Когда в Гороховце основали Троице-Никольский монастырь, доподлинно неизвестно: в архивных документах слишком много разночтений по этому вопросу. Точно известно лишь то, что обитель возникла на месте старого города, сожжёного в ХVII веке. "Начало Гороховецкого Николаевского монастыря, - писал его наместник Агафодор, - надобно полагать в начале царствования царя и великого князя Михаила Фёдоровича в 1620 году или непременно в конце оного 1643 года. Это видно... из писцовых книг, хранящихся в Думе Гороховца... Прежде на том месте, где ныне находится монастырь, был древеный сам город Гороховец, и тот город сожгли черкесы в 7127 (1619) году, следовательно до 7127 году монастыря ещё не было..." Согласно исследованию Агафадора, прежде на Пужаловой горе находился храм, имевший посвящение святителю Николаю. Свои выводы он подтверждает ссылкой на грамоту царя Алексея Михайловича, пожалованную "согласно узаконениям царя Иоанна Васильевича... о даянии воску по безмену на год, только не монастырю (ибо его тогда ещё не было, если верить писцовым книгам), а только церкви Николая Чудотворца, которая, должна полагать, была в городе на месте монастыря единая и соборная..." В 1619 году город пережил разорение, а спустя недолгое время на пепелище крепости пришли иноки. Очевидно, первое время монастырь существовал очень скудно; основные строительные работы приходятся уже на середину ХVII века. Велись они по благословению патриарха Иосифа - "иждивением и трудами посадских людей".
Троице-Никольский монастырь не имел, подобно своим более древним и богатым "собратьям", обширных земельных угодий. Но кое-что было у него: к моменту принятия Соборного уложения, ограничившего монастырское землевладение, он уже успел приобрести некоторое количество земли и 76 крепостных душ. Однако о том, чтобы вести каменное строительство собственными силами, обитель и думать не могла. Все её здания оставались деревянными вплоть до того момента, когда на неё обратил внимание гороховецкий "торговый человек гостиной сотни" Семён Ершов. Произошло это в начале 1680-х годов, когда монастырские храмы - Троицы Живоначальной и Николая Чудотворца - обветшали настолько, что служить в них сделалось небезопасно. Радея о церковном благолепии, Семён Ершов подал челобитную патриарху Иоакиму, где просил "благословить велеть те церкви строить" в камне. Ответ был, разумеется получен благоприятный. Патриарх грамотой от 21 июля 1686 года строительство "благословил и велел камень, кирпич, известь, песок, на связи железо, на подвязи и кружалы и на сваи лес и всякия к каменному делу припасы готовить и в тех припасах в городе Гороховце внутри в Никольском монастыре построить тёплую церковь во имя Николая Чудотворца с трапезою, а на верху тоя церкви и трапезы построить другую церковь во имя Пресвятыя и Живоначальныя Троицы". В патриаршей грамоте указывалось и регламентированность внешнего и внутреннего обустройства возводимого храма: "Чтобы нижния церкви алтарь был выпущен, а не под алтарём верхним, - велит патриарх, - верх зделать по чину протчих каменных церквей, а не шатровой". Отдельно оговариваются также форма алтарей, порядок установки дверей, очерёдность размещения образов в нопостроенном монастырском храме. По всей видимости, всё было осуществлено в соответствии с первосвятительскими указаниями. И осуществлено весьма быстро. Уже в 1689 году патриарх Иоаким выдал новую грамоту - на освящение соборной церкви в Троице-Никольском монастыре. Тот факт, что Троице-Никольский монастырь возвели в камне в течение жизни одного поколения, горожане восприняли как действие Промысла Божия, чудо заступничества Божией Матери. Вознёсшись над городом, белоснежная обитель стала своего рода символом святости, к которой надо стремиться всем - и инокам, и мирянам. Шли годы. Обитель сиявшая своими куполами с позолоченными крестами с вершины горы, пережила как упадок в ХVIII веке, так и процесс постепенного возрождения в ХIХ веке. Монастырская жизнь потекла размеренно и в целом благополучно.
Последовавшее после Октябрьской революции массовое наступление на храмы и монастыри не обошло стороной Гороховец. Но незадолго до того как большевики предприняли систематический натиск на Церковь, в городок приехала комиссия Наркомпроса, возглавляемая И.Э. Грабарём. Было это в 1919 году. "И дивная муромская архитектура, - записал художник и искусствовед в своём дневнике, - и сам Феофан поблекли перед Гороховцом. Правда, здесь половину дела сделала природа. Мы бродили весь вечер и часть ночи как во сне... Другого такого "Китежа" я не знаю". Итогом той поездки стало принятие на госудпрственную охрану наиболее ценных архитектурных объектов города. Среди прочих в этот перечень попал и Троице-Никольский монастырь. И вовремя! Уже в 1922 году обитель закрыли, а её насельников разогнали. Статус охраняемого государством памятника защитил монастырь от разрушения. Но от нецелевого использования защитить не мог. Хотя его и передали сначала в ведение Губмузея, но затем в нём всё-таки разместили детский дом, а позже общежитие. Троицкий же собор использовался как склад кинофотодокументов. В конце 1980-х годов наметился очередной перелом. Повсюду стали вновь открываться монастыри. Правда, они сталкивались с огромным количеством проблем. От храмов зачастую оставались лишь стены, келейные корпуса пребывали в аварийном состоянии, или, что порой было ещё хуже, их занимали жильцы и учреждения, не торопившиеся съезжать... В начале декабря 1993 года в Троице-Никольский монастырь приехал новый настоятель - иеромонах Пётр (Радзин) с несколькими насельниками. А через несколько дней монастырь посетил епископ Владимирский и Суздальский Евлогий. В день памяти Николая Чудотворца (на Николу зимнего, 19 декабря) он отслужил в обители первый молебен.
Первое, что бросается в глаза, когда смотришь на храмы гороховецкой школы: они, с одной стороны, высокие, вертикально ориетированные, но с другой - производят впечатление скорее не башен, а кораблей с развитой, далеко выступающей на восток горизонтальной "палубой" первого этажа, на которой установлена "надстройка" этажа второго. Так решена задача разделения летнего и зимнего храмов. Вышесказанное в полной мере характерно для Троицкого собора: его алтарная часть значительно выступает за обводы апсид верхнего храма. Этот приём можно видеть в храмах всё того же Гороховца, и в Вязниках (в композиции Благовещенского собора одноимённого монастыря). Нельзя сказать, что такое решение способствует облегчению силуэта храма. Но, позвольте, а гнались ли вообще зодчие за лёгкостью? Скупой декор, словно бы только намеченные наличники, тяжеловесное крыльцо. И над эдакой махиной - небольшие лёгкие главки. Здесь следует подчеркнуть, что при всей своей тяжести храм ориентирован вертикально. Огромную роль здесь играет колокольня. Гороховецкие колокольни как раз и сделали местную школу - школой. Высокие, динамичные, они оживляют и заставляют "играть" могучие соборы. Особенность этих колоколен - максимально заниженный четверик. А вот восьмерик, завершённый ярусом звона, занимает до половины высоты столпа, а то и больше - как, например у колокольни Успенской церкви в Больших Всегодичах под Ковровом. Венчает сооружение стройный шатёр. Такая композиция делает колокольни невероятно изящными и воздушными. А как только не исхитрялись в постановке колоколен! И вплотную к храму, как можно видеть на примере Тройцкого собора, и отдельно, как во Всегодичах, и через небольшую галерею, как в Вязниках! Колокольня Троицкого собора довольно широка в сечении и поставлена вплотную к храму, поэтому, может быть, не производит такого яркого впечатления, как колокольня во Всегодичах и Никологорах. Но у неё другая задача - сообщать динамику собора. На высоком восьмерике - небольшой ярус звона и стройный шатёр, прорезанный тремя рядами слухов.
Фасады собора очень простые, нерасчленённые. Наличники только мимикрируют под узорочье ХVII века: при ближайшем рассмотрении видно, что это чистая "геометрия". Маленькие окошки подклета, утопленые в нишах, - и вовсе без наличников. Помимо окон, белые плоскости фасадов оживляют карнизы с ложными закомарами над ними - вот и всё. Намёк на архитектуру узорочья так и остался лишь намёком. Апсиды нижнего (зимнего) храма предельно аскетичны: почти ничего, кроме конструктива. Наличники-рамки и карниз не сразу и разглядишь, только межапсидные полуколонки оживляют простейшую постройку. У алтарной части летнего храма и полуколонки, и карнизы, и в особенности наличники куда более затейливы. В целом конструкция "апсида на апсиде" достаточно громоздка, но отвечает задаче гороховецких зодчих, стремившихся к усложнёнию храма в плане. Довольно изящно выглядит крылечко с лестницей с южной стороны. Крыльцо довольно тяжело: в Москве или, скажем, в Ярославле в это время старались строить легче - с шатриками, дыньками и гирьками... Но это - тоже гороховецкая изюминка. Вместо ажурных колонок свод поддерживают массивные параллелепипеды столбов-пилонов. Арка простая, декор бесхистростный. Ведущая от крыльца галерея не повисает в воздухе, а опирается на массивный всего с одним окошком подклет. Круто поднимающееся вверх крыльцо Троице-Никольского собора ведёт нас в притвор, откуда, чтобы попасть в собственно храм, нужно повернуть направо - и всё из-за нестандартной планировки церковного здания, когда крыльцо пристроено к притвору с юго-запада перпендикулярно южному фасаду (а северо-западный угол, соответственно, занимает колокольня).
Войдя в летний Троицкий храм, останавливаешься, поражённый обилием света. Ещё бы - по пять окон в два яруса в северной и южной стенах, благодаря чему солнце буквально заливает собор ослепительными лучами! Этот эффект ещё более усиливается за счёт того, что стены сейчас не расписаны, а покрыты побелкой. В верхнем ряду окон по два, в нижнем - по три, они широкие и расположены близко к полу, что как бы фокусирует лучи света внизу, направляя их на молящихся. Из прежней утвари ничего не осталось - в советские годы вынесено было всё, храм длительное время использовался не по назначению. Однако к настоящему времени всё необходимое приобретено монастырём заново. Привлекает внимание большое паникадило,а также иконы размещённые по стенам в узорных киотах. Сам иконостас тоже новый, четырёхъярусный; в нём особенно хороши ажурные царские врата. Нижний отапливаемый храм во имя святителя Николая, как обычно, полная противоположность верхнему: низкий свод полуцилиндром, окон мало, да и сами они маленькие, глубоко утопленные в массивных стенах - без светильников в зимней церкви довольно темно. Длинная трапезная завершается стеной-перебокой, пройдя в её арку, оказываешься непосредственно в храме. Это совсем уж небольшое помещение, размесившееся под апсидами верхней церкви; украшает его маленький трёхъярусный иконостас, также современной работы. Храм располагается на самой вершине высокого холма и прекрасно виден из разных точек города.
Журнал "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №158, 2015 г.
