«...В 1478 г. удельный князь Андрей Меньшой, брат государя Ивана III, владевший Вологдой, Кубеной и Заозерьем, начинает сооружение нового каменного Спасо-Преображенского собора и заканчивает его возведение в 1481 г. Это был первый монументальный храм в северных землях Руси: «идеже в той земли от начала миру ничтоже бывало каменного от храмов, понеже земля удалела». Для его строительства были, очевидно, приглашены зодчие и каменщики из Ростова, епархии которого принадлежал монастырь.
Этот собор, построенный в разгар работ по перестройке Московского Кремля, представлял собой обычный по типу для Средней Руси второй половины XV в. крестово-купольный, четырехстолпный, трехапсидный храм, поставленный на подклет. Его кубический объем, завершенный тремя ярусами кокошников со световой главой в центре, был перекрыт системой коробовых сводов со ступенчато повышенными подпружными арками.
Подобный тип храма сложился в архитектуре среднерусских княжеств (в Московском, Ростовском, Тверском) в конце XIV и первой половине XV в. на основе древних традиций владимирско-суздальского зодчества. Однако, в отличие от своих далеких прототипов, а также ближайших предшественников — раннемосковских и тверских памятников этого времени, он был не белокаменным, а кирпичным. Белый камень был применен только в отдельных деталях декора — в перспективных порталах и капителях лопаток стен и тяг апсид, которые по форме очень близки аналогичым элементам убранства храмов Москвы.
Переход к строительству из кирпича в середине XV в. в архитектуре Северо-Восточной Руси, особенно в Москве, широко отмечен летописями, проявившими большой интерес к новому строительному материалу. Любопытно, что и в местной монастырской летописи он получает свое отражение: говоря о сооружении собора Спаса Преображения, летописец подчеркнул, что «кирпич (по другим спискам «камень») возили из Твери и Старицы-городка». Объяснение этому следует искать в общественно-политической ситуации, сложившейся в Северо-Восточной Руси на рубеже 70-80-х гг. XV столетия. Очевидно, невозможность изготовления кирпича на месте или вблизи постройки заставила заказчика, князя Андрея Меньшого, прибегнуть к помощи своего ближайшего соседа — Твери, имевшей с Севером достаточно хорошие связи. Более далекая и к тому же занятая обширным собственным строительством, Москва была, кроме того, именно в это время охвачена междоусобицей, вспыхнувшей между Иваном III и его братьями, угличским князем Андреем Большим и волоцким князем Борисом. Поэтому Тверь обеспечила далекую северную стройку кирпичом, а Старица — белым камнем, заготовлявшимся здесь в большом количестве.
Несмотря на близость к московской архитектуре, собор Спасо-Каменного монастыря обладал целым рядом особенностей, свидетельствующих об особой интерпретации данного типа здания ростовскими зодчими. Он сыграл огромную роль во всем дальнейшем развитии культового зодчества Белозерья, во многом определив его главные черты.
Собор был двуглавым. Над юго-восточным углом его основного объема возвышалась еще одна, малая световая глава, отмечавшая придел в дьяконнике (южной апсиде). Такие дополнительные главы над приделами, помещенными в одну из боковых алтарных апсид, позднее становятся одной из характерных особенностей архитектуры Вологодско-Белозерского края, восходя к тем же раннемосковским храмам (церковь Рождества Богородицы с приделом Лазаря и второй собор Чудова монастыря с приделом Благовещения в Московском Кремле).
Фасады северного собора несли обильный декор — узорчатые пояса, украшавшие цоколь над подклетом, и верхние части стен, алтарных апсид и барабанов глав. Пояса состояли из поребрика, бегунца, прямоугольных впадин, а также терракотовых рельефных плит (изразцов) и балясин. Эти мотивы хорошо известны по ряду одновременных московских храмов (Духовская церковь (1476-1477) в Троице-Сергиевой лавре, церковь Ризположения (1485-1486) в Московском Кремле, церковь Рождества (1509) в Старом Симонове). Однако они образовали здесь впервые свой особый «сплав», который позднее лег в основу местного узорочья, уже знакомого по памятникам Спасо-Прилуцкого монастыря.
О том внимании, которое уделял князь Андрей Васильевич новому сооружению, свидетельствуют два специально заказанных для строящегося собора предмета литургической утвари — дискос и потир (Вологодский музей). Дискос представляет собой серебряное кованое блюдо — круглое, довольно глубокое, с узким отогнутым бортом. Лишь гравированное изображение Нерукотворного Спаса на убрусе, помещенное на дне, говорит о его назначении. По борту идет надпись: «Блюдо под дору в церковь преображение го[спод]а и б[ог]а нашего И[исуса] Х[рист]а на каменое сделано бысть повелением князя Андрея Васильевича Меньшого лета 6986-го [1478]».
Гладкий кованый серебряный потир — сосуд с несколько утяжеленной полусферической чашей на гладком с «яблоком» стержнестояне и широком поддоне — украшен гравированным изображением деисуса. Резные фигуры святых в «золотых» кругах размещены на чаше потира — Христос, богоматерь, Иоанн Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил и апостолы Петр и Павел. Все они необычайно графичны. Прорисованные тонкими линиями, святые изящно склоняют головы, простирают в молитвенном движении руки или придерживают ими свитки. Одеяния же выполнены более сухими, прямыми линиями-складками. Внизу, на поддоне, по золоченой полосе идет надпись: «зделан бысть сей потир повелением Благоверного князя Андрея Васильевича Меньшого Вологоцкого».
Блюдо и потир, находящие аналогии среди однотипных московских изделий, сделаны, очевидно, в Москве и, судя по надписям, одновременно. Предназначавшиеся для возводимого собора, они тем самым относят начало его постройки к 1478 г. К тому же в надписи на потире князь Андрей Меньшой назван Вологодским (это один из немногих источников, где князь определяется своим истинным титулом).
В Спасо-Преображенском соборе хранилось еще одно произведение, связанное с вкладом московских князей, — довольно массивная панагия начала XV в. (Вологодский музей). Она украшена на лицевой стороне сценой «Вознесения», составленной из литых, накладных серебряных фигурок, и гравированными изображениями «Троицы» и «Богоматери Знамение», помещенными на ее внутренних створках. На лицевой стороне панагии, на орнаментированном ободе в небольших рамочках также размещены резные фигуры Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова. Есть основания полагать, что Василий Темный, посетивший Спасо-Каменный монастырь во время своего пребывания в Вологде, вложил эту панагию в Спасо-Преображенский собор. В описи Спасо-Каменного монастыря 1670 г. сохранилось упоминание об этой панагии: «у Спасова же образа приложена панагия большая серебряная чеканная, а на ней на средине образ Вознесения Христово, а во главе Нерукотворный образ по серебру». Поскольку эта вещь аналогична панагии из Симонова монастыря, куда она, вероятно, была вложена московским князем Василием Дмитриевичем, можно предположить, что оба изделия были сделаны в московских княжеских мастерских…»
Источник: Бочаров Г.Н., Выголов В.П. Вологда, Кириллов, Ферапонтово, Белозерск. - М., 1979.
РусАрх - Бочаров Г.Н., Выголов В.П. Вологда, Кириллов, Ферапонтово, Белозерск (rusarch.ru)
