Полоцк. Спасо-Евфросиниевский женский монастырь. Церковь Преображения Господня.

Спасо-Преображенская церковь, возведенная в XII веке, – единственный в полном объеме дошедший до наших дней памятник истории и культуры Полоцкой земли конца X – первой трети XIII века. Это самая древняя постройка на территории монастыря, сохранившаяся до настоящего времени. Как повествует древнее житие преподобной Евфросинии, на строительство каменного храма в честь Всемилостивого Спаса Господом был призван талантливый зодчий Иоанн. Не раз на рассвете он слышал голос, повелевавший ему: «О Иоанн, встань и иди на дело Вседержителя Спаса». Рассказав преподобной Евфросинии об откровении Божием, Иоанн получил от нее благословение на постройку Спасской церкви. Храм был воздвигнут в короткий срок – всего за тридцать недель. Как начало, так и окончание строительства церкви ознаменовалось чудом. По молитве преподобной в одну ночь был восполнен недостаток в кирпичах, необходимых для завершения постройки храма: «поутру, по устроению Божию, в печи были найдены плинфы. И в тот же день завершили строительство церкви и крест воздвигли».

Точная дата возведения храма и создания его росписи неизвестна. Она определяется лишь по косвенным данным. Судя по надписи на древнем Евфросиниевском Кресте, он был положен в Спасо-Преображенской церкви в 1161 году, следовательно к тому времени храм уже был построен и освящен. Относительно времени возведения Спасского храма существуют разные мнения. По одной из наиболее распространенных версий, высказанной историком архитектуры И.М. Хозеровым, это произошло между 1143 и 1161 годами.

Архитектура Спасского храма соединяет в себе несколько направлений, в которых можно увидеть влияние различных архитектурных школ. Церковь представляет собой шестистолпный трехнефный однокупольный храм, перекрытый сводами и широкими подпружными арками, имеющий нартекс и расположенные во втором этаже хоры, куда ведет узкая внутристенная лестница. По обе стороны хор находятся две тесные крестообразные келии. В одной из них (юго-западной) пребывала в молитвенном подвиге преподобная Евфросиния, в другой (северо-западной) молилась одна из родственниц святой – монахиня Евдокия (родная сестра) или монахиня Евпраксия (двоюродная сестра). Келии представляют собой крошечные придельные крестово-купольные храмы, один из которых (юго-западный) перекрыт небольшим куполом, а другой (северо-западный) – цилиндрическим сводом.

Если обратиться к плану Спасо-Преображенской церкви, то в первую очередь обращает на себя внимание вытянутость пропорций по оси восток-запад. Эта черта характерна и для других западнорусских храмов XII века, что позволяет говорить о формировании в тот период в Полоцке своей архитектурной традиции. Главной характеристикой как интерьера, так и внешнего облика Спасской церкви является вертикализм ее композиции, акцентированная устремленность храма ввысь. Церковь чрезвычайно мала по своим размерам: ее длина – 14, 4 м, ширина – около 10 м, а высота – 22 м. Размер подкупольного пространства и, соответственно, центрального нефа – менее 3 м, тогда как боковые нефы – вдвое уже и в объеме подкупольного креста практически не читаются.

Внешний вид Спасской церкви дошел до нас сильно искаженным позднейшими перестройками, которые, впрочем, почти нигде не коснулись древней кладки. Многочисленные исследования историков архитектуры (П.А. Раппопорта, Г.М. Штендера, В.В. Ракицкого и других) дали возможность представить первоначальный облик храма с предельной точностью. Особый интерес представляет реконструкция исследователя и реставратора Спасского храма В.В. Ракицкого, поскольку в ней точно воссоздан один из главных элементов, формирующих неповторимый облик церкви XII века. Это двойной ряд килевидных трехлопастных кокошников, которые обрамляют граненый барабан храма, увенчанный шлемовидным куполом.

Бесспорно, что строители XII века обладали высоким уровнем технических знаний. Это подтверждается прекрасным техническим выполнением Спасской церкви, качеством плинфы (кирпича) и известкового раствора, чистотой кладки.

По мнению российского искусствоведа художника-реставратора В.Д. Сарабьянова, изначально Спасская церковь мыслилась как храм-усыпальница, предназначенная для настоятельниц обители и, в первую очередь, для самой преподобной Евфросинии. Именно этим замыслом объясняется малый объем церкви. О погребальном предназначении храма говорят и выявленные остатки двух аркосолиев по центру южной и северной стен. Аркосолии размещены вплотную к боковым алтарным аркам и даже чуть заходят в пространство жертвенника и диаконника, что свидетельствует об их предназначении для погребения духовных лиц. Помимо них в пространстве под хорами расположено еще несколько аркосолиев меньшего размера, два из которых (в настоящее время частично раскрытые) сохранили росписи XII века.

Вплоть до XVI века при Спасской церкви продолжал существовать женский монастырь. В 1579 году после взятия Полоцка войсками короля Речи Посполитой Стефана Батория для обители начался долгий период упадка. Вероятно, во время военных действий 1579 года Спасо-Преображенский храм был опустошен, а верхняя часть его объема, сначала перекрытая закомарами, частично разрушена.

В 1582 году король Стефан Баторий издал привилей, согласно которому большинство местных православных храмов и монастырей, в том числе и древняя обитель «у церкви Спаса», перешли в ведение католического ордена иезуитов. Известно, что в 1582 году иезуиты получили здание церкви в разоренном виде. Во время их пребывания в монастыре Преображенская церковь была обращена в костел и впервые перестроена. Иезуиты обновили древнюю православную святыню и даже оставили название церкви – Преображения Господня. В этот период древние фрески были покрыты слоем известковой побелки. Можно предположить, что иезуитами, за исключением известных изменений интерьера, прежде всего алтаря, была заменена и старая закомарная система перекрытий на понятную тогдашним плотникам вальмовую крышу из досок. По другой версии, крыша была сделана из черепицы.

Еще церковный историк А.П. Сапунов в 1885 году в своей статье «Древности Спасо-Евфросиниевского девичьего монастыря в Полоцке» писал о том, что церковь Спаса до ремонта 1832 года была покрыта «частью соломой, частью черепицей и гонтом». Это подтверждают и современные исследования реставраторов, которые в забутовках храма нашли битую черепицу, по археологическим признакам относящуюся к XVII веку. Скорее всего, в XVII веке обновленная иезуитами Спасская церковь не использовалась для богослужений. Об этом свидетельствуют граффити, оставленные на стенах храма тогдашними полоцкими школярами – факт невероятный в использовавшемся костеле. (Вообще, граффити Спасской церкви, написанные в период от середины XII века до 1832 года включительно, имеют важное историческое значение. Они выполнены на древнерусском, латинском и польском языках и по своему содержанию и назначению относятся к поминальным, благопожелательным, автографическим, летописным, бытовым).

В 1654 году, когда русские войска заняли Полоцк, на некоторое время здесь была восстановлена православная кафедра. В июле 1656 года состоялось переосвящение древнейшего Спасо-Преображенского храма, на котором присутствовал сам Государь Алексей Михайлович. Однако уже через одиннадцать лет, в 1667 году, по Андрусовскому договору белорусские земли вновь отошли к Речи Посполитой, и православная кафедра в Полоцке была упразднена. Вскоре вместе с польскими властями в город вернулись и иезуиты. В 1667 году Спасо-Евфросиниевский монастырь и его земельные угодья вновь перешли во владение католического ордена иезуитов. Они обосновались на территории обители, построили в ней загородный дом или, иными словами, летнюю резиденцию для отдыха своих генералов и руководителей Полоцкого иезуитского коллегиума (впоследствии академии). Это произошло не ранее второй половины XVII века, так как упоминание о существовании этого дома имеется в документах за 1693 и 1716 годы. Иезуиты господствовали в Полоцке почти два с половиной века (с небольшим перерывом на войну 1656–1667 годов) до ликвидации ордена в 1820 году. За это время на землях бывшего православного монастыря образовался одноименный фольварк Спас. В 1785 году иезуиты имели в Спасе 663 волоки земли и 1505 душ, тогда как в 1583 году фольварку принадлежали 21 деревня и 181 дым (крестьянский двор, на который приходилось приблизительно шесть человек).

В XVIII веке (между 1728 и 1734 гг.) иезуиты неоднократно обновляли обращенный в костел Спасо-Преображенский храм. В 1786 году он был отремонтирован по инициативе ректора Полоцкого коллегиума Франциска Каро (Керау). В 1800–1803 годах костел частично реконструировал профессор архитектуры иезуит Войцех Обрампальский. Кроме того, в начале XIX века на отдыхе в Спасе иезуиты использовали для богослужений домовую каплицу, которая находилась при резиденции. В костеле же (Преображенском храме) свои службы иезуиты совершали всего несколько раз в год, а в начале XIX века – только по воскресным и праздничным дням.

Нужно сказать, что иезуитская хроника, хранящаяся в Краковском архиве ордена, содержит описание различных стычек с французами во время войны 1812 года. Большое сражение произошло именно возле так называемого фольварка Спас. Во время битвы в Спасе сгорели почти все иезуитские постройки, уцелели только костел (Спасо-Преображенский храм), стены которого были повреждены, и дом садовника. Однако иезуиты вскоре обновили церковь.

В 1819 году иезуиты предполагали совершенно перестроить древний храм, для чего уже и готовили материалы. Замыслу их не суждено было осуществиться в связи с выходом в 1820 году Высочайшего Указа Императора Александра I об удалении всех членов ордена из пределов Российской Империи. С этого времени до 1832 года Спасская церковь стояла заброшенной, и «по совершенной ветхости крыши могла совсем разрушиться». Поэтому в 1832 году по ходатайству епископа Могилевского и Витебского Гавриила (Городкова) резолюцией Императора Николая I храм был возвращен православным. Вскоре после этого из казны выделили средства для ремонта здания церкви. Необходимость восстановления Спасского храма аргументировалась еще и тем, что он представляет «драгоценный для России памятник древнего зодчества». Для осмотра церкви в Полоцк был направлен архитектор А. Порто. Он описал состояние Спасского храма и наметил необходимые работы, о чем сообщил в рапорте генерал-губернатору Витебскому, Смоленскому и Могилевскому князю Николаю Николаевичу Хованскому. Церковь была покрыта временной крышей, на стенах исправлен карниз, поновлена штукатурка и произведена побелка. Работы по ремонту здания снаружи также производились летом 1832 года и в 1833 году. Церковь украсили позолоченным трехъярусным иконостасом. 7 августа 1833 года Спасо-Преображенский храм был освящен епископом Полоцким и Виленским Смарагдом (Крыжановским).

Известно, что изначально купол храма был шлемовидным, но в результате ремонта 1833–1835 годов он стал луковичным. В 1834–1835 годах стены церкви, сохранившие древнее письмо, расписали масляными красками. Впоследствии эти росписи неоднократно поновляли, а стены храма штукатурили. В 1836 году последовал указ Святейшего Синода о реставрации храма, на которую выделили крупную сумму денег (30 359 руб.). В 1835 году Спасская церковь была приписана к архиерейскому дому как храм загородной архиерейской дачи, а в 1841 году, с возрождением Спасо-Евфросиниевского монастыря, опять поступила в ведение обители. В 1843–1846 годах в монастыре провели новые строительные работы, в результате которых была исправлена штукатурка на Спасо-Преображенской церкви. Ремонтные работы проводились и в 1914 году.

В 1909 году в преддверии великого Торжества перенесения святых мощей преподобной Евфросинии из Киева в Полоцк сестры обители с усердием готовили Спасский храм к принятию великой святыни. Стены церкви были вымыты, живопись иконостаса покрыта лаком, исправлена и заново покрашена масляной краской настенная штукатурка. В 1910 году храм снаружи побелили известью. 23 мая (5 июня н. ст.) 1910 года святые мощи преподобной Евфросинии были торжественно внесены в родную обитель и положены в Спасо-Преображенском храме в серебряную раку.

В 1915 году, с началом Первой мировой войны, настало скорбное время в жизни Спасо-Евфросиниевской обители. В связи с эвакуацией сестер в Ростов Великий (1915– 1920) Спасский монастырь находился в запустении, его храмы частично подверглись разрушению. В 1920 году было проведено исследование Спасо-Евфросиниевского монастыря с целью описания и сохранения Спасской церкви. В акте Полоцкой уездной комиссии отмечалось следующее: «Древняя каменная церковь монастыря находится под угрозой разрушения. Купол в церкви в нескольких местах пробит осколками снарядов, вследствие чего дождь протекает вовнутрь церкви и стенная живопись в некоторых местах купола уже повреждена. В случае оставления церкви без ремонта на зиму, стенная живопись может совсем разрушиться. Кроме того, стекла в большинстве окон повысыпались, ветер продувает помещение, стены сыреют, что неблагоприятно сказывается на живописи храма. Наконец самые дорогие и интересные в историко-археологическом отношении предметы, как-то: известный Крест преподобной Евфросинии, старинные иконы в 1915 году эвакуированы из Полоцка и перевезены в город Ростов Великий. В связи с этим Полоцкая уездная комиссия постановила принять меры к ремонту церкви, а именно: осмотра церкви архитектором, составления сметы и ходатайства об отпуске потребных для ремонта средств». Вероятнее всего, намеченные планы по ремонту Спасо-Преображенского храма были осуществлены, однако документы, подтверждающие этот факт, отсутствуют. О состоянии древней церкви в этот период имеются сведения в церковно-ризничной описи монастыря, составленной 20 августа 1922 года. В ней сказано о наличии в храме пятиярусного иконостаса с колоннами, двух отопительных печей (в начале 1990-х гг. они были разобраны), а также прилагается целый перечень различной утвари и икон этой церкви.

Новый период в истории Спасо-Евфросиниевского монастыря начался в Великую Отечественную войну. По разрешению оккупационных властей в 1943 году обитель стала восстанавливаться (после своего закрытия в 1925 г.). Благодаря усиленным ходатайствам полоцких монахинь мощи преподобной Евфросинии были возвращены из Витебской Свято-Покровской церкви в монастырь. Раку с мощами угодницы Божией установили в Спасо-Преображенском храме слева от алтаря.

В 1946–1947 годах под руководством Е. Ащепкова был сделан обмер храма, не внесший серьезных изменений в реконструкцию, предложенную исследователями ранее. Однако обследование сохранившихся под современной крышей частей древней кладки позволило бы изучить храм гораздо более детально. Поэтому в 1976 году были вновь проведены исследование и обмер верхних частей здания, а также заложен шурф у его северо-восточного угла. Полученные данные помогли по-новому понять значение архитектурных форм Спасской церкви и приблизиться к документальной реконструкции ее первоначального облика.

После закрытия монастыря в 1960 году Спасо-Преображенский храм был единственным действующим в Полоцке и находился в распоряжении приходской общины. Святые мощи небесной покровительницы земли Полоцкой, к великому утешению верующих, и после закрытия обители на протяжении всех последующих лет оставались в Спасском храме. По воспоминаниям местных жителей, в дни особо чтимых праздников – на Пасху, Рождество, Крещение – в древний храм Спаса приходило столько людей, что многим из них приходилось молиться на паперти, а также близ церкви на соборной площади.

Прихожане общины сохранили несколько небольших колоколов, в которые звонили сестры еще до закрытия монастыря. Поскольку в годы лихолетья власти запретили совершать колокольный звон, один из колоколов был установлен на хорах Спасского храма, и звон стал совершаться внутри церкви. Когда начала восстанавливаться обитель, сохранившиеся колокола повесили в одной из башен Кресто-Воздвиженского собора, а в 1992 году колокола переместили во вновь построенную колокольню, находящуюся над святыми вратами.

В середине 1980-х годов местные власти стремились отнять у православных древний храм и устроить в нем музей. Только благодаря многочисленным ходатайствам прихожан в государственные инстанции эти планы не были осуществлены. В 1989 году на Синоде Русской Православной Церкви было принято решение о возрождении Спасо-Евфросиниевского монастыря. С 1990 по 1992 год службы в Спасо-Преображенском храме совершались ежедневно (за исключением воскресных и праздничных дней, когда богослужения проходили в Кресто-Воздвиженском соборе). До 1991 года в Спасском храме по средам Литургию и молебен с акафистом преподобной совершали прихожане общины Спасо-Преображенской церкви (в августе 1991 года община была переведена в Полоцкий Богоявленский собор, который был возвращен тогда Православной Церкви).

В 1992 году основные богослужения стали совершаться в соборе. В Спасо-Преображенском храме до 2007 года ежедневно служили полунощницы, молебны у святых мощей преподобной Евфросинии с акафистом. Кроме того, по средам совершалась и Божественная Литургия. Помимо этого, с 1991 по 2007 год в Спасском храме совершались монашеские постриги. Особым утешением для пострижениц было пребывание в течение трех дней в древней церкви рядом с мощами основательницы монастыря. На хорах храма, где находятся две крестообразные келии (преподобной Евфросинии и одной из ее родственниц), постриженицы ночевали.

Самым замечательным достоянием Спасо-Преображенской церкви является древняя фресковая роспись, сплошь покрывающая стены храма. В начале 1990-х годов началась планомерная реставрация стенописи, которую возглавил минский художник-реставратор и исследователь В.В. Ракицкий. В 2007 году в целях ускорения раскрытия фресок к работам были подключены московские специалисты под руководством художника-реставратора В.Д. Сарабьянова, главного искусствоведа Межобластного научно-реставрационного художественного управления Министерства культуры России. В настоящее время раскрыта существенная площадь росписей, дающая представление о стиле и системе внутреннего убранства церкви.

27 декабря 2006 года в связи с работами по раскрытию фресковой росписи святые мощи преподобной Евфросинии перенесли из древнего храма в Кресто-Воздвиженский собор, где они находятся и поныне. Поскольку в Спасской церкви до сих пор продолжаются реставрационные работы, богослужения в ней не совершаются. 3 июня 2007 года заботами и стараниями архиепископа Полоцкого и Глубокского Феодосия Спасский храм был увенчан позолоченным куполом. Тогда же интерьер церкви был украшен резным иконостасом.

http://spas-monastery.by/the_architectural_complex_of_the_monastery/saviour_transfiguration_church/

Спасо-Преображенская церковь Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря – единственный в Беларуси памятник XII века, где почти полностью сохранилась фресковая роспись. Известно, что на территории Восточной Руси имеется лишь один храм аналогичной сохранности – Спасо-Преображенская церковь (ок. 1140 г.) Мирожского монастыря во Пскове.

Стены Полоцкого Спасского храма расписаны изображениями святых и библейских сюжетов в византийском стиле. Они и сейчас волнуют своей одухотворенностью, сдержанной, но богатой гаммой, в которой сочетаются красные, коричневые, синие и желтые цвета. Опытные мастера того времени писали натуральными красками по сырой штукатурке, что обеспечивало сохранность росписи на многие века.

Первые работы по раскрытию фресковой росписи были предприняты еще в 1929 году, но планомерная реставрация стенописи началась лишь в начале 1990-х годов. Возглавил ее минский художник-реставратор и исследователь В.В. Ракицкий. Его стараниями полностью раскрыты фрески купола и барабана, парусов и подпружных арок, а также частично – сцены евангельского повествования, расположенные на стенах храма, и фигуры нескольких святых, находящихся в разных зонах фресковой росписи. Тогда же были сделаны первые пробные работы по отслоению масляной записи XIX века и ее переноса на новую основу. В 2007 году в целях ускорения раскрытия фресок к работам были подключены московские специалисты под руководством художника-реставратора В.Д. Сарабьянова, главного искусствоведа Межобластного научно-реставрационного художественного управления Министерства культуры России. Ими полностью раскрыты росписи алтаря, алтарных столбов и жертвенника. В 2008–2009 гг. была окончательно разработана методика отслоения, что позволило сохранять запись XIX века при раскрытии древней росписи, а затем экспонировать ее как движимый памятник. В 2009 году вместе с московскими специалистами стали работать реставраторы ОАО «Белреставрация» под руководством художника-реставратора Ю.И. Малиновского. Минскими реставраторами раскрыты росписи диаконника. Помимо этого, в храме идет процесс самораскрытия фресок, которые обнажаются в осыпях масляной записи, плохо держащейся на стене. В результате этих осыпей открылись части многих изображений, хотя и не составляющих цельной картины, но позволяющие догадаться о содержании сюжета.

Важнейшим звеном в росписи Спасской церкви являются фрески западных граней алтарных столбов, которые разбиты на три регистра. В верхнем ряду расположена композиция «Благовещение», разделенная на две части. Размещенное по сторонам от апсиды, но воспринимающееся как единый сюжет, «Благовещение» расширяет символическое поле композиции, вбирая в себя пространство алтаря. Среднюю зону занимает композиция «Сретение», разделенная аналогично «Благовещению» на две половины. Слева изображены Пречистая Дева с Богомладенцем и Иосиф Обручник, справа – праведный Симеон и пророчица Анна. Праведный Иосиф держит у груди жертвенных голубей, а Богоматерь чуть вытянутыми руками поддерживает Младенца, Который как бы входит в алтарь. Так реальное пространство храмового алтаря, как и в случае с «Благовещением», оказывается символически включенным в композицию «Сретения». В нижней зоне алтарных столбов раскрыты два поклонных Креста, которые представлены в виде «Этимасии», или «Престола уготованного» – древнейшего символа Святой Троицы, изображаемого в виде престола, над которым возвышается Крест с орудиями страстей – губкой и копием. Иконография Крестов, представленная в варианте «Этимасии», акцентирует тему страстей Господних, столь актуальную для всей росписи храма.

Доминантами «страстного» цикла росписей Спасского храма являются две монументальные композиции в северном и южном люнетах подкупольного креста, где соответственно изображены «Распятие» и «Воскресение Господне» («Сошествие во ад»). В общей картине декорации храма они выделены своими огромными масштабами. Расположенные ниже две евангельские сцены «Воскрешение Лазаря» (средний регистр южной стены) и «Вход Господень в Иерусалим» (средний регистр северной стены) также традиционно включаются в «страстной» цикл. «Вход Господень в Иерусалим» открывает череду евангельских событий, повествующих о последних днях земной жизни Христа. Композиционное построение этого сюжета совершенно уникально. Он занимает всю северную стену, заходит в пространство жертвенника и обретает дополнительную символическую выразительность. Сцена расположена таким образом, что Христос буквально «выезжает» из объема северной апсиды в подкупольное пространство храма; фигуры апостолов находятся еще в алтарной зоне, тогда как Христос и встречающий его народ расположены уже в объеме северного рукава подкупольного креста. «Вход Господень в Иерусалим» раскрыт лишь наполовину, а «Воскрешение Лазаря» еще ждет своего полного реставрационного раскрытия. Как и «Вход Господень в Иерусалим», «Воскрешение Лазаря» начинается еще в пространстве диаконника, где сейчас раскрыты выразительные фигуры апостолов, сопровождающих Христа.

Нижнюю зону северной и южной стен занимают две большие композиции – «Успение Божией Матери» и «Рождество Христово», раскрытые неполностью. Эти сюжеты символически соотнесены. Изображение в «Рождестве Христовом» Богоматери, держащей на руках Младенца Христа, облекшегося во плоть ради спасения человечества, и изображение в «Успении Божией Матери» Христа, держащего на руках душу Богоматери, достигшей спасения и освободившейся от бренной плоти, являются главными составляющими этой антитезы. Сейчас раскрыт только небольшой участок «Рождества Христова» (южная стена), где представлена сцена избиения младенцев в Вифлееме. Энергичная манера компоновки фигур и подробность изложения показывают, что эта сцена решена в повествовательном ключе и содержит множество нарративных деталей, которые еще предстоит раскрыть в ходе реставрации храма. Часть этой распространенной композиции заходит в пространство диаконника, где уже расчищены сцены «Поклонение пастухов» и «Путешествие волхвов», расширяющие сюжетный состав «Рождества Христова». В изображении «Успения Богоматери» (северная стена) художники выбрали так называемый «Облачный» извод композиции, где изображено чудесное путешествие апостолов, которые были перенесены ангелами к одру Богородицы из разных концов света. Композиция дополнена и другими повествовательными деталями. Чрезвычайно выразительна фигура жены, изображенной на втором плане, которая в горе всплеснула руками. В ряд фигур включены также апостолы от 70-ти, которые расширяют круг апостольского предстояния у одра Богоматери.

Своеобразие и неординарность иконографической программы Спасской церкви в полной мере проявляется в нижней зоне росписи северной и южной стен, где ниже композиций «Успение Божией Матери» и «Рождество Христово», как бы обрамляя два аркосолия, расположены два уникальных для своего времени сюжета, которые обычно называют «Источники Премудрости» или «Учительства святых отцов». Сцена на южной стене изображает святителя Иоанна Златоуста, который сидит за пюпитром и пишет в раскрытой книге. За его спиной стоит апостол Павел, диктующий ему на ухо, а в левой части композиции, внутри архитектурной кулисы, обозначающей вход в келию святителя Иоанна, из-за занавески за происходящим наблюдает келейник святителя Прокл. Этот сюжет, называемый иногда «Видением Прокла», точно соответствует описанию эпизода из жития святителя Иоанна Златоуста, бывшего тогда Константинопольским Патриархом. Святитель усиленно работал над толкованием Посланий святого апостола Павла и искал подтверждения правильности своего труда. Однажды ночью Прокл по просьбе посетителя поднялся в келию святителя Иоанна и застал его за работой. В это время апостол Павел, невидимый для святителя, что-то шептал ему на ухо. Это видение, рассказанное Проклом Патриарху, убедило святителя Иоанна Златоуста в том, что труд его угоден Богу. Однако полоцкая фреска существенно расширена: перед святителем Иоанном стоит группа монахов, которые внимают его учению, а из-под пюпитра исходит водный поток, изначально обрамлявший аркосольную арку. В правой же части стены сохранились две фигуры пьющих из источника. Напротив, на северной стене, также почти полностью сохранилась зеркальная композиция с еще одним «Источником Премудрости», где главным действующим лицом является святитель Григорий Богослов, получающий напутствие от апостола Иоанна.

Иконография «Источников Премудрости», известная преимущественно по памятникам книжной миниатюры, сформировалась в XII столетии, и полоцкие фрески на сегодняшний день являются прямым доказательством этому. Древние фрески в полной мере подтверждают степень иконографической осведомленности художников, работавших в Спасском храме. Вместе обе композиции составляют чрезвычайно выразительную пару: развернутые от алтаря в основной объем храма, святители со своей проповедью обращены ко всем молящимся. В то же время, эти сюжеты имеют и более конкретных адресатов, если учитывать, что композиции в полном смысле слова оказываются обрамлениями двух погребальных аркосолиев, занимающих нижнюю часть северной и южной стен. Водные потоки воспринимаются в этом контексте как источник вечной жизни, которую обретает человек, испивший из источника Божественной Премудрости.

Заметное место в иконографической программе храма отведено также теме исцеления. С ней связаны сцены «Исцеление прокаженного», «Исцеление слепого», представленные на столбах, «Исцеление императора Констанция святителем Спиридоном Тримифунтским» (расположена в алтарной апсиде), а также многочисленные фигуры целителей – мучеников Кира, Иоанна, Ермолая и еще нескольких святых врачей.

Необходимо отметить, что в Спасо-Преображенской церкви имеются абсолютно уникальные для своего времени по полноте и разнообразию трактовки образа монашества. Поскольку храм был монастырским, то, вероятно, по желанию самой преподобной Евфросинии тема монашеского служения стала главной в содержании росписи церкви. Это очень редкая расширенная иконографическая программа, где в большом количестве представлены монашеские образы.

Изображения монахов занимают преимущественно нижнюю зону росписи. Они располагаются в разных объемах храма и обладают различным смысловым наполнением, создавая целостный образ монашества как одной из главных опор в созидании Церкви Христовой. Преподобнический чин нижнего регистра росписей раскрывает различные виды монашеского подвига: аскезу в изображении отшельников, исповедание веры и просветительство в фигуре преподобного Максима Исповедника, отречение от мира в образе преподобной Евфросинии Александрийской.

Наиболее обозримая часть монашеских изображений занимает плоскости западных подкупольных столбов, которые имеют восьмигранную форму и, таким образом, размещают на своей поверхности шестнадцать фигур преподобных отцов. Следует отметить, что изображения святых на восьмигранных столбах представляют собой символическое соединение. Как столбы являются опорой самого здания, так преподобные отцы на этих столбах – символическая, духовная опора всей Церкви.

В настоящее время раскрыто лишь шесть из шестнадцати фигур. На гранях, открывающихся в центральный неф, напротив друг друга представлены фигуры двух отшельников. Один из них, расположенный на южной грани северного столба, безошибочно узнается по иконографическим признакам. Это преподобный Павел Фивейский, облаченный в характерную одежду типа короткого хитона, сплетенного из пальмовых листьев. Напротив него, на северной грани южного столба, изображен монах-отшельник с длинной бородой и седыми волосами, облаченный во власяницу, спускающуюся до земли. Это преподобный Макарий Великий. Предполагают, что среди других святых, раскрытых в этом ряду, изображен преподобный Максим Исповедник. Его образ, расположенный на северо-западной грани северного столба, узнается по остаткам сопроводительной надписи, где читается имя Максим.

Фигуры преподобных отцов находятся также в центральной части северной стены, где сейчас раскрыты два образа неизвестных монахов. Напротив, на южной стене, прекрасно сохранились фигуры четырех святых жен, среди которых узнается образ преподобной Евфросинии Александрийской, небесной покровительницы преподобной Евфросинии Полоцкой. Рядом, во всю ширину южной стены южного рукава подкупольного креста, находился аркосолий. Этот аркосолий, расположенный перед входом в диаконник, согласно традиции захоронения основателей монастыря, был предназначен для погребения самой преподобной Евфросинии Полоцкой. Существует предположение, что здесь, у южной стены, преподобная, стоя рядом с образом своей небесной покровительницы, молилась во время богослужений.

На сторонах восьмигранных западных столбов, расположенных под хорами, находятся поясные изображения монахинь. Они представлены именно по пояс, так как низкие столбы недостаточны для расположения ростовых фигур. Предполагают, что здесь изображено шестнадцать преподобных жен, которые являют собой собирательный образ небесного покровительства насельниц Спасо-Евфросиниевского монастыря.

Фрески Спасо-Преображенской церкви имеют различия, что обусловлено, в первую очередь, участием в росписи храма нескольких мастеров, чья индивидуальность особенно отчетливо проявилась в написании ликов. Так, лики Христа и апостолов в композиции «Евхаристия» отличаются большим устремлением к классическим образцам, в их пропорциях ощущается та мера, которая была свойственна работе константинопольских мастеров. Фигуры основного объема храма отличаются исключительными пропорциями. Это ярко заметно по изображениям на подпружных арках, где фигуры святых имеют большие головы. Лики этих святых особенно выразительны. Иконописцы Спасской церкви использовали очень крупный масштаб и создали яркую и выразительную программу росписи, построенную на символическом и смысловом сочетании избранных сюжетов. Мастерство живописцев более всего проявилось в умении гармонично сочетать внутренний объем храма с объемом композиций. Благодаря тому, что росписи имеют большой масштаб, в сравнительно небольшом храме нет ощущения тесноты, а все его внутреннее пространство легко обозревается.

Древние мастера писали в основном в системе контрастных цветовых сочетаний, используя разнообразные смешанные цвета, сильно высветленные большими добавлениями известковых белил. При этом фоновые части обладали интенсивностью и насыщенностью за счет применения традиционной двухэтапной техники раскраски, когда нижний слой, так называемый рефть, наносился непосредственно по сырой штукатурке, а верхний слой – яркая голубая краска, приготовленная из натурального лазурита, – накладывалась сверху тонким бархатистым слоем уже по подсохшему грунту.

Колорит фресок имеет свои отличия, но, в целом, он соответствует тем нормам, которые были характерны для монументальной живописи Византии XII столетия. Использовался ограниченный, но емкий набор пигментов, который позволял художникам создавать самые разнообразные сочетания цветов. Из синих красок использовался лазурит и азурит, из зеленых – изумрудный малахит и тепло-зеленый глауконит, из красных – киноварь и красная охра. Кроме того, применялись различные желто-коричневые земельные элементы – желтая, золотистая и коричневая охры. В качестве белил использовалась известь, а в качестве черной краски – сажа. Первоначальный колорит росписи весьма сильно исказился в результате воздействия на пигменты фресок масляной записи, из-за чего краски стали более плотными и утратили природную матовость фресковой техники.

На хорах Спасской церкви расположены две маленькие келии, которые в плане имеют ярко выраженную форму креста и в миниатюре представляют собой крошечные крестово-купольные храмы. Юго-западная келия издревле являлась местом особого почитания, поскольку именно там подвизалась преподобная Евфросиния. Благодаря реставрационным исследованиям В.В. Ракицкого, здесь раскрыты значительные площади фресковой росписи, покрывающие все стены и своды келии. По мнению В.Д. Сарабьянова, эти фрески относятся к началу XIII века и по техническим характеристикам, колориту, передаче движения и стилю заметно отличаются от росписей основного объема храма.

В восточной части келии, то есть в ее алтаре, роспись делится на три регистра. Нижний ярус занимает «Благовещение», расположенное по сторонам от небольшого арочного проема. В одном уровне с ним, на боковых стенах, изображен святительский чин, состоящий из четырех фигур – святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и Николая Чудотворца. В среднем регистре расположен поясной семифигурный Деисус, охватывающий весь периметр алтарного пространства. Еще выше, в люнете (полукружие стены под ее примыканием к своду), находится «Распятие», фланкированное на сводах «Введением во храм Пресвятой Богородицы» и «Сретением». На южной стене западного рукава келии преподобной Евфросинии помещена ктиторская композиция – ростовая фигура святой, подносящей Христу построенный ею храм, изображение которого довольно точно повторяет архитектурный облик реальной Спасо-Преображенской церкви XII века. (Лик преподобной Евфросинии, к сожалению, на ктиторской фреске утрачен).

В целом, росписи храма имеют сложную и драматическую судьбу. В период, когда монастырь занимали иезуиты (1580–1820), фрески были исцарапаны многочисленными латинскими граффити. Неоднократно росписи храма обновлялись и переписывались. Два последних обновления приходятся на 1833 и 1886 годы, когда весь храм был заново расписан масляными красками, но роспись лишь приблизительно следовала древней системе и, в целом, до неузнаваемости искажала древнюю композицию.

Следует особо отметить историческое значение граффити Спасо-Преображенской церкви. Они выполнены на древнерусском, латинском и польском языках. Теоретически хронология этих надписей занимает промежуток времени от второй половины XII века до 1832 года включительно. По содержанию и назначению полоцкие граффити относятся к поминальным, благопожелательным, автографическим, летописным, бытовым. Так, в жертвеннике, на его северной стороне, есть граффито на древнерусском языке, в котором в столбик перечислены семь имен (два женских и пять мужских). Надпись составлена для оглашения в заупокойных молитвах. Некоторые надписи имеют полную датировку, то есть год, месяц и число. Многие, особенно поминальные, только месяц и число, что было вполне достаточно для совершения поминовения. Время написания недатированных надписей определяется по палеографическим признакам, по форме букв, которая со временем менялась.

Фресковая роспись Спасо-Преображенского храма, по мере раскрытия, все более и более поражает полнотой своей сохранности, тонкой продуманностью иконографической программы и художественным совершенством. Еще многие открытия ждут исследователей в этой области, которые обогатят историю Полоцкой земли и еще более прославят имя основательницы монастыря преподобной Евфросинии.

http://spas-monastery.by/the_architectural_complex_of_the_monastery/saviour_transfiguration_church/frescoes.php

«…Своеобразные черты полоцкой архитектуры проявляются в известном Спасском соборе Евфросиниевского монастыря. Церковь издревле называлась Спасо-Преображенской. Построен Спасский собор в середине XII в. выдающимся полоцким зодчим Иоанном. Большой опыт его артели строителей и хорошая организация работ позволили соорудить его в течение 30 недель. Храм (размером 8х12 м) значительно вытянут, насчитывает шесть опорных столбов, имеет лопатки с полуколонками, одну выступающую апсиду. Два других малых боковых алтаря снаружи не видны.

Важной чертой Спасского храма является то, что здесь появился первый образец кокошников на гранях постамента в основании барабана. Закомары и кокошники имели килевидное завершение. Над углами постамента мастер Иоанн поместил еще один декоративный элемент - диагональные кокошники килевидной формы. Весь объем храма в его первоначальном виде членился на три части разной высоты: высокое центральное помещение, с востока апсида, с запада - притвор. Западный фасад представлял непрерывное последовательное нарастание масс. Здание завершалось барабаном с вытянутыми световыми окнами и шлемовидным куполом, выглядело законченной ступенчатой композицией. В западной стене устроен лестничный ход на хоры, по сторонам которых были кельи.

Пример Спасской церкви убеждает, что Полоцк дал свой образец переработки крестово-купольной системы храма с ярко выраженными древнерусскими чертами.

К середине ХII в. полоцкое зодчество прошло плодотворный путь развития и успело создать собственную архитектурную школу. Зодчий Иоанн поставил задачу создания стремящейся вверх композиции. В конечном итоге динамичное построение храма стало распространять влияние в других городах Руси: Смоленске, Новгороде, Рязани, Пскове. Эти новые традиции в развитии древнерусской архитектуры очень ярко проявились в Пятницкой церкви в Чернигове, сооруженной на рубеже XII-XIII вв.

Как сейчас установлено исследователями, полоцкий зодчий был приглашен в конце 80-х - начале 90-х годов XII в. в Смоленск, где возвел княжеский дворцовый собор Архангела Михаила и тем самым заложил основы возникновения смоленской архитектурной школы. В эти же годы полоцкие мастера построили в Новгороде на Синичьей горе церковь Петра и Павла. Полочане принимали участие в создании строительной артели в Гродно.

Спасо-Евфросиниевская церковь - единственная постройка в Белоруссии, где почти полностью сохранилась фресковая роспись XII в. Фресками были украшены стены и столбы внутри Ветров Мат здания. Фрески размещались рядами, один над другим. Многофигурные композиции чередовались с однофигурными.

Монументальные фигуры святых отличаются одухотворенностью, высоким уровнем живописной техники, в особенности изображение молодой монахини на грани северо-западного столба.

Цветовая гамма фресок скупая, сдержанная: коричневые, красные, желтые краски, фон фресок темно-синий. Имеются граффити. Полоцкие фрески напоминают живопись как Киева, так и Новгорода. В то же время это самобытные произведения, впитавшие другие влияния, в первую очередь византийского искусства. В Полоцке существовала самостоятельная школа высокохудожественной монументальной живописи.

Выдающийся мастер-ювелир Лазарь Богша в 1161 г. изготовил в Полоцке по заказу преп. Евфросинии ныне знаменитый крест, украшенный многочисленными перегородчатыми эмалями, который она подарила Спасской церкви.

Спасо-Преображенская церковь Спасо-Евфросиниевского монастыря в Полоцке - памятник «академический», многократно описанный в исторической, искусствоведческой и богословской литературе. О влиянии, какое оказал храм на зодчих XII века, да и последующих столетий, свидетельствуют многократные попытки интерпретировать его композицию, использовать подобные формы. Но, при всей изученности Полоцкого Спасо-Преображенского храма, остается много вопросов и загадок.

Каким образом личность преподобной Евфросинии могла повлиять на созданный зодчим Иоанном храм? Древняя Русская Церковь - дочь Церкви Византийской, и потому монашество здесь глубоко почиталось, было широко распространено. Идеи аскетизма глубоко проникали в общество, примером чему и служит уход княжны Предславы из родительского дома в монастырь.

На юную половчанку снизошла благодать Господня и «от Святаго Духа наполняшеся мысль ея... како страх Божий утвердити в сердци своем и како течение скончати». Человек, отказавшийся во славу Божию от всякого общения с миром, служил образцом святости для каждого благочестивого христианина: ведь именно молитвою монахов спасается весь грешный мир. Таково было убеждение христиан, живших в Х-ХІІ веках.

Особо почитаемой формой затворничества в монашеской жизни было столпничество. Столпники творили свой подвиг в келиях, возведенных на платформах, что возвышались на столпах над землей. Среди древних белорусских святых известен Кирилл Туровский, который, «больших желая подвигов, в столпе затворился и жил там некоторое время, постом и молитва- ми еще более трудясь». На такой подвиг Кирилла Туровского мог вдохновить пример Евфросинии Полоцкой: ведь она провела в келии значительный период своей жизни.

Келия эта была для нее специально устроена в правом крыле хоров Спасского храма. Примечателен такой факт: в «Повести жития» преподобной Евфросинии упоминается о ее просьбе жить в голубце Софийского собора («и потом проси у епископа сущаго тогда, нарицаемого Илью, правящего стол Святое Софеи в Полотьсце, дабы ей велел ту пребыти в церкви Святей Софеи в голубци камене. И повеле ей, да пребывает ту. Вшедши же, начат подвижнейши подвиг постнический воспринимати, и начат книги писати своима рукама, и неемлющи, требующим даяше»). «То же в подражание тех древних Иерусалимских дев, - комментирует это место Жития святитель Димитрий Ростовский, - среди коих была и Пречистая Дева Богородица, живших при Соломоновой Святая Святых церкви в особных камарах, при стене церковной на то устроенных».

До сих пор для многих исследователей остается загадкой, что из себя представлял этот «голубец». Так, А. И. Журавский считает, что преподобная жила в «галубятци царквы Святой Со- Феи». А. А. Мельников говорит о «келии, встроенной в стену возведенного ее дедом собора Святой Софии». Объясняя «необходимость языческих колумбарий (голубцов) в усыпальницах христианских», епископ Порфирий (Успенский) писал о подобии кладбища с устроенными печурками - «голубятне со многими гнездами». Всю восточную сторону Софийского собора в ХІІ в. прикрыл целый комплекс гробниц. Исследователь древнерусского зодчества П. А. Раппопорт считает, что это было сделано «вопреки тому, что было принято в русской архитектуре... В состав комплекса гробниц входила небольшая бесстолпная церковь с прямоугольной в плане апсидой». Возможно, это и есть место «голубца» преподобной.

Таким образом, можно предположить, что это был первый подвижнический опыт Евфросинии. Именно в такой суровой обстановке она могла приблизиться к «прежним женам», которые «духовным мечом отсекоша от себе лютскыя сласти, предавше телеса своя на пост и на бдение...»

Прожив некоторое время в «голубце», преподобная Евфросиния получила благословение епископа Илии на жизнь в Сельце. Она основала там монастырь, а затем возжелала вести такой же аскетический образ жизни. Тогда же, по-видимому, она и решила принять особую форму затворничества, для чего и были устроены келии на хорах церкви Спаса: одна для Евфросинии, другая - для ее сестры.

И вот, перед мастером Иоанном встала непростая задача: возвести храм с жилыми помещениями - келиями. Более того, необходимо было создать и образ столпа. Издавна исследователи, анализируя композицию Спасской церкви, употребляли термины «высотная», «башенная», «столпообразная». Так эстетическая оценка ученых перекликалась с богословской, образной сутью. Считается, что этот храм - самый древний из сохранившихся памятников Древнеправославной русской архитектуры такого типа.

Имея выбор места своего затворничества, преподобная Евфросиния поселилась в южной келии. Чем же был обусловлен такой выбор? В иерархии пространственной организации православных церквей большое значение имеет символическое значение всех элементов.

Основой этой иерархии является расположение пространственных ячеек по отношению к образу Спаса Вседержителя в куполе и иконостасе. Именно эти образы являются основой пространственной ориентации. С изображением Христа Пантократора соотносятся понятия «лево» и «право». Священное Писание говорит, что во время Страшного суда, когда Господь будет судить всех людей, праведники будут поставлены справа от Бога - «одесную», а грешники слева, т. е. «ошуюю». Келия Евфросинии в храме Спаса находится именно «ошуюю» относительно образа Спаса Вседержителя! В этом выборе преподобной игуменьи видится ее подлинное христианское смирение, признание своего недостоинства и греховности...

В Спасской церкви мы видим воплощение принципа антропоморфности (т. е. подобия человеку), который ясно прочитывается вообще в архитектуре православного храма. Символика эта складывалась веками и запечатлена в именованиях элементов: «подножие храма», «рукава креста», «плечи сводов», «бровки окон»; «Верх церковный есть глава Господня», «главу убо церковную держит Христос, а шию апостоли, а пазухи евангелисты. А пояс праздници», «трапеза есть перси Господня», «столпци олтарни суть колена Агня» - свидетельствуют различные «Толковые службы».

Святой Максим Исповедник также видел в храме образ человека: «Святая Церковь Божия подобна человеку, имея святилищем душу, божественный жертвенник - тело, ум, и храм и служа как бы образом и подобием человека... И наоборот, человек есть в таинственном смысле церковь». «Храм Божий - человек безукоризненный», — говорил Евгарий. Наряду с образом «храм - человек» существует и образ «человек - храм». Блаженный Василий говорит: «Непрестанная молитва производит в душе ясную мысль о Боге; и водружение нами в се- бе памятования о Боге есть вселение в нас Бога. Так соделываемся мы храмом Божиим». С этим приведенным выше определением - «Трапеза есть перси Господня» - безусловно перекликаются слова поучения святого Ефрема Сирина: «И вечером, войдя в храмину сердца твоего, расчисли и спроси сам себя: не прогневал ли я чем-нибудь Бога?..»

Из «Жития» следует, что Евфросиния была вдохновительницей в создании Спасского храма и авторитетом для мастера Иоанна. «Ты ли, госпоже, присылает понужати Мене на дело?» - обращается он к преподобной.

Некоторые исследователи полагают даже, что храм в Полоцке является образом и самой преподобной Евфросинии. По словам святого Иоанна Богослова о Новом Иерусалиме, сходящем от Бога с неба, «приготован яко невесту украшену мужу своему» (Откр. 21, 2). По церковной традиции, «невестами Христовыми» называют монахинь. А ведь еще в юности Предслава отвечала на предложение выйти замуж: «А иже прежния жены... поидоша в след Хрисма, Жениха своего ... то тии суть памятни на земли, и имена их написана на Небесех, и тамо с Аггелы беспрестани славят Бога». Не образ ли такой невесты Христовой преподобной Евфросинии — явил зодчий Иоанн?

Сравним описание невесты Господней (с этим образом отождествляется и Небесный Иерусалим в Книге пророка Иезекииля) с архитектурно-пластическими и декоративными особенностями Спасо-Преображенского собора в Полоцке, который на- зван «торжественным храмом».

Полоцкий храм обнаруживает поразительное сходство с описанием невесты (Иерусалима), которое дает Господь Бог устами пророка Иезекииля: «И облекох тя в пестроты, и обух тя в червлены, и препоясах тя виссоном, и возложих на тя трихаптон» (Иез. 16:10).

Спасо-Преображенская церковь построена в традиционной для Полоцкой храмовой архитектуры технике: использование кладки со скрытым рядом (т. е. ряды плинфы, выступающие на фасад, чередуются с рядами, «утопленными» в стене и затертыми раствором).

Знаменательно то, что плинфы, выходящие на фасад, были дополнительно покрашены («червлены»), что, конечно же, усиливало колористическое звучание фасадов. «Трихаптону» (шелковому покрывалу) уподоблена обмазка, которой были покрыты кокошники и барабан.

Таким образом, с открытой фактурой нижней части храма, фактура завершения только угадывалась под обмазкой.

Интересные цитаты предлагает один из исследователей Софии Полоцкой. «Иукрасил тя оутварию и возложих на запястие на руце твои и гривну на выю твою» (Иез. 16:11). Арки окон и порталов Полоцкой церкви были обрамлены «бровками»: циркульными в нижнем ярусе и с килевидными завершениями в верхнем. Полукруглые колонны в верхней части имеют выступ. Трехлопастные, или бистерические, «кокошники», обрамляющие постамент барабана (шеи), не только решают конструктивную задачу, но и являются активным пластическим и декоративным элементом, подчеркивая стройность барабана и развивая рисунок завершения прясел. В пророчестве Иезекииля говорится: «Идах... венец хвалы на главу твою. ... И была еси добра зело, и оуправилася еси на царство» (Иез. 16:12, 13). Высокая шея храма делала весь его силуэт выразительным элементом в окружающем ландшафте. Далеко видимый купол-глава Спасской церкви был вызолочен, неся крест как знамение веры Православной.

«Житие» преподобной Евфросинии свидетельствует: «Преподобная же Еуфросиниа, видивше совершену церковь, возрадовася душею. И бысть священие и велия радость всем христьяном. ...и бысть тръжество велие, и праздноваша дни многи...» Храм волнует своим неповторимым обликом и наших современников. Удивительно то, что древние храмы и сегодня остаются особенно близкими и понятными людям. И в обиходе, и даже в научной литературе можно встретить трогательную традицию заменять каноническое название той или иной церкви своего рода именем. Так, Свято-Борисоглебская (Коложская) церковь в Гродно именуется просто «Коложей», Софийский собор Киева или Новгорода издревле зовут «Софией». А Спасо-Преображенский собор Спасо-Евфросиниева монастыря в Полоцке также давно стал просто «Евфросинией» - в память преподобной игуменьи Полоцкой…»

Источник: Храмы России / [Авт.-сост. С. Минаков]. – М.: Эксмо, 2010, стр. 407-411

«…Близ г. Полоцка находится женский монастырь, основанный преподобной Евфросинией в ХII веке, но в каком году - неизвестно, хотя не позднее 1173 г., года кончины преподобной Евфросинии. Евфросиния в миру носила имя Предславы. Она была дочь (Георгия) Святослава Всеславича; ушла тайно из родительскаго дома и постриглась в монахини. Полоцкий епископ Илья разрешил ей жить в кельи, пристроенной к Софийскому собору, в так называемом, "голубце"; но вскоре епископ уступил ей свое сельцо, где у него был загородный дом, с небольшой деревянной церковью Во имя Спаса Преображения. Там покоились останки прежних епископов. Здесь Евфросиния с помощию родственников выстроила новую каменную церковь во имя Спаса, учредила новую женскую обитель, куда и привлекла свою родную сестру (Гориславу) Евдокию и двоюродную - (Звениславу) Евпраксию Борисовну. Храм этот существует до сих пор, хотя и в значительно измененномъ виде.

История его полна невзгод. Обитель была несколько раз оставляема инокинями. Так случилось в 1563 г.: когда разнеслась весть, что Иван Грозный с войском идет в Полоцк, инокини оставили обитель и более туда не возвратились. Когда Полоцк взял польский король Стефан Баторий, то он в Евфросиньевском монастыре устроил иезуитскую коллегию. Затем при взятии Полоцка царем Алексеем Михайловичем церковь Спаса была освящена в присутствии самого царя. Но когда Полоцк снова достался Польше, Спасский монастырь обратили в костел (с 1667 до 1820 г.), пока город не перешел опять к русским. И вот в 1832 году Гавриил, епископ Могилевский и Витебский, пишет к генерал-губернатору князю Хованскому о необходимости исправления этой Древней обители, на что и последовало Высочайшее повеление Императора Николая I следующаго содержания: "Находящуюся близ Полоцка в казенном иезуитском имении церковь Спаса передать в ведомство грекороссийскаго духовенства и, чтобы сохранить сей священный памятник древняго зодчества и православия в стране искони русской от разрушения, сделать в оной церкви нужныя исправления на счет казны"; и вот в 1840 году по Высочайшему повелению возстановлен женский монастырь и причислен к 1-му разряду. Итак, после столь многих видоизменений, произведенных в церкви Спаса, нам приходится теперь спрашивать этого свидетеля старины, как строились храмы в ХІІ веке вообще и какую первоначальную форму имел сам этот храм. Допрос этот, вследствие сильных изменений в массах храма, становится весьма трудным, но мы постараемся получить хотя и не вполне точный, но сколь возможно удовлетворительный ответ.

План Спасской церкви в Евфросиньевском монастыре весьма много имеет общаго с планом Благовещенской церкви в Витебске он тоже продолговатый; восточный фасад имеет один полукруглый выступ средняго алтарнаго полукружия, боковые же заключены в прямыя стенки и таким образом замаскированы фасадом главной массы церкви. Подобные планы видим в новгородских церквах. Внутри тоже по три столба с каждой стороны, при чем на западные опираются хоры; на хорах же находятся и две кельи: одна справа преподобной Евфросинии, а другая слева - ея сестры Евдокии. Кладка стен этой церкви носить сильные следы исправления. Церковь сложена из тонкаго кирпича, похожаго на кирпич св. Софии, Борисоглебской, Благовещенской церкви в Витебске и других церквей того времени; иногда кирпич имеет квадратную форму. Материал другого рода, как например: булыжник или тесаный камень, в стенах Спасской церкви нам не случилось встретить. Старушка, игуменья монастыря, весьма преклонных лет, и старожилы, бывшие свидетелями исправлений этого храма, тоже уверяют, что в церкви нет другого материала, кроме кирпича. Близ основания своего храм носит следы сравнительно поздняго исправления крупным кирпичем. Такого рода исправления еще более заметны в верхних частях храма между арок и выше их. Очевидно, что верхняя часть собора наложена недавно, во время исправлений, произведенных при Императоре Николае 1-м, что ясно видно из донесения архитектора г. Порта князю Хованскому 1832 года, где между прочим говорится: "крыша, крытая частью соломой частью черепицей и гонтом, снята до основания поверхности стен как над церковью, так и над полукуполом алтаря. устроена вновь со стропилами и моеурлатами над главным строением, а над алтарем.... в виде полукупола покрыта листовым железом. Верхний купол по совершенной гнилости кружал и стержня разобрано до основания. 5) Сделаны вновь обвязки для купола и кружал по старому образцу с обшивкой по поверхности кружал и обивкой листовым железом.... " и проч.

Первоначально храм, вероятно, имел покрытие посводное, т.е. византийское. Надо заметить, что полуколонки, которыми убран этот храм с трех сторон, встречаются в древних церквах вообще редко; но оне несомненно применялись в XI и XII веках к церквам киевскаго вида, как это видим, например, на храме Елецкой Богоматери в Чернигове, где боковые фасады имеют подобныя же полуколонки, а лекальные кирпичи, найденные в развалинах Борисоглебской церкви в Полоцке, ясно указывают, что в ХII веке и в Полоцке тоже практиковалось убранство такого рода. Стало быть, и первоначально храм был обставлен полуколонками, приставленными к лопаткам с перекинутыми на них арками-закомарами. Покрытие же было по комарам, т.-е. посводное, черепичатое или вернее свинцовое, следовательно, чердака не было. Барабан главы, вероятно, имел другую форму: был значительно ниже и имел покрытие посводное, полушаровое, византийское. С устройством же крыши на два ската и поднятием карниза по бокам, после заделки бывших яндов между арками, древняя глава оказалась почти вся закрыта новой высокой крышей, и потому ее надо было удлиннить, а может-быть и переложить вновь. Таким образом, если делать реставрацию этого храма, и крыть по полукругам, глава окажется очень длинной, и потому ее придется значительно уменьшить. Увеличина же она, вероятно, после сделанной на ней новой фронтонной крыши на два ската архитектором Портом, как это видно из донесения князю Хованскому, сравнительно в позднее время.

Церковь эта в своем первоначальном виде была одноцветная, так как имела однородную кладку и тем самым сильно отличалась от других древних церквей, имевших кладку разнородную и потому полосатый фасад. Однородность кладки в церквах ХІІ века явление весьма редкое. Поэтому, не будь столь ясных исторических указаний на ея существование при жизни св. Евфросинии, по всем приметам можно бы было приурочить ее к ХІІІ веку.

По материалам книги: Павлинов, Андрей Михайлович (1852-1898). История русской архитектуры / / Соч. акад. А.М. Павлинова. — Москва : типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1894, стр. 46-50.

История русской архитектуры (1894) — Павлинов А.М. — читать книгу онлайн, скачать бесплатно PDF | НЭБ [000199_000009_003668409] (rusneb.ru)