец, чем собор: несколько почти равновеликих четвериков, поставленных друг на друга. Чтобы не утяжелять их и без того "сундуковатые" формы, зодчий ограничился минимально допустимым для барокко набором декора: трёхчастное деление стен пилястрами сложного ордера, изящный лепной орнамент, обрамляющий оконные проёмы. Для каждого светового яруса - свой. Скромное оформление фасадов позволило "отыграться" на завершении храма. Мощный верхний четверик переходит в восьмигранный свод, каждая грань украшена массивной люкарной с колонками, перекликающимися с колоннами, которые украшают верхние ярусы колокольни. Купол венчают опять же четырёхгранный, со "стёсанными" углами световой фонарь и затейливая "растреллиевская" главка. Завершение колокольни чуть строже, но гармония соблюдена идеально. Западная пристройка у колокольни, этакий гипертрофированный портик, - помесь классицизма и "как бы барокко" - появилась в 1830-е годы. Она, по замечанию автора книги "На земле великой битвы" из серии "дороги к прекрасному" - М.М. Дунаева, нарушила целостный облик здания. Пристройка диссонирует с завершением храма, при этом неожиданным образом "пришлась ко двору" его нижней части, образовав своего рода последовательное ступенчатое нисхождение равновеликих объёмов: тело храма - трапезная... и вот эта самая пристройка. Диагональное тяготение к низу в значительной мере "остановило" вертикальный "взлёт" колокольни. Немудрено, что колокольню упрекали в излишней грузности. Мысленно отчеркнём пристройку, представим храм в первоначальных формах... Надо полагать, и грузности поубавится, и пропорции станут живее, динамичнее, раскованнее.

Украшением пристройки является классицистический портик. Перекрытие лежит на колоннаде из шести колонн, хоть как-то оживляющих кубоватую двухэтажную пристройку, которая "вобрала" в себя парадные лестницы в главный храм. Вроде бы и ордер колонн соблюдён, и лепнина стилизованная, но это чистой воды классицизм! По сравнению с другими шедеврами елизаветинского барокко орнаментовка Сергиево-Казанского храма кажется чересчур сухой, рисунок - несколько уплощённым. Это, однако, всё те же барочные растительные орнаменты; а сухость можно объяснить, с одной стороны, провинциальными особенностями, с другой - тем, что, возможность, зодчий не хотел излишне утяжелять и без того массивный объём храма. Завершение довольно массивного сооружения получилось неожиданно лёгким. Это отработанный в барокко стилистический приём: криволинейный купольный свод с оригинальными люкарнами, ажурный барабан, фигурная главка. Оформление верха колокольни вышло строже и одновременно легче. Восемнадцать окон, расположенных в три света, плюс окошки в люкарнах вдоволь пропускают внутрь солнечных лучей, позволяя великлепному резному барочному иконостасу и всему убранству интерьера по-настоящему "играть": похоже, что проектируя собор, архитектор гораздо больше внимания уделял внутренней освещённости, нежели пресловутой "красивости" снаружи, чем и объясняются эти ряды окон. В контрасте с верхним храмом, нижний невысок, приземист, затенён; его декоративное оформление более сдержанно, своды и стены - ощутимо массивны. Они пропускают существенно меньше света; вообще, традиционно в русском зодчестве нижний храм - место не для празднеств, а для сосредоточенной молитвы и размышлений. Высота Сергиево-Казанского храма по колокольне - 46 метров. Ширина собора в плане - около 16 метров, длина (без западной пристройки) - около 33 метров. Алтарь и трапезная равны по высоте. Высота роскошного иконостаса верхнего храма - свыше 18 метров, и при том, что в нём всего три яруса. В необычайно светлом верхнем храме - 28 окон, считая люкарны и световой фонарь.

Из журнала "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №69, 2013 г.