Деревянный Крестовоздвиженский храм заложили в 1717 году. К тому времени в Иркутске уже строили в камне, появился первый каменный храм города, Спасский, имеющий ещё явственно допетровский облик, хоть и с характерно восточно-сибирскими чертами. Однако средств на строительство всех церквей в камне в молодом городе не хватало, кроме того, не забудем, что в эти годы действовал указ Петра I, запрещавший такого рода работы.
Местом нового храма стал склон Крестовой горы, спускающийся к Ангаре, к югу от исторического ядра города, где в ХVII веке поставили первый острог. Первоначально здесь планировали разместить женский Знаменский монастырь, и в озаменование этого установили деревянный крест. Однако потом для обители выбрали более отдалённую территорию - к востоку, на другом берегу реки Ушаковки. А на упомянутом склоне вместо монастыря поставили деревянный Троицкий храм, который в народе сразу назвали Крестовским - по имени самой горы. Освятил храм митрополит Сибирский и Тобольский Филофей (Лещинский), выдающийся церковный деятель, родом из Украины, немало поспособствовавший формированию уникальных сибирских архитектурных школ. Владыка приглашал на работу в Сибирь каменщиков со своей родины, благодаря чему в сибирской архитектуре проявились элементы украинского барокко. Сочетание "русского" и "украинского" хорошо заметно, например, в Тюмени, Тобольске и некоторых других сибирских городах. Иркутск - не исключение.
Деревянный храм простоял несколько десятилетий, но потом, как это часто бывало, сгорел. В 40-е годы ХVIII века его решили заменить каменным. Момент был удачный: город вступил в пору так называемой "меховой лихорадки", быстро богатея за счёт торговли. Процветание позволило возвести в Иркутске в течение второй половины столетия восемь больших каменных церквей. Неизвестно, на чьи средства производились работы, - историки лишь предполагают, что это могли быть купцы Ф. Щербаков или И. Амосов, разбогатевшие на меховой торговле. Неизвестны и имена архитекторов этого удивительного сооружения. Существует расхожее определение церкви как "сибирского Василия Блаженного" - оба храма декорированы гораздо богаче церквей, сопоставимых с ними по времени появления и месту. Загадочности добавляет и явная полистилистика здания, сочетающего русские, украинские и буддийские мотивы.
Храм первоначально планировали освятить во имя Святой Троицы, подобно его деревянному предшественнику. Но народное название "Крестовский" настолько укоренилось, что в конце концов решили его узаконить и освятить главный престол в честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Троицким же стал первый из приделов храма, количество которых со временем увеличивалось - сейчас в церкви пять престолов. Некоторые современные исследователи настаивают на названии "Крестовская" как более точном историческом наименовании церкви, но это идёт вразрез с церковной традицией посвящений храмов. Строительство началось в 1747 году и завершилось спустя тринадцать лет - срок немалый. Первоначально храм выглядел не совсем так, как сейчас - не было большого северного придела, а колокольня имела несколько другую форму. Однако главная особенность архитектуры церкви, пышно декорированные стены, отличает её от всех остальных с момента строительства. Привлекались ли для работы мастера из коренного бурятского населения или это русские каменщики так искусно переняли мотивы буддийского искусства, мы уже вряд ли узнаем. В любом случае, столь ярко восточные мотивы не выражены, пожалуй, ни в одном другом православном храме в России.
После освящения главного Крестовоздвиженского и бокового Троицкого престолов их функции разделились. Будничные службы проводились в Троицком приделе, тогда как в главном торжественно служили по праздникам. Последним освятили ещё один боковой придел, Успенский, который расположился с другой стороны от главного, симмметричного Троицкому. Устроители храма явно не скупились на средства для его украшения, и даже боковые приделы храма получили высокие и по-барочному украшенные иконостасы. Они сохранились до наших дней и представляют собой ценное в интерьере Крестовоздвиженской церкви. Особенно велик иконостас главного престола. Он состоит из четырёх чинов, но иконы каждого чина расположены в два ряда, поэтому выглядит он восьмиярусным. Верхние иконы практически не видны снизу и хорошо рассмотреть их можно только с хоров, на которые ведёт винтовая лестница. Иконостас увенчан резной голгофой со скульптурными изображениями святых и ангелов.
Не все иконы, включённые сейчас в иконостасы трёх старейших приделов, находились там всегда. Дело в том, что после закрытия других церквей города и разрушения кафедрального Казанского собора многие предметы из них, в том числе и иконы, были перенесены в Крестовоздвиженскую церковь. Однако и те иконы, что попали сюда уже в ХХ веке, относятся к иркутской школе и написаны местными мастерами. Архитектура иркутских церквей стала общим производным зодчества тех же регионов, что и иконопись. Облик местных храмов сильно напоминает церковные здания северных регионов России (к примеру, великоустюжских). В то же время украинские мастера привносили собственные традиции, что особенно заметно в тобольско-тюменском варианте сибирского барокко, где встречаются храмы почти "беспримесного" украинского следа. Для иркутского зодчества это менее характерно, но как раз Крестовоздвиженская церковь с её абсолютно украинскими формами куполов стала исключением. Наконец, дополнительное "украшательство", которое несколько "расцвечивает" изначально суровые фасады северного образца, обязано своим появлением распространявшейся из Москвы моде на барокко.
В Иркутске к северным формам, украинским куполам и московскому "декоративизму" добавился четвёртый, самый уникальный: монгольско-буддийский орнамент, ярче всего давший о себе знать в архитектуре Крестовоздвиженской церкви. Совершенно невозможные в Средней России изломы, клинья и углубления на его фасаде именно здесь, в Восточной Сибири, смотрятся вполне уместно и органично. Церкви был необходим тёплый, "зимний" придел, чтобы его можно было протопить и совершать службы в холодное время года. К тому времени храм уже был обнесён массивной оградой, передвигать которую в связи с новым строительством оказалось слишком трудным делом. В результате новое помещение, пристроенное к основной части храма с северной стороны в 1779 году, перекрыло обход вокруг него. Для крестного хода пришлось делать дополнительные ворота в ограде - с тех пор частично он совершается за оградой. Новый обширный придел освятили в честь святителя Иннокентия Иркутского, на тот момент местночтимого святого, всероссийское прославление которого состоялось уже в начале ХIХ века. Владыка Иннокентий был первым правящим епископом Иркутским и Нерчинским - до этого восточно-сибирские земли территориально относились к Тобольской епархии. Одновременно с зимним храмом была построена колокольня, которая изначально имела менее массивное завершение. Сведений об особенно крупных колоколах не сохранилось, однако известно, что колокольный звон Крестовоздвиженского храма, благодаря высокому расположению последнего, слышали далеко по берегам Ангары.
Вскоре по завершении строительства Крестовоздвиженский храм, по крайней мере частично, был расписан, но до нашего времени первоначальные фрески, увы, не сохранились. В 1812 году первоначальные фрески оказались переписаны. Часть тех росписей в виде медальонов с изображениями святых можно увидеть и сейчас, часть же оказалась закрыта уже в ХХ веке. В наши дни значительная площадь внутренних стен украшена лишь небольшими орнаментами. Фрагменты первоначальных росписей открыл в 1986 году реставратор О. Педаяс, однако дальше эта работа не продвинулась. Кроме того, сохранилась фреска с изображением Новозаветной Троицы и Божией Матери под куполом Успенского придела. Во второй половине ХIХ века внешний облик храма претерпел последние изменения. В 1860 году к входу пристроили просторную паперть с крыльцом и двумя лестницами, ведущими в зимнюю и летнюю части церкви. А в конце ХIХ века было перестроено завершение колокольни, которая стала более массивной, что, впрочем, не нарушило общей гармонии. Именно колокольня лучше всего видна с подножия Крестовой горы, она является визуальной доминантой храмового комплекса. Постепенно вокруг Крестовоздвиженской церкви образовалось кладбище. Во многом стихийно - люди хоронили своих близких поближе к храму, что в старину было не редкость по всей России. Позднее такое самоуправство запретили, отведя специальную территорию для захоронений, положившую начало Иерусалимскому кладбищу, в советское время заброшенному. Здесь разбили "парк культуры и отдыха". Обыкновенная история.
Судьбу Крестовоздвиженского храма в ХХ веке можно назвать счастливой - он закрывался всего на десять лет и сохранил всё своё убранство. Бурные события Гражданской войны несколько отсрочили наступление богоборческих властей на Крестовоздвиженскую церковь. В 1925 году отец Михаил, возведённый к тому времени в сан протоирея, был арестован и приговорён к трём годам лагерей. В 1933 году батюшку, исполнявшего тогда обязанности певчего в церкви города Минусинска, во второй раз арестовали - по обвинению в контрреволюционной деятельности - и снова отправили в лагеря, откуда ему уже не суждено было выйти. В год второго ареста отца Михаила закрылся и Крестовоздвиженский храм. Однако, зная об особенной художественной значимости здания, власти не решились на его уничтожение и устроили в нём антирелигиозный музей. Сюда свезли иконы и утварь из разрушенного Казанского собора. Но главное, что в результате такого "перепрофилирования" удалось спасти уникальные иконостасы и образа ХVIII века, оставшиеся на своих изначальных местах. Музей просуществовал всего десять лет.
В 1943 году, после прекращения в стране оголтелой антирелигиозной кампании, Крестовоздвиженский храм решили вернуть Церкви. Как единственный действующий храм города, он получил статус кафедрального. Была восстановлена Иркутская и Читинская епархия, возглавил её архиепископ Ювеналий (Килин). В том же 1948 году его признали памятником архитектуры и взяли под государственную охрану. В конце 1950-х годов местная администрация вновь повела атаку на общину и конкретно на Крестовоздвиженскую церковь. Их раздражало его выгодное положение на возвышении и тот факт, что он привлекал внимание всех приезжающих в город. Прорабатывался вопрос об исключении храма из списка охраняемых объектов, что могло бы дать повод к сносу. К счастью, у оголтелых безбожников ничего не вышло. В 1960 году церковь осмотрел знаменитый художник и искусствовед И. Грабарь, и она оказалась включена в список памятников федерального значения. После такого поворота событий покушения на храм прекратились. Строившийся в ХVIII веке на окраине города, сейчас этот храм находится почти в центре города, близ недавно устроенного нулевого километра дорог Иркутской области. Он справедливо считается одной из главных (если не главной) достопримечательностей Иркутска.
Из журнала "Православные Храмы. Путешествие по святым местам". Выпуск №60, 2013 г.
