Старая Ладога. Церковь Георгия Победоносца.

История церкви Святого Георгия прослеживается с середины 15 века. В 1445 году новгородский архиепископ Евфимий «в городке Ладозе … церковь Георгия понови, подписа идеже отпало и покры ю чешоею». Позднее ремонт производился в начале 17 века, после разрушения Ладоги в период шведской интервенции 1610-1617 г.г. Облик здания был значительно изменен ремонтами и пристройками конца 19 – начала 20 веков: древние фасады были покрыты толстым слоем цементной обмазки, с западной стороны к зданию примыкала каменная паперть и колокольня.

Первоначальные формы церкви были восстановлены в советское время. Реставрация проводилась длительно: с 1926 года по конец 1950-х годов, с перерывом на войну… В работах принимали участие художник А. Самохвалов, архитектор В. Данилов. Реставрацией живописи занимались художники В.О. Кириков и Г.О. Чириков под наблюдением А.И. Анисимова. С лета 1952 года по декабрь 1962 года реставрацией здания руководил архитектор А.А. Драги.

Георгиевская церковь – один из самых известных храмов домонгольского периода. Храм кубический в объеме, массивный в основании, с тремя полукруглыми апсидами. Шлемовидный купол увенчивает световой барабан с восьмью окнами. Высота церкви 15 метров. Фасады с полукружиями закомар и щелевидными окнами (по четыре на северной и южной стенах) расчленены лопатками в строгом соответствии с внутренним устройством храма. Арочный поясок барабана украшают зубцы фигурного кирпича. Такими же зубцами увенчиваются полукружия закомар. В интерьере вторым ярусом выделены хоры, на которые ведет внутристенная каменная лестница, освещаемая пятью небольшими прямоугольными окошками. На палатях во время службы находились знатные люди Ладоги. Существует вполне правдоподобная легенда о пребывании на хорах двадцатилетнего князя Александра Ярославича перед битвой на Неве в 1240 году.

«Ладожская невеста» - так называют церковь Георгия ладожане за ее удивительно светлый, стройный вид. Художественные достоинства живописи церкви святого Георгия ставят ее в число выдающихся творений мировой культуры. В замечательной сохранности до нас дошла 32-х фигурная купольная композиция «Вознесение», сцена «Чудо Георгия о змие» в диаконнике, фрагменты сцен «Страшного суда», «Крещения», «Отвержения даров», отдельные персонажи росписи, орнамент откосов окон.

Литература: Б.Г. Васильев Старая Ладога. Памятники архитектуры ХII-ХIII веков Л.; 1984 Староладожский сборник. Вып. 5. СПб.; Старая Ладога 2002. В.В. Астафьев Волховский исторический календарь. Волхов.; 2001.

История росписи и фрески диаконника

Георгиевская церковь, одно из немногих мест в России, где можно воочию увидеть хорошо сохранившиеся фрески XIIв. Фреска - это настенная роспись красками минерального происхождения, разведенными водой, по влажному тонкому слою штукатурки-левкаса. При высыхании на его поверхности образуется пленка, надежно укрывающая изображение. Классическая фреска подразумевает роспись в один слой краски, поэтому художник должен завершить всю работу до высыхания левкаса, дополнения и правки по сухому грунту ненадежны. Считается, что в Средневековой Руси «чистой» фрески практически не существовало. Её заменила техника фреско-секко - живопись, начатая в технике фрески (по-сырому), а завершенная в технике альсекко (по-сухому). В такой смешанной технике выполнена стенопись Георгиевской церкви.

От живописного ансамбля в виде отдельных разрозненных по разным стенам изображений и сюжетов уцелело около 150м2, что составляет примерно 1/5 храмовой декорации. Первое и наиболее крупное разрушение произошло в 1445г, когда в «городке Ладоге... церковь Георгия понови, подписа идеже отпало». Причина гибели основной площади фресок: осадка стен из-за непрочности восточной подсыпки. Стенопись XVв уничтожили из-за обветшания в 1849г при очередном ремонте. С 1927г началась долгая работа по расчистке и укреплению первоначальной древней стенописи.

Фресковый ансамбль Георгиевской церкви создан на одном дыхании и в согласии с лучшими традициями практически всех современных росписи видов искусства. Успеху сопутствовала организация работы в слаженной византийско-русской артели живописцев, руководимой константинопольским мастером и включавшей не менее 7 художников. Основной части фресок на стенах не хватает, но то, что сохранилось, дает возможность реконструировать первоначальную композицию. Ветхозаветная и новозаветная история христианства в персонажах и сюжетах Библии заполняли все пространство интерьера храма, кроме палаток на хорах, лестницы и помещения в северной части западной стены. Двунадесятые праздники в средокрестье нашей церкви дополнялись сценами из жизни Богоматери в северной апсиде (жертвенник). Святому Георгию и святым воинам посвящены росписи южной апсиды (диаконник).

Воинской тематике посвящены сцены и изображения отдельных святых в диаконнике. На столбе в проходе в апсиду - вмч. воин Евстафий Плакида. Напротив него на лопатке - верхняя часть погрудной фигуры святого воина Саввы Стратилата. Над ним расположен в рост неизвестный молодой святой воин в доспехах с мечом и копьем. Арка на колонках увенчивает этого святого и органично включена в плоскость лопатки на её сочленении со сводом, перекинутым от столба к южной стене. Этим приемом художники достигли абсолютного согласия архитектурной и живописной формы, что, собственно, и определяет архитектонику росписи церкви святого Георгия.

Персонажи на столбе и на лопатке подводят зрителя к патрональной сцене храмовой программы со святым Георгием Великомучеником - «Чудо Георгия о змие». Сюжет сохранился почти полностью, за исключением левого края. Он освещается окном, расположенном на южной стороне апсиды. Традиционная схема размещения окон применена строителями в алтаре и жертвеннике: строго по вертикали, одно над другим. В диаконнике нижнее окно смещено в сторону в ходе сооружения церкви, что связано с очень важным и чуть ли не единственным примером тесного творческого сотрудничества артелей строителей и художников. То есть уже при разработке плана и объема здания было известно о программе росписи храма, по которой патрональный сюжет должен был занять все полукружие апсиды диаконника. О первоначальном устройстве окна на южной стене свидетельствует и результат архитектурного зондажа стены с фасада апсиды, где следов предполагаемого заложенного окна не обнаружено, что подтвердило уникальный факт творческого взаимодействие зодчих и художников. Основа изображения - одна из редакций житийной сцены с представлением спасенной царевны, ведущей на поясе усмиренного словом Божиим змия. Святой Георгий при этом обращается к жителям царства Лаодикийского со словами: «Да покорится вере сей неверный народ». Принять христианскую веру народ, поклонявшийся идолам, обязан. В противном случае, отпущенный и разъяренный змий пожрет весь город.

Перед нами древнейшее изображение на эту тему в древнерусской монументальной живописи. Святой Георгий написан в воинских доспехах с копьем и щитом в руках, на белом коне с красной гривой и подвязанным красным хвостом. Справа высится башня дворца с царской четой и приближенными. Под копытом торжественно выступающего коня простирается драконоподобное пресмыкающееся с рогом, горящим глазом и раскрытой пастью с красным языком. Автор сцены выступил прекрасным композитором. Он мастерски соединил в целое монументальную статику и завуалированную в деталях мощную динамику действия. Эти нюансы состояния прослеживаются от величественной фигуры Святого и встречающих, до легкого едва уловимого пригласительного движения царевны; через затухающие волны хвоста змия и церемониальной поступи коня – к резкому всполоху звездчатого плаща, перекликающегося с ритмикой крутизны холмов Каппадокии места, где проходило событие. Жесткая графика силуэта коня, одежды Елисавы, линии пейзажа и дворца вплотную соседствуют с тончайшей живописной моделировкой гривы и хвоста, туловищей коня и змия, и даже холмов, обратившихся под кистью мастера в подобие морской волны. Воспринимаемый с первого взгляда колорит сцены как монохромный в действительности отражает всю палитру мастеров росписи ансамбля. Внимание зрителя художник останавливает на золоте доспехов и на красном плаще. Разработка цветовой гаммы сосредоточена на второстепенных деталях. Эти приемы обеспечили максимально выразительное построение главного сюжета храмовой декорации, сосредоточенное на победоносном шествии святого Георгия - защитника христиан. Церемониальность и торжественность перекликаются с некоторой напряженностью и уже состоявшимся в лице освобожденной царевны поклонением святому Георгию.

Над главной сценой в диаконнике располагались два сюжета, вероятнее всего также связанных с житием византийских святых воинов. Видны разгранки сцен и обрывки неясного характера на правой из них. Выше проходил разделительный пояс, над которым видна хорошо сохранившаяся грандиозная погрудная фигура архангела Михаила, увенчивающая апсиду. Под патрональной сценой проходит медальонный фриз со святителями, по программе продолжающий алтарную фреску «Поклонение жертве». В наилучшей сохранности из 3 персонажей – свщмч. Анфим Никомидийский. Весь состав изображений апсиды диаконника, включая обрывки полилитии в его цокольных частях и на грани столба, открывает возможность для реконструкции композиционной схемы апсиды.

Воинская тематика успешно развита в многочисленных рисунках-граффити, процарапанных на стенах, преимущественно, в этой же части интерьера. Так, в апсиде диаконника зафиксировано несколько рисунков с конями, подвязанные узлом хвосты которых не оставляют сомнений в их боевом назначении. Превосходно скомпонована сценка вождения коня, которого удерживает на длинном поводке воин в княжеской одежде. Встречаются здесь и разнообразные кресты, плетенки, и даже знаки дохристианских символов веры.

Использованы материалы: Васильев Б.Г. Фрески церкви святого Георгия. История росписи и фрески диаконника.

Первое письменное свидетельство, касающееся истории Георгиевской церкви, относится к 1445 году. Относительно её создания сколь-либо надёжных сведений не существует. С тех пор как возник интерес к прошлому Георгиевского храма Старой Ладоги, а случилось это в начале ХIХ века, на свет появилось несколько предположений о времени строительства этого замечательного здания. Довольно долго господствовали три гипотезы. Часть исследователей связывала возведение церкви с именем Ярослава Мудрого. Известно, что Ярослав Мудрый носил в крещении имя Георгий. Другая часть любителей прошлого отмечала своеобразный мемориальный характер староладожского храма, будто бы возведённого на месте дворца Рюрика. При этом само наличие подобного дворца было недоказуемо. Но самым распространённым стало предположение о строительстве Георгиевской церкви одновременно с Ладожской крепостью, что произошло или в 1114, или в 1116 году, когда "Павел, посадник ладожский, заложи Ладогу город камен". В ХХ веке подавляющее большинство исследователей согласились на том, что храм во имя великомученика Георгия Победоносца начали строить в Старой Ладоге во второй половине ХII столетия. Предлагалась широкая датировка 1180-ми годами, чуть менее расплывчатая - около 1167 года, и даже точная дата - 1172 год. Вот что, в частности, писал выдающийся историк искусства В. Н. Лазарев: "В свете новых исследований самыми ранними новгородскими фресками интерусующего нас периода можно считать фрески церкви св. Георгия в Старой Ладоге, являвшейся северным пригородом Новгорода. Роспись выполнена около 1167 года, вскоре после осады Ладоги шведами; не сумев захватить крепость, шведы отступили к Ладожскому озеру и 28 мая 1164 года были настигнуты в устье реки Воронеги новгородским войском во главе с князем Святославом Ростиславичем и посадником Захарией и наголову разбиты. По-видимому, в честь этой победы и был воздвигнут год спустя Георгиевский храм, посвящённый тому святому, который рассматривался на Руси как покровитель ратного люда и верный помощник в борьбе с врагами. В связи с этим становится понятным изображение на стене диаконника "Чуда Георгия о змие", которое на этом месте никогда не помещается и которое, несомненно, намекало на одержанную новгородцами победу".

Совсем недавно комплексное исследование староладожского Георгиевского собора, в котором основное внимание было уделено его фрескам, предпринял искусствовед В. Д. Сарабьянов. Он писал: "Археологические данные показывают, что ныне существующая церковь стоит на фундаменте, относящемся к другому строительному периоду. Первоначально храм мыслился без хор и с пониженными угловыми компартиментами, то есть повторял редкую для Новгорода типологию, известную лишь по двум постройкам эпохи (владыки) Нифонта - собору Мирожского монастыря в Пскове (около 1140) и церкви св. Климента в Старой Ладоге (1153). Однако в таком виде храм не был возведён, а строительство возобновилось лишь по прошествии значительного времени, причём с кардинальным изменением типологии церковного здания. Весьма вероятно, что закладка церкви произошла ещё при участии владыки Нифонта, а его смерть в 1156 году явилась той естественной причиной, по которой постройка церкви отодвинулась на многие годы. При возобновлении строительства был использован новый тип храма, распространённый в новгородском зодчестве во второй половине ХII столетия, который был приспособлен к старым фундаментам, в результате чего архитектура Георгиевской церкви приобрела весьма специфические черты". Указанный тип храма, весьма популярный в первые десятилетия существования Новгородской республики, характеризуется крестово-купольной планировкой, наличием одной главы и трёх апсид, равных по высоте. Следует отметить и размеры подобных церквей - они, как правило, не очень крупны. Историк зодчества П. Н. Максимов напрямую связывал новые архитектурные веяния с превращением Новгородской земли из княжества в вечевое государство. Теперь храмы строили не на средства всемогущих князей, а на деньги гораздо менее обеспеченных архиреев, бояр, купцов и объединений рядовых граждан. Так на Ладожской земле во второй половине ХII века построили до восьми каменных храмов, первым из которых стал Климентовский, заложенный в пределах земляного городища Ладога.

Есть мнение, что ладожские храмы - особый этап в развитии новгородской архитектурной школы, причём начало ему было положено именно за пределами центра "республики" и только потом подобные церкви "пришли" в Новгород, где малый тип храма получил широкое распространение несколько позже: в конце ХII - начале ХIII веков. Возможно, масштабное строительство в Ладоге явилось следствием христинизации удалённых от Новгорода владений местной архирейской кафедры, в чём немало преуспел как раз владыка Нифонт. Церковь во имя великомученика Георгия Победоносца была заложена в пределах каменной Ладожской крепости, вероятно, до 1156 года. Но в силу до конца не выясненных причин, строительные работы после устройства фундаментов остановились. По мнению В. Д. Сарабьянова, возобновление строительства произошло уже в другой период деятельности строительной артели, когда новгородскими зодчими был разработан и хорошо усвоен новый тип небольшого храма с тремя высокими разновеликими апсидами и хорами, на которые вела внутристенная лестница в толще западной стены. Этот тип храма, сложившийся в 1160-1170-х годах, во многом определял новгородское зодчество вплоть до конца ХII столетия. Строители церкви использовали старый фундамент, мастерски приспособив его к новой типологии храмового здания. Около трёхсот первых лет истории Георгиевской церкви никак не освещены в исторических источниках. Там, где есть недостаток достоверных сведений, рождаются предания. От жителей Старой Ладоги до сих пор можно услышать легенду о том, что в 1240 году, перед битвой со шведами на реке Неве, здесь молился князь Александр Невский. Древнейшее же упоминание храма содержится в Новгородской летописи под 1445 годом в связи с деятельностью архиепископа Евфимия Вяжищского, который "заложи манастырь святого Георгиа в Городке, и стену каменную понови, и церковь святого Георгия понови и подписа, идеже отпало, и покры ю чешуею, и бысть христьяном прибежище". Под Городком в данном случае подразумевается крепость Старой Ладоги. В этом сообщении особенно интересно в нашем случае указание на основание обители при храме.

Во время реставрационных работ 1445 года церковь получила новую кровлю из деревянного лемеха и высокий иконостас, который вытянулся во всю ширину церкви, отделяя алтарь от основного объёма: наоса. Видимо, в таком виде храм простоял до конца ХVI века. В 1584-1586 годах власти Московского государства осуществляли масштабные ремонтные работы Ладожской крепости. Храм получил пощипцовое покрытие сводов, конусовидное завершение купола, а также небольшую двухпролётную звонницу над западным фасадом, остатки которой были обнаружены относительно недавно. В. Д. Сарабьянов отмечает: "В таком виде храм запечатлен на гравюре Адама Олеария, посетившего Ладогу в 1634 году... Эта панорама Ладоги, сделанная с противоположного берега Волхова, является первым изображением Ладожской крепости и возвышающейся в её стенах Георгиевской церкви". ХVII век принёс Ладоге много бед. Особенно сильно пострадал Георгиевский храм в период Смуты. Про него известно, что "немецкие люди главу разломали и кровлю сожгли... И ныне в дождевое время тот храм каплет, и кирпич сверху сыплется, бес поделки быти тому храму немощно, и на поделку того храма по смете надобно десять рублев". Большой ремонт был произведён в Георгиевской церкви в 1683-1684 годах. С одной стороны, эта реставрация существенно улучшила состояние древнего памятника - следующий значительный ремонт потребовался только в 1760-х годах, с другой стороны, первоначальный облик храма в процессе тогдашних работ оказался сильно искажён. Строители произвели закладку старых окон, пробили новые, увеличили дверные проёмы, с запада появилась пристройка, а кровля стала четырёхскатной. Особенно пострадали фрески. Их большая часть была сбита, остальные заштукатурены. Не тронули только росписи барабана. Целых сто лет георгиевские росписи оставались "в плену". Их выявили и раскрыли на значительном пространстве после соответствующего указа, подписанного в 1780 году архиепископом Новгородским и Санкт-Петербургским Гавриилом (Петровым).

К 1764 году, когда проводилась секуляризация церковных владений и монастырская реформа, обитель при Георгиевском храме уже не действовала. Храм превратился в приходскую церковь Староладожского посада. В таком статусе он просуществовал до 1837-1838 годов, когда его приписали к Успенскому женскому монастырю. Почитание Александра Невского, особенно характерное для Новгородчины, а также предание о молитве святого в Георгиевском храме, "отозвались" в 1867 году, когда в западной пристройке установили два престола, освятив один из них именно в честь святого благоверного князя Александра. Во второй половине 1920-х - первой половине 1930-х годов силами первоклассных специалистов из Москвы и Ленинграда был проведён огромный комплекс работ по архитектурной реставрации Георгиевской церкви, в результате чего памятник освободился от большинства поздних напластований. Пристальное внимание уделялось укреплению и восстановлению фресок. Война не коснулась своей разрушительной рукой Георгиевского храма. В послевоенное время реставраторы вновь пришли в церковь и привели её в состояние, близкое к первоначальному. Встал вопрос о музеефикации древней крепости. Первые музейные экспозиции открылись здесь 15 июля 1971 года. В 1984 году краеведческий музей получил статус историко-архитектурного и археологического музея-заповедника. Тогда же, а именно с конца 1970-х по 1996 год, проводился последний по времени масштабный комплекс исследовательских работ в Георгиевской церкви. Археологические раскопки показали, что вся восточная часть сооружения стоит на подсыпном грунте, привнесённом при устройстве новой каменной крепостной стены в начале ХII столетия. Наваливать землю, в свою очередь, пришлось по случаю постепенного ухода воды в реке и соответственного расширения береговой площадки.

Строители храма понадеялись на прочность восточной подсыпки, но небольшая осадка всё же случилась. Сегодня это хорошо видно на линии резких уклонов древнего пола перед юго-восточным столбом в законсервированном археологическом шурфе. Вероятнее всего, храм "затрещал" в первые же столетия своей жизни, и вплоть до сего дня сквозь новые побелки открываются нити трещин на северной стене, на подпружных арках храма. Храм имеет достаточно простую, но художественно выразительную обработку фасадов, разделённых лопатками на три равновысоких прясла, которые венчают полуциркульные завершения с двойными арочными обрамлениями. Малые размеры церкви предопределили ассиметрию в расположении фасадных окон, выполняющих в первую очередь чисто функциональную задачу освещения храма. Так, три окна центральных прясел северного и южного фасадов традиционно расположены пирамидально, однако нижние окна западных прясел этих фасадов занижены, поскольку они открываются в невысокий объём под хорами. Нижнее окно апсиды дьяконника оказывается передвинутым с восточного на южный фасад, что вызвано стремлением более полно осветить алтарное пространство. Таким образом, традиционное симметричное расположение окон придаёт парадность лишь западному фасаду храма, остальные же фасады получают ассиметричную и достаточно случайную композицию, что вносит в облик церкви живость в динамику, но лишает его классической строгости и соразмерности. Интересны непропорционально уменьшенные размеры восточных прясел боковых фасадов и некоторая "вдавленность" апсид, которые оказываются слишком глубоко утопленными в куб здания. В его восточной части ощущается вынужденная теснота, из-за чего храм с определённых ракурсов утрачивает строгую центричность, столь характерную для новгородской архитектуры этого времени; барабан его заметно сдвинут на восток. На барабане, под шлемовидным куполом, размещён арочный поясок. Такие украшения были традиционными для новгородского зодчества и в позднейшее время. В древнерусской архитектуре излюбленным способом устройства кровли являлось покрытие непосредственно по сводам. На протяжении своей истории Георгиевский храм неоднократно менял форму кровли.

В настоящее время восстановлено первоначальное позакомарное покрытие. Для новгородской архитектуры второй половины ХII века характерно разделение фасадов лопатками на три прясла. Прясла имеют полуциркульные завершения с двойным арочным обрамлением. Три окна центральных прясел северного и южного фасадов имеют традиционную пирамидальную композицию. В толще западной стены устроена узкая лестница, ведущая на хоры, которые представляют собой два закрытых помещения, расположенных на уровне второго этажа в западных углах объёма церкви и соединённых между собой деревянным настилом. Высота Георгиевского храма достигает 15 метров. Его площадь - 72 квадратных метра. Любопытный факт: местные жители любовно называют церковь "Ладожской невестой".

Из журнала "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №80, 2014 г.