Гёреме. Монастырский комплекс в Гёреме.

Девичий монастырь (Kizlar manasiri). Основан в XI в. Главное здание монастыря находится слева от входа в музей. В нем 6 этажей. Их хватало для проживания примерно 300 монахинь. На первом этаже располагались подсобные помещения (в основном, для хранения продуктов), на 2 трапезная и кухня, 3-й этаж был занят небольшой домовой церковью. Оставшиеся этажи занимали кельи монахинь. В первые века христианства верующие находили спасение и дом в этих местах. Местность вокрух монастыря чрезвычайно богата скальными церквями и часовнями. Их там не менее 500. 

Goreme Open Air Museum — Музей под открытым небом. Он находится в километре от самой деревни. Местные скалы состоят из мягкого и податливого туфа, этим и объясняется огромное количество жилых пещер до сих пор. Первые скальные поселения зафиксированы в этих местах еще до Р. Х. Позже здесь появились ранние христиане, спасавшиеся в лабиринтах скал от религиозных гонений.

В Каппадокии жил святой Лонгин Сотник, первым принесший Благую весть о Воскресении Христовом в эти края, затем Василий Великий, Григорий Богослов, равноапостольная Нина, святой Григорий Армянский, каппадокийцами были и Сорок мучеников, просиявших в Севастии Армянской, здесь же родился и Георгий Победоносец. Наиболее значительные и ценные из скальных церквей Каппадокии были взяты под охрану и ныне образуют Goreme Open Air Museum. В 1984 году он был включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Музей — это множество церквей, вырубленных в скалах поблизости друг от друга. Все эти храмы появились около X-XII веков. Каждая церковь уникальна по внутренней архитектуре и сохранившимся фрескам. Самая известная церковь — Karanlik Kilise (Dark Church). Название — «Темная церковь» — она получила из-за очень маленьких окошек в стенах, в помещении всегда полутемно. Отсутствие солнечного света стало причиной необычайно хорошей сохранности фресок на ее стенах, они и стали ее достоянием. 

Отдельно следует сказать о фресках. В Гереме они удивительны, и даже не верится, что этим изображениям тысяча лет. Однако любопытнее даже не их возраст, а то, что открывается под ними, когда фрески осыпаются. Это охряные росписи, напоминающие примитивную живопись или детские рисунки, — уникальная орнаментальная техника иконописи, иногда называемая краснофигурной. Вот огромная саранча, символизирующая дьявола, а эти треугольники, по всей видимости, ангелы, вот крест, окруженный со всех сторон острыми копьями. Ученые считают, что подобная живопись — следствие иконоборческого периода.

Христианам хотелось украсить храм, но изображать святых или Бога в человеческом обличье они боялись, поэтому и использовали такие символы. А сверху все это закрыто более поздними и привычными глазу фресками. Но в этом наслоении, в том, что новые фрески закрыли старые примитивные рисунки, а затем новые изображения, в свою очередь, были осквернены язычниками, видна история со всеми ее трагедиями, войнами, радостями и забытьем.

https://www.pravmir.ru/kappadokiya-xristianskaya-zhemchuzhina-turcii/

«…Росписи пещерных храмов первой половины X века еще целиком связаны со старыми сирийскими традициями, влияние Константинополя нигде не дает о себе знать. Стены и своды украшены фресками, развертывающимися в виде фризовых лент, нередко расположенных в несколько рядов. В то время как в столичных храмах живописные изображения занимают своды либо верхние части стен, благодаря чему сохраняется строгая архитектоничность пространства, здесь они, наподобие орнаментального ковра, покрывают все своды и стены. Отдельные эпизоды евангельских событий не выделяются, как в Константинополе, в праздничный цикл, а следуют друг за другом в исторической последовательности. Иначе говоря, вместо ясных, четких формул дается рассказ, перегруженный второстепенными деталями и страдающий от длиннот и утомительного однообразия.

В апсиде, в отличие от константинопольских храмов, представлен либо сидящий на троне Христос между символами евангелистов и херувимами, либо Богоматерь между архангелами, либо Деисус. На парусах изображены необычные для Константинополя евангелисты в медальонах, в куполах — традиционное Вознесение. Композиционные построения всех фресок обнаруживают крайнюю беспомощность. Вокруг тяжелых, коренастых, большеголовых фигур почти не остается свободного пространства, одно изображение механически пристегивается к другому. Движения полны угловатой резкости, трактовка отличается плоскостным характером, ведущую роль играет жесткая линия, колорит строится на пестрых локальных красках, иконография выдает преемственную связь с Сирией. По всему своему существу это бедное монашеское искусство прямо противоположно столичной живописи.

Насколько тесно каппадокийские росписи первой половины X века были связаны с Сирией, об этом наглядно свидетельствуют три фрески из церкви Хатра в Дейр ас-Суриани, сопровождаемые сирийскими надписями. Они изображают Благовещение с Рождеством Христовым, Успение и Вознесение. Стиль отличается большой примитивностью. Аналогичную картину мы наблюдаем в росписях Эльназар (912–959), св. Евстахия (912–959), Баллы килисе (X век), в капелле Тавшанлы килисе (913–919), в старой церкви Токалы (первая половина X века) и в Чауш ини (964–965). Таким было все восточнохристианское искусство, когда оно не соприкасалось с художественной культурой Византии.

Византийские влияния в Каппадокии получают усиленное распространение в связи с обратным завоеванием Малой Азии вплоть до Евфрата (964–974). Но они просачиваются и несколько ранее, как об этом свидетельствуют фрески Каледжилер, исполненные, вероятно, в середине X века. Сама форма храма выдает здесь необычный для Каппадокии тип: греческий крест. Расположение фресок подчиняется более строгим принципам, художники как бы стремятся подчеркнуть живописными изображениями основные архитектурные линии. Иконография по-прежнему остается связанной с сирийскими традициями, но в одном из куполов появляется типичный для столицы мотив Пантократора. Композиции становятся менее перегруженными, пропорции фигур приобретают большую правильность, движения отличаются большей легкостью, усиливается конструктивная четкость форм, улучшается трактовка одеяний. В этих новшествах чувствуется воздействие столичного искусства. Грузные, тяжелые формы указывают, однако, на то, что за образцы брались памятники конца IX — начала Х века, о чем говорит также сходство стиля с парижским кодексом Григория Назианзина.

Со второй половины X века в Каппадокию проникают уже более передовые влияния, которые свидетельствуют о начале экспансии позднемакедонского стиля. Росписи Кушлука в Каледжилере (вторая половина X века), капеллы св. Варвары в Соганлы (1006–1021), Карабаш килисе (1060–1061) и новой церкви Токалы (зрелый XI век) иллюстрируют отдельные этапы проникновения этих византийских влияний в Каппадокию. Несмотря на то, что общая декоративная схема продолжает следовать старым традициям, в стиле все сильнее дают о себе знать отголоски столичного искусства. К XI–XII векам византийское влияние становится определяющим стиль фактором, что доказывают росписи трех главных церквей Каппадокии: Каранлык килисе, Эльмалы килисе и Чарыклы килисе…»

Источник: Лазарев В. Н. «История византийской живописи» на сайте «Христианство в искусстве»

[VI.9. Экспансия византийского стиля в Каппадокии] - Лазарев В. Н., История византийской живописи