К 1687 году потешный полк превратился в Преображенский, названный так по селу, где он располагался. На полковом дворе Преображенского полка стояла полотняная временная церковь. Именно ей по преданию был пожертвован Петром образ Знамения Богоматери. Позже (упоминания от 1722 года) полотняную сменила деревянная, которая «за ветхостью» была сожжена в 1741 году. А алтарь временно разместился в съезжей избе Преображенской слободы. Но жить без постоянной церкви слобожане не могли, и в 1747 году солдат, сержант Иван Елисеевич Третьяков приобрел по соседству, в Семеновском, здание старой деревянной церкви. Перенес его в Преображенское и 19 июля 1747 года церковь Петра и Павла (небесных покровителей Петра I) была освящена. Не прошло и 15 лет, как прихожане решили построить новый, каменный храм. В 1763 году начался сбор пожертвований, а спустя два года закипело строительство рядом со старой, деревянной.
К 1768 году храм заработал. На месте же жертвенника Петровской полотняной церкви, после разборки деревянной, установили сельчане памятный знак. Сказать по правде, ничего особенного в новой церкви не было – традиционная композиция «кораблем» (храм, колокольня и трапезная на одной оси). Более поздняя колокольня и трапезная оформлены в стиле классицизма, хоть и с некоторым налетом барокко.
Пожар 1812 года Преображенской церкви не коснулся, более того, все время, пока в Москве находилась французская армия, в храме продолжались службы. Спустя почти полтора века, уже советские граждане слушали здесь проповеди митрополита Крутицкого Николая и молились за своих отцов и братьев. В 1830 году стараниями купца Котова, избранного церковным старостой, храм начал благоустраиваться и богатеть, в 1856 году церкви была пожертвована Преображенским полком икона Преображения Господня. А 23 мая 1883 года, в канун 200-летия полка, храм посетила императорская чета – Александр III и Мария Федоровна, после чего на средства уже другого Котова был сооружен второй церковный придел во имя Александра Невского.
После революции храм остался действующим, более того, в 1922 году во время массовых грабежей, прихожане отстояли его от разграбления. Ведь прихожане даже колокола не позволили снять. А годами позже дали приют иконам Богоматери Целительницы, Богоматери «Отрада и Утешение» и Косьмы и Дамиана, перенесенным из других московских храмов. Церковь пережила Великую Отечественную, приход активно помогал фронтовикам пожертвованиями. Прихожане со всей Москвы приходили слушать митрополита Николая, человека необычайной силы духа, справедливости, доброты и мужества, чьи проповеди передавались из уст в уста.
К началу 1960-х годов Преображенская церковь была одной из самых крупных. «Общий сбор пожертвований составил 190 тыс. рублей, крещений совершено 993, отпеваний – 236, венчаний -17». Вот тут-то и началась хрущевская борьба с ересью. В марте 1963 года Мосгорисполкомом было принято решение о сносе Преображенской церкви в связи со строительством метро. Но побоялись, решили переждать Пасху. Потом еще подождали, и так прошел весь 1963 год – приговор подписан, но не приведен в исполнение. Весной 1964 года, когда прошел слух о том, что церковь будут сносить, прихожане начали писать письма Хрущеву в защиту. Собрали верующие больше 2500 подписей, количество по тем временам немыслимое и невиданное. А потом было «следствие», кто подписал, пионерские пикеты по велению партии, хождения активистов по домам с письмами за снос, в общем, много чего было… 6 июля верующие «захватили» церковь и самостоятельно, без священника (службы уже были запрещены) молились в ней, власти выкуривали их оттуда с помощью дымовых шашек. Храм снесли ночью, в четыре часа утра 18 июля раздался взрыв-хлопок, заранее подогнанные самосвалы за несколько часов вывезли все останки храма. Взрывали вместе с колоколами, верующие плакали. По воспоминаниям старожилов, несмотря на оцепление, двум старушкам удалось спрятаться в церкви, но они были вовремя обнаружены. Утром Преображенская площадь осиротела, верующие брали кирпичики на память, молились на руинах, «бабушки на лавочках рыдали так, будто кто-то умер». На месте церкви разбили сквер, посадили лиственницы.
Однако преображенцы помнят о своем храме и с 1996 года пытаются отстоять право на его восстановление. Исхожены сотни инстанций, подписана масса документов, получена тьма согласований. О том, что метростроевцам храм не мешает, о том, что транспортники могут увести планируемую развязку стороной, о том, что Москомархитектура «принципиально не возражает против воссоздания храма на историческом месте». А еще надо было убедить археологов провести охранные работы и исследование скрытых под землей храмовых фундаментов, а реставраторов разработать проект воссоздания. Чертежи, планы, фасады – все есть. Не было и нет только разрешения префектуры Восточного административного округа. Потому что бывший префект (из частной беседы) «атеист» и, пока он был у власти, «церкви no pasaran». Официальное объяснение таково: «Предлагаемый к строительству участок является сквером с ценными зелеными насаждениями, не подлежащими пересадке». Префект сменился, новый «ознакомился с материалами и согласен с ранее даваемым ответом о нецелесообразности строительства данного Храма на Преображенской церкви». Люди, каждый год 19 августа в день Преображения Господня мирно приходящие в памятному кресту, когда-нибудь придут в свой храм.
«Москва, которой не стало». http://kotoroy.net.
Александр Качалин
