Подгайцы были основаны, возможно, ещё в XII–XIII в.в., но впервые становятся известными в 1463 году. В конце 1530-х годов они уже были значительным центром торговли, потому что лежали на важном пути на львов, получили право на самоуправление и устройство ярмарок, что способствовало подъему изобилия мещан и ремесленников. В Подгайцах существовал большой замок, который не сохранился; из тех памятников, что уцелели, достоин внимания приходской костел 1634 г., крещатый в плане, в стиле Ренессанса, и синагога, построенная, очевидно, в конце XVI в. её неподвижный кубический массив выделяется среди низкой застройки. Недалеко отсюда, в пригороде, есть деревянная одноверхая церковь с тучными массами и красивого рисунка куполом, испорченного позднейшим железным покрытием.
В центре города, на главной улице-дороге, стоит Успенская каменная церковь, сооруженная в 1650–1653 г.г. – ровесница известных памятников архитектуры - храмов в Низкеничах и Богдана Хмельницкого в Субботове. В её архитектуре органично соединены формы Ренессанса и украинской архитектуры. На трёхчастном плане возвышаются бани ренессансных форм с фонариками. Рога Бабинца, главного помещения и граненой апсиды фиксируют широченные пилястры, а высокие наличники и белокаменные порталы окаймляют окна и двери. Внешне композиция, хоть и очень расчленена выделением из массива храма объемов Бабинца, нефа и алтаря, однако не теряет величия и монументальности благодаря удачным пропорциям объемов, а также контрасту деталей и большим плоскостям стен, на фоне которых выделяется белокаменная ренессансная резьба в народной интерпретации.
Когда мы говорим об аркадах-опасениях в украинской архитектуре, то в воображении возникают деревянные храмы с аркадой в нижнем ярусе. Но в Подгайцах в храме открытая аркада содержится не внизу, а в завершении; она опоясывает центральную и алтарную бани. Эта галерея служила оборонительной цели; следовательно, в данном случае использован редкий приём приспособления церкви к обороне. До нашего времени, очевидно, не сохранились постройки с аркадами в завершении, но в миниатюрах рукописей XIII–XIV в.в. и на иконах XV–XVI в.в. часто можно видеть церкви с таким завершением. Поэтому можно предполагать, что строитель Подгаецкой церкви подражал некоему архаическому образцу, до нас не дошедшему.
Войдем через главный вход и пройдем низенький ьабинец, потому что над ним – хоры, а выше – оборонительное помещение (которое могло быть и отдельной часовней), завершенное полусферической баней. Слева-портал скромных ренессансных форм; он ведет на лестницу в башню и на галерею-обход. Через широкую, но невысокую арку видно пространство средней бани, хорошо освещенное многими окнами. Первоначального иконостаса нет, поэтому интерьер кажется необычно бедным, но не лишенным строгой возвышенности. Отсутствие иконостаса компенсируют небольшие алтари со скульптурой XVIII в., которая установлена вместо первоначальной, сделанной одновременно с храмом. К счастью, эту скульптуру не уничтожили, а вынесли в башню, откуда она вывезена в музей украинского искусства в Киеве.
По памятникам Подгаецкой скульптуры можно проследить эволюцию этого вида искусства прогятом более ста лет. Скульптуры апостолов, выполненные в 1650-1653 г.г., обозначены народным характером не только по типажу, но и по художественным качествам, в них нет ничего рассчитанного на внешний эффект, неискреннего. Это как портреты украинских дедов, которым присуща житейская мудрость и высокие душевные качества. Рука мастера уверенно орудовала долотом, энергично придавая инертной массе такой живой и пластически прекрасной формы. Художнику близки народные одухотворенные образы старых людей, поэтому он так любовно и точно вырезал их. Христос на небольшом распятии не имеет ничего общего с каноническими изображениями. Это украинский крестьянин, которого и буквально, и в переносном смысле распинала шляхта. Может, перед глазами ремесленника, делавшего эту статуэтку, стояли виселицы и сваи с замученными польской шляхтой повстанцами.
Столетием позже принципы барочного искусства наложили яркую печать на резьбу. Позы становятся неправдоподобными и причудливыми, жесты – патетическими, выражения лиц – экзальтированными. Достаточно взглянуть на Давида, который, танцуя, поёт псалмы, чтобы увидеть, какие изменения к этому времени произошли в пластике. Большие идеи, глубокий внутренний смысл отходят на задний план, а на первое место выдвигается стремление к внешнему эффекту и позе. Удивительным диссонансом виртуозному мастерству резчиков XVII в. является скудность тем, отсутствие какой-либо идейности.
Логвин Г.Н. «По Украине». – К.: «Мистецтво», 1968 г.
