Унежма. Церковь Николая Чудотворца.

Унежма — деревня на Поморском берегу Онежской губы Белого моря. По преданию, первые поселенцы решили построить деревню на реке Унежма. Но икона св. Николая Чудотворца, которую они привезли с собой, снова и снова оказывалась у моря. Поэтому место для жительства было выбрано по указанию святого.

Первое упоминание о том, что в д. Унежма «на Ужнем наволоке» существовала церковь во имя «Николы Чудотворца» встречается в писцовой книге 1582-1583 г. Сколько лет простояла эта церковь и она ли, или другая, более поздняя, сгорела при пожаре 1812 года, неизвестно. Известно одно — в 1812 году сгорела деревянная церковь во имя Св. Николая Чудотворца, стоявшая на том же месте, где сейчас находится существующая церковь с тем же названием. Летом 1890 г., усердием крестьян вокруг церкви была устроена деревянная решетчатая ограда, церковь содержалась на прибыль от свечей, которых в 1896 г. продавалось до 25 пудов.

С течением времени, по мере роста деревни и увеличения населения, Никольская церковь стала мала, и в 1904 году ее расширили, подняли повыше и назвали в честь трех Святителей и Георгия Победоносца. По рассказам местного жителя П.М. Базанова, в ней было просторно, светло, потолки высокие, окна большие, в глаза бросался иконостас с позолотой и резьбой. У церкви, как и раньше, был вид корабля. Но новые названия не прижились, и церковь так и осталась Никольской. В 1908 и в 1914гг. «тщанием прихожан» для причта были выстроены дома, оставшиеся собственностью паствы. К 1917г. в приходе насчитывалось 99 дворов. В 1917г. в приходе появилось земское училище.

В 1929-1930 гг. в Унежме был организован колхоз «Великое дело», что, конечно, печально сказалось на судьбе ее храмовых построек. Священника выслали на Соловки. Колокольню местные руководители решили свалить, несмотря на многочисленные возражения верующих. Снизу ее подпилили и подрубили, чтобы упала. За крест привязали веревку и стали тянуть, но она не падала. Еще подрубили и подпилили, добавили людей и колокольня рухнула.

Церковь, по решению сельсовета, была оборудована под клуб. Иконостас был сломан, утварь и драгоценности растащены, иконы выбросили, сделали сцену, поставили стулья, скамейки. Сначала мало кто ходил в клуб, а потом, когда стали ставить спектакли и живгазету, появились желающие. Молодежь по вечерам оставалась здесь на танцы и пляски... Перед войной, когда народу стало мало, здесь сделали склад.

В военные годы на ней был оборудован наблюдательный пост. Когда закончилась война, церковь из-за неимения строительных материалов стали разбирать: полы, потолки, крыша были разобраны на ремонт скотных дворов… Позднее в церкви был устроен коровник, но с развалом колхоза он был ликвидирован, и церковь осталась стоять пустой.

Сейчас сруб церкви покосился, крыша сгнила и провалилась, и, очевидно, недалека от обрушения.

«Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера»

Никольская церковь в д. Унежма не признана архитектурным шедевром и никогда не была поставлена на государственный учет. Ей далеко до таких жемчужин деревянного зодчества, как аналогичные по типу Преображенская церковь в Турчасово, Владимирская в Подпорожье, Вознесенская из Кушереки (перевезенная в музей Малые Корелы) и других храмов Поморья и нижней Онеги. Малочисленный Унежемский приход не мог соперничать с более населенными и, соответственно, более богатыми соседями. Небольшая по размерам и сравнительно простая по форме и декору, унежемская церковь, по выражению С.В. Максимова, «скорее часовня, чем церковь». Тем не менее она по-прежнему является композиционным центром села, его наиболее значимым объемно-планировочным элементом, главной высотной доминантой, издалека заметной и с суши, и с моря. Церковь, стоящая между трех величественных варак, так органично вписана в окружающий пейзаж, что, вместе с небольшой кучкой сохранившихся домов, составляет с ним единое целое – уникальный архитектурно-природный ансамбль, одухотворяя и согревая его своим присутствием.

И, как бы ни проста была наша церковь, история ее строительства таит в себе свои загадки, и их, может быть, гораздо больше, чем у вышеперечисленных знаменитых церквей.

Все значимые даты до 1918 года даны по старому стилю:

1582-83 гг. Первое письменное упоминание о первой деревянной Никольской церкви в Унежме.

1792 г. Постройка деревянной шатровой колокольни (тип «восьмерик на четверике»).

1812 (?) г. Первая церковь сгорела, колокольня сохранилась.

1823 г. На пепелище поставлен амбар для хранения церковной утвари, который, возможно, был освящен в часовню.

1824-26 гг. Постройка новой (второй по счету) холодной Никольской церкви (четверик с кубоватым покрытием и алтарная апсида, завершенная бочкой).

3 декабря 1826 г. Освящение новой церкви благочинным священником Симеоном Молчановым.

Между 1826 и 1834 гг. К церкви пристраиваются теплая трапезная и крыльцо, задуманные, вероятно, изначально. В таком виде церковный ансамбль запечатлен на фотографии В.В. Суслова в 1886 году.

1847 г. Унежемский приход становится самостоятельным, утверждаются новые штатные должности для священника и псаломщика (дьячка). Церковному причту выделяются пахотные и сенокосные угодья.

1850 г. Строится первый причтовый дом.

1890 г. Вокруг церковного ансамбля ставится деревянная решетчатая ограда.

1894 г. На средства о. Иоанна Кронштадского строится второй двухэтажный причтовый дом. В нем в 1-м этаже размещается церковно-приходская школа, во 2-м – квартира священника. Старый причтовый дом переходит псаломщику.

1895 г. В церкви (предположительно в центральном четверике) ставится печь, т.е. церковь, как и трапезная, становится теплой. Вероятно в этом же году церковь и колокольня обшиваются тесом и окрашиваются желтой краской.

1899 г. Производится капитальный ремонт церковного ансамбля с изменением декора фасадов и их стиля.

Церковь: Окна южной стены четверика и алтарной апсиды расширяются, им придается арочное завершение. В северной стене пробиваются новые, симметрично старым. Добавляются круглые окна второго света, появляются профилированные оконные наличники.

Колокольня: Шатер заменяется куполом со шпилем, убираются кокошники на углах четверика, меняется балюстрада звонницы.

Полная разборка старой трапезной. Постройка новой, бо́льшей по размеру (существующей сейчас). В ней предполагаются два новых придела, устройство которых затягивается за нехваткой средств.

22 февраля 1904 г. Первый новый придел во имя Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, закончен и освящен благочинным священником Михаилом Верюжским.

1906-1907 гг.

Ремонт двухэтажного дома священника. Постройка нового дома для псаломщика взамен обветшавшего старого.

1 декабря 1910 г.

Второй новый придел во имя Трех Святителей закончен и освящен благочинным священником Михаилом Верюжским. Церковь становится трехпрестольной.

Никольская церковь Унежмы, может быть, и не отличается архитектурными изысками, но несомненно обладает скромным и теплым обаянием деревянной постройки и является центром, сердцем деревни, организовывая и освящая пространство вокруг, и являясь четвертой высотной доминантой посреди трех варак. Существующая церковь - результат многократных перестроек - родилась здесь в 1813 году на месте сгоревшей годом раньше предшественницы. Первоначально это была небольшая часовня, к которой в 1826 году был пристроен алтарь. Новорожденная церковь была освящена во имя святого Николая Чудотворца - в просторечье Никольская. Название не отличалось оригинальностью - Николай Чудотворец считался покровителем рыбаков и мореходов, поэтому неисчислимое количество "Никол" стояло по всему берегу Белого моря, что нашло отражение в местной поговорке: "От Холмогор до Колы тридцать три Николы". Колокольня постройки, предположительно, конца XVII в. при пожаре уцелела.

В 1886 году здесь побывал профессор архитектуры В.В. Суслов, который оставил потомкам бесценные документы - фотографию церковного ансамбля и искусно выполненный обмер колокольни, вошедший в великолепный альбом "Памятники древнего русского зодчества" (издание Императорской Академии художеств, вып. I , составлен академиком В.В.Сусловым. СПб., 1895 г.).

Вскоре Церковный ансамбль был существенно перестроен. Население деревни росло, церковь стала мала, и в 1904 году старую трапезную заменили новой, большего размера, в центральном срубе прорубили высокие арочные окна, а шатровое завершение колокольни, так любимое на севере, заменили чем-то наподобие купола со шпилем. Деревянным постройкам явно старались придать облик каменных - что поделать, дань изменчивой моде...

Название тоже пытались обновить - церковь была переименована и названа в честь Трех Святителей и Георгия Победоносца, но новые названия не прижились - так и осталась унежемская церковь Никольской. В 1930 году в Унежме был организован колхоз "Великое дело", что, конечно, печально сказалось на судьбе ее культовых построек. Церкви нашли новое применение - она была превращена в сельский клуб, а колокольню ни к чему не смогли приспособить и по решению сельсовета ее просто снесли. Колхоз (в основном рыбацкий, с одной животноводческой бригадой) оказался неперспективным, молодежь бежала в города, деревня постепенно пустела.

В годы Великой Отечественной войны Унежма оказалась в прифронтовой полосе, в ней находился пункт правительственной связи, который обслуживался взводом девушек-связисток. Для них был оборудован пост по наблюдению за воздухом - сначала на одном из домов (о чем до сих пор напоминает полуразвалившаяся башенка на крыше), а затем на церкви.Много унежемов не вернулось с войны, и деревня так и не смогла оправиться от ран.

Послевоенные годы - начало постепенного умирания Унежмы. В клуб ходить стало некому, и он был переоборудован под склад, затем - под коровник, потом и коров не стало. Церковь стояла опустевшая, крышу начали разбирать на строительные материалы...

В начале 1960-х здесь уже не было ни колхоза, ни школы, ни почты. Железная дорога обошла деревню стороной, строить автомобильные дороги через болота было уже не для кого. Так и осталась Унежма оторванной от современной цивилизации. В 1970-х годах закрылся последний магазин, оставался, правда, телефон - наследство еще довоенного времени. Телефонную линию много лет подряд поддерживал житель Унежмы В.П. Евтюков - чинил оборванные ветром провода и покосившиеся столбы на всем протяжении линии от Нюхчи до Кушереки - 20 километров в одну сторону и 30 в другую. Но с его смертью оборвалась и эта последняя ниточка, связывавшая Унежму с внешним миром. Телефонные столбы (единственная чужеродная вещь, привнесенная веком двадцатым в эту, словно законсервированную в веке девятнадцатом, деревню) до сих пор маркируют старый Поморский тракт почти на всем протяжении от Унежмы до Кушереки. Хотя многие столбы попилили, видимо пытаясь добраться до проводов, которые однако в большинстве своем так сняты и не были.

Цитируется по статье Е.Федосеевой

http://www.isles.ru/spots/unezhma.html

Фрагмент из книги «Путевые заметки о севере России и Норвегии» В.В. Суслова, 1888 год

"Из села Кушерецкого до станции Унежма пришлось в последний раз добираться на телегах по отмелям моря; дорога шла довольно сносная. В Унежме оказалась вполне сохранившеюся небольшая деревянная церковь и очень хорошенькая колоколенка. Оба памятника принадлежат к XVII столетию.

Церковь состоит из главного невысокого сруба, покрытого крышей, подобной той, какую мы видели в Кушерецкой церкви, но только с одной средней главкой. С западной стороны находится трапезная, к которой примыкает маленькое крылечко. Алтарь представляет собою особый сруб.

Колоколенка имеет в основании квадратный сруб; на высоте 18-ти бревен этот сруб переходит в восьмиугольный. При переходе на углах поставлены «кокошнички». Верхние венцы сруба расширяются и образуют с фасада большую выкружку в виде карниза. К внутренним углам восьмиугольного сруба прикреплены круглые бревенчатые стойки. Они поднимаются выше сруба и наверху скреплены бревенчатою обвязкою, также в виде выкружки, на которой покоится шатровая крыша с главкою. На высоте первого карниза устроен пол, а на высоте второго – подвешены колокола. Между столбиками, выходящими из-за сруба, сделаны перильцы и арочки. Отливы карнизов покрыты тесом, концы которого отделаны в виде городков, главка и шейка обшиты гонтом в «чешую». С южной стороны к колокольне примыкает маленькое крылечко, ведущее на внутреннюю лестницу «колокольницы».

Исполнив обмеры и фотографии с этих любопытных памятников древнерусского зодчества, мы наконец, были обречены продолжать дальнейшее путешествие морем на карбасах, так как сухопутная дорога со станции Унежмы в летнее время совершенно прекращается.

Карбасы представляют собой простую лодку длиною около 9 аршин. К носовой части ея прикрепляется якорь на железной цепи и затем идут две или три поперечные скамейки для гребцов. Далее отведено место для пассажиров, длиною до трех аршин, перекрытое на высоте 1,5 арш. парусиной, в виде свода, и, наконец, в кормовой части лодки находится место для рулевого. Когда карбас отправляется в путь, гребцы берут с собой паруса, запасные весла, компас, боченок пресной воды, самовар и съестные припасы. Экипаж состоит из 4-х или 6-и гребцов, исключительно женщин, и рулевого, всегда мужчины. Карбасы и служащий на них народ так же, как на сухопутных трактах, разделяются на почтовые и земские, причем труд каждой пары женщин оплачивается как за одну лошадь.

Таким образом, на пристани села Унежмы, расположившись с моим попутчиком в новом, хотя и более спокойном, но опасном экипаже, мы пустились в море уже при закате солнца. Сильный попутный ветер крепко схватил паруса карбаса и невольный страх овладел мною. Мы неслись в нескольких верстах от берегов и, разрезая бушующие волны, с каким-то самоотвержением шли вперед. Дружное пение гребцов, их полное спокойствие к окружающим волнам моря постепенно ободряли меня, и я скоро сам забыл о всех опасностях. Сквозь небольшой дождь и туман мы быстро прошли более 30-ти верст и, приближаясь к станции, готовы были вступить в устье реки Нюхчи, но начавшийся отлив и опасные пороги этой реки заставили нас идти в деревню пешком более 5-ти верст.

Целой процессиею мы с багажом пробирались узкою тропою, лежащею в тундрах, и в продолжение только нескольких часов, изнемогая от усталости, едва достигли селения. Не найдя, однако, здесь ничего интересного для своих целей, мы выждали нового прилива – «полной воды»; быстро затем пронеслись в карбасе порогами реки и снова вступили в море. Тихая, ясная погода, несмолкаемые песни гребцов-«женок», отдых на попутных островах, все дышало на меня новизною и производило небывалое впечатление.

Осмотревши на следующей станции мало сохранившиеся церкви в селе Колежемском, я направился в посад Сумы. По зимнему пути здесь считается 25 верст, между тем как морем, огибая берега, пришлось сделать до 50 верст. В подобных переездах невольно поражает неутомимый труд гребцов, которые зачастую проходят 25-30 верст без парусов и без всякого отдыха.

Проезжая таким образом одну деревню за другою, между прочим, нельзя было не заметить в них некоторую безжизненность и почти полное отсутствие мужчин. Это объясняется тем, что последние, еще с ранней весны, расходятся одни на промыслы по далеким окраинам Мурмана, а другие уходят на торговых судах в Норвегию. «Женки» же иногда на несколько дней отправляются в страду (покосы), так что в деревнях остаются только женки-гребцы, старый и малый люд.

В отношении построек можно сказать, что во всех селениях и в особенности посадах поморья, среди небогатых изб, где находится не только жилье, но и все хозяйство, часто замечаются большие деревянные двухэтажные дома, обшитые тесом и украшенные филенчатыми наличниками. Эти сравнительно богатые дома принадлежат судовщикам и хозяевам рыбныхпромыслов, о которых было упомянуто при описании Норвегии и Мурманского берега".

Источник текста: http://www.strana-naoborot.com/Unezhma/vse_o_nei/02_suslov.htm