Краткая летопись монастыря:
1397 - основание монастыря монахом Кириллом, пришедшим из Москвы.
1447 - посещение монастыря Василием Темным.
1528 - приход на богомолье Василия III со своей женой Еленой Глинской.
1557 - большой пожар уничтожает большинство построек.
1584 - в монахи монастыря, незадолго до своей смерти, постригается Иван Грозный.
1600 - закончена постройка первой каменной крепостной ограды.
1601 - монастырю принадлежат 3 волости, 1 слобода, 51 село, 880 деревень.
1612-1618 - оборона от польских войск.
1654-1680 - строительство второго каменного кольца укреплений - "Нового Города".
1676-1681 - пребывание опального патриарха Никона в заточении.
1722 - приезд Петра I.
1740 - монастырь является собственником 21 тысячи крестьян из 16 уездов.
1764 - указом Екатерины II "О штатах" монастырь лишается своих крестьян и угодий.
1776 - из подмонастырской слободы образуется город Кириллов.
1777 - в крепостной стене монастыря размещается городская и уездная тюрьма.
1924 - закрытие монастыря и открытие на его территории музея.
Сейчас Кириллов - районный центр Вологодской области, в 129 км к северо-западу от Вологды. Расположен на озере Сиверское. История Кириллова начинается с основания Кирилло-Белозерского монастыря. 24 августа 1776 года указом Екатерины II Кириллов был провозглашен городом. Летом 1397 года на берегу Сиверского озера появились два инока Московского Симонова монастыря Кирилл (в миру Козьма) и Ферапонт. Конечное место путешествия было известно Кириллу (ученику Сергия Радонежского, в то время - настоятелю московского Симонова монастыря) заранее, оно явилось ему в видении в одну из ночей, когда молился старец Божией Матери. Во время чтения акафиста Пречистой, он услышал вдруг голос; "Кирилл уходи отсюда и иди на Белоозеро, ибо там приготовлено тебе место, где сможешь спастись". Голос этот сопровождался ярким светом, проникавшим в окно кельи и заставившим Кирилла выглянуть. Увидел он, что сияние восходит тот северной стороны, где находилось Белоозеро. Великая радость охватила Кирилла, ибо понял, что услышала Пречистая молитвы его. Вскоре после этой ночи в Симонов монастырь вернулся монах Ферапонт, совершавший по указу архимандрита хозяйственную поездку на север. Ферапонт подтвердил, что мест, пригодных для пустынножительства там достаточно, и согласился сопутствовать Кириллу, поскольку давно имел желание уйти подальше от московской суеты.
В дальнейшем Ферапонт, пожив год вместе с Кириллом, покинул его и основал в 1398 году еще один известный монастырь, расположенный всего в 20 километрах - Ферапонтов. Для поселения монахи избрали высокий холм на берегу Сиверского озера. Они водрузили крест, и начали копать земляную келью в крутом обвале горы со стороны озера (это место можно видеть в монастыре в наши дни). Известно, что основатель монастыря, Кирилл, был знатного рода и имел высокий религиозный чин архимандрита Симонова монастыря, что предполагало неплохую жизнь в столице. Однако Кирилл отказался от этого, с мотивировкой "поиск спокойствия", что, однако, вместо спокойствия принесло ему одни неприятности. Новый архимандрит Сергий не питал к нему теплых чувств. В конечном итоге, в возрасте 60 лет (очень немалом по тем временам) Кирилл уходит в Белозерье.
Можно взглянуть на эту историю с другой стороны. Край, где обосновался Кирилл, вовсе не был таким уж безлюдным, как сообщает житие святого. Берега Шексны и многих ее притоков были издавна густо заселены, ведь по ней проходил важнейший торговый путь из Москвы на север. Местное население не могло не насторожиться по прибытии двух монахов - крестьяне испугались, что их земли перейдут во владение обители, а сами они попадут в кабалу. Очевидно, что их опасения подтвердились - с первых же дней своего пребывания на Сиверском озере Кирилл начал активную скупку земель и прочую хозяйственно-административную деятельность. Особенно интересна в этой связи упомянутая в житие артель плотников, пришедшая "сама собой" и поставившая церковь. Стоит также отметить, что со временем монастырь стал крупнейшим феодалом Древней Руси с огромными угодьями и с более чем 20.000 подвластных крестьян. По площади этот монастырь самый большой в Европе. Когда монахи обходят его крестным ходом, то он затягивается на полтора часа.
Борьба, которую вели Москва и Новгород за освоение богатых северных земель, создавала особую заинтересованность Московского княжества в овладении Белозерьем. Располагавшееся почти в центре новгородских владений, оно являлось удобной базой для дальнейшего наступления Москвы, на эти земли. Появление многочисленных монастырей в этом краю не случайно. В Москве понимали, что основанные не без княжеской помощи монастыри являются опорой в дальнейшем наступлении на Новгород. Эта поддержка приводит к тому, что подобные обители появляются в Белозерье одна за другой. В 1397 году основывается Кириллов, в 1398 году - Ферапонтов, на рубеже XIV-XV веков - Воскресенский Череповецкий, в первой половине XV века - Николаевский Ковженско-Курьежский монастыри, в 1450 году - Нило-Сорская пустынь, далее Никитский Белозерский, Благовещенский Ворбозомский и другие.
Одиночество Кирилла продлилось недолго: к нему начали стекаться монахи и крестьяне. Затем новоявленная братия упросила Кирилла срубить церковь. «Сами собой», как повествует легенда, пришли плотники - артель древоделов и поставили церковь Успения. Это было в 1397 году. Обитель создавалась по образцу московского Симонова монастыря; как и там, главный храм был посвящен Успению богоматери.
Монастыри возникали в обжитых местностях и основание их происходило далеко не столь идеально и мирно, как сообщают легенды. Крестьяне зачастую смотрели на возникновение нового духовного центра как на бедствие, от которого надо скорее избавиться, ибо в противном случае их земли могли отойти к новой обители. В житии Кирилла упоминается поселянин Андрей, который неоднократно пытался поджечь кельи, чтобы воспрепятствовать дальнейшему расширению обители. Сохранившиеся послания Кирилла к московским великим князьям, (первое из которых написано вскоре после основания монастыря) говорят, что никакого периода «безмолствования» в деятельности Кирилла не было: он сразу обрел братию, установил «общежитие», а монастырю была оказана всяческая помощь и поддержка со стороны московского князя.
В самой обители строго соблюдалась феодально-церковная иерархия. По уставу, введенному Кириллом, «в церкви никто не смел беседовать и никто не должен был выходить из нее до окончания службы», К евангелию и причащению подходили только по старшинству; иерархия соблюдалась и при трапезе, место за столом отводилось каждому соответственно его положению. Вся переписка контролировалась самим Кириллом, к которому приходили письма, и он лично передавал их по назначению. Он требовал беспрекословного подчинения; все недовольные изгонялись. В его грамоте к Можайскому князю Андрею Дмитриевичу, владевшему Белозерьем, примечательны слова: «Да будут изгнаны из монастыря ропотники и раскольники, которые не захотят игумену повиноваться ... дабы и прочая братия страх имела».
После смерти Кирилла монастырь вновь получил большой земельный вклад от князя Андрея Дмитриевича. К середине XV века Кирилло-Белозерская обитель – уже крупный феодальный и культурный центр. При игумене Трифоне (1435-1447) в нем начинается обширное строительство. Увеличившаяся братия монастыря нуждалась прежде всего в новом храме, ибо церковь, выстроенная Кириллом, оказалась мала и к тому же ветха.
В 1528 году в монастырь приезжает великий князь Василий Третий со своей второй женой Еленой Глинской молиться о даровании им наследника. Молитвы братии были услышаны, монастырь получил значительное пожертвование, а появившегося в положенное время младенца назвали Иваном (в будущем – «Грозным»). Взаимоотношения Ивана Грозного и Кирилло-Белозерского монастыря чрезвычайно интересны. Царь был любителем кровавых расправ и прославился чудовищной жестокостью. Так, 1581 году, он в приступе гнева ударил сына, Ивана Ивановича, посохом, что стало причиной смерти последнего. На царя это произвело тяжелое впечатление. Вдруг вспомнилось, что и до сына были люди, попавшие под горячую руку, и грех на душе лежит немалый. Тогда Иван, будучи сильно религиозным человеком, решил замолить свои грехи. Был составлен список, который разослали по монастырям, в котором содержалось более 3200 человек "опальных, избиенных, отопленных и созженных с женами, чадами и домочадцами ..., убитых ручным сечением", "огненным стрелянием" и на пытке. Монахи должны были замаливать грехи царя, что вообще-то говоря, дело не бесплатное. На поминовение душ умерших царь отпустил имущество, конфискованное у своих жертв. Особенно усердно трудились монахи Кирилловой обители - к ней Иван Грозный питал особые чувства, полагая что своим рождением он обязан молитвам здешней братии. Общая сумма пожертвований монастырю грандиозна - 28.000 рублей. Трижды побывав в монастыре (1545, 1553, 1569 годы), Иван Грозный высказал пожелание принять здесь пострижение, что и осуществил перед смертью, как и его отец Василий III.
К XVI веку монастырь сделался одним из крупнейших вотчинников Московского государства, уступая из монастырей лишь Троице-Сергиеву. По данным 1601 года, ему принадлежало 11 сел, 5 селец, 607 деревень и 320 пустошей. В 1-й половине XVI века его собственностью были земельные владения в 16 уездах России, соляные промыслы, производившие ежегодно 30-50 тысяч пудов соли, рыбные ловли, а также собственный речной флот и торговые дворы в Москве, Твери, Вологде, Ярославле и других городах. Такой быстрый рост монастыря оказался возможен благодаря поддержке московских великих князей, выражавшейся во всевозможных льготах, земельных пожертвованиях и денежных вкладах, в пожаловании соляных промыслов и рыбных ловель.
Монастырь имел свое подворье в Московском Кремле, а также в ряде других русских городов. Размах хозяйственной деятельности был так велик, что монастырь даже вошел в народную поговорку: "расход Кириллова монастыря, а приход - репной пустыни" (В.И. Даль).
Растущее богатство монастыря позволило ему развить бурную строительную деятельность. Уже к концу XVI века за каких-нибудь сто лет на месте деревянных монастырских строений возник один из крупнейших по тому времени архитектурных комплексов, по количеству каменных зданий сопоставимый только с наиболее почитаемым монастырем - Троице-Сергиевым. Несколько уступая ему протяженностью каменных стен (585 саженей), он превосходил его числом храмов. Вновь сооружаемые церкви богато украшались иконами и всевозможной утварью.
Монастырь был не только местом сосредоточения художественной деятельности, но и центром культурной жизни в более широком понимании. Еще при основателе монастыря Кирилле положено было начало собиранию и переписке книг. В монастыре долгое время работала книгописная мастерская, оставившая богатое наследство. Составленная в 1601 году по повелению Бориса Годунова и дошедшая до нас опись Кирилло-Белозерского монастыря позволяет воссоздать его облик в тот период. Как основной - Успенский, так и возникший рядом с ним в XVI столетии малый Ивановский монастыри были обнесены каменными стенами с восемью башнями. Внутри стен располагались девять каменных церквей, колокольня, различные хозяйственные постройки. Монашеские кельи и окружавшие монастырь дворы были тогда деревянными.
Земельные владения монастыря также стали складываться при основателе. До наших дней сохранились 25 грамот на приобретение земель, покупка или дарение которых осуществлялись от имени и на имя преподобного Кирилла. К середине ХVI в. земельные владения монастыря простирались в 16 уездах Московского государства, а через столетие Кирилло-Белозерский монастырь вошёл в число крупнейших землевладельцев Руси. Особого размаха строительство достигло в ХVI веке, в течение которого было возведено 5 храмов из 11 отстроенных за всю историю существования монастыря. Если сооружение первых храмов - Успенского собора, церкви Введения с огромной трапезной палатой диктовалось внутренними монастырскими потребностями, поскольку число братии неизменно росло и требовались более вместительные летний и зимний храмы и трапеза, то в последующее время нередко причиной служило желание увековечить определённое памятное событие.
С первой половины XVI века Кириллов монастырь становится местом, куда князья ездят на богомолье. Поездки в Кириллов превращаются для них в своеобразные развлечения-путешествия. Цель этих путешествий - моление о даровании каких-либо благ и вклад средств на «угодное богу» расширение и строительство монастыря. Так, на средства великого князя Василия III (после дарования им наследника) были построены две церкви — Архангела Гавриила (в память рождения наследника Ивана Грозного) с Константино-Еленинским приделом, и Иоанна Предтечи (во имя святого патрона новорожденного Иоанна) с приделом преподобного Кирилла.
Вскоре около церкви Иоанна Предтечи появился целый ряд построек. На «горе» возникли свои кельи, службы и даже свое кладбище. Со временем этот монастырь так обособился от главного, что между ними была сделана ограда и весь комплекс его сооружений стал называться Горним, или Ивановским. На средства «ссыльных» и иных богатых и родовитых иноков в монастыре возводится ряд сооружений, в том числе церковь-усыпальница во имя Владимира на могиле В. И. Воротынского. Постройка этой церкви вызвала бурный протест Ивана Грозного, проявлявшего особый интерес к монастырю и противившегося всякому возвеличению в нем боярства. Его резкое по тону и злое послание игумену с братией дышит негодованием: «А вы се над Воротыньским церковь есте поставили! Оно над Воротыньским церковь, а над чюдотворцом нет. Воротыньский в церкви, а чюдотворец за церковию!»
Во второй половине XVI века сооружаются четыре новых каменных храма: церковь над гробом Кирилла (фактически придел, пристроенный к Успенскому собору), на отсутствие которой в свое время сетовал Иван Грозный, трапезный храм Сергия Радонежского в Ивановском монастыре, церковь Иоанна Лествичника с приделом Федора Стратилата на Святых воротах и храм Преображения над воротами, «что к Сиверскому озеру», который также включал два придела - Ирины и Николы. После них вплоть до второй четверти XVII века новых храмов в монастыре не возводили.
Кирилло-Белозерский монастырь того времени является крупнейшим землевладельцем, хозяйственным и ремесленным центром. Изделия его находили сбыт на огромной территории всего Московского государства. В описаниях 1581 года упоминаются солодожня, гостиный двор, кузнечная изба и гостиная келья - помещение для приезжих. Кроме того, на обитель работает целый ряд деревень, расположенных в ее округе, получая годовой оброк или «задельную» плату. Особенно большое значение приобретают деревообрабатывающие ремесла. Резьбой по дереву в монастыре занимались чуть ли не со дня его основания. Этому способствовало и обилие материала, всегда находившегося под руками, и наличие своих мастеров — плотников и столяров, живущих как в самой обители, так и в окрестных деревнях. В XVI веке монастырь экспортирует в другие области множество различной посуды — ковшей, чашек, ложек, зачастую украшенных орнаментальной резьбой. Производятся особые посохи «монастырского дела», вручавшиеся богомольцам и рассылавшиеся по другим городам, резные деревянные кресты и другие предметы. Достигают своего расцвета иконописные мастерские.
Начало местному монастырскому иконописанию было положено еще Дионисием Глушицким, написавшим в 1424 году прижизненный образ Кирилла и ряд других произведений. Изготовление икон для монастырских церквей поручалось обычно наиболее видным мастерам. Описи донесли до нас имена иконников Гриши Горбуна, Григория Ермолова, старца Нафанаила, Ивана Москвитина и некоего Никиты.
В 1612 году монастырь подвергся атаке польско-литовских войск. Соседний Белозерск был сильно ими разорен и пожжен, а вот Кириллов оказался не по зубам. В отличие от бывшей столицы края, Кириллов уже к 1600 году имел мощнейшие каменные стены с башнями и укреплениями. Строительством новых каменных укреплений монастыря (взамен сгоревших в 1557 году деревянных) руководил некий Леонид Ширшов. 20 августа 1612 года монастырь испытал первый натиск врага. Неприятель и не думал поначалу осаждать крепость - он опустошил и сжег большинство деревянных построек, находившихся за пределами стен. Настоящий штурм был предпринят только в декабре. Несмотря на все предосторожности и, казалось бы, весьма тщательную подготовку к осаде, первое нашествие интервентов застало Кирилловский монастырь врасплох. Понадеявшись на естественную защиту края (леса, болота, озера) и удаленность обители от театра военных действий, монахи не позаботились о своих хозяйственных сооружениях, находящихся за пределами стен.
В декабре того же 1612 года враги вновь появились под стенами Кириллова и попытались приступом овладеть крепостью, но безуспешно. Тогда, соединившись с другим, более многочисленным отрядом под водительством полковника Песоцкого, они повторили штурм. Приступ начался одновременно с двух сторон - с «поля», от вологодской и белозерской дорог, и с озера, для чего в «борозде» - частоколе, вбитом в дно озера недалеко от берега, был сделан специальный проход. Враги пытались поджечь строения монастыря «огненными стрелами», дабы оттянуть часть защитников крепости от стен для тушения пожара. 700 нападавших предприняли атаку на крепость со всех сторон разом, но были отбиты, со значительными потерями. Нападавшие не имели артиллерии, что в значительной степени способствовало их неуспеху. Приступ длился несколько часов. Иноки и все живущие в монастыре бились «накрепко», многих убили и «поранили». Однако штурм был отбит. Часть «воровских людей» утонула в озере, в числе убитых был и пан Песоцкий. Интервенты отошли от стен монастыря и, рассеявшись по волостям, начали грабить и жечь окрестные селения.
Год спустя под стенами Кириллова собрались до 3000 человек. Однако, монастырские укрепления произвели на них негативное впечатление. Враг отступил, но не сдался. В 1614 году войска опять пришли к городу, но за год укрепления стали еще крепче, и опять штурма не было. Тем временем, в монастыре иссяк запас денег, хозяйство монастыря было сильно разрушено. Население подвластных земель сократилось на 75%, а к 1617 на 90%!, практически прекратилась торговля, пути сообщения контролировались неприятелем. Впрочем, судьба была благосклонна к осажденным. Дурная слава о монастырских укреплениях помешала врагу предпринять серьезные шаги по взятию города. В 1618 году героическая оборона монастыря завершилась. Польско-литовские войска покинули пределы не только Белозерья, но и России в целом.
Жестокий урок, преподанный монастырю польско-шведскими интервентами летом 1612 года, был хорошо усвоен братией. В 1660-х годах они приступили к сооружению второй огромной стены, охватывающей все службы и постройки. В это время Кириллов монастырь уже играл роль главного форпоста на торговых путях к Белому морю. Особая военно-оборонительная роль отводилась ему и во взаимоотношениях Русского государства со Швецией в споре за выход к Балтийскому морю. Значение монастыря как крепости, способной выступить на защиту богатого земледельческого, ремесленного и торгового района, повышалось также в связи с участившимися крестьянскими и городскими восстаниями. Однако этой крепости, как и многим другим, возведенным в XVII столетии, так и не суждено было увидеть под своими стенами неприятеля.
С выходом России в Балтийское море в начале XVIII века отпала необходимость в северных крепостях. Утратили свое былое значение торговые магистрали, проходящие вблизи монастыря. Реформы Петра I, Екатерины II положили конец монастырскому экономическому могуществу. Огромная территория Нового города еще долгое время использовалась под различные хозяйственные постройки, затем их сменили сады и огороды. Крепостные стены постепенно пришли в ветхость, своды местами обрушились.
Оправиться от бедствий войны монастырь смог лишь к 30-м годам 17-го века. И монастырь опять стал разрастаться, строились новые церкви и хозяйственные постройки. В 1648 году, по просьбе царя Алексея Михайловича, в монастыре укрывают от московского восстания его воспитателя боярина Бориса Морозова. За оказанную услугу царь отпускает монастырю огромную сумму на возведение новых стен - 45000 рублей. 732 метра десятиметровых стен, при толщине до 7 метров, башни диаметром 20 метров и высотой около 40, плюс модернизация старых укреплений с учетом развития артиллерии. Все это создало предпосылки для дальнейшего использования этих строений в качестве тюрьмы. Привелигированные узники, такие как отстраненный от должности патриарх Никон (года заточения - 1676-1681), содержались в хороших условиях. А для менее известных "злодеев", применялась земляная тюрьма, с вредным для здоровья климатом. Общий экономический упадок, вызванный событиями Смутного времени, отразился на монастырском строительстве менее болезненно, чем это было в центральных районах России. Уже около 1630 года началось укрепление монастырских стен, пострадавших от времени и боев, а в 1640-е годы — возвели несколько новых зданий. Во второй половине XVII столетия в Кирилло-Белозерском монастыре развернулось небывалое по размаху строительство, сделавшее его одной из самых сильных крепостей на Руси. Оно было начато в 1653 году по царскому указу и велось в течение 30 лет на средства царя Алексея Михайловича. Наблюдал за строительством стен «ближний боярин» и воспитатель царя Борис Иванович Морозов.
Возведение столь грандиозной крепости среди лесов Белозерья было вызвано двумя причинами. Во-первых, Кириллов монастырь прикрывал от старого врага Москвы — Швеции — важное разветвление водных путей, ведущих из Москвы к Заонежью и на Северную Двину. Последнее приобрело еще большее значение после открытия торгового пути в Европу (Англию и Голландию) через Белое море. Второй причиной послужило внутриполитическое положение Московского государства, часто повторявшиеся восстания городских низов и крестьянства. В этой обстановке царю Алексею Михайловичу приходилось заботиться о создании надежного убежища на севере, далеко от Москвы. Показательно в этом смысле тесное участие в деле строительства новой крепости Бориса Ивановича Морозова. Во время московского восстания 1648 года возмутившийся народ требовал выдачи для расправы наиболее ненавистных бояр, в их числе и Морозова. Желая спасти своего любимца, царь Алексей Михайлович тайно отослал боярина в Кирилло-Белозерский монастырь. В грамоте игумену монастыря и соборным старцам царь указывает, чтобы никто не сведал о местонахождении боярина: «...а если сведают, и я сведаю, и вам быть казненным, а если убережете его так как и мне добра ему сделаете, и я вас пожалую так, чего от зачала света такой милости не видали».
На рубеже XVII и XVIII веков интенсивная строительная деятельность монастыря прерывается. Грандиозные замыслы Петра I требовали для своего воплощения многих тысяч рабочих рук. Одна за другой приходили в монастырь царские грамоты с требованием присылки для «государева дела» всех монастырских каменщиков, плотников и других людей строительных специальностей. К тому же экономическое положение Кириллова монастыря оказалось далеко не столь блестящим, как прежде. Монастырь больше не нуждался в возведении новых зданий. Строительные работы в основном ограничивались ремонтом и перестройкой существовавших сооружений.
В XVIII—XIX веках Кирилло-Белозерский монастырь уже полностью потерял свое былое значение культурного центра. Художественной ценности его древних построек долгое время не придавали значения, и об их сохранении не слишком заботились. В 1800 году в ответ на просьбу отпустить деньги на ремонт монастырских зданий Новгородский митрополит Гавриил распорядился сломать церкви Гавриила, Введения, Ефимия и некоторые другие замечательные памятники. К счастью, намечавшиеся разрушения были осуществлены лишь в малой степени за недостаточностью средств. И все же с конца XVIII до середины XIX века многие древние здания сломали, а другие нещадно переделали. Но, несмотря на все искажения, замечательный архитектурный ансамбль Кирилле-Белозерского монастыря и сейчас производит незабываемое впечатление суровой простотой своих башен и благородной изысканностью архитектуры храмов.
Идея устроить в монастыре, удаленном от Москвы и обнесенном прочными стенами, тюрьму принадлежит не ему (впервые здесь был насильно пострижен в монахи князь Патрикеев в 1499 году), но именно Иван Грозный поставил это дело на поток. Монастырь, со своей стороны, оставался верным союзником старейшей линии рода московских князей в кровавой борьбе за московский престол, которая развернулась в середине XV века при внуках Дмитрия Донского. В 1447 году в монастырь приехал московский великий князь Василий П Темный, незадолго до того захваченный своим соперником Дмитрием Шемякой, ослепленный им и сосланный в Вологду. Кирилловский игумен Трифон торжественно освободил Василия II от данного им «крестного целования» не «искать» вновь московского престола. Официальная поддержка церкви имела для великого князя большое значение в решающий момент борьбы за московское княжение.
В 1563 г. в монастырь по приказу Ивана Грозного была сослана княгиня Евфросинья Старицкая, организовавшая здесь знаменитую мастерскую лицевого шитья. Удалённый от столицы, окруженный стенами монастырь с конца XV в. становится местом ссылки. Междоусобицы и придворные интриги приводят в монастырские стены князей Воротынских, бояр Шереметьевых, друга и советника царя Иоанна Грозного Селивестра, царя Симеона Бекбулатовича и многих других известных в русской истории людей. Но самого знаменитого своего узника монастырь узрел в 1676 г. когда после десятилетнего пребывания в соседнем Ферапонтовом монастыре в Кириллов перевели шестого русского патриарха Никона. Бывший друг царя Алексея Михайловича, реформатор русской церкви в 1666 г. был лишён патриаршего сана и отправлен в ссылку. В Кириллове бывший патриарх находился 5 лет. В 1681 г. тяжело больной Никон получил разрешение возвратиться из ссылки, но по дороге скончался.
Расположенный далеко от Москвы, обнесенный прочными стенами, Кириллов монастырь становится также местом ссылки противников Ивана Грозного. Число их особенно увеличивается в 30—40-е годы XVI века, в период боярского правления. Условия нахождения в нем ссыльных были весьма различны: от проживания в довольно льготных условиях (свои хоромы, свои слуги, особый стол) до строгого заточения.
В 1499 году был подвергнут опале и отправлен в Кириллов монастырь один из приближенных бояр Ивана III — Василий Косой-Патрикеев, постриженный под именем Вассиана. В дальнейшем ему предстояло занять одно из ведущих мест в лагере не стяжателей. В годы боярского правления при малолетнем князе Иване Васильевиче (Грозном) был низложен группировкой Шуйских и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь митрополит Иоасаф Скрипицын. В бурное царствование Ивана Грозного Белозерье стало местом не только ссылки, но и прибежищем для опальных вельмож, пытавшихся, нередко безуспешно, укрыться от царских палачей под монашеской рясой. Так, в 1560 году после отстранения от власти круга влиятельных царских советников, известных под именем «избранной рады», один из виднейших государственных деятелей этого периода, священник московского Благовещенского собора Сильвестр добровольно принял пострижение в Кириллове монастыре. Позднее его примеру последовали боярин Иван Васильевич Шереметев-большой и многие другие. Особое место в истории белозерской ссылки занимает один из последних на Руси удельно-княжеских родов — род князей Воротынских, ведущих свою родословную от Рюрика. Еще в 1534 году заточен в Белоозере и здесь умер полководец, прозванный «победоносным воеводой», Иван Михайлович Воротынский. Его сыновья также были выдающимися военачальниками. Владимир Иванович, участник казанского похода, умер в Кириллове в 1553 году, где и был похоронен. Его более известного брата Михаила Ивановича, отличившегося при взятии Казани, а в 1572 году отразившего войска крымского хана, ссылали на Белоозеро дважды. Первая его ссылка в 1561 году продолжалась четыре года. Второй раз он был схвачен по приказу Грозного в 1577 году и после пыток умер по дороге к месту ссылки.
Позднее, при царе Федоре Иоанновиче заточили на Белоозере одного из влиятельнейших бояр, князя Ивана Петровича Шуйского, прославившегося защитой Пскова от войск Стефана Батория, В 1587 году он умер в монастыре, как полагают, насильственной смертью. В 1606 году в конце своей многострадальной жизни был насильственно пострижен в монастырь Касимовский царевич Симеон Бекбуяатович. В 1574 году по прихоти розного его провозгласили в Москве царем, через год низложили и сослали в Тверь; позднее, по повелению Годунова он был ослеплен, возвращен при Лжедмитрии, но ненадолго. Новый царь Василий Шуйский, не слишком уверенный в своих династических правах, поспешил упрятать показавшегося ему опасным конкурента в дальний монастырь на Белоозеро. Из отбывавших ссылку в Кириллове в XVII веке наиболее крупной фигурой был, безусловно, патриарх Никон. В 1676 году, после смерти царя Алексея Михайловича, его перевели сюда под особо строгий надзор из соседнего Ферапонтова монастыря, где он содержался до этого. Лишь через пять лет, уже смертельно больной, Никон получил разрешение вернуться в основанный им подмосковный Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, но так и не добрался туда, скончавшись по дороге. Как место заключения Кириллов использовался до второй половины XIX века, но среди его узников известных исторических лиц уже не было.
За стенами обители с молитвами и тревогой за судьбу отечества следили за сменами лжегосударей на московском престоле, а соседний Горицкий монастырь, находившийся под покровительством Кирилловской обители, принимал под свой кров непосредственных участников происходившей в столице исторической драмы: будущего русского царя Михаила Федоровича, царевну Ксению Годунову, царицу Марию Нагую. После своего наивысшего расцвета в эпоху Ивана Грозного монастырь больше не достиг подобной славы. К 1917 году в нем оставалось лишь 7 монахов и 10 послушников. В 1924 году монастырь был закрыт, а на его территории размещен Кирилловский краеведческий музей, преобразованный в 1968 году в Кирилло-Белозерский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. С 1998г. музей с филиалами включен в свод особо ценных объектов культурного наследия народов России. В последнее время музей соседствует с монастырем. В Ивановский монастырь вновь пришли иноки. Проводятся богослужения в церкви Кирилла Белозерского.
После закрытия в 1924 году Кирилловского монастыря и остальных обителей Северной Фиваиды в этих святых местах началось жестокое гонение на верующих. Монахов ссылали в тюрьмы и расстреливали, горицких и ферапонтовских монахинь топили баржами, но именно в этих условиях Господом были явлены великие подвижники благочестия и столпы Православия, благодаря которым через их учеников истинные ревнители православной веры сохранились до наших дней. Среди них – кирилловские новомученики и исповедники, ныне представленные к канонизации, последние кирилловские епископы Варсонофий и Тихон и старец Федор.
С начала и особенно с середины прошлого века древности Кириллова монастыря начали привлекать любителей старины и стали предметом изучения. Некоторые из исследователей, такие как кирилловские архимандриты Варлаам и Иаков, были напрямую связаны с монастырем. Окончил свою жизнь в Кириллове и похоронен там один из первых историков русской церкви Пензенский архиепископ Амвросий (Орнатский), опубликовавший ценнейшие документы по истории монастыря. Особую научную ценность имеет посвященный монастырю капитальный труд Н.К. Никольского, вышедший в двух томах.
После упразднения монастыря в 1924 году в нем организовали историко-краеведческий музей, позднее преобразованный в историко-художественный, а в 1968 году объявленный заповедником. В 1919 году были начаты реставрационные работы, которыми долгое время руководил архитектор В. В. Данилов, первым начавший архитектурно-археологическое изучение кирилловских памятников. Новый этап реставрационных работ отсчитывается от 1957 года. С тех пор реставрация в Кириллове идет непрерывно. Работы ведутся комплексно, наряду с самими зданиями реставрируются стенопись и находящиеся в церквах иконостасы.
21-22 июня 1897 года Кирилло-Белозерский монастырь праздновал свое 500-летие. К этому юбилею все в монастыре было практически отремонтировано. Множество богомольцев прибыли в Кириллов. Торжественные архиерейские богослужения (служили два архиерея, духовенства было более 50 человек) в присутствии губернатора и многочисленных гостей прошли с невиданным благолепием и подъемом. В этот день монастырь накормил праздничным обедом около трех тысяч гостей. Для богомольцев столы были устроены под открытым небом.
В 1997 г., в год празднования 600-летия монастыря, была передана часть монастырской территории Вологодскому Епархиальному управлению. Епископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан и директор Кирилло-Белозерского музея-заповедника Г.О. Иванова подписали договор, в соответствии с которым Иоанновский монастырь и церковь Кирилла переданы Церкви в бессрочное и безвозмездное пользование. Одновременно был издан указ Президента, о включении Кирилло-Белозерского музея-заповедника в Свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации. Экспозиции и выставки музея размещаются в памятниках архитектуры Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей. Музей хранит несколько уникальных иконостасных комплексов ХV - ХVII вв.: редкие рукописные и старопечатные книги, предметы церковного убранства.
06.10.1998 Святой Синод благословил открытие монастыря и возрождение в нем монашеской жизни. Сейчас территория и постройки монастыря принадлежат государству, а монастырь открыт для посетителей как музей. В безвозмездную аренду Русской Православной Церкви отданы лишь постройки Малого Ивановского монастыря, часть келий Успенского монастыря и церковь Кирилла, в которой проводятся богослужения. Акт передачи в аренду произошел в 1997 году на 600-летие основания монастыря, но еще около года монахи в него не вселялись - до последнего времени на его территории в монашеских кельях находилось женское общежитие местного училища культуры. Производит впечатление тот факт, что настоятеля монастыря отца Кирилла большинство горожан знает в лицо и здоровается при встрече на улице.
uchazdneg
