«…С отдалённых времён в сёлах строились храмы. В древности – исключительно деревянные, клетского или шатрового типов. В XVIII столетии многие приходские сельские церкви отстраиваются в камне. Это столетие стало периодом расцвета храмового строительства, который охватывает и первые десятилетия XIX века. Именно тогда во многом формируется типичный образ местности – исконные пейзажи с вкраплением пятиглавий и ярусных колоколен. Образ, неотделимый от средней полосы страны, единый, но в каждой местности наделённый своими особенностями.
Строится каменный храм и в селе Заозерье: в 1720-х годах возводится Казанская церковь. Село в тот период ещё не было частью Угличского края – как известно, оно входило в состав Кистемского стана Переславль-Залесского уезда Переславль-Залесской провинции Московской губернии. Поэтому неудивительно, что храм 12 сентября 1730 года освятил архимандрит Никитского монастыря Илларион.
Кистемский стан был одним из крупнейших в средневековом Переславском уезде. Он простирался от Плещеева озера до северного пограничья с Кашинским и Ростовским уездами. Только во время губернской реформы 1777 года часть этого стана входит в состав преобразованного Угличского уезда.
Проследим доступные сведения о ранней истории заозерских храмов. В Писцовых книгах Переславского уезда 1629–1630 годов значится существовавшая в селе церковь Кирилла, архиепископа Александрийского, «древяна клетцки» с папертью и приделом великой Христовой мученицы Параскевы Пятницы. Кроме этого храма было ещё «место церковное, что была церковь Николы чудотворца да в пределех Бориса и Глеба да Петра». Вторая церковь могла быть разрушена в Смутное время и более не восстанавливаться. Всё церковное строение и убранство созданы на средства вотчинников – владельцев села князей Хворостининых. Как можно видеть, посвящения престолов в средневековый период отличались от более поздних.
В Переписных книгах 1677–1678 годов, уже в вотчине князя Юрия Михайловича Одоевского, значатся церкви Пресвятой Богородицы Казанской и Великого Чудотворца Николая. Только при новых владельцах престолы получают привычные посвящения. По всей видимости, в тот период в Заозерье были отдельные деревянные храмы для летних и зимних богослужений.
История Казанской церкви XVIII – начала XX веков целостно представлена в работе священника Михаила Арсеньевича Миролюбова «Летопись села Заозерья», опубликованной в 1913 году. В книге на основе тогда ещё сохранявшихся документов приходского архива и воспоминаний современников немало говорится о состоянии храма в разные периоды, многочисленных перестройках, трудах по украшению местной святыни.
По прошествии более ста лет эта работа остаётся лучшей и наиболее полной из написанных о селе Заозерье. Есть у неё и недостатки, существенные пробелы в сведениях о раннем периоде. В данной статье я не ставлю цель существенно расширить имеющуюся информацию. Её задача в другом – изучение архитектурных особенностей храмов, установление их места в архитектурной летописи Угличского края.
Говоря об основании каменной Казанской церкви, М.А. Миролюбов воспроизводит надпись на храмоздательном кресте. Там говорится об освящении храма в вотчине ближнего стольника князя Михаила Сергеевича Одоевского. За неимением других документов можно предположить, что он и являлся инициатором строительства каменного храма. Далее интересно проследить, кем был владелец вотчины. Но изучая родословное древо князей Одоевских, не находим данного лица. Отчество «Сергеевич» встречается у представителей рода лишь со второй половины XVIII века. Надо полагать, что «Летопись храмоздательнаго креста» была воспроизведена с ошибкой. Далее на странице 44 сообщается, что в надписи значился Михаил Юрьевич Одоевский. Он был реальным историческим лицом, и, более того, его потомками были последующие владельцы Заозерья.
М.Ю. Одоевский в 1682 году был пожалован в комнатные стольники к государю Петру Алексеевичу, сопровождал царя в поездках в Троице-Сергиев монастырь. В 1698 году был пожалован чином поручика Семёновского полка. В 1721 году в чине гвардии подполковника назначен начальником армейской дивизии. Из всего вышеприведённого следует, что помимо знатного происхождения Михаил Юрьевич являлся приближённым и сподвижником Петра I. Именно при участии вотчинника могло быть принято решение о строительстве каменного храма.
Точная хронология возведения Казанской церкви неизвестна, но явно она строилась во второй половине 1720-х годов, когда ослабело действие известного петровского указа 1714 года о запрете каменного строения по всей России, кроме Санкт-Петербурга. Радикальные перемены нового времени не оказали существенного влияния на облик храма – он возводился в русских традициях. Это была типичная пятиглавая церковь с осевой структурой плана. В одну линию были расположены алтарь, храмовая часть, трапезная и паперть с колокольней.
М.А. Миролюбов по этому поводу пишет: «В длину все здание простиралось около 26 саж., а в ширину со стенами 5 саж. (Можно думать, что трапеза была несколько шире). Храм был построен в таком виде: настоящая, трапеза и, несколько отдельно, колокольня. Таково было первоначальное устройство церкви в селе Заозерье. Это была продолговатая снаружи и тесная внутри церковь».
От первоначального здания после многочисленных перестроек XIX века до настоящего времени сохранилась только храмовая часть. Она представляет собой традиционный двухсветный четверик с делением боковых фасадов на три оси и внутренним бесстолпным перекрытием, сомкнутым сводом.
Углы четверика в нижней части обработаны лопатками, а в верхней – парными колонками, поддерживающими многочастный карниз, состоящий из ступенчато выступающих полочек и поребрика. Над карнизом расположен аттик с традиционными тремя кокошниками, имитирующими трёхчастное деление стен. Более того, под средними стыками кокошников карниз раскрепован и имеет опоры в виде верхних частей лопаток. На гладких плоскостях боковых фасадов основными элементами являются узорные наличники, состоящие из тонких боковых колонок и кокошников со сложной композицией из волют. Все прочие элементы – алтарная апсида и завершение – плод поздних перестроек.
Перечисленные детали иллюстрируют двойственный характер архитектуры храма: в нём наблюдалось сочетание традиций зодчества XVII века и стиля «нарышкинское барокко». Первому стилю принадлежала в целом композиция фасадов, завершение кокошниками. Второму – удивительные по красоте наличники. Они включают выполненные из белого камня пояски и капители колонок, завершения сегментов сандриков в виде волют. В их верхней части находятся миниатюрные раковины. Трёхгранные трапециевидные перемычки боковых входов тоже типичны для «нарышкинского барокко».
Конечно, можно было бы провести аналогии с угличскими памятниками. Например, композицией четверика заозерская церковь близка церкви Царевича Димитрия «на крови», похожие детали можно встретить у Спасо-Преображенского собора. Но данный метод не верен: в период строительства храма село Заозерье ещё не имело значительных связей с Угличским краем и Ростовской епархией. Аналогии явно необходимо искать в архитектуре Переславля. И они есть. Можно назвать церковь Введенского монастыря, построенную в 1698–1706 годах.
Обитель была упразднена в 1764 году, в более позднее время это была приходская церковь Рыбной Слободы, стоявшая на берегу Плещеева озера, в месте впадения Трубежа. Храм был разрушен в 1930-х годах, не удалось найти его качественные изображения, но имеющаяся фотография позволяет утверждать, что он имел немало общих черт с Казанской церковью села Заозерье. В первую очередь это композиция храмовой части с кокошниками в завершении и угловыми делениями в виде лопаток и парных колонок. Глядя на неё, можно в значительной степени представить первоначальный облик Казанского храма.
Но данная аналогия недостаточна, чтобы установить прежний облик трапезной и колокольни. В надписи на храмоздательном кресте упоминается только главный престол, а Никольский и Ильинский приделы, по словам М.А. Миролюбова, появились только после 1770 года. Но при этом необходимо понимать, что в трапезной, традиционно являвшейся тёплым храмом, обязательно должен был находиться по крайней мере один придел.
О колокольне М.А. Миролюбов пишет, что «ни плана, или рисунка ея не сохранилось. Сохранился только нижний ярус…, в котором был устроен придел во имя св. мученицы Софии». Но нижний ярус значительно искажён перестройками и полностью утратил изначальную структуру фасадов. Можно предположить, что колокольня была восьмигранная столпообразная, на четырёхгранном основании, например, какой была колокольня Переславского Фёдоровского монастыря (конец XVII века). Но это лишь 2016 условное предположение.
Завершим обзор первоначального облика храма и перейдём к описанию его дальнейшей судьбы, которая оказалась на редкость насыщенной и сложной.
В «Летописи села Заозерья» сообщается, что вновь построенная церковь изначально оказалась малопоместительной и тесной. Многолюдный приход богатого села не мог удовлетворить храм обычного вида. В других сёлах похожие церкви успешно удовлетворяли потребности на протяжении всей последующей истории, но в Заозерье уже на раннем этапе потребовалась перестройка. Она затронула трапезную, к которой были пристроены новые боковые стены, расширившие внутреннее пространство с каждой стороны на 5 аршин (3,5 м). При этом прежние стены были частично разобраны и превращены во внутренние столбы, числом шесть. Последнее позволяет установить, что трапезная могла иметь на боковых фасадах по четыре окна и быть достаточно протяжённой.
Такие перестройки были простым и доступным способом расширить храм, сохранив имевшиеся конструкции. В последующее время их претерпели многие церкви, например, храм села Василёво.
В трапезной были размещены приделы Святителя, Чудотворца Николая и Св. пророка Илии, освящённые в 1772 и 1805 годах.
Одновременно с трапезной перестройки затрагивают и колокольню. В ней в 1770 году был устроен придел «во имя св. мученицы Софии и трех ея дщерей Веры, Надежды и Любви». Он был создан княгиней Софьей Семёновной Волконской в память о дочери Софье, погибшей 28 мая 1769 году во время катания на лошадях.
Придел был размещён на втором этаже нижнего яруса колокольни, в совершенно неприспособленном помещении. Он был низок, тесен, с узким крутым входом по традиционной для колоколен внутристенной лестнице. В 1808 году к колокольне с боковых сторон было пристроено что-то наподобие галереи или крыльца на каменных столбах с деревянными простенками.
Далее, в 1812–1813 годах, перестривается сама колокольня: её верхняя часть разбирается и надстраиваются два новых яруса, увенчанных шпилем. Эта колокольня, оформленная в классическом стиле, хорошо сохранилась до настоящего времени.
При её постройке нижний четверик был завершён треугольными фронтонами. Над ними поставлены два массивных круглых в плане яруса с восьмью арочными проёмами и парными колоннами в простенках. Колонны поддерживают сегменты антаблемента. Между ними в первом ярусе перекинуты полуциркульные фронтоны с сухариками по карнизу. Второй ярус завершён четырьмя фигурными люкарнами и куполом. Над куполом возвышается круглый барабан с тонкими колоннами, в свою очередь завершённый фигурным шпилем.
Облик колокольни необычен для Угличского края. Возможно, аналоги необходимо искать в архитектуре Подмосковья, с которым Заозерье исторически имело хорошие связи. В целом колокольня выполнена в классическом стиле, но органично связанные с общей композицией полукруглые фронтоны и люкарны, возможно, являются отголосками барокко. При сооружении колокольни в изобилии использовался белый камень: из него выполнялись карнизы, замковые камни, детали и средние вставки колонн. Но скрытые под штукатуркой и побелкой, все эти детали имели исключительно конструктивное значение.
Интересна история создания завершения колокольни. Осенью 1813 года подряд на его изготовление взял ярославский мещанин Василий Яковлев Рыбников. 9 сентября он заключил договор со священно- и церковнослужителями села Заозерье, церковным старостою вотчины графини Дарьи Петровны де-Кенсон, деревни Вяльково крестьянином Гаврилом Фёдоровым Толокновым и прочими приходскими людьми, по которому обязался «в оном селе на новопостроенной колоколне зделать по пропорции фонаря главу по примеру Ярославскаго уезда села Курбы, не опуская той фигуры и фасада. При том же стропила, как под главу, так и кумпал и [в] протчих местах поставлять железныя. И все места, где только нужна крыша, без остатку покрыть листовым железом и выкрасить краской, какой им разсудится».
Стоимость работы составляла 1150 рублей. Её следовало выполнять из церковного материала. «Начать работу с 15-го октября сего 1813 года – обрешетить и покрыть. Кумпал и главу собрать на земле. Остальную ж работу, как то поднять главу наверх и покрыть другия места, – все окончить к месяцу июнию будущаго 1814 года».
Поверх окаймлённого колоннами круглого барабана или фонаря следовало установить чашевидную главу с фигурной верхней частью, переходящей в тонкий шпиль, увенчанный небольшим крестом. В качестве образца было выбрано завершение колокольни храмового ансамбля села Курба, которое и было повторено в общих чертах. Подрядчик В.Я. Рыбников в 1790–1810-х годах выполнил множество заказов в Угличском крае: покрывал железом храмы, изготавливал главы.
К 1820-м годам относится следующий этап перестроек Казанской церкви. В 1823 году при старосте Егоре Васильеве Кирине фасады были оштукатурены, окрашена крыша, главы покрыты английской жестью, кресты и яблоки вызолочены. Можно предположить, что именно в тот период объём храмовой части был повышен: над кокошниками надстроен второй аттик с карнизами, прямоугольными нишами и небольшими фронтонами. Тогда же появляются и существующие барабаны. Их восьмигранная форма, очевидно, близка первоначальной в стиле «нарышкинское барокко», но деталировка могла быть упрощена.
В результате этой перестройки изменяется облик храма: он приобретает более вертикальные пропорции, в чём возникла потребность после сооружения новой внушительной колокольни. Оштукатуривание фасадов тоже сказывается на облике церкви. На смену шероховатой фактуре кирпича с известковой обмазкой приходят гладкие плоскости, рельеф декора тоже несколько сглаживается.
Наиболее серьёзные изменения Казанская церковь переживает в середине XIX века: они связаны с перестройкой трапезной.
По словам М.А. Миролюбова, «расширенная в 1770 г. трапеза существовала около 90 лет. Она была низка и темна. 6 столбов, поддерживавших свод, заслоняли и без того неприглядный вид ея. При богослужениях народу скапливалось всегда много; была теснота и духота, так что свечи гасли. Являлась настоятельная нужда в устройстве более просторнаго и светлаго храма».
Избранный в 1854 году церковным старостой угличский купец 2-й гильдии Василий Григорьевич Серебряков решительно берётся за важное дело. Он заказывает проект перестройки всего храма, но в итоге востребованной оказывается только новая трапезная.
Прежняя тёплая церковь полностью разбирается, и на её месте строится новое здание, резко выделяющееся крупными размерами и архитектурой. Новая трапезная имеет прямоугольный, почти квадратный план и следующие размеры: длина – 13 ¾ саженей и ширина – 12-13 саженей (29,3х25,6–28,8 м). Она примыкает к колокольне и охватывает западную треть храмовой части. Углы трапезной срезаны таким образом, что образуют дополнительные грани, на фасадах – центральные ризалиты.
Внутри трапезная, как и следует ожидать, имеет четырёхстолпную структуру: широко расставленные столбы поддерживают технически продуманную систему сводов со скрытыми связями и центральный световой барабан.
Фасады получают эклектичный декор в русско-византийском стиле: пояски, тонкие двойные пилястры, наличники окон и боковых входов с килевидными сандриками. В окнах фигурные кованые решётки. К сожалению, нет никаких сведений об авторе проекта, но это мог быть занимавший в тот период должность ярославский губернский архитектор, который мог выполнить чертежи на основе бытовавших в середине XIX века образцовых проектов церквей, разработанных К.А. Тоном и другими столичными архитекторами. При индивидуальной компоновке трапезная Казанской церкви всецело принадлежит официальному русско-византийскому стилю. Только широкий круглый барабан с уплощённым куполом близок стилистике классицизма, а венчающая его луковичная главка всецело следует местным традициям.
Как старинная храмовая часть и классицистическая колокольня, новая трапезная содержит большой объём белого камня – это и пояски, карнизы, детали наличников, вставки опорных столбов. Дорогостоящий материал значительно повышает прочность декоративных деталей и конструкций.
При сооружении огромной трапезной встречались заметные трудности: в 1859 году староста храма В.Г. Серебряков разорился из-за постигших несчастий, что вызвало остановку работ. Новым старостой в 1862 году был выбран крестьянин Иван Петров Костерёв. Он и продолжил строительство. Наружные работы были завершены в 1866 году, а с 1870 года стала производиться внутренняя отделка.
Перипетии строительства и нереализованные замыслы отражают два чертежа из собрания Угличского музея – «Проект на распространение церкви в селе Заозерье Угличскаго уезда». На них представлен южный фасад трапезной. Там же отмечена произведённая на момент остановки каменная кладка – до уровня перемычек окон.
Можно видеть, что при реализации были упрощены формы наличников и пилястр, вовсе устранён насыщенный декор карнизов и сложные аттики. Непосредственно над выносами карниза из тёсаного белого камня возвышалась крыша, а фигурные аттики, в той или иной степени следуя проекту, были сооружены только над центральными ризалитами. Данные изменения могли быть следствием как сознательного упрощения, так и недостатка средств на сложный декор.
По проекту подвергался перестройке и нижний ярус колокольни – планировалось создание сложной композиции в русско-византийском стиле с насыщенным декором и порталами боковых входов. Но в 1840–1850-х годах к боковым фасадам нижнего яруса были сделаны пристройки с более простыми архитектурными формами, и их в дальнейшем не стали подвергать перестройке. Расширенный Софийский храм под колокольней использовался для зимних богослужений в период перестройки трапезной.
На отмеченных чертежах представлены только боковой фасад трапезной и поперечный разрез – венчающий купол и храмовая часть на одном из проектов дорисованы условными карандашными линиями. По всей видимости, уже тогда были отклонены планы дальнейшей полной перестройки храма.
М.А. Миролюбов по этому поводу писал: «…устраивая новую трапезу, строители едва ли преследовали какую-либо определённую цель. Храм действительно сделался просторнее и светлее. Но при этом опущена весьма существенная задача: красота и благолепие богослужения… Храм страдает отсутствием единства архитектуры, но, в общем, представляет всё-таки красивое и величественное сооружение».
В Угличе в течение нескольких десятилетий XIX века была последовательно полностью перестроена Николосухопрудская церковь 1735-1758 годов. Трудно сказать, существовал ли изначально проект, планировалась ли с первого этапа полная перестройка, но строителям в итоге удалось достичь гармонии и единства. Они представляются удивительными, если знать, что храм строился в три этапа.
Казанская церковь села Заозерье пережила похожую перестройку, но строители в значительно меньшей степени задавались целью объединить разновременные части. Единство в основном достигалось условным сходством деталей, но не общим построением архитектурных масс.
Постройка новой храмовой части завершила бы ансамбль, но в итоге был сохранён старинный объём храма, представляющий для нас большую ценность как один из лучших в Угличском крае памятников «нарышкинского барокко». В результате была создана парадоксальная ситуация, когда зимний храм отличался простором и значительными размерами, а летний, напротив, был мал и тесен. Пытаясь решить проблему, прихожане сделали его тоже отапливаемым, планировали расширить арку между двумя частями храма. В 1879–1880 годах к храмовой части пристроили новый алтарь, взамен прежнего обветшавшего, выполненный в архитектурных формах трапезной.
Ансамбль храма дополняла каменная ограда с железными решётками, воротами и калитками, построенная в 1824 году, перестроенная в 1845 и 1895 годах. Внутреннее убранство составляли чугунные полы, росписи и золочёные иконостасы, многочисленные паникадила и подсвечники. Росписи летнего храма были выполнены в 1853 году, а трапезной – в 1876–1877 годах. Главный предалтарный иконостас был изготовлен в 1860 году угличскими мастерами, а придельные – в 1878–1879 годах.
Конечно, после разрушительного ХХ века можно лишь догадываться, каким было внутреннее убранство храма – в разорённых, обезображенных интерьерах можно встретить лишь незначительные следы прежнего благолепия. Но находящийся в собрании Угличского музея чертёж нового предалтарного иконостаса 1860 года позволяет составить представление о прежнем великолепии. Многоярусный иконостас, покрытый сложной и насыщенной резьбой, – редкость для сельского храма, такой сделал бы честь и городскому собору.
Таковым был во всех отношениях Казанский храм. Башенные часы, традиционно размещавшиеся на колокольне, последовательно установленные системы калориферного и парового отопления – всё это было новинкой, исключительными случаями для Угличского края. В дополнение ко всем усовершенствованиям и новшествам в 1909 году главы церкви и шпиль колокольни были покрыты алюминием. Ныне обыденный металл в XIX столетии являлся одним из символов прогресса, даже соперничал с золотом. Помимо заозерской церкви такая новинка известна только у храма села Воскресенского «в Поречье» – тоже одного из крупнейших и богатейших в Угличском уезде.
Такой была Казанская церковь села Заозерье – многолетние старания прихожан придали ей на редкость необычный облик и значительные размеры. С архитектурной точки зрения лишённый единства и совершенства облик храма оригинален и своеобразен…»
Из статьи Евгения Лиуконена «Два храма из славного прошлого» в журнале «Углече Поле», № 29, 2016, стр. 18-25.
Александр Качалин
