Строительство четвёртого по счёту каменного храма в Раненбурге, но только третьего приходского, вызвано было в первую очередь возросшим к середине XIX в. числом жителей города, которым уже не хватало площадей в Троицком соборе и Вознесенской церкви.
Прошение о строительстве нового храма на имя Преосвященного Гавриила (Городкова), архиепископа Рязанского подал 12 августа 1848 г. раненбургский купец 2-ой гильдии, городской голова, потомственный почётный гражданин Игнатий Леонтьевич Калашников. В своём прошении он ходатайствовал о «… дозволении ему построить новую каменную церковь… на собственное его иждивение по случаю немалого народного стечения, бывающего во время Божественной службы при существующих в том городе двух церквях и по сочувствию благочестию и ревности сограждан его, притекающих в оныя для богомолья». Новый храм И.Л. Калашников предполагал построить на приобретённом им покупкою удобном и приличном месте, которое он тоже жертвовал для предполагаемой церкви, при этом принимал на свой счёт «издержку на построение церкви по сему проекту до 35 тыс. руб. серебром».
По рассмотрении этой просьбы в Рязанской духовной консистории Преосвященный Гавриил 21 сентября 1849 г. отправил доношение на сей счёт в Петербург. В заседании Св. Синода 11 ноября 1849 г. рапорт Преосвященного Гавриила Рязанского о разрешении И.Л. Калашникову построить в г. Раненбурге новую каменную церковь во имя святителя Николая Чудотворца был рассмотрен, после чего представленные на указанную церковь чертежи приказано было передать в канцелярию св. Синода для отсылки их в Главное управление Путей сообщения и публичных зданий (далее - ГУ ПСиПЗ) для рассмотрения с точки зрения соответствия их нормам и правилам архитектуры и строительных наук. Сделано это было отношением обер-прокурора Св. Синода графа Н. А. Протасова за № 7890 от 16 декабря 1849 г. на имя главноуправляющего ПСиПЗ П. А. Клейнмихеля с препровождением плана на постройку новой каменной церкви Николая Чудотворца в г. Раненбург и плана местности и с просьбой уведомить о результатах рассмотрения.
В свою очередь внутри ГУ ПСиПЗ проект на постройку Никольской церкви в Раненбурге рассматривался в нескольких департаментах. Например, департамент искусственных дел направил его вместе с планом местности в департамент рассмотрения проектов и смет 23 декабря 1849 г. Однако в последней инстанции документы почему-то надолго задержались, что вызвало даже письма департамента искусственных дел от 20 апреля и 27 августа 1850 г. с просьбами о «скорейшем рассмотрении проекта на постройку Никольской церкви в г. Раненбурге».
Лишь 4 сентября департамент проектов и смет ГУ ПСиПЗ в своём докладе сообщил, что «находит избранное для постройки место одобрительным, но признал необходимым придать фасаду церкви более благовидности, как это видно на прилагаемом при сём особом чертеже». При этом отмечалось, что издержки на «построение сей церкви по вновь составленному проекту не будут превышать суммы, необходимой для исполнения проекта, местным начальством представленного, и простираться будут около 35 тыс. руб. серебром». Сделав на новом чертеже соответствующие засвидетельствования, департамент представил проект на рассмотрение главноуправляющего ПСиПЗ.
Наконец 31 октября 1850 г. Главноуправляющий ПСиПЗ Клейнмихель сообщил обер-прокурору Протасову, что Государь Император Николай Павлович «соизволил утвердить проект на постройку нового каменного храма во имя св. Николая Чудотворца в г. Раненбурге 26 октября 1850 г. Проект этот на одном листе с планом местности препровождается в Синод для дальнейшего распоряжения». Полученный после утверждения императором проект Св. Синод в своём заседании 15/22 ноября 1850 г. определил «отослать при указе Преосвященному Гавриилу для распоряжений к исполнению сего проекта под руководством опытного архитектора и о последующем донесении в Св. Синод в указанный срок».
По всей вероятности, уже в следующем, 1851 г. была начата постройка храма на «удобном и очищенном» месте. Строительство его продолжалось несколько лет на средства храмоздателя - купца 2-ой гильдии Игнатия Леонтьевича Калашникова, который в 1857 г. был утверждён на очередное трёхлетие городским головой. В 1858 г. было окончено строительство и отделка храмовой части, в которой в т.г. освящён главный алтарь во имя святителя Николая Чудотворца. В 1860 г. освящён придельный престол с правой стороны тёплой трапезной части во имя св. Леонтия, в 1861 г. - левый придел в трапезной во имя св. Игнатия Богоносца.
По утверждённому штату 1860 г., при новопостроенной Николаевской церкви положено было иметь штат священно- и церковнослужителей в составе священника, диакона, дьячка и пономаря, с 1873 г. - священника и псаломщика, а с конца XIX в. и до революции 1918 г. - священника, диакона и псаломщика. После освящения главного престола в Николаевскую церковь из Вознесенского храма перешёл один штат церковного причта, а к новообразованному приходу были отчислены от Вознесенского прихожане, которых в 1861 г. насчитывался 151 двор, а в нём 546 мужчины и 604 женщины.
Вместе с причтом и прихожанами от Вознесенского храма к Николаевскому перешли 10 дес. земли, которым пользовались его священно- и церковнослужители. Деревянные дома же членов причта принадлежали им самим и находились на покупной земле. Духовенство Николаевского храма никакого оклада не получало, и на содержание его, по словам самих членов причта «порядочное», расходовался доход от прихода.
Как видим, прихожане не скупились ни на содержание причта, ни на благоукрашение своего храма. Вот лишь несколько примеров: в 1870 г. раненбургским купцом Семеном Чесалиным в Николаевскую церковь г. Раненбурга устроены три серебряные вызолоченные ризы на местные иконы Спасителя, Божией Материи и Николая Чудотворца. На первые две ризы употреблены им деньги, завещанные покойным священником этого храма Семеном Наядиным, в количестве 2 832 руб., а последняя устроена на его счет в сумме 1524 руб. В 1874 г. по духовному завещанию статским советником Егором Васильевым на церковь пожертвовано 750 руб., «с тем, чтобы проценты с сих денег шли в пользу причта на вечный помин завещателя и его родственников». В 1891 г. в пользу причта статским советником Аполлоном Вечесловым пожертвованы облигация в 100 руб. и билет госбанка 1889 г. в 100 руб. Свою лепту в достойное содержание Николаевской церкви вносил в 1870-1880-х г.г. староста храма - потомственный почётный гражданин Пётр Иванович Калашников, по-видимому, являвшийся родственником храмоздателя И. Л. Калашникова. За труды на этом поприще в 1883 г. П. И. Калашникову преподано было благословение Св. Синода с выдачей грамоты. Скорее всего, именно в этот период вокруг Николаевского храма была выстроена каменная ограда «с железными решётками и тремя железными воротами».
Одним из самых торжественных мероприятий в стенах Николаевского храма Раненбурга в конце XIX ст. стало празднование 24 ноября 1889 г. 50-летия служения в духовном сане священника Фомы Ефимовича Любимова, который 23 года до этого прослужил в Николаевском храме. Накануне всенощное бдение в честь апостола Фомы совершил сам юбиляр. В праздничный день перед литургией было совершено освящение подарков о. Фоме: наперсного креста с украшениями от детей, иконы св. ап. Фомы от прихожан и образа Спасителя от брата - протоиерея И. Е. Любимова. Затем благочинный протоиерей A. M. Доброхотов произнёс краткую речь, в которой поздравил о. Фому со столь небывалым для Раненбурга юбилеем и отметил, что столь большое количество собравшихся прихожан наглядно свидетельствует об их горячей любви к своему пастырю. Затем сын о. Фомы священник Никандр преподнёс ему от имени детей наперсный крест, в котором юбиляр служил литургию. После богослужения перед благодарственным молебном, к которому прибыло всё городское духовенство, староста Николаевского храма М.А. Попов поднёс о. Фоме Ефимовичу от лица всех прихожан прекрасной живописи икону св. ап. Фомы со словами благодарности за его пастырский труд на протяжении последних 23 лет. Со слезами на глазах приняв и облобызав св. икону, юбиляр поблагодарил своих прихожан за столь доброе к нему отношение и то дорогое к нему внимание, которым они почтили его в радостный для него день. Закончился молебен провозглашением многолетия юбиляру. После этого приглашённые последовали на скромную трапезу в дом сына Ф.Е. Любимова - земского врача И.Ф. Любимова. Здесь юбиляру поднесена была икона Спасителя от брата - протоиерея И.Е. Любимова. Далее последовало чтение поздравительных телеграмм и писем от родственников и почитателей юбиляра.
Считаем не лишним привести здесь основные вехи жизни священника Фомы Ефимовича Любимова. По окончании в 1838 г. Рязанской духовной семинарии он был рукоположен в священника к церкви с. Карповка Раненбургского уезда, в 1866 г. перемещён к Николаевской церкви г. Раненбург. За многие годы своего пастырского служения он нёс и ряд других обязанностей, а именно: благочинного с 1848 по 1868 г.г., духовника по городскому благочинию в 1867-1874 г.г., помощника благочинного 1-го Раненбургского округа в 1874-1880 г.г., члена правления от духовенства при Раненбургском духовном училище в 1872-1881 г.г. За свою многополезную деятельность о. Фома не раз был поощряем священноначалием: в 1857 г. - набедренником, в 1860 г. - скуфьей, в 1866 г. - орденом св. Анны III степени, в 1871 г. - камилавкой, в 1879 г. - наперсным крестом, в 1890 г. - орденом св. Владимира IV степени. Отметим, что в 1895 г. священник Ф.Е. Любимов поменялся местом службы со своим сыном - священником Трёхсвятительской церкви при Раненбургском духовном училище. Скончался он в возрасте 91 года в 1907 г. будучи заштатным священником домового храма духовного училища. Погребён о. Ф.Е. Любимов на кладбище Раненбургской Петропавловской пустыни. И надгробный камень с его могилы - чуть ли ни единственный из сохранившихся со всего монастырского погоста.
Но вернёмся к Николаевской церкви. На плечи сменившего о. Фому его сына священника Никандра Любимова в начале XX в. легли заботы по ремонту Николаевского храма, который начат был по разрешению епархиального начальства в 1900 г. В следующем 1901 г. возобновлены иконостасы придельных престолов в трапезной, на что потрачено из церковных сумм 1 000 руб. Вскоре причту и церковному старосте Николаевской церкви разрешено было окрасить внутренние стены храма и возобновить на них живопись на средства прихожан. В 1910 г. причту храма разрешено позолотить кресты на церковных главках.
По описанию 1910 г., Никольская церковь г. Раненбург «каменная, оштукатурена, крытая железом, одноэтажная при трапезной части оной сооружены два каменных придела. Мерою весь храм в длину сорок три с половиною аршина, а в ширину пятнадцать аршин с колокольнею, а придельные части двадцать четыре с половиною аршина. Высота до верха карниза двенадцать аршин. На церкви имеется пять глав в форме маковицы. Больших окон восемнадцать, дверей наружных створчатых обшитых железом три, а четвёртая при входе в притвор… Иконостас в настоящей церкви во имя Св. Николая Чудотворца весь позолоченный и царские врата позолочены, шириною 11 1/2 арш., а в высоту 25 аршин. Церковь отапливается тремя изразцовыми печами, а четвёртая печь в сторожке. Иконостас в настоящей церкви оценён в десять тысяч рублей, а придельные два иконостаса оценены по пять тысяч рублей каждый. Колокольня каменная в три яруса оштукатуренная. Высота колокольни - тридцать два аршина. Ближайшая постройка к церкви - мещанский деревянный, крытый железом дом, - находится в тридцати шести аршинах… Оценка трёх иконостасов с церковным зданием, колокольнею и сторожкою под колокольней… тридцать тысяч рублей».
28 июня 1912 г. Николаевскую церковь посетил Преосвященный Димитрий (Сперовский), епископ Рязанский и Зарайский, найдя её «довольно благолепной, содержится чисто». В храме Владыка побеседовал с собравшимися прихожанами о том, «чтобы христиане непрестанно обращались к Богу с молитвою и просили Его о своих нуждах. В пример приведён Евангельский рассказ (притча) о неправедном Судии. «Аще убо вы зли суще умеете блага чадам вашим, кольми паче Отец небесный даст блага просящим у Него», - так закончил эту беседу архипастырь».
Накануне революции 1917 г. приход Никольского храма г. Раненбурга составляли 236 дворов, в которых проживали 536 мужчин и 495 женщин. Обязанности старосты храма исполнял крестьянин Михаил Васильевич Баранов. Именно ему и другим прихожанам выпало быть свидетелями того, как 11 апреля 1922 г. из Николаевской церкви г. Раненбург изъято было церковных ценностей 69 фунтов серебра. А всего в апреле 1922 г. из храма представителями советской власти было вывезено 14 предметов из серебра общим весом 1 пуд 30 фунтов 65 золотников.
В период наивысшего развития обновленческого движения в Рязанской епархии в начале 1920-х г.г. Никольский храм для многих верующих Раненбурга стал оплотом Православия. Именно здесь служил протоиерей Димитрий Антонович Каверин, бывший благочинным города и самым активным борцом с «живоцерковниками». Этот факт подтверждал и епископ Раненбургский Иоанн (Киструсский) в своём рапорте на имя Святейшего Патриарха Тихона 26 января/8 февраля 1924 г. об аресте о. Димитрия. Арестовали о. Димитрия в начале февраля 1924 г. по обвинению «в распространении ложных слухов, дискредитирующих рабоче-крестьянскую власть перед населением». Сотрудники ОГПУ вменяли батюшке в вину его участие в апреле 1923 г. в диспуте в селе Кривополянье на тему «Христианство и вера в Бога». Среди «тысячной толпы крестьянства Каверин вёл агитацию против правительственной партии, говоря, что коммунисты хотят отнять у верующих веру в Бога, восстанавливая тем самым крестьянство против господствующей партии».
Кроме того, по сведениям ОГПУ, «29 июля 1923 г. Каверин, отмежевавшись от обновленческого движения, начинает вести агитацию против существующего правопорядка Советской власти и пишет в Священный Синод Российской Православной Церкви в августе 1923 г. протест против запрещения Священным Синодом служения Каверину. В своём протесте Каверин пишет, что обновленческое движение поддерживается арестами, тюрьмой и штыками. Между 23 и 26 августа 1923 г. во время взятия подписки о невыезде с Каверина и епископа Иоанна Киструсского в г. Раненбург в канцелярии уполномоченного Рязгуботдела ОГПУ Каверин сказал, что обновленческое движение работает совместно с ОГПУ и делает насилие над народом».
Отметим, что вначале о. Димитрий Каверин содержался в арестном доме в Раненбурге, но затем был переведён в Рязань, а потом и в Москву, в распоряжение 6-го секретного отделение ОГПУ. Там батюшку, содержащегося в Бутырке, несколько раз допрашивали по делу и наконец в марте т.г. освободили, не найдя в его деле «других данных, компрометирующих гр. Каверина как антисоветского деятеля». Впрочем, дело священника было отправлено в рязанский отдел ОГПУ «для дальнейшей разработки». Зачем понадобилось переводить в московскую Бутырскую тюрьму провинциального священника, пусть и ставшего одним из самых ярких борцов с обновленчеством в Рязанской епархии, не понятно. Возможно, ответ на этот вопрос кроется в одном из донесений Рязгуботдела ОГПУ в Москву от августа 1924 г., где говорится, что в 6-е секретное отделение ОГПУ вновь направляется священник Каверин, … «отказавшийся от работы в качестве осведомителя по духовенству». Второй раз батюшка был арестован по делу о т.н. «чудесном колодце» в с. Дубовое Раненбургского уезда. Включённый в комиссию из местных властей, врачей и сотрудников ОГПУ, о. Димитрий постарался защитить святость почитаемого местными жителями источника, и потому, как «в полном смысле лицо антисоветское», был вновь отправлен в рязанский домзак, а затем и в Москву.
В октябре 1924 г. священник Д. А. Каверин был выпущен из московской тюрьмы под подписку о невыезде, а в марте 1925 г. ввиду того, что следствием «наличие инкриминируемого гр. Каверину обвинения не установлено», и вовсе освобождён с условием скорейшего выезда из Москвы в Раненбург. Вернувшись в родной город, о. Димитрий, по всей видимости, продолжал служить в Николаевском храме до его закрытия. В 1940 г. он. проживал в Раненбурге, а после войны несколько лет служил в храме с. Острый Камень.
В январе 1930 г., когда раненбургский горсовет подготовил материалы о снятии колоколов со всех городских храмов и закрытии двух из них - Троицкой соборной и Вознесенской, Николаевской церкви «повезло» остаться действующей ещё на некоторое время. Тогда же на городском собрании в присутствии 846 человек было единодушно решено «колокола с церквей г. Раненбурга снять и просить правительство перелить их в трактора. По данному вопросу вызвать на соцсоревнование г.г. Козлов и Данков«. Черёд Николаевской церкви пришёл в 1931 г. - храм стал складом сырья промартели «Работница», затем - сетевязальной артели «Красное знамя», потом - швейной фабрики.
Возрождение церкви святителя Николая Чудотворца началось в 2002 г. силами бригады Юрия Александровича Завьялкина. Как писала газета того времени, «Завьялкины сами покупали церковные свечи, сами украсили стены иконами (их старухи приносят), так как считают, что храм должен быть живым. И каждый, кто сюда приходит, должен поставить свечку. Денег не требуют, только, если захочешь, можешь бросить, сколько не жалко, в ящичек». К 2005 г. основные восстановительные работы, позволившие начать регулярные богослужения в храме, окончены. В храм был назначен постоянный священник, на плечи которого и легли труды по окончательному восстановлению Николаевского храма.
По материалам книги: Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Чаплыгинский район. Лев-Толстовский район / А. Ю. Клоков, А. А. Найдёнов. - Липецк: Липецкое областное краеведческое общество, 2013; http://rus-towns.ru/category/g-chaplygin/xramy-g-chaplygina/
3 июля 2009
