Кярово расположено в пустынном сегодня месте бывшего Гдовского уезда. От старинной усадьбы Коновницыных почти ничего не осталось кроме погоста и храма. А ведь некогда здесь кипела жизнь. Обитатели «отчего Кярова», многочисленное и дружное семейство генерала Коновницына, некогда называли его «веселое Кярово». Не вдаваясь подробно в процессы запустения усадебных и иных мест, коснемся здесь истории храма, которая фрагментарно известна по разрозненным источникам, особая роль среди которых принадлежит Историко-статистическим сведениям о Санкт-Петербургской епархии. Статья о храме села Кярово в этом издании написана храмовым священником отцом Михаилом Виноградовым. Десятый том означенных сведений вышел в 1885 году. Этот источник доступен всем, ибо имеется в достатке и во многих библиотеках.
Надо признать, и это уже сделано государством, особую роль храма в сонме многочисленных в прошлом церквей Гдовщины и не только ее. Значение кяровского храма в историко-политическом смысле огромно. К сожалению, это сознается не всеми. Храм является родовым храмом графов Коновницыных, внесших весомую лепту в перипетии российской истории. О Коновницыных написаны книги, главы книг и десятки статей. Одновременно в истории отдельных семей Коновницыных и рода в целом имеются исследовательские лакуны. Будем надеяться, что со временем они восполнятся исследователями и власть осознает мысль, что региональные исторические изыскания надо финансировать. Пример Петра Петровича Коновницына, генерала, грудью вставшего на защиту Отечества, не должен быть оставлен потомками. В тяжелую годину борьбы с врагом рода человеческого он и его братья по оружию показывали бескорыстный пример мужества, недоступный иным деятелям от политики.
Чрезвычайно прочувствованные строки о нашем Отечестве оставил нам писатель-соотечественник из села Выскатки, Ефим Андреев: «Любезное отечество! Дорого ты нам стоишь! Каждый почти шаг в тебе облит кровью наших предков! Любезные прародители наши! Вы умели стоять за свою свободу и за благочестие; вы дорогое оставили нам наследие – наше благосостояние! – Мы были бы неблагодарны, если б не захотели почтить памяти вашей хоть одним чувством нашей признательности!» (1863). Все сказанное с полной мерой можно отнести к светлой памяти Петра Петровича Коновницына, всей мощью своего военно-административного таланта служившего трону. В то же время это был добрый христианин, любящий муж и добродетельный глава семейства. Роль генерала Коновницына в полной мере еще не осознана потомками и будет вызвана на авансцену будущего в случае поворота государственной машины в сторону благоволения к России.
После войны 1812 года Император Александр I говаривал: «Славы для России довольно: больше не нужно; ошибется, кто больше пожелает. Но когда подумаю, как мало еще сделано внутри государства, то эта мысль ложится мне на сердце, как десятипудовая гиря. От этого устаю». Кярово в книге памяти нашей мало отличается от Михайловского. И Кярово, и Михайловское надо прочувствовать. Кярово еще ждет своего подвижника, ждет своего Гейченко. Сегодня мы часто умиляемся заграничной чепухе. – Своего не хранили, - рушили. Черная рука направляла вандалов. Черный глаз иноверца слепили колокола России и сребропозлащенные образа. Революция – это не масонские свобода-равенство-братство под пятиконечной звездой, это, прежде всего, коммерческо-банковская операция всемирных ростовщиков Уолл-Стрита, в итоге которой трофеем стала Россия.
Еще в начале ХХ века почти все имущество тысяч усадеб и церквей ушло на запад в виде антиквариата и золотых слитков. Как это пошло. Параллельно революции существовала спланированная акция по вывозу всего и вся, что представляло в России коммерческий интерес. Дьявольская акция. Простой подсчет количества усадеб в соседних уездах дает ошеломляющие цифры - около 250 усадеб только в Ямбургском и Лужском уездах (недавно вышли первые исследования по ним)! Вполне возможно, что хотя бы десятая часть из них имела ценную мебель, посуду, одежду, картины, книги и т.п. вещи. Акция по уничтожению и разграблению усадеб производилась силами распропагандированных крестьян задолго до революции 1917 года, в ходе незавершенной революции 1905-1906 годов. Здесь уместно привести сноску на страницах известного труда священника Сергея Александровича Нилуса «Близ есть при дверех»: «Русские помещики общим хором жалуются, что дворянская культура в России исчезает, и местами с поразительной быстротой. Можете проехать десять, двадцать, тридцать верст и не встретить ни одной, даже захудалой дворянской усадьбы, или встретите лес брошенных, проданных, сданных в аренду кулакам. Если взять старинные карты и межевые планы, то вы удивитесь, до какой степени много было еще 60-70 лет назад дворянских гнезд. На планах повсюду еще значатся черные квадратики с надписью «господский дом», но в действительности их давно уже и нет господских домов, а с ними отошло в предание и старое господство культурного класса. Ко мне довольно часто заезжают провинциалы, бывающие в Петербурге, помещики и общественные деятели. Если им верить — а почему бы отказать им в доверии? — пугачевщина 1905-1906 годов не прекратилась вовсе. Она затихла, она приняла другие менее шумные формы, но продолжает свое разрушительное дело. Крестьяне не ходят, правда, как прежде, целыми толпами и с караванами конных подвод, чтобы грабить помещичьи усадьбы и жечь их. Но поджоги идут все-таки непрерывно — то дом подожгут, то гумно, то сарай, то амбар, то скирды и одонья хлеба.
Продолжаются самые возмутительные, самые нелепые потравы. Становится невозможным завести огород или плодовый сад, ибо и овощи, и фрукты непременно будут расхищены еще в завязи. Мало сказать расхищены — растения, иногда очень дорогие, выписанные из дальних стран, вырывают с корнем, ломают, рубят. Даже простые декоративные растения беспощадно истребляются: Племенной скот увечится, иногда самым безжалостным образом. Сельскохозяйственные машины портятся и пр. и пр. Чувствуется не отчаяние нищеты, не жадность разбойника, а какое-то сладострастие вандалов, уничтожающих культуру только потому, что она культура. Деревенские старики, родившиеся «при господах», еще хранят оттенок уважения и к чужой собственности, к чужому культурному труду, но хулиганствующая молодежь впадает явно в тот опасный психоз, который побуждал варваров разрушать всякую цивилизацию. Ничуть не помогают самые добрые, самые великодушные отношения к крестьянам со стороны помещика. На барина-благодетеля чаще всего смотрят как на дурака, простотой которого пользоваться будто бы сам Бог велел. Жестокие, первобытные нравы вытесняют не только культурных людей из русской деревни, но и тех крестьян, которые еще не потеряли образ человеческий. Громадный отлив рабочих сил в отхожие промыслы, в переселение, в эмиграцию объясняется главным образом тем, что одичалой деревне трудно становится сохранить нынче результаты своего труда, свое спокойствие и саму жизнь».
На северной Псковщине почти в первозданном виде сохранилось редчайшее теперь деревянное здание усадьбы Лог, которому 200 лет. Надо бы Логу уделять должное внимание, но в то же время не топтать ненужных дорожек праздному обывателю. В Кярово усадьбы нет, но и оно изредка является объектом экскурсионного показа. Здесь не только храм-памятник и родовая усыпальница Коновницыных с прилегающим некрополем. Тут, прежде всего, дом молитвы, нуждающийся по сути своей в Православно-патриотическом прославлении.
Весь мир болеет историей, ибо она интересна туристу. Не чужд ее и паломник. Возможно, что именно «исторический флер Коновницыных» остановил руку варвара-разрушителя церквей - атеиста.
Перипетии заговора 14 декабря и все, что предшествовало ему, дореволюционные авторы описывали следующим образом: «… война 1812 г. отразилась совершенно иным образом на движении русской общественной мысли, вызвав необыкновенный подъем духа»… «…начались заграничные походы, познакомившие русских с европейскими порядками и подготовившие их к новым политическим взглядам. По возвращении в отечество они увидели насильственное введение военных поселений, подвиги Магницкого и Рунича по народному просвещению, полный расцвет крепостного права. Бедствия, тяготевшие над русским народом, нашли отклик в сердцах людей, еще всецело охваченных патриотическим воодушевлением. Один из декабристов выразил в следующих словах тогдашнее настроение передовых деятелей русского общества: «Мы были сыны 1812 года. Порывом нашего сердца было жертвовать всем, даже жизнью, во имя любви к отечеству. В наших чувствах не было эгоизма. Призываю в свидетели самого Бога».
Между тем, «Пестель предполагал осуществить при содействии возмущения войск смерть Императора Александра». Членами Южного общества «истребление всей царской семьи (было) признано необходимым для успешного исхода всего предприятия». Одновременно лично Пестелем велись переговоры с представителем польского «Патриотического союза», князем Яблоновским».
После войны 1812 года тайные общества и масонские ложи опутали сетью всю Европу (Россия не явилась исключением). «В августе 1822 года (в Санкт-Петербурге) последовало высочайшее повеление о закрытии масонских лож и вообще тайных обществ, под какими бы наименованиями они ни существовали; вместе с тем от всех служащих, военных и гражданских, отобрана была подписка о непринадлежности их к тайным обществам». Сыновья Петра Петровича, поддавшись влиянию враждебных антирусских сил, приняли участие в известном заговоре декабристов. К счастью, Коновницына-отца уже не было в живых. – Он не узнал своего позора.
До сих пор в Кярово после 1825 года бытует нелицеприятная легенда, касающаяся Петра и паркового памятника ему. Этот монумент грубой тески имеет внушительные размеры. В навершии его - ваза, символизирующая погасший светильник жизни. Монумент возле храма – наследник греко-римской традиции. Эллины и римляне имели обычай ставить памятники погибшим на чужбине, особенно воинам и морякам. Аналогичная традиция была известна на севере Европы - во времена викингов (т.н. рунные камни с пространными текстами). В память убиенного большевиками Священномученика Вениамина, Митрополита Петроградского и Гдовского, уже в наши дни был поставлен символический крест на братском кладбище Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга. Кяровский монумент был поставлен Анной Ивановной в память о безвременно умершем на чужбине сыне-декабристе. Он является редчайшим образчиком садово-паркового искусства. Петр умер от холеры на Кавказе. В мнении народном, что бы ни говорили иные писатели, он был государственным преступником – смутьяном и бунтарем. Матери же он был любимым сыном. По свидетельствам розыска - самым юным участником выступления, воспринявшим происходящее через призму романтики. – «Бунташный юнец». – В этом весь трагизм ситуации.
Бунташную болтовню историки советского времени приписывали даже супруге генерала, Анне Ивановне! - Нам представляется, что это была всего лишь мать, не сведущая в поступках детей («С кем они там в столице и Пажеском корпусе общаются?»). По сути - помещица, владелица земель, угодий, крепостных и существенных долгов. Ей ли было размышлять о мифических свободах и демократиях, тем более, о конституции, слова-то этого в глубинке России тогда и не слыхали. Муж ее служил не за страх, - за совесть. Государь-Император Александр I сына Коновницыных Алексея, родившегося в отсутствие генерала-воителя, лично крестил, став Великодержавным крестным и вписав его в особую книгу. - Это ли не свидетельство необыкновенной душевной близости Императора Александра I и Петра Петровича Коновницына! Анна Ивановна в свое время была награждена как супруга героя войны 1812 г. знаком особой доблести – орденом Святой Екатерины. На нем было написано: «За любовь и Отечество. Трудами сравнивается с супругом»…
Сланцы. 2003. В.И. Будько "Феномен Кярово. К истории Свято-Покровского храма в имении графов Коновницыных"
Коновницыны на Северной Гдовщине
Работая с материалами по Кярово, я обратил внимание, что псковские и прочие историки практически не упоминают о пребывании Коновницыных на территориях современного Сланцевского района Ленинградской области. Между тем, источник, свидетельствующий об этом хорошо известен. Это т.н. «Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии. Выпуск Х. 1885».
Первые два свидетельства о Коновницыных относятся к редакционной части, составленной протоиереем И.Г. Покровским. Называется она «Гдовский уезд. Общий очерк». К сожалению, о И.Г. Покровском сланцевскому краеведению пока ничего не известно.
Последующие свидетельства о Коновницыных относятся к т.н. «Запискам крестьянина Ефима Андреева», включенным в издание с примечательной пометкой редакции: «Ефим Андреев, крестьянин села Выскатки, составил эти записки по поручению члена комитета, протоиерея Ивана Гавриловича Покровского, в 1865 г. (за 20 лет до выхода Сведений – В.Б.).Ему же принадлежит и описание погоста Выскатка. Записки богаты историческими данными о судьбе гдовских церквей и заметками о быте прихожан. Редакция надеется, что будет интересна статья, написанная человеком, не учившимся в школах. Само собою разумеется, что все исторические показания остаются на ответственности автора записок… Редакция».
О Ефиме Андрееве известно, что он был многие годы волостным старшиной и церковным старостой с. Выскатки. Волость при нем насчитывала 119 населенных мест, а ранее, при образовании ее в 1803 году, более 300, включая уездный Гдов. При его непосредственном участии и руководстве построен храм и училище в Выскатке. Он имел награды и благодарности царственной фамилии. Андреев упоминает о наличии у него большой по тем временам библиотеки. Известно, что он много путешествовал и наверняка вел род дневника. - В противном случае следует предположить у него феноменальную память на цифры, имена и даты.
Сегодня известны четыре литературных труда Ефима Андреева и некоторые его газетные публикации в издании «Гдовско-Ямбургский листок» (1872-1873). Некоторую информацию о нем дают клировые ведомости храма в с. Выскатке за период 1860-е и последующие года. Особо он упоминает о своей переписке, в т.ч. и с особами высочайшей фамилии. Возможно, что-то из его писем можно найти в архиве Великого князя Константина. Во времена Ефима Андреева было инициировано переименование Доложской волости в Константиновскую. По имени Константина было названо и народное училище Выскатки.
***
Согласно сведений источника следует упомянуть, что гдовская ветвь Коновницыных была известна храмоздательством в с. Сижно Гдовского уезда (совр. Сланцевский р-н). - «Погост Сижно находится в 180 верстах от Петербурга и в 45-ти от Гдова, у речки Сиженки, близ проселочной дороги из Луги в Нарву. Церковь построили гг. Хвостовы и Коновницыны» (И.Г. Покровский)
Анреев же пишет о строительстве сиженского храма следующее: «Около 1730 г., во время голода при Бироне, построена в Малой Сижне из плиты и булыжника церковь во имя св. Арх. Михаила, помещиком Хвостовым, с сестрами. Она существует доныне». Кто были эти сестры, остается размышлять, но если сестры были замужем за Коновницыными, то следует предположить родство Хвостовых и Коновницыных.
Повествуя о деяниях известного в свое время священника с. Сижно Феодора Филимоновича, И.Г. Покровский говорит: «У входа в ограду церковную, с правой стороны, под тенистым кленом, покоится, уважаемый доныне, священник и кавалер Владимира 4-й ст. Феодор Филимонович, скончавшийся 23 августа 1836 г. Он почти из развалин восстановил настоящую, до него недостроенную, церковь».
Почему храм был не достроен, остается строить гипотезы.
Сиженский храм со значительными переделками и утратами до сих пор служит людям. Сегодня в нем настоятельствует протоиерей отец Сергий (Кутузов). Храм закрывался в тридцатые и пятидесятые годы. Вновь отдан православным в девяностые годы. Неоднократно усердствующие атеисты и власти порывались разрушить уникальное в своем роде сооружение, по свидетельству специалистов творение безвестных каргопольских мастеров.
***
В связи с упоминанием мызы в Завастье, владельцем которой в конце XVII столетия был Б.И. Коновницын, надо сказать и о его домовом храме: «…(в Завастье – В.Б.) была уже после Литвы, или в ее время, домовая церковь на господском окладе».
Другое свидетельство вещует, что храмоздателем Завастья мог быть не Коновницын: «…мыза Завастье, прежде князя Дондукова-Корсакова, а потом — Коновницына. Тут была прежде церковь, разоренная Литвою; часовня, бывшая на месте церкви, перенесена в 1830 году в Косыгин Лог».
Деревни Завастье сегодня нет. На месте сельца и мызы сохранились руинированные валунные постройки, фундаменты и рукотворный пруд. Деревня относилась к погосту Рудно.
Примечательно и свидетельство о ратном труде Б.И. Коновницына в Острожке при озере Самро: «…у Пенинскаго погоста и озера, где был тогда городок (Острожек) и начальствовал думный боярин Иван Иванович Щепин, и находился Богдан Иванович Koнoвницын, - предок нынешних графов этой фамилии, имевший тогда мызу и свою церковь в Завастье, близ погоста Рудного».
Погост Пенино до времен Петра был пограничным пунктом, подчинявшимся непосредственно Москве. Пограничное начальство Пенино было известно нарушением пограничных правил, о чем есть свидетельства в Архиве древних актов (Москва). Другой Острожек был в Скамье, на рубеже русского государства.
«Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии. Выпуск Х» (СПБ. 1885)
Протоиерей И.Г. Покровский
Гдовский уезд
Общий очерк
1 свидетельство
«Храм в (погосте) Рудно, во имя Великомученника Георгия, холодный, с теплым приделом (во имя) Рождества (Иоанна) Предтечи. Высота храма, с колокольнею - 14 сажень, ширина 6 сажень. Снаружи храм обшит тесом, выкрашен желтой краской; внутри обтянут холстом и выкрашен светло-голубой краской. Антиминс главного престола освящен митрополитом Исидором в 1865 году, сентября 19 дня; в приделе (антиминс) освящен митрополитом Антонием 1844 года, мая 28 дня. За иконостас главного престола отдано художнику Чернышеву 800 рублей серебром. Он в четыре яруса. Иконостас придела старый, в 2 яруса.
Из предметов утвари замечателен старый чугунный колокол, ныне не употребляемый. На нем надпись: «Sol. Deo gloria anno 1681». Из книг замечателен синодик, писанный в 7204 (1697) году от сотворения миpa и принадлежавший псковскому помещику Богдану Иоанновичу Коновницыну. На нем, между прочим, читаем: «Сия книга спасенная суть (?) и душеполезна, внейже написашася хотящий своим душам спасения... (в) страшный великий день грозного трепетного и Христова суда... и сими книгами избавися (от) муки вечные и причтися влике избранных угождших Христу, потрудившихся царства ради небесного и своего ради спасения, его же ради восприяша венцы нетленные и царствию небесному наследницы быша. Иже кто имеет род, или сердоболя, или чада, да тем оставят память творити по себе... Се же пишем вам, пастырем стада Христова, рекше игуменом и учителем. Иже кто от них паствы вашею нищетою духовною живя, и представися от жития сего и глаголете, яко не дал ухлада, не пишем его в синодик, то уже несть пастыри, но наемницы и мздоимцы, како дерзнете рещи пред Богом во страшной день: се аз и дети мои». Далее в Синодике помещены: 1) Притча Maкapия Александрийского о поминовении в 3, 9 и 40-й день, 2) указ, как подобает петь «парастас», т.е. панихиду. Здесь на великой ектении говорится: о великом короле нашем N и благочестивых Государях, князьях и панах наших, и о всей палате; 3) порядок всенощного бдения, бываемого о умерших; 4) чин благословения икон Богородицы и разных Святых».
***
Описанный старый храм в погосте Рудно не сохранился, равно и новый кирпичный храм, постройки начала ХХ в. Все взорвали в годы ВОВ. – В.Б.
2 свидетельство
«К первой части (погоста Рудно) принадлежат деревни: Завражье, Гверездно, Лычно, Луг, Новоселье, Кислино, Ждовли, Засторонье, Воронино, Великое Село, Наволока, Климотино, Малышева Гора, Косыгин Лог, Пустынька, мыза Завастье, прежде князя Дондукова-Корсакова, а потом — Коновницына. Тут была прежде церковь, разоренная Литвою; часовня, бывшая на месте церкви, перенесена в 1830 году в Косыгин Лог».
3 свидетельство
«Церковь Архангела Михаила в погосте Сижно
Погост Сижно находится в 180 верстах от Петербурга и в 45-ти от Гдова, у речки Сиженки, близ проселочной дороги из Луги в Нарву. Церковь построили гг. Хвостовы и Коновницыны. Церковь каменная, из булыжника и плиты, посвященная сперва чуду Архистратига Михаила (6 сентября), потом — празднику 8 ноября. Впоследствии пристроены: теплый придел Рождества Богородицы и холодный придел — Николая Чудотворца».
***
Хвостовы прославились своим храмоздательством в селах Прибуж, Вейно и Сижно. Вот, что по этому поводу известно в Прибуже: «Храм Преображения построен в 1753 году. В прошении императрице Елизавете полковник Иван Стефанов Хвостов, чье имение находилось в с. Прибуж, просит разрешить построить церковь, так как старая дере¬вянная обветшала. С высочайшего позволения он начал строить камен¬ную церковь, но не достроил, и дело доводил до конца брат его Семен. Возле церкви была установлена пушка, как атрибут военной профессии владельцев этого имения. Стреляли из нее по большим праздникам, вплоть до самой революции. А затем новая власть увезла ее, вероятно, с целью использования по прямому назначению». О храмоздательстве Хвостовых в прибужском храме была старинная надпись на медной доске. К сожалению, сегодня она утрачена. Храм сохранился отлично и имеет старинное убранство, поскольку никогда не был закрыт даже в богоборческие времена. С 1960 года в нем настоятельствует архимандрит отец Лев - благочинный Гдовского округа и храмоздатель Гдовского собора во имя Соборной Божией Матери и храма в селе Дубяги, где он некогда служил.
Храм в Вейно, к сожалению, разрушен в годы последней войны. Сегодня Татьяна Степановна Рудяк, инициативная жительница села, радеет о постройке деревянного храма на месте бывшей усадьбы Бландовых, в парке при реке Веенке, - не на храмовом месте, что было на сельском погосте. От старого храма сохранился в огромном количестве битый кирпич и прочий материал. Эти руины пока разобрать некому – В.Б.
4 свидетельство
«Краткие историко-статистические сведения о церквях и приходах Гдовского уезда
Из записок крестьянина Ефима Андреева
…Соборная церковь (г. Гдова – В.Б.), опустошенная шведами, долго оставалась в бедственном положении, но древние иконы были спасены, или в последовавшие времена мира написаны, того неизвестно. Думаю, что, судя по их древности и стилю, они принадлежат к царствованию Алексея Михаиловича. Надпись под иконою Святого Димитрия свидетельствует, что иконы написаны и иконостас устроен господином Григорием Петровичем Коновницыным и женою его, Евфимией Кирилловной, в 1737 году. Надпись эта более принадлежит иконостасу, чем иконам и скорее может относиться к их возобновлению. Притом она составлена уже в 1811 году».
***
Обстоятельная трактовка Андреевым факта об иконе Св. Дмитрия Солунского свидетельствует лишний раз о причастности автора к ремеслу иконописца. Вот что он пишет о себе в тех же Записках: «Пятницкая деревянная церковь во Гдове построена прихожанами в половине 18-го века… Иконостас в ней устроен в 1795 г. Иконы живописные, искусной работы, подновлены в 1849 г. автором этих записок» (Е. Андреевым - В.Б).
5 свидетельство
«Древнейшая церковь в погосте Рудном находилась в 2 верстах от настоящей, при деревне Пустынька… (от запустения церкви так названной), где находится древнее кладбище и признаки ее основания. Впоследствии она построена на настоящем месте и в 1696 году уже существовала, но в 1790 году сгорела. Причина пожара была следующая: в мае месяце, в ближней деревне Лог, женщина вываривала для беления холсты близ рассадника (т.е. высокого деревянного сруба, с крытою площадкою наверху, где сеяли капустное семя для рассады, что делали для сохранения молодых всходов от мошек) и, оставив незагашенным огонь, сама ушла к со¬седу. В это время ветер сообщил силу огню и загорались ближние строения. Пламень клубами поднимался в вихре и перенесся чрез две версты на соседний погост Рудный; селение и церковь были его жертвою, но утварь и иконостас спасены. В числе книг, спасенных от пожара, есть рукописный синодик, - подаяние Псковского помещика Богдана Ивановича Коновницына, в 7204 (1697) году, в храм Святого Великомученника Христова Георгия, в погост Рудный. После пожара, церковь вновь построена в 1795 году, с приделом Рождества Святого Иоанна Крестителя, приятной архитектуры, дере¬вянная. Иконостас в ней устроен новый. Из древних икон, местная, мерой и подобием с чудотворной Смоленской Божией Матери, отдана в частные руки и находится там в обновленном виде...
6 свидетельство
Среди села, по долине, пробегает речка Руденка, впадающая в (реку) Рудну. Предание говорит, что Литва прошла мимо Рудного и не разрушила погоста, но, в 5 верстах далее, есть значительное кладбище, свидетельствующее, что она отошла к другому месту, к селу Завастью (к владению Коновницыных – В.Б.), где была, уже после Литвы, или в ее время, домовая церковь на господском окладе».
«Округ Самро находится в северо-восточной части Гдовского уезда и получил свое название от озера того же имени. Он окружен с востока рекой Лугой и Лужским уездом, с юга — Лужским уездом и озером Долгим, с запада и севера — рекой Долгой, выходящей из Долгого озера.
В Смутное время 17-го века шведы завладели Сомерской волостью, пытались удержать ее за собою и уже, через 8 лет, в 1617 году, по Столбовскому и Плюсскому договорам возвратили ее. Войска Иоанна III-го и Иоанна IV-го следовали через Сомру в Ливонию и к Нарве; войска Федора Иоанновича, Алексея, Михаила и Пeтpa Великого шли этим путем из Новгорода. Жители помнят предание о 40 полках Петровых воинов и о 10 тысячах подвод для них, выставленных во время войны с шведами, в 1700 году, о мостах, которые они мостили по непроходимым болотам, и о работах в Кронштадте, где 10 лет они трудились по очереди, созидая твердыню Петрову. Петр Великий, в походе своем под Нарву и обратно, проходил через Сомерскую волость. Путь его был из Новгорода на Медведь, Заполье, на Татищев Пелешок в Бобровском приходе, где он обедал у г. Татищева, и оттуда — на Харламову гору (в Заянском приходе), где ночевал, и на Песье, при озере Самро, где (он) пробыл 2 часа, и оттуда — в Дретно, у Пенинскаго погоста и озера, где был тогда городок (Острожек) и начальствовал думный боярин Иван Иванович Щепин, и тут же находился Богдан Иванович Koнoвницын, - предок нынешних графов этой фамилии, имевший тогда мызу и свою церковь в Завастье, близ погоста Рудного. Из Дретно Петр пошел ночевать за границу, за речку Киношенку, на берег Луги, и оттуда ехал водою до Ямбурга и потом уже прибыл под Нарву».
***
В связи с упоминанием Богдана Ивановича Коновницына в Гдовском уезде приведем сведения известного исследователя рода Коновницыных Е.П. Иванова (Псков), ныне покойного. Согласно им Б.И. Коновницын с 1712 г. служил комендантом г. Гдова. В Пскове же ему принадлежали двор и дом, а на Плюссе были какие-то лесные владения. По сведениям сланцевского краеведа Ф.А. Чуркина часть его родной деревни Ужово принадлежала в XIX столетии Коновницыным. Расположена она на реке Плюссе.
В Общем очерке И.Г. Покровского Б.И. Коновницын назван прямо - псковским помещиком: «…Из книг (в храме с. Рудно – В.Б.) замечателен синодик, писанный в 7204 (1697) году от сотворения миpa и принадлежавший псковскому помещику Богдану Иоанновичу Коновницыну».
Псковским же помещиком именует Б.И. Коновницына и Ефим Андреев: «В числе книг, спасенных от пожара, есть рукописный синодик, - подаяние Псковского помещика Богдана Ивановича Коновницына…».
Идентичность текстов Покровского и Андреева может свидетельствовать о том, что первый брал сведения у второго. Очевидно, Андреев, этот боголюбивый христианин, сам видел синодик Б.И. Коновницына в храме с. Рудно.
Из истории славного рода
«Служили Коновницыны великим Московским князьям на самых разных должностях и в самых разных местах, в том числе по Новгороду и Пскову. Причем, появление их на новгородских и псковских землях, возможно, объясняется тем, что они в числе прочих московских бояр были переведены туда после присоединения Новгорода и Пскова к Московскому государству. Нам пока не удалось точно определить время появления Коновницыных, в частности, на Псковской земле, но совершенно определенно, что не позднее первой трети XVII века они уже были псковскими землевладельцами и горожанами, о чем есть немало документальных свидетельств. Пока же отметим, что Иван Михайлович Коновницын служил воеводой в Кукейносе (Кокнесе, Кокенгаузен) в 1656 г., а Федор Степанович был воеводой в Козельске. Трое Коновницыных, Матвей, Гавриил и Федор, служили стольниками при Петре I. Служили Коновницыны и стряпчими царям русским. Обо всем этом говорится не только в специальных изданиях, но и в записках С.Н. Коновницына (не так давно умершего в Перу), хранящихся в Гдовском музее.
Много лет, начиная с 1712 г. и по меньшей мере до 1718 г., по указу царя комендантом Гдова служил Иван Богданович Коновницын. В это же время Сергей Коновницын в числе других дворян был направлен по указу Петра I и распоряжению светлейшего князя Меншикова «для управления тамошних дел» в Дерпт.
…«На Запсковье стоял дом Богдана Коновницына (Жирковское сто), располагавшийся где-то на пути от церкви Козьмы и Дамиана с Примостья к Варлаамовским воротам (1689 г.). В Петровском сто был двор Артемия Дмитриевича Коновницына, ротмистра, псковитина (1678 г.). В Раковском сто находился двор Богдана Ивановича Коновницына (1678 г.).
Однако в начале XVIII в. сведений о проживании Коновницыных в Пскове уже нет. Вероятнее всего, это объясняется пожаром и мором, опустошившими Псков в 1710 г. С этого времени материалы о них связаны уже с Гдовской землей, где они и обосновались. Тем более, что земли там у них были. Известно, в частности, что из владений Богдана Коновницына, расположенных на р. Плюсса, в 1682 г. люди шведа Юргена Тундерфельда воровски рубили лес и переплавляли его в Нарву.
…Вообще же характер службы Коновницыных был многотруден и разнообразен. Достаточно сказать, что один из них, Степан Богданович вероятнее всего, еще один сын Богдана Ивановича, в числе 22 гардемаринов был направлен Петром I на обучение военно-морскому делу в Морской корпус (училище - Е.И.) в испанском городе Кадиссе, пробыв в Средиземном море с 1716 по 1719 гг. Они получали знания и приобретали опыт также в Венеции, Франции, Англии и Голландии, откуда и возвратились в Петербург, претерпев немало трудностей и лишений, в том числе и из-за далеко не регулярно получаемого из России жалования. Позже Степан Коновницын служил во флоте, достигнув обер-офицерских чинов. На флоте служил и Василий Иванович Коновницын с 1720 по 1737 гг. Затем он перешел на гражданскую службу и в 1738-1840 гг. был товарищем воеводы в Псковской провинции».
Е.П. Иванов.
Село Кярово находится в 208 верстах от Петербурга и в 8 от Гдова, на правом берегу реки Чермы, впадающей в 7 верстах от села в Чудское озеро. Церковь стоит на возвышенном берегу реки, извивающейся вокруг села. Окружающее храм кладбище служит местом усыпальницы граф. Коновницыных, княз. Дундуковых-Корсаковых, гг. Кребер и Евреиновых. В 40 саж. к северу о ограды, стоит дом Коновницыных, а в 27 саж. на юг – дом причта. Храм и все жилые строения окружены березовыми рощами и фруктовыми садами.
Здешняя, прежде деревянная церковь считалась приписною к Гдовскому собору и в ней, по праздникам, служил тамошний причт. Нынешняя каменная церковь во имя Покрова заложена 13 июня 1788 г., по благословению архиепископа псковского и рижского Иннокентия, построена тщанием помещика петербургского генерал-губернатора Петра Петровича Коновницына и освящена 1789 г. сент. 30 протоиереем Петром Николаевичем Стейшиным.
Колокольня, также каменная, имеет высоты 12 саж. Иконостас прежней церкви, окрашенный голубой краской и бывший в 3 яруса, хранится в церковной кладовой, а из икон его - четыре пожертвованы, говорят, из Аничковского дворца Екатериною II. Это иконы: Божия Матерь с предвечным младенцем - две иконы, одна из них в алтаре, другая - на северной стене храма; третья икона – Коронование Божией Матери и четвертая - св. прока Моисея.
Антиминс освящен епископом Венедиктом 21 окт. 1834 г. и подписан митр. Серафимом. Длина храма от иконостаса до выхода 5 саж. 11 верш., ширина – 3 саж. 1 арш. 12 верш., высота внутри - 3 саж. 4 верш., длина алтаря -2 саж. 2 арш. 6 верш., ширина - 3 саж. 1 арш. 12 верш., всего в окружности 33 саж. 5 верш.
Из указа консистории от 16 июля 1863 г. за № 2616 видно, что благочинный священник Илья Михайловский представлял духовному начальству просьбу причта и прихожан Кяровской церкви – вместо прежнего иконостаса, ветхого и не художественного, дозволить устроить новый иконостас, с употреблением на это 1 350 руб., из коих 597 руб. 58 коп. собраны от доброхотных дателей. По данному от консистории разрешению иконостас устроен, он в 3 яруса. Высота иконостаса 2 саж. 1 арш., ширина 3 саж. 1 арш. 12 верш.
Царские двери резные, вызолоченные, представляют собою виноградные ветви, которыми обвиты помещенные здесь образа. Иконы в иконостасе писаны Иваном Андреевичем Фортунатовым, под наблюдением о. благочинного Ильи Михайловского.
В храме находится икона Покрова Божией Матери в сребропозлащенной ризе со множеством драгоценных камней. Риза устроена издавна, в 1836 г. возобновлена графом Алексеем Петровичем Коновницыным, в 1839 г. увеличена помещиком Александром Егоровичем Евреиновым, в память жены его Анны Ивановны.
В архиве хранятся метрические книги с 1800 г., исповедные - с 1807 г., клировые – с 1817 г. Причт живет в старом деревянном доме, купленном в 1844 г. у графа Коновницына и исправленном только в 1872 г. … Всех прихожан муж. пола 604, жен. - 617.
С 1873 по 1879 гг. существовала в Кярове «Ивановская» школа, в особом здании, которое граф Эммануил Иванович Коновницын устроил в память родителя своего, графа Ивана Петровича Коновницына. Из 87 мальчиков 18 принадлежали к здешнему приходу. Ученики пользовались от графа квартирою, столом и кроватями со всеми принадлежностями. В 1879 г. школа закрыта, а здание ее продано гдовской городской управе для помещения внутреннего военного гарнизона. В 1883 г. открыта земской управой школа в дер. Поличне.
В обыкновенные праздники в церкви бывает до 100 человек, в великие праздники до 400. Особо уважается икона Казанской Божией Матери, находящаяся в часовне села Верхолян. На иконе есть надпись: « Обретена в 1710 г. по чудеси Акилиною Васильевою Дундуковою-Корсаковою».
Попечительство открыто в 1873 г., в этом году оно устроило из церковного сарая булыжного камня сторожку, находившуюся сперва в здании храма. В 1876 г. попечительство положило выдавать причту 22 руб. 15 коп. в год на отопление церкви…
«Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии», выпуск 10. С.-Петербург, типография Департамента Уделов (Моховая, №36), 1885 г.
