История возникновения Воскресенского “на Череповец” монастыря, как и многих других русских обителей, сопровождается своим преданием. Суть его сводится к следующему. Московский купец на нагруженной товаром ладье шел по реке Шексне на Белоозеро. Внезапно, когда он находился близ устья реки Ягорбы, наступила полная тьма. Ладья села на мель. Глубоко пораженный таким явлением, купец стал горячо молиться, и его взору предстала еще более необычная картина. Находившаяся на правобережье Ягорбы гора будто осветилась огнем, и из-за нее, выше по течению реки, исходили яркие светоносные столпы. Ладья снялась с мели и направилась к горе — видение исчезло. Потрясенный всем увиденным, купец поднялся на гору, и его взгляду открылся изумительный по красоте пейзаж: извилистая петля реки Ягорбы, ровное течение Шексны, речные долины и бескрайние леса.
Поставив на горе крест и дав обет побывать здесь еще и срубить на этом месте часовню, купец отплыл на ярмарку на Белоозеро. На следующий год он исполнил свое обещание, а в выстроенную им часовню поместил образ Воскресения Христова в память дня чудного видения. Народное предание гласит, что к этой часовне пришли два инока — Феодосии и Афанасий, которые и устроили там пустынное житие. Можно ли установить время этих событий? Утраченный ныне синодик, содержащий в числе прочих имена ростовских архиереев, к епархии которых относился Череповецкий монастырь, первым из них упоминает епископа Ростовского и Белозерского Игнатия, бывшего на кафедре с 1355 по 1364 год. Поэтому и основание обители мы относим к этому промежутку времени.
О личности преподобного Феодосия никаких сведений не сохранилось. Предание называет его тем самым купцом, который во время эпидемии чумы в Москве потерял семью и принял постриг у преподобного Сергия. Ничего более определенного сказать нельзя. Вопрос о том, кем на самом деле был преподобный Феодосии, где он постригся, как встретился с преподобным Афанасием, остается открытым. Здесь скорее важен факт, что народная память сохранила и донесла до нашего времени его имя.
По мнению И. Ф. Токмакова, преподобный Афанасий был уроженцем города Устюжны и некоторое время подвизался там при церкви Рождества Христова в подвиге юродства. Его прозвище “Железный посох” говорит о том, что он постоянно носил с собою железную палицу для изнурения плоти. Это один из видов подвига, нередко встречавшийся среди подвижников благочестия. Затем, по всей видимости, он ушел в Троицкий монастырь к преподобному Сергию Радонежскому, где и принял постриг. Имя преподобного Афанасия внесено в “Книгу, глаголемую описание о Российских святых”, обнаруженную графом М. В. Толстым в Троице-Сергиевой Лавре и им же дополненную. Преподобный Афанасий оказался внесенным в строгановский иконописный подлинник, рисующий обличие святого весьма условно: “Преподобный Афанасий... а подобием сед, брада поуже и покороче Власиевы”. Именно так и выглядел он на поздних, второй половины XIX века, иконах. Подобно ему изображался и преподобный Феодосии.
Древняя несохранившаяся вкладная книга Воскресенского монастыря 1568 года сообщает следующие сведения: “Сия книга Святыя обители Воскресенья Христова и Святыя Живоначальныя Троицы, и святых преподобных чудотворцев Сергия и Никона, и начальников святыя обители сия, преподобных отец наших Феодосия и Офонасья...”. Имя преподобного Феодосия поставлено здесь первым, что, возможно, свидетельствует о его ктиторском и духовном приоритете. Надпись продолжается далее: “Лета 7076 [1567 г. — М. X.] месяца сентября Воскресенский архимандрит Макарей, поговоря со священницы и старци, со всею братьею, сия книги уложил вкладные братции и служни и всех православных крестьян, приходящих во святую обитель сию, и хто даст вкладу денег или хлеба, или лошадей, или какие животины ни буди Воскресенью Христову в дом и Святой Живоначальной Троицы и преподобных святых чудотворец Сергию и Никону, Феодосью и Офонасью. А похочет хто за свой вклад постричись у Воскресенья Христова ино его за тот его вклад постричи и кельи ему дата монастырския, и упокоити его, как и прочую братию...”.
Церковная память преподобному Афанасию творится 18 июля и 26 ноября, а общее молитвенное воспоминание обоих преподобных отмечается 25 сентября.
После основателей монастыря известны и имена их преемников-строителей Мардария, Харитона, Адриана. В 1449 году впервые упоминается архимандрит Геннадий. С этого времени и до 1707 года обителью управляли архимандриты. Очевидно, что Воскресенский Череповецкий монастырь получил архимандрию на 200 лет раньше именитого Кирилло-Белозерского монастыря. Это было связано с тем, что он считался домовым митрополичьим, а также обладал определенными земельными владениями. В лице архимандрита требовался администратор, судья и защитник монастырских крестьян и вотчин в силу данных ему льгот и привилегий. Во многих хозяйственных монастырских документах архимандрит именовался “властелином”, что давало ему определенные почести при богослужении, лишь в деталях отличавшиеся от епископских.
Довольно высокой в XV — начале XVII века была духовная жизнь монастыря. Многие иноки достигали духовного подвига великою ценою поста, молитвы, бдения, послушания и смирения. В числе постриженников Череповецкого монастыря известны имена преподобного Сергия Шухтовского, проповедника христианства среди саамов, основателя Покровского монастыря в Череповецкой волости (ныне деревня Покров Череповецкого района), и преподобного Севастиана Сохотского и Пошехонского — основателя Спасской пустыни в Водожской волости (ныне деревня Сохоть Пошехонского района Ярославской области). Оба инока, сиявшие святостью и чистотою жизни, почитаются как святые и чудотворцы. В первой половине XV века “на Череповец” подвизался и преподобный Макарий Унженский, много странствовавший по обителям. По преданию, ссора его с настоятелем монастыря послужила поводом к уходу преподобного Макария из обители.
Ничего неизвестно о почитании преподобных в то время, неизвестны и их иконы. Архиепископ Черниговский Филарет в своем труде “Русские святые, чтимые всею церковию или местно” отмечает: “...преподобный Афанасий, пустынник, зовомый железный посох, ученик бысть Святаго Сергия Чудотворца, преставися в лето 6900” [1392 г. — М. X.]. Первый этап строительства монастыря связан с сооружением самых необходимых для жизни обители зданий — храмов и келий.
Во второй половине XIV столетия на месте будущей обители был водружен крест и срублены небольшие храмы Воскресения и Троицы. Обычай устраивать монастырь или хотя бы храм в честь Святой Троицы встречается у всех учеников преподобного Сергия Радонежского, постриженников и выходцев из его монастыря, а также у последователей Сергиевой монастырской традиции. Первые шаги становления монастыря традиционны для любой пустынной северной обители, но надо отметить, что монастырь был основан не на пустом месте, а на выморочном, после эпидемии чумы в Белозерском крае в конце 50-х годов XIV века. Во всяком случае, первые деревянные храмы Череповецкого монастыря были просты и незатейливы. Сколько они просуществовали, как меняли свой облик, когда возобновлялись и по какому поводу, — остается неизвестным до 1610 года. Именно в этом году монастырь был сожжен поляками и “воровскими людьми”, а братия перебита. Соборный холодный шатровый храм Воскресения, кельи, ограда, житницы и дворы обращены в пепел, а теплый храм Святой Троицы обгорел. Перепись 1626 года отмечала: “Вотчина Великаго Государя Святейшаго Патриарха Филарета Московскаго и всея Русии в Череповецкой волости монастырь общей, а при нем храм был настоящей Воскресения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, а в разорении сожгли Литовские люди, да церковь Живоначальные Троицы, а в приделе Сергий Чудотворец деревян”. Придел устроили в 1422 году сразу же после обретения мощей преподобного Сергия. Возможно, что эти храмы были построены в первой половине XV века, в 1449 году монастырь был возведен на степень архимандрии, стал домовым митрополичьим и, кроме того, ставропигиальным, то есть подчиненным непосредственно главе Русской церкви.
Обширное строительство начинается с 1664 года по благословенной грамоте патриарха Иосифа, данной еще в ноябре 1643 года по челобитью архимандрита Гедеона с братьею. По этой грамоте монастырь был обязан построить новую теплую трапезную церковь Святой Троицы взамен обветшавшей после сожжения обители в 1610 году. Содержащая подробные указания о строительстве грамота настолько интересна, что возникает необходимость привести ее текст полностью: “Божиею милостию се Аз смиренный Великий Господин Святейший Иосиф Патриарх Московский и всея Руссии. Бил нам челом Белозерскаго уезду Нашего домоваго Воскресенскаго монастыря Архимандрит Гедеон с братьею, а сказал, храм де у них теплой в Воскресенском монастыре во имя Святыя Живоначальныя Троицы, да придел Преподобнаго Отца Сергия ветхой, и служить в нем Святыя Божественныя Службы невозможно, и они де обещались в том Воскресенском монастыре воздвигнуть теплой новой храм во имя Святыя Живоначальныя Троицы с приделом Преподобнаго Отца Сергия Радонежскаго Чудотворца, и как тот храм и придел совершатся на тот храм, и на придел велети б ему и антиминсы дать и освятить. И Аз смиренный Великий Господин Святейший Иосиф Патриарх Московский и Всеа Руссии Белозерскаго уезду своего Патриарха домоваго Воскресенскаго монастыря Архимандрита Гедеона с братьею пожаловал, благословил. Велел ему на тот храм и на придел лес ронить, и в том лесу в Белозерском уезде, в том Воскресенском монастыре воздвигнуть новой теплой храм во имя Святыя Живоначальныя Троицы да придел Преподобнаго Отца Сергия Радонежского Чудотворца, а как тот храм и придел совершатся, и на тот храм, и на придел и антиминсы дать и освятить по правилам Святых Апостол и Святых Отец, а старого храму, которыя бревна пригодятся, в тот новый храм и в придел в поделку класть в мосты и в паперть, а которые бревна того старого храму в тот новый храм и в придел не пригодятся, те бревна велеть везть в поле и в чисте месте сжечь, антиминс того старого храму велеть положить в новой престол, от восточныя страны в десном столице вытесав ящиком, и закрыть, а престольни места того старого храму велеть обрубить и, землею насыпав, покрыть, и крест над ними поставить, чтобы к тем престольким местом никакая нечистота не прикасалась. Писан на Москве лета 7152 [1643 г. — М. X.] ноября в... день”.
О сооружении соборной церкви грамота ничего не сообщала. Вероятно, последствия бедствия были так велики, что не находилось средств и возможностей для такой большой постройки. Различные испытания преследуют обитель на протяжении всей ее дальнейшей истории.
В пожаре 1652 года сгорели хлебня, кельи и треть ограды. Не раз “занималась” церковь, и ее, как пишут монастырские крестьяне в челобитной
Патриарху Никону, “насилу отстояли”.
К 1656 году относится первое упоминание о существовании в монастыре третьей (надвратной) церкви — Покрова Пресвятой Богородицы, располагавшейся с северной стороны монастырской ограды. Храм был срублен из бруса и имел придел преподобного Макария Унженского и Желтоводского. Это был один из первых посвященных ему приделов в России после канонизации преподобного в 1619 году. Преподобный Макарий, как уже отмечалось, в своем странствовании по обителям останавливался и жил некоторое время в Череповецком монастыре. Очередная перепись монастыря 1665 года представляет уже вновь поднявшийся из пепла монастырский ансамбль: заново срублена соборная церковь Воскресения, холодная шатровая “о восьми стенах”, крытая тесом. Глава ее обита была осиновым лемехом, с деревянным крестом в навершии, обитым железом. Внутри церкви, “на полатях”, размещался придел в честь Покрова Богородицы. Под храмом, в подклете, была устроена “казна” для хранения разного рода монастырского имущества.
С южной стороны соборной церкви, на некотором удалении от нее, находилась теплая церковь Святой Живоначальной Троицы с прирубленной к ней трапезной палатой и келарской при ней. Входили в церковь через паперть с крыльцами. К западу от храмов возвышалась рубленная “в замок” колокольня, увенчанная шатром с главой и крестом, по подобию завершения Воскресенского соборного храма несшая семь колоколов: “...колокол благовестнои, большой, сорок пуд, да шесть перечасных, четырнадцать пуд”. Перепись представляет монастырь как единый церковно-хозяйственный организм со всеми необходимыми постройками, службами, храмами. Среди прочих числились: архимандричьи кельи “о двух житьях”, шесть братских келий (среди них новая “собственная старца Варсонофия, его поставления”), хлебни зимняя и летняя “с сенями”, поварни квасная и стольная, летний погреб с сушилом, амбар и пять житенок. Подклет теплой церкви использовался как мшаник — для хранения колод с пчелами зимой.
Грамотой патриарха Питирима, данной в 1669 году, предписывалось полностью обновить все пришедшие в ветхость монастырские сооружения, прежде всего монастырскую ограду. Текст грамоты гласит: “Ведомо нам Святейшему Патриарху учинилось, что у вас в монастыре от бывшаго архимандрита Исайи разорено, а с тех мест настоящей церкви и церковной утвари, и риз, и стихарей нет же, а которая монастырская ограда и кельи от пожару и отстоялось, и то все погнило, а ты, архимандрит, ничево не строиши же, норовя монастырским крестьяном...”. По неизвестным причинам пожелания, высказанные в грамоте, так и остались на бумаге. О неисполнении их и докладывают монастырские власти новому патриарху Иоакиму в 1684 году. Причина была проста — слишком частая смена настоятелей монастыря неблагоприятно сказывалась на строительстве, они не в состоянии были восполнить тщательно монастырскую казну, поэтому и “монастырская ограда... не строена, а погнила гораздо вся”.
Не успевший исправить ветхости монастырь вновь пострадал от огня 26 мая 1713 года: от удара молнией загорелась соборная церковь Воскресения, ветер перебросил пламя на другие храмы и строения, сгорело полностью все. Второй строительный этап ознаменовался тем, что все пришлось отстраивать заново и уже по-другому. По прошению игумена Даниила из Синодального казенного приказа в Москве был дан “указ о строении” в Череповецком монастыре. Согласно ему в том же году срублена и освящена церковь Святой Троицы с приделами в честь преподобного Сергия Радонежского и преподобного Макария Унженского. Остальные утраты были восполнены лишь к 1725 году, когда отстроили соборную церковь Воскресения, кельи, монастырскую ограду. Число монашествующих выросло до 25 человек, среди которых были игумен, три иеромонаха, два иеродиакона. Монастырь был отнесен к числу степенных и занимал двадцать седьмое место по Лествице [т. е. списку наиболее значительных монастырей. — М. X.].
На протяжении почти всей истории своего существования монастырь оставался деревянным; каменное строительство началось очень поздно. В 1732 году по прошению игумена Мирона с братьею из патриаршего казенного приказа был дан указ. Согласно ему велено было построить в Воскресенском монастыре каменную соборную церковь Воскресения Христова с приделами Усекновения Главы Иоанна Предтечи, Иоанна Богослова, Симеона Богоприимца и Пророчицы Анны.
Почти сразу же начали копать рвы для закладки фундамента и даже заложили часть его. Но дальше дело не пошло, ибо оказалось, что новая церковь получалась “не в меру велика”, а монастырь не обладал достаточными средствами для сооружения такой объемной постройки. Игумен Мирон обратился в 1738 году к графу Павлу Михайловичу Бестужеву-Рюмину с просьбой отдать в монастырь деревянную Вознесенскую церковь с иконостасом из села Луковец, оставшуюся ненужной после постройки каменной церкви Вознесения. Церковь перевезли и поставили среди начатого фундамента, освятив в честь Воскресения.
Перепись 1744 года содержит сведения о зданиях монастыря, построенных к 1725 году. Была поставлена новая деревянная восьмистенная колокольня. На ней находилось восемь колоколов: большой, весом 40 пудов, два колокола по 8 пудов, один — 4 пуда, четыре колокола мелких без указания веса. Чуть позднее над Святыми воротами с северной стороны вновь возвышалась деревянная холодная церковь Покрова. Заново построенная в 1758 году после пожара 1756 года, она составляла единое целое с колокольней по типу “восьмерик на четверике”. Храм был поставлен так, что северная его стена выходила за линию ограды и была прорезана двумя окнами. В плане это было прямоугольное сооружение с пятигранной алтарной апсидой, смещенной к югу. Особенностью его было окно за горним местом, иконостас с двумя проемами и два клироса.
Над центральной частью храма возвышался четверик с восьмискатным полукупольным покрытием, восьмигранным световым барабаном, открытым внутрь храма, и главой в завершении. С запада находилась упоминаемая колокольня с открытым ярусом звона, куда вели две лестницы. Венчал звон низкий шатрик с высокой полицей и главой. Трапезная и прируб входа с пятигранным тамбуром были покрыты на два ската. Кровля храма была железной, а остальных частей — тесовой. Декор храма соответствовал традициям позднего барокко. Западнее колокольни, в стене, находились Святые ворота, состоявшие из двух деревянных, обитых железом полотнищ створов. Изображение храма удалось найти в РГИА, оно является единственным. План церкви и ее фасад были созданы в 1798 году уже после ее переноса на новооткрытое Коржавское городское кладбище, где она после создания каменной церкви была превращена в часовню, простоявшую до 30-х годов XX века. Вокруг монастыря поставлена новая деревянная ограда с шестью башнями, длиною 333 сажени. Внутри ограды находились новые “поземные” игуменские кельи, казенные кельи, поварни (столовая и квасная), шесть хлебных и прочих амбаров.
Устойчивое каменное строительство начинается лишь с середины XVIII века, на третьем строительном этапе, с существенным изменением силуэта построек. Монастырь не терял надежды обзавестись каменной церковью. По благословенной грамоте епископа Вологодского и Белозерского Пимена, данной 23 января 1752 года, на старом фундаменте было начато строительство каменной “об одном департаменте без плану” церкви Воскресения, освященной в феврале 1756 года с приделами Усекновения главы Иоанна Предтечи (слева) и Апостола Иоанна Богослова (справа). На ней утверждено пять глав, обитых черепицей и увенчанных деревянными, обитыми железом крестами. Тесовая кровля стропильной частью опиралась на положенный по периметру стен наруб из трех венцов, ныне утраченный после многих ремонтов и перестроек. Вследствие этого современная кровля храма оказалась пониженной почти на два метра.
В настоящее время это единственная монастырская постройка в Череповце, хотя и не сохранившая первозданного вида. Описание собора 1801 года, фотография середины XIX века (когда деревянная паперть была заменена небольшой каменной в виде четырехколонного портика тосканского ордера с антаблементом), план собора 1855 года представляют нам своеобразный храм, в плане близкий к квадрату. Прямоугольные оконные проемы обрамлялись наличниками несложного профиля, с сандриками, которые венчали овальные окна, обрамленные выступающими над плоскостью стены наличниками с замковыми камнями. Три вытянутые к востоку низкие апсиды с кровлей “епанчей” дополняли композицию здания. Сдержанная пластика декора, высокие восьмигранные барабаны с купольным покрытием и луковичными главами в завершении соответствовали канонам русской провинциальной позднебарочной архитектуры. Первоначальная расколеровка фасадов представляла собой насыщенный голубой фон с белым декором на нем. В интерьере имелся резной золоченый иконостас с шестиколонной, в виде беседки, сенью перед царскими вратами. В местном его чине находился ряд икон северных святых с клеймами их житий: преподобные Зосима и Савватий Соловецкие, Макарий Унженский, Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский и т. д. Подобный пантеон основателей известных в России монастырей не имел аналогов в Новгородской епархии.
Вслед за Воскресенской церковью появился еще один каменный храм. В 1758 году игумен Феофилакт испросил у епископа Вологодского и Белозерского Серапиона благословенную грамоту на сооружение теплой каменной церкви с трапезою и разрешение на сбор подаяний на эту постройку иеродиакону монастыря Софронию. В 1761 году игумен Феофилакт и строитель монастыря крестьянин Иван Семенов заключили договор с крестьянином Ярославского уезда Иваном Федоровым на постройку каменной церкви по образцу храма ярославского Афанасьевского монастыря “за сто рублей на монастырских харчах”. Престол теплого храма во имя преподобного Сергия Радонежского освятили в том же году. В 1763 году вновь заключили договор с тем же крестьянином на надстройку второго этажа над Сергиевской церковью за шестьдесят рублей. Второй холодный престол, по монастырской традиции посвященный Троице, освятили лишь в мае 1781 года, уже после упразднения монастыря.
Таким образом, к 1764 году — времени закрытия Воскресенского монастыря — было заложено центральное ядро обители из двух каменных храмов в сочетании с деревянными постройками и окружавшей их, построенной в 1758 году деревянной оградой с тремя башнями и церковью Покрова Богородицы. На этом строительная эпопея собственно монастыря заканчивается. Все последующие перестройки, ремонты и изменения в ансамбле монастырских зданий относятся к тому времени, когда он стал приходской церковью Ягорбской слободы, а затем городским собором учрежденного в 1777 году города Череповца.
С упразднением монастыря строительство еще более оживилось. В 1792 году по резолюции митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Гавриила в ответ на просьбу прихожан при Троице-Сергиевской церкви, встык с ней, выстроили каменную трехъярусную колокольню, увенчанную конусовидным куполом и главкой со шпилем. В куполе поместили часы с боем. На площадке звона размещалось семь колоколов, из них самый большой весил семьдесят семь пудов. На нем была чеканная надпись, которая читалась частично: “...при благополучной державе... Екатерины Алексеевны...”. Позже, в 1867 году, “иждивением” прихожан был куплен колокол весом 251 пуд 30 фунтов. Язык его весил 81,5 пуда. На поверхности были чеканные изображения Воскресения Христова, Святой Живоначальной Троицы, преподобных Сергия Радонежского и Кирилла Белозерского.
В 1807 году по резолюции митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Амвросия в ответ на просьбу прихожан с северной стороны Троице-Сергиевской церкви пристроили придел преподобного Кирилла Новоезерского, освященный в 1810 году. Первоначальный его вид отражает план 1807 года, выданный на право постройки придела. Алтарь его был поставлен на одной линии с алтарной апсидой придела преподобного Сергия, а декор фасадов приведен в соответствие с декором Троице-Сергиевского храма, но без замковых камней в наличниках окон. Внутренние примыкания стен на фасаде обозначались широкими лопатками, а венчающая придел глава была аналогична главам храма Воскресения.
Облик бывшего монастыря представлен на навершии киота иконы Богоматери Печерской с изображением сцены принесения иконы из Ярославля в Череповец, созданном в 1829 году. На фоне находящихся на Соборной горке строений бывшего монастыря выступает крестный ход с чудотворной иконой, несомой городским духовенством. Четко прописан Воскресенский собор с еще деревянной папертью, с входом, с четырьмя окнами и крытой на два ската. На западной стене собора — два окна, аналогичные окнам других фасадов. Рядом — Троице-Сергиевский собор с колокольней и приделами. С запада — келейные деревянные корпуса с кровлей “епанчей”. Строения монастыря переданы в композиции, созданной местным живописцем по их состоянию на первую треть XIX века. Ограда бывшего монастыря к тому времени уже была разобрана. В 1839 году вновь были произведены перестройки в церквях, неясно только, в чем они заключались. Скорее всего изменения коснулись интерьерной части храмов.
Икона преподобных Афанасия и Феодосия XIX века из собрания Череповецкого музея представляет святых в молении к предносимой ангелами иконе Троицы ветхозаветной — Отечества. Между преподобными изображен Троице-Сергиевский собор, обстроенный приделами, и с колокольней; угадывается лишь общая композиция здания без какого-либо декора. Сами завершения приделов сильно сдвинуты к западу, а южный, восточный и северный фасады даны в развороте на одной линии. По всей видимости, иконописец не ставил целью написать весь ансамбль, ограничившись лишь указанием на связь Череповецких чудотворцев с Троице-Сергиевой Лаврой и с догматом о Троице, особенно почитавшейся преподобным Сергием. Четвертый строительный этап не принес существенных изменений в облик ансамбля, так как все сводилось к исправлению уже построенного.
Начало пятидесятых годов XIX века ознаменовалось новыми перестройками. Конструкции завершения собора Воскресения к 1854 году пришли в ветхость, поэтому изначальные кресты, главы, крышу и деревянный наруб решили снять. Вместо него сделали надкладку по периметру стен. Восьмерики барабанов обили железом и выкрасили белилами под вид каменных. В них устроили новые арочные ложные окна. Главы и кресты покрыли “белым аглицким железом”, а яблоко и крест средней главы облили медью и вызолотили “огневой” позолотой. Последующие перестройки коснулись еще нетронутого внешнего облика собора. Вид его передает фотография начала пятидесятых годов XIX века. В 1855—1856 годах первоначальное обрамление окон было уничтожено, оконные проемы повышены почти на метр и сделаны арочными с килевидными архивольтами в завершении. Прежние окна сохранились по одному на южном и северном фасадах храма. По благословению епископа Старорусского Антония, викария Новгородской епархии, Воскресенский собор был впервые украшен росписями: в главном алтаре было написано Отечество, а в приделах — Святой Дух с херувимами. В самом храме на стенах и сводах были помещены композиции: Восстание от гроба Христа Спасителя, Явление Христа Марии Магдалине, Уверение Фомы, Моление о чаше, Несение креста, Биение у столба, Возложение тернового венца, Шествие в Эммаус с Лукой и Клеопой, Пришествие Петра с Иоанном к Гробу Господню, Христос учащий в храме среди законоучителей и фарисеев, Давид славит Господа в псалтире и гуслях. Молитва Соломона о храме, Иосиф познающийся браком в Египте, Пророк Иоанн, Пришествие в дом Захарии Божией Матери, Величит душе моя Господа. В росписи, созданной в 1851 году, принимали участие местные живописцы, однако фамилий их установить не удалось.
Не остался без внимания и Троице-Сергиевский собор. С южной стороны к нему в 1867 году сделали прикладку во всю длину храма, аналогичную Кирилловскому приделу. Разница была лишь в том, что престола в пристройке не было, потому что там разместили соборную ризницу. В результате первый ярус колокольни оказался обстроенным с двух сторон, а сама она статичной. Облик храма в его новой интерпретации запечатлен на открытке конца XIX века и трех фотографиях 1928 года.
Последние архитектурные изменения 1884 года вновь коснулись Воскресенского собора. На средства церковного старосты купца Крохина с западной стороны к собору пристроили паперть. В ней с южной стороны был устроен придел в честь преподобного Филиппа Ирапского. Вход в храм получил оформление в виде упомянутого четырехколонного портика тосканского ордера.
Многократно построенные храмы бывшего монастыря казались на первый взгляд такими новыми, что не произвели впечатления на известного ученого, архитектора и искусствоведа П. Покрышкина, посетившего город Череповец в 1918 году. Он отмечал в отчете археологической комиссии, что Троицкий собор “внутри так обновлен, что кажется построенным в конце XIX века”. Из старинных вещей, бывших в нем, им отмечены: икона “Сергий Радонежский” XVII века, икона “Спас Нерукотворный” в окладе XVIII—XIX веков, икона “Иоанн Богослов” “фряжских” писем XVIII века, икона “Усекновение главы Иоанна Предтечи” рубежа XVIII—XIX веков работы местного иконописца Дмитрия Подшивалова. Из икон особо чтимыми считались стоящие в трапезе на правой стороне образ Богоматери Тихвинской и образ Богоматери “Утоли моя печали” со стоящими в молении святителем Николаем, святым Харлампием, святым Никандром, преподобным Сергием Радонежским, Кириллом Белоезерским, Кириллом Новоезерским, Филиппом Ирапским, Зосимой и Савватием Соловецкими, Феодосием Печерским, Феодосием Тотемским, Онуфрием Великим, Иоанникием Великим, Афанасием Печерским, Ермием пресвитером, Иовом Многострадальным, великомучениками Георгием и Никитой, великомученицами Екатериной и Варварой, а также образ Николая Чудотворца и образ Покрова Пресвятой Богородицы (храмовый бывшей надвратной церкви). После всех ремонтов, в том же 1846 году, были освящены Сергиевский храм — 22 сентября, Кирилловский — 14 октября.
После октябрьских событий 1917 года наступает новая полоса в истории Воскресенского и Троицкого соборов. С 1923 года и до закрытия в 1933 году собор Воскресения Христова был захвачен обновленцами-раскольниками, здание не ремонтировалось. К собору были приписаны церковь Покрова Богородицы на Коржавском кладбище и церковь Николая Чудотворца (закрыта в 1929 году) в Матурине. Приход собора составляли: город Череповец, деревни Матурино, Яконское, Борок, Большое Шубацкое, Обухове. Имущество храма после закрытия было расхищено и уничтожено, ликвидированы главы собора и церковная ограда. Троице-Сергиевский собор с колокольней, как “грозившие падением”, снесены в начале 30-х годов. В годы Великой Отечественной войны в храме находилась мастерская по ремонту авиационных моторов. После войны собор возвратили верующим в состоянии запустения и мерзости, обезглавленным и без внутреннего убранства. Однако попытки закрыть храм и даже снести его предпринимались неоднократно и после этого. До 1988 года он стоял с деревянным крестиком на крыше, затем было восстановлено венчавшее его пятиглавие. Иконостас, относящийся к XVIII—XIX векам, и напольные киоты были перенесены в храм из закрытой в 1960-е годы церкви Воскресения Христова в селе Степановском. К 1991 году вокруг собора восстановили ограду по старому рисунку, но уже не в прежних границах. В 1992 году резьба иконостаса была заново позолочена, но утратила прежний таинственно мерцающий золотой тон. Благодаря стараниям простых русских верующих собор был спасен и вновь, как прежде, возносит ввысь свои золотые кресты, благовествуя людям вечную истину и неся веру — залог нашего спасения и возрождения.
Хрусталев М.Ю. Воскресенский Череповецкий монастырь по архивным и иконографическим источникам XVIII—XX веков. В кн.: Череповец. Краеведческий альманах. № 2. Вологда, 1999.
