Лебедин. Церковь Николая Чудотворца (старая).

Николаевская церк. постр. в 1782 г. старан. прихож.; деревян., двухпрестольн. От Харьк. в 150 в.

Земли усадебн. ½ дес., пахотн. нет. Прихож. м. п. 476, ж. п. 464. Капит. церк. 6741 р. 59 к. и причтов. 3101 р. 73 к. Причта по штату полож.: свящ. и псалом. Жалов. священ. 294 р., псалом. 98 р. Помещ. для священ. церковн., а для псалом. при церк.-приход. шк. Приход. попечит. нет.

Свящ. Иоанн Федоровский 40 г. Оконч. учит. семин. Диак. с 1888 г, священ. с 1896 г. и на настоящ. месте. Состоит законоуч. местн. церк.-прих. шк. Имеет набедр. с 1901 г. Диак. псалом. Георгий Торанский 33 л. Из 3-го класса дух. учил. Псалом. с 1885 г., диак. с 1894 г., свидет. на знание учит. церк.-прих. шк. имеет; на настоящ. месте с 1903 г. Церк. стар. цеховой Лука Таранушенко с 1903 г.

Источник: "Справочная книга для Харьковской епархии" 1904 года

Церковь Николая имеет крещатый план, пятисрубная, одноверхая. Центральный сруб в плане – квадрат, рукава – шестигранники, уже и короче центра. Церковь Николая в Лебедине построил плотник, последователь мастера, который строил Мироносицкую церковь. Крещатых по плану церквей на Левобережье было немало, но похожий план имеют лишь церкви Мироносицкая в Лебедине, Успенская в Шатрищах и Спаса в Переяславе-Хмельницком.

Церковь построена из дубовых брусьев на дубовых устоях, под которые подведен впоследствии кирпичный подмурок (фундамент). Все рукава церкви Николая в Лебедине в плане имеют заплечики: самые короткие в алтаре, самые длинные в бабинце. Таким образом, объем центра несколько обособлен. Однако, рукава открываются к центру широкими и высокими (почти на всю высоту их стен) просветами. В каждом рукаве эти просветы чуть ниже середины их высоты пересекают два брусья, которые обеспечивают прочную круговую увязку всех стен сруба рукава. Стены рукавов переходят вверху в короткий залом, перекрытый плоским потолком.

Объем каждого рукава производит впечатление высокого, стройного, вытянутого вверх помещения. Высота его значительно преобладает длину: она в стенах равна длине центра, а высота рукава до потолка равна половине длины целого строения. Окна в рукавах прорезаны на середине высоты стен, следовательно, большая верхняя часть помещения рукавов освещена значительно слабее нижней, вверху она утопает в сумерках. Такой характер освещения вместе с четко выявленным наклоном стен внутрь значительно усиливает иллюзорную высоту рукава.

Через просвет в восточной грани бабинца сразу воспринимается двенадцатиметровая высота восточной стены центрального участка от пола до самого залома. Это первое мощное впечатление усиливается с каждым шагом, сделанным в направлении на восток. С середины бабинца глаз видит уже не только всю восточную стену центра, а и первый крутой залом над ним, ярко освещенный первый восьмерик, а еще выше – начало второго залома. Войдя в центральный участок, посетитель попадает в плен тонко организованного мастером впечатления от стремительного могучего взлета объема участка вплоть до последнего верхнего восьмерика, находящегося на высоте более 21 м.

Сруб стен четверика производит мощное впечатление своей колоссальной высотой, что на глаз вдвое превышает длину стороны квадрата плана. И хоть истинная высота сруба меньше (равна длине бабинца и центра вместе взятых), но подчеркнутый наклон к середине граней сруба стен (5 см на каждый 1 м высоты сруба стен) и искусное использование эффектов освещения создают впечатление, что сруб стен вдвое преобладает длину плана.

Развертывание пространственных объемов верха церкви построено на сложной ритмике линий и плоскостей заломов и восьмериков и активном и не менее сложном виртуозном использовании освещения их, рассчитанном то на сопоставление контрастно освещенных участков, то на мягкие переходы и постепенное затухание освещения других частей строения. Четверик внизу освещен слабо мягким верхним рефлекторным освещением. Чем выше он поднимается, тем больше света падает сверху на его стены. В верхней части четверика каждая его стена имеет по паре больших окон. Эти восемь окон и дают четверику больше всего света.

Четверик переходит в короткий, но явственно напряженно работающий залом. Эту напряженность работы залома особенно ярко проявляют грани трапециевидной формы. Залом имеет двойной источник освещения: то, что льется сверху из окон восьмерика, и то, что попадает в виде рефлексов снизу, с четверика. На смену текуче освещенному первому залому приходят сильно освещенные (8 прямоугольными и 4 круглыми окнами) четко очерченные формы просторного, геометрически правильного в плане первого восьмерика сдержанно стройных пропорций.

Второй залом с виду имеет внушительные размеры, его грани без резко выявленного напряжения переводят внутренний объем верха церкви во второй восьмерик, вдвое короче первого, но иллюзорно он кажется значительно меньшим. Четверо окон заливают светом его грани. Благодаря этому второй зал, находясь между двумя ореолами окон, освещен довольно сильным, но мягким ровным светом. К третьему залому достигают снизу лишь рефлексы освещения и свет постепенно чем выше, тем больше затухает. Поэтому граница перехода третьего залома в третий последний восьмеричек не улавливается глазом, и его плафон – совсем темный – кажется развевающимся на недосягаемой высоте.

Освещение верха строения в интерьере не остается всегда одинаковым. Оно непрерывно меняется: среди дня дает одни эффекты, вечером или утром – совсем другие; при ярком солнечном освещении верх выглядит совсем не так, как в пасмурную погоду, зимой иначе, чем летом, а при вечернем освещении совсем по второму, чем днем. В зависимости от освещения, как в калейдоскопе, меняется ритмика граней восьмериков и заломов, сочетающихся в разнообразные комбинации. Высота верха иллюзорно также не остается одинаковой; в зависимости от освещения она то возрастает, то уменьшается.

Архитектурные формы интерьера определяются подчеркнуто строгой простотой, ясностью логического их развития. Плоскостность граней срубов стен и восьмериков ничем не нарушается. Просветы в стенах четверика имеют простую четкую прямолинейную форму. Ригели очень скромные, без резьбы, без фестонов. Это либо просто квадратные в сечении бруски, либо же на их видной стороне выбрана полочка или четвертьвалка. Короткие ригели выполняют чисто конструктивную работу: вяжут в углах верхом стен четверика и рукавов. И лишь верх первого восьмерика ригели обвязывают вокруг, увенчивая его как будто скромным венчиком.

Три входных двери в церковь имеют шестиугольную форму, но их боковые брусья состоят не из двух кусков, как обычно, а вытесаны из целого бруса полуметровой ширины; при этом угол на середине их высоты смягчен и теряет в значительной степени распространенную в косяках других церквей суховатую четкость. Такую форму косяков имеет еще церковь Николая в Бабайково. Лутки церкви Николая производят впечатление лука с натянутой тетивой.

Внешний вид церкви Николая в Лебедине основными своими массами в полной мере отражает внутреннюю композицию пространственных объемов, но не ограничивается этим. Внешним формам строения мастер уделяет много внимания. Завершение строения, начиная с первого восьмерика, уже не повторяет форм внутренних объемов. Привередливые криволинейные формы крыш ее восьмериков отходят от прямолинейных форм рубленых заломов. Внутренней форме низенькой призмы рудиментарного третьего восьмерика внешне соответствует высокий стройный (но глухой) фонарь. И вовсе не имеет себе соответствующего внутреннего объема чрезвычайно эффектная вызолоченная «митра», покрывающая фонарь. В общем, в отличие от строгой сосредоточенности вокруг единого стержня внутренних архитектурных объемов, формы внешнего вида строения разнообразнее, пышнее, живописнее, их изысканная гармоничная компоновка придает строению торжественности и грациозности. В этом отразилось живое ощущение мастером характера стиля рококо – искусства той эпохи.

Хоть внешний вид церкви и имеет некоторое различие с внутренним объемом, однако и его формы, как и внутренний объем, также развиваются логично и составляют завершенную стройную композицию. Мастер ни на минуту не губит из виду основной задачи: создать здание, в котором внутренний и внешний вид составляли бы две стороны единого художественно-архитектурного образа. Наиболее отчетливо это подчеркнуто круглыми окнами первого восьмерика. Они не увеличивают свет, дающие восемь прямоугольных окон, но нужны для другого: в этой подчеркнутой окном точке мастер откладывает по вертикали основной горизонтальный размер – длину строения (строители церквей часто чувствовали потребность отметить этот ориентир окном, чаще всего круглым). Вообще окнам (их форме, размерам, системе размещения и группировки) мастер придает большое значение, рассматривая их как организующие акценты на плоскостях стен. Круглые окна вызвали потребность прикрыть их сверху арочками, выплеснувшимися волнами из массы перекрытия восьмерика и тем обогатили его профиль, усилили и усложнили элементы динамики в оформлении внешнего вида строения.

Другая деревянная церковь с такими же арочками над окнами восьмерика неизвестна, но можно указать на каменные церкви 60-80-х годов XVIII в., в которых над окнами восьмериков-барабанов есть такие же арочки. В качестве примера можно назвать Церковь Всех Святых 1753-1760 г.г. в Малой Донецкой области возле Сум и Покровскую церковь, построенную в 1783 г. в Сумах. Полная симметрия плана, подчинение всех частей церкви единому, четко выявленному центру способствовали тому, что внешне строение воспринималось зрителем одинаково отчетливо со всех сторон из любой точки.

Церковь Николая принадлежит к числу самых совершенных памятников Украинской Народной монументальной архитектуры, одна из вершин мастерства деревянного монументального строительства, а ее плотник – один из талантливых мастеров народного строительства. В его творчестве воплощены высочайшие достижения украинского народного гения.

Исходный размер в построении плана церкви Николая - длина центрального участка. План состоит из квадратного центра (слегка деформированного) и четырех шестиугольных рукавов. Алтарь и бабинец - шестиугольники; их ширина равна половине диагонали центральной, участка, а длина – апофема равностороннего треугольника со стороной, равной ширине шестиугольника. План церкви вписывается в квадрат (точнее, длина длиннее ширины на толщину одного бруса). План церкви Николая по конфигурации подобен плану Мироносицкой церкви в Лебедине, но по принципу построения (особенно центра) они отличны. Размеры срубов стен, заломов и восьмериков церкви Николая определяются размерами плана.

Мастер закладывает устои, а затем в западной грани бабинца, южной грани южного и северной грани северного рукава зарубывает дверные косяки с просветом, равным 1/4 ширины плана бабинца. Диагональ квадрата со стороной, равной просвету двери, определяет высоту дверного косяка.

Когда мастер возводил срубы стен бабинца, алтаря, южного и северного рукавов на высоту, равную 1/4 суммы полной длины плана центра и бабинца, он закладывал подлокотники – нижние брусья луток окон; на высоте, равной длине плана бабинца, мастер закладывал верхние брусья оконных луток. На высоте, равной длине плана центра, срубы стен бабинца, алтаря, южного и северного рукавов завершаются; в углах срубов закладываются ригели и над ними начинается остекление рукавов. На высоте, равной половине длины плана строения, остекление алтаря, бабинца и обоих рукавов завершается.

Выше наращивается уже лишь сруб стен центрального участка. На высоте, равной удвоенной длине плана алтаря, закладываются первые ригели в центральном срубе стен. Еще выше, на высоте, равной диагонали плана центра, закладываются подлокотники окон центрального сруба стен. Высоту четверика сруба стен центра определяет сумма полной длины плана центра и бабинца. Как показали обмеры, сруб стен центра сужается вверху на 60 см, следовательно, по 5 см на каждый 1 м высоты сруба. Вверху сруба заложен второй ряд ригелей.

Высота восьмерика и первого залома вместе равны длине плана алтаря. Той же длине плана строения равна высота первого восьмерика, первого залома и сруба стен, взятых вместе. Центры круглых окон в первом восьмерике лежат на высоте, равной длине плана строения на уровне верхних венцов срубов стен алтаря и бабинца.

Высота второго залома, первого восьмерика и первого залома вместе равна длине сруба стен участка (вверху). У второго восьмерика длина и ширина равны половине ширины первого восьмерика, а высота – длине грани второго залома от верхнего венца первого восьмерика до нижнего венца второго восьмерика. Высота второго восьмерика, второго залома, первого восьмерика и первого залома вместе равны половине длины плана строения.

Высота третьего залома, второго восьмерика и второго залома вместе равны длине плана бабинца. Глухой фонарь низенький (один венец). Его длина (длина плафона) равна половине длины второго восьмерика (вверху).

Таким образом, высота верха равна удвоенной длине плана бабинца, а внутренняя высота центрального участка – утроенной ширине плана участка, или длине плана строения плюс длина плана бабинца. Следовательно, внутренняя высота центрального участка значительно больше длины плана строения.

Все размеры отдельных составных частей (срубы стен, заломов, восьмериков) тесно пропорционально связаны и между собой, и с размерами плана строения. Размеры каждого компонента воспринимаются не изолированно и обособленно, а вместе и в сочетании со возведенными ранее частями церкви. Размеры каждого компонента контролируются размерами основных частей здания.

Выше мы отметили, что планы церквей Николая и Мироносицкой в Лебедине схожи, но имеют существенные отмены в предписаниях их построения. Обмерные данные разреза Мироносицкой церкви отсутствуют, поэтому нельзя сравнить построение объемов церквей Николая и Мироносицкой. Из сравнения их внешнего вида приходим к тому выводу, что они схожи, число и последовательность в размещении срубов стен, заломов, восьмериков, окон и т.д. В обеих памятниках одинаковы, но выполнены оба здания мастерами разной одаренности. Не подлежит сомнению, что обе достопримечательности принадлежат мастерам Лебединской строительной школы. Видно, что мастера обладали широким запасом любимых средств, которые позволили им свободно, каждому по нраву, подбирать определенное средство и тем избегать однообразия, штампа.

С.А. Таранушенко «Монументальная деревянная архитектура Левобережной Украины». – К.: 1976 г., перевод с украинского, орфография сохранена.

Вершины мастерства были достигнуты в крещатом однобанном храме Николая, где развита тема центричности, как и в Мироносицкой церкви, но с большей логикой и другими архитектурно-конструктивными и художественными средствами. Здесь также выделена средняя квадратная в плане баня, к которой прирублены высокие граненые помещения. Чтобы среди них не потерялась центральная баня, пришлось сделать ее очень высокой. Ширина у нее относится к высоте как 1:2, а венчание бани с двумя заломами к основному объему взяты в золотом отношении. Для манеры строителя характерен наклон к удлиненным пропорциям. В этом ключе выдержаны отношения не только главного объема средней бани или боковых помещений, но и составных частей изломов. Такие пропорции купола встречаются очень редко.

В интерьере безраздельно властвует центральный сруб. Его прямоугольное пространство возвышается уверенно и строго, а масштаб отсчитывают ритмично расположенные в углах резные скобы-стяжки. Четыре грани сруба, достигнув основания парусов, словно расцветают в линиях граненой бани и, легко ломаясь в заломах, хлынут в зенит...

Источник: Логвин Г.Н. «По Украине». – М.: «Искусство», 1968 г., перевод с украинского.

Николаевский храм города Лебедина - один из древнейших сохранившихся до наших дней. Первоначально он был построен в конце XVII в. из колотого, а не распиленного, леса, как это видно ещё и теперь на стенах храма. В 1761 году он был перестроен с сохранением его прежнего вида, но с изменением формы крыш верхних его частей. По типу своему этот храм крестообразный. В центре креста поставлен очень высокий, равносторонний, четырехугольный сруб в 22 арш. высоты и в 10 арш. на каждой стороне, к которому чрез прорубленные арки примыкают о всех четырех сторон четырехугольные пристройки с широко обсеченными углами в 11, а с крышей 15 аршин высоте, в 8 аршин ширины и глубины. Сруб переходит в шатровые трехаршинные своды, снаружи крытые покатыми крышами: на них утверждается второй сруб правильной осьмигранной формы в 5 аршин высоты и 7 аршин в диаметре. Этот сруб переходит опять в шатровые своды в 3 аршин высоты. Эти своды снаружи покрыты осьмигранной крышей с перехватом у основания, при чем карниз у основания крыши с четырех сторон сруба выведен правильными арками с круглыми окнами в них.

Над сводами второго сруба утверждается третий, также осьмигранный в 3 аршина высоты и в 4 аршина в диаметре, покрытый внутри шатровыми сводами, а снаружи осьмигранной крышей с перехватом у основания. Здание заканчивается высоким и узким осьмигранным глухим фонарем, на который надета глава также осьмигранная, напоминающая форму митры с высоким четвероконечным крестом. Вся высота здания равняется 42 аршинам. Это один из самых высоких однокупольных храмов края.

Внутренность храма освещается четырьмя окнами верхнего сруба, шестью – среднего, восемью большими решетчатыми главного и 11 такими же окнами пристроек. С трех сторон, кроме восточной, к пристройкам приделаны закрытые невысокие крыльца. Как пристройки, так и крыльца крыты куполообразными крышами. Снаружи храм до высоты пристроек вертикально обшелеван с узкими гранями, а выше обшит шалевкой горизонтально.

В устройстве этого храма мы видим резкие особенности сравнительно с рассмотренными нами выше. Так, здесь крестообразные пристройки покрыты купольными крышами, основной сруб чрезвычайно высок и четвероуголен, а крыша второго сруба устроена с арками, придающими ей общий вид купола. При всем этом крайне своеобразна также и глава вверху храма в виде надетой на фонарь круглой шапки. Во всех этих особенностях храма чувствуется попытка соединить общую украинскую конструкцию храма с системой круглых купольных покрытий. Подобный опыт мы видим в конструкции каменного Преображенского храма в г. Прилуках, Полтавской губернии, устр. в 1716 году. Можно догадываться, что первоначальный вид крыш пристроек, второго сруба и главы был иной, а именно: обычный в Украине шатровой с перехватом у основания, а главы – луковицеобразный.

П. Фомин «Церковные древности Харьковского края».

Метрика первой, деревянной церкви Святителя Николая (хранилась с 1742 года) свидетельствует о времени строительства храма – 1666 год. Церковь принадлежала к числу самых завершенных памятников украинской монументальной деревянной архитектуры. Это было однобанное сооружение, проникнутое темой центричности.

Центральная баня выделялась стремительным взлетом ввысь. Построена была церковь не из пиленых, а из колотых дубовых брусьев на дубовых основах, под которые позже был подведен кирпичный фундамент. Сруб был обшит обшивкой в торч. Хотя церковь несколько раз ремонтировалась и перестраивалась, архитектурные изменения она не претерпела.

Известно, что в 1789 году церковь «вновь перестроена деревянным зданием», а ещё была отремонтирована в 1761 году. Епископ Слободско-Украинский в рапорте в Синод в 1816 году о ней отмечал: «крепкая, только крыша на ней ветхая. Церковнослужители пользуются частью доходов от церковной получаемых».

Характерным архитектурным приёмом всех лебединских мастеров того времени был наклон стен внутрь помещения. В Николаевской церкви он равнялся 5 сантиметрам на один метр высоты. Впечатляет умение мастера использовать игру света в помещении построенного им храма. Ту игру создавали окна восьмерика и четверика. Они изрядно усиливали бескрайность взлета строения, придавали пространственной композиции загадочность и бесконечность. Вязка сруба в церкви была выполнена присущим для лебединских монументальных сооружений методом – «без остатка». 

Для многих строителей потребовалось обозначать на высоте сооружения какой-то заметной точкой длину её строения. В церкви Николая эта точка – круглые окна в верхнем восьмерике. Три входные двери в храм имели шестиугольную форму. Косяки в них состояли не из двух брусьев, как обычно, а вытесанные из целого бруса полуметровой ширины. При этом угол на середине их высоты уменьшен. Поэтому залом косяков терял четкость и напоминал лук с натянутой тетивой.

На косяках центрального входа можно было прочитать надпись: «Во славу святая животворящия... Троицы Отца и Сына и святого Духа создася храм сей во имя святого Николая чудотворная при державо благочистывейшия самодержавейшия императрице Екатерине Алексеевне всея России при наследнике ее благоверном Государе цесаревиче и великом князе... Петровиче и государях великих князьях Александре Павловиче и константане Павловиче благословении Преосвященного… епископа Белгородского и Обоянского» (точки автор поставил вместо слов, которые уже невозможно было прочитать). Из исторических документов храма известен акт пожертвования церкви вдовой Анной Юрчихой одного осанка мельницы, датированный 1709 годом.

Площадь под сооружением – 800 кв. саженей. Первый священник церкви - Чижевский, был переселенцем из-за Днепра (дожил он своего возраста в Предтеченской пустыне иноком). Колокольня Николаевской церкви находилась в отдельном срубе. Самые старые реликвии церкви: икона святого Николая-Чудотворца (очевидно, была привезена первыми переселенцами), старинной работы риза, Евангелие московской типографии 1657 г., колокол, отлитый в 1660 г. - настоящее произведение искусства украинских мастеров, и цветная «Триодь» 1746 г.

Ткаченко Б. «Лебедия: исторические очерки в 2-х книгах». Книга 1. - Сумы: издательство «Слобожанщина», 2000 г.; Филарет (Д.Г. Гумилевский) «Историко-статистическое описание Харьковской епархии» в 3-х томах, т. 2, Харьковский частный музей городской усадьбы, 2005 г.; Голод Ю.: «Николаевская церковь в Лебедине» / «Жизнь Лебединщины», 1999 г., перевод с украинского.