«…Остров Большая Муксалма расположен в десяти километрах от монастыря и отделен проливом шириной около километра от Большого Соловецкого острова. В 1975 году в северо-восточной части острова была раскопана неолитическая дюнная стоянка. Найденные здесь кремневые орудия, фрагменты лепного сосуда, наконечники стрел и другие предметы подтвердили существовавшую в древнейшие времена связь Соловецких островов с первобытными стоянками на берегах Белого моря во втором - первом тысячелетиях до нашей эры.
Обширные луга Большой Муксалмы благоприятствовали использованию острова для устройства скотных дворов и для выпаса монастырского стада. Много скота привозили в дар монастырю поморские крестьяне, а по заповеди преподобного Зосимы не полагалось заводить плодящихся животных близ монастыря и на всем острове Соловецком. Уже описи 1514 года свидетельствуют о существовании на Муксалме «коровниц», в которых содержалось «до 40 коров да 20 молодых бычков да телят».
При игумене Филиппе были построены скотные дворы, стадо умножалось, расчищались сенокосные луга и пастбища. Однако это хозяйство было разорено во время Соловецкого сидения. В описи 1765 года, после учреждения штатов, еще упоминаются конный и скотные дворы, покосы на Муксалме и «при Сумском остроге на скотном дворе рогатого скота 16 коров». Однако в описи архимандрита Иеронима (1788-1789 гг.) значится: «на Муксалмском острове, на котором издревле был скотный двор и содержались коровы, оных нет». Весь скот - «меринов езженных шесть, коров дойных восемь, бык один» - находился в Сумском посаде.
При архимандрите Герасиме в 1793 году монастырский скотный двор был полностью переведен из Сумского посада на Муксалмский остров. В 1801 году был построен новый просторный скотный двор с сенником наверху, а к 1829 году уже сформировалась пустынь с часовней во имя священномученика Власия, которого на Руси почитали как покровителя домашнего скота. Часовня находилась на прибрежной террасе в 50 м севернее действующего ныне причала. В том же году туда перевезли деревянную кладбищенскую церковь во имя преподобного Онуфрия Великого (освященную 16 июня 1667 г. и разобранную за ветхостью в 1821 г.), из материала которой была сооружена часовня в честь Рождества Христова.
В 1828 году при архимандрите Досифее Немчинове «с острова Большая Муксалма на Малую Муксалму через два морских пролива сделан большой каменный глухий мост, в длину более 140 сажен, а шириною до 3-х сажен для скотный пастьбы». Трехсотметровая дамба предназначалась для перегонки скота на небольшой, почти безлесый, покрытый сочной травой остров. Сейчас она сильно размыта и нуждается в ремонте. Помимо выпаса скота, на малом острове были заведены рыбные и тюленьи промыслы, в связи с чем построены жилые помещения, амбары и баня.
После возведения на Большой Муксалме каменной церкви сюда была перенесена часовня Рождества Христова - бывшая Онуфриевская кладбищенская церковь. В сильно перестроенном виде стоит она и сейчас на возвышении в центре острова. От бывших жилых изб промысловиков сохранилось только две, хотя подобных построек когда-то стояло много вдоль соловецких берегов.
При архимандрите Илларии (1838-1842 гг.) уже подальше от побережья на месте существующего ныне каменного корпуса был построен скотный двор в одной связи с двухэтажным деревянным жилым корпусом. Над хлевами был устроен сарай для сена. В 1839 году были выстроены скотопойня и валунная баня для рабочих, а для накопления воды «вырыт у сего строения пруд новый, а из пруда сделана плотина с руслом для стока воды». Вода доставлялась по каналу протяженностью более 3 км, который соединил несколько близлежащих озер.
Дальнейшему расширению монастырской усадьбы препятствовала необходимость перевозить морем на лодках или плотах с Большого Соловецкого острова на Муксалму скот, молочные продукты и строительные материалы. Поэтому решено было построить полуторакилометровую валунную дамбу через пролив Южные Железные Ворота. Большое количество мелей между островами позволило использовать их как основу для прокладки дамбы. Она пролегает по наиболее мелким местам пролива, прихотливо изгибаясь среди моря и валунных насыпей. Подготовительные работы велись в течение нескольких лет при архимандрите Порфирии (Карабиневиче), само же строительство заняло летний период 1866 года.
Монах рассказывал Немировичу-Данченко: «Господь нам помог: архимандриту видение было... Молились долго, месяц пост строгий соблюдали и начали постройку. Сам настоятель помогал нам, таскал камни... Ну, и явил Господь чудо Свое! Не мы строили; Зосима и Савватий и легионы ангелов с ними. Бывало подымаем камни: в простое время никак не шевельнешь их, а тут легко, потому невидимая сила была... В лето все кончили. Вера - горами движет. Чрез простых рыбарей Господь силу свою явил древле, а ныне мы, иноки неграмотные, носители откровения Его!».
Кроме трудников и монахов на сооружении дамбы работали «по найму, от монастыря, до 400 человек зырян». Работа велась под руководством рясофорного послушника крестьянина Холмогорского уезда Федора Ивановича Соснина. 12 февраля 1867 года он был пострижен в монашество с именем Феоктист. Довольно строгий архимандрит Мелетий писал о нем: «Проходит послушания разные по строительной части, в роде инженера-механика при укладке диких камней под фундамент монастырских строений, дорожных мостов, в гавани и доках для морских судов», «послушливый, трудолюбивый».
Первоначально дамба была сложена из крупного валуна без скрепляющего раствора. В конце XIX века деревянный мост заменили тремя каменными арками для прохода карбасов, а в начале XX века дамба была надстроена, валуны по бокам были скреплены металлическими скобами, и устроено деревянное ограждение. Сухопутная дорога посреди открывающихся по сторонам морских просторов, подвижная стихия волн и неба, свежий ветер, приносящий запах водорослей, вызывали восторг паломников: «Только с такими работниками и можно было совершать подобные чудеса строительного дела, как, например, постройка монастырских стен или засыпка валунами морского пролива, чтобы соединить Соловецкий с Муксаломским, где теперь устроен обширный скотный двор; только соловецкие монахи могли совершить эти воистину работы гигантов».
В 1873-1876 годах при архимандрите Феодосии на средства, пожертвованные купцом М. И. Шапошниковым, в скиту была поставлена каменная церковь во имя преподобного Сергия Радонежского. Проект был составлен и реализован архангельским губернским архитектором Г. Карминым. Строительство церкви было предсказано блаженным монахом Тихоном. Однажды, будучи на Муксалме, он ходил неподалеку «от скита и мурлыкал про себя что-то странное, а потом подошел к одному месту среди кустарников и заглубил в землю сделанный им самим небольшой крест.
- Отец Тихон, что ты там делаешь? - спросили его братия.
- А это вот церковь здесь будет, уверенным тоном ответил он.
- А вот и не будет, - возразили ему, - для Муксольмы достаточно и такой часовни, какая сейчас есть.
А блаженный Тихон лишь молча отошел, ибо лишних слов на ветер не пускал, не болтал, а более всего молчал. Через несколько лет с благословения местного епархиального начальства как раз на том самом месте был выстроен храм в честь преподобного Сергия, игумена Радонежского».
Во времена Соловецких лагерей Сергиевская церковь была разобрана до фундамента. Сохранившиеся в настоящее время постройки, широко раскинувшиеся на большом ровном поле, относятся преимущественно к началу ХХ столетия. В 1900 году под руководством архитектора Вуколова был построен деревянный двухэтажный дом для приезжих, так называемый Сергиевский корпус.
При церкви преподобного Сергия Радонежского образовался сам собой новый Сергиевский скит, строителем которого в 1900-1912 годах был иеромонах Феофан. Настоятель архимандрит Иоанникий писал о нем в 1900 году: «Благочестив, честен и благонадежен, к церкви всегда усерден, старательно привыкает к управлению скитом», а в 1903: «Отличных качеств, неутомим в трудах и послушаниях, ревностен в богослужении, примерен в житии и кротости нрава». В 1914 году он был определен духовником Соловецкого монастыря, а после ареста архимандрита Вениамина возглавил общину монахов, оставшихся трудиться в СЛОНе. Возведен в сан архимандрита 25 декабря 1927 года. Упоминается в списке 1929 года с пометой: «†15 марта 1932».
При иеромонахе Феофане в 1901-1905 годах по проекту архитектора Г. К. Иванова был возведен самый большой из всех существующих на островах каменный жилой корпус с хозяйственными погребами. В прошлом к нему вплотную примыкал большой деревянный скотный двор.
В 1909 году на Муксалме были проведены крупномасштабные мелиоративные работы. К каналу, подводящему воду к бане, и к трем озерам вырыли канавы, благодаря чему прилегающий к озерам торфяник, покрытый мхом, стал несколько суше. Затем провели поперечные канавы, впадающие в ранее проведенную магистральную канаву, они еще больше осушили болото. Поверх сухого торфа (до 2 м в глубину) был мох (до 70 см). Верхний слой этого мха (15 см) сняли кирками, сожгли, полученную золу разбросали по полю, перепахали и посеяли клевер и тимофеевку. Для регулирования орошения была устроена плотина со шлюзами. К 1917 году площадь болот острова уменьшилась на четверть, количество скашиваемого сена увеличилось в 2,5 раза.
Во время СЛОНа ферма на Муксалме вначале даже расширилась. В церкви Сергия Радонежского разместили крольчатник, появилась свиноферма, в дверях келий каменного корпуса, превращенного в 1937 году в тюрьму, были прорезаны глазки и «кормушки». Но постепенно хозяйство пришло в запустение. Затем лагеря были свернуты, и в военное время на Муксалме был устроен аэродром. В двухэтажном деревянном доме проживали летчики (6 человек). В каменном доме - гражданское население. Содержали 19 коров и 8-9 лошадей. На огороде выращивали картошку, морковь, брюкву, косили сено.
В 1991 году памятники острова Большая Муксалма были переданы в безвозмездное пользование Соловецкому монастырю, в скиту постоянно проживает один насельник, ведутся реставрационные работы.
Сейчас уцелевшие строения скита сильно обветшали, а сто лет назад посещавшие Большую Муксалму православные паломники дивились мастерству и добротности здешних построек, большому размаху, чистоте, обжитости и ухоженности всего монастырского скотоводческого хозяйства. В. И. Немирович-Данченко писал: «Мы посетили птичий двор, ферму, где осмотрели великолепно содержимые конюшни, которые чистят и моют ежедневно. От этого так необыкновенно красив и сам скот соловецкий. Теплая комната для сквашивания молока опрятна до педантства. В кладовой медные, хорошо вылуженные посудины для молока сияют, как зеркало. Здесь доят коров не в деревянные ведра, а в металлические. Прохладная горница для хранения молочных продуктов, а рядом ледник - верх хозяйственного удобства и чистоты.
Не знаешь, чему удивляться. Мы привыкли видеть нашего крестьянина в вечной грязи, тут приходится убедиться, что грязь - это только результат его нищеты. Те же крестьяне на Соловках рационально ведут свои хозяйства и по любви к порядку напоминают чистокровных немцев»…»
Из книги: Никона (Осипенко), монахиня. Соловецкая обитель: история и святыни: книга паломника / [Никона (Осипенко), монахиня]; Спасо-Преображен. Соловец. ставропиг. муж. монастырь. - Соловки: Издание Соловецкого монастыря, 2017, стр. 594-599.
Александр Богданов.