В далёком уже 1992 году А.П. Лопырёв в письме А. Сизову (тогда директору городского архива) вспоминал: «Руины великолукских церквей, как мне известно, были взорваны в 1953 году. Формально поводом для этого послужило намерение добывать кирпич для восстановления построек города, а по исторической сути это была попытка нанести последний удар по религии». В 1992-м уже можно было смело рассказывать об истинном положении дел, а не скрывать правду за словами «церковь разрушена в годы войны», напечатанными почти во всех краеведческих книгах советского периода.
В начале 1950-х погибла и Пятницкая (официально – Входоиерусалимская) церковь. До начала Великой Отечественной войны она украшала одноимённую, Пятницкую, площадь, переименованную в 1920-е годы в Тимирязевскую. Разумеется, сильно пострадавшая от бомбёжек и пулемётных очередей Пятницкая церковь послевоенного времени уже не была гордостью площади. Но тем не менее, в 1947 году Постановлением Совета Министров РСФСР № 389 здание Пятницкой церкви было признано памятником архитектуры и бралось под охрану государства. Документ этот утратил силу лишь в 1960-х годах, когда церковь уже почти десять лет как была стёрта с лица земли.
В итоге каменный храм повторил судьбу своего предшественника – деревянного храма. С той лишь разницей, что, когда в начале 18-го века сносили ветхую Пятницкую церковь, на её месте заложили фундамент новой – каменной, освящённой в 1731 году. В 20-м же веке на месте храма устроили цветочную клумбу.
Пятницкий храм был необычайно хорош и сам по себе, и красив местоположением. Каменная церковь, изначально одноэтажная, в 1784 году была надстроена, и в ней было устроено три престола: два на первом этаже – иконы Божией Матери «Одигитрия» и великомученицы Параскевы (Пятницы), и один на втором – Входа Господня в Иерусалим. А.П. Лопырёв писал, что «это была высокая, белая, красиво поставленная на высоком прибрежном холме церковь с массивной колокольней и куполом зелёного цвета». Каменной была и церковная колокольня, выстроенная «в связи» с церковью.
Благодаря клировым ведомостям можно совершенно точно узнать имена горожан, затративших «особый труд и усердие при строительстве храма». Это священники Иван Михайлов и Авраамий Кондратов, церковный староста Данила Козлов, потомственный почётный гражданин города Платон Грудинин, купцы Василий Невлянинов, Михаил Глодовский, Василий Чудов, игуменья Палладия, коллежский асессор Павел Трубачев, майор Никита Степанов и «многие другие имущие прихожане, завещавшие церкви неприкосновенный капитал».
На церковной колокольне висело семь колоколов, два из которых имели надписи. На одном можно было прочитать «Лит сей колокол ко храму Вход Господень в Иерусалим 1835 году, весу 113 пудов», на другом – «Вылит сей колокол при священниках Василии Соловском и Григории Кудрявцеве усердием потомственного почётного гражданина Платона Грудинина 1879 года января 25 дня, весу 66 пудов».
Славился храм церковным хором, состоявшим из учащихся реального училища и гимназии, для которых эта церковь являлась приходской.
Что касается территории вокруг церкви, то при прежней деревянной Пятницкой церкви размещалось приходское кладбище, но ещё при Петре Великом хоронить здесь запретили. Кладбище постепенно пришло в упадок, и уже к началу 20-го века о некогда существовавшем захоронении на площади вокруг храма напоминали лишь немногочисленные могильные плиты. А дети 1960-х годов вспоминают, что, когда благоустраивалась площадь, они находили здесь кости и черепа.
В 20 веке самым ярким событием в жизни храма, если не считать его закрытие, стало захоронение под полом церкви барона Гибера фон Грейффенфельс. Каким образом старому барону удалось договориться со священнослужителями о собственном погребении в храме, неизвестно. Но в обмен на дорогое распятие церковные власти пошли на такую уступку. И в 1913 году тело упокоившегося барона было погребено у подножия нового распятия, а вровень с полом вмазали мраморную доску с баронским гербом. Знал бы потомок знатного рода, какая судьба ждёт Пятницкую церковь да и все великолукские храмы, попросил бы захоронить его где-нибудь подальше от России. Но кто мог в 1913 году подумать об этом?
Спустя девять лет, а точнее 4 мая 1922 года, из храма изымут всё серебро (вероятно, что в «1 пуд 3 фунта 10 лотов серебра», изъятых в Пятницкой церкви, вошло и то самое распятие барона Гибера).
А в 1930 году церковь и вовсе закрыли, постановив передать здание «в распоряжение горсовета для использования под общежитие и клуб учащихся, или для иной культурно-просветительной цели». Останется после этого храму жить ровно двадцать три года, большую часть из которых он простоит полуразваленной руиной.
В 1953 году церковь разберут, а битый кирпич, строительный мусор и осколки надгробной плиты Гибера вывезут самосвалами на засыпку дорог и воронок.
Сейчас на месте церкви и кладбища – небольшой сквер и клумбы. Если поднять землю, то под ними наверняка найдутся останки древних великолучан, некогда упокоившихся на церковном кладбище.
А ещё многие старожилы помнят небольшой ручеёк, бравший начало неподалёку от церковного холма. Вероятно, это след святого источника, над которым в дореволюционную эпоху стояла скромная деревянная часовня. К сожалению, точного места, где располагался источник, не установлено.
https://lukigrad.ru/index.php/mesta/khramy-i-monastyri/pyatnitskaya
