«…Памятник, являющийся предметом данного очерка, совершенно не известен в литературе, это церковь – усыпальница Нагих в их старой вотчине Благовещенском погосте, построенная И.И. Нагим в 1501 г. В этой же церкви он и погребен в 1539 г. Антиминс, освященный Филаретом в 1631 году, связывался с возобновлением им церкви. В 1797 г. с запада пристраивается придел Сергия, а в 1832 г. происходят некоторые переделки самого памятника.
Церковь сложена из кирпича (размером 25X12,5X7 см) с деревянными, квадратными в сечении, связями, как в сводах так и внутри стен, под церковью усыпальница, куда ход с северо-восточной стороны заложен кирпичем. В плане – это крестовая форма, с вытянутым трехлопастным алтарным помещением; ветви креста образуются с северной и южной сторон выступами; такая же часть с запада отломана, что доказывается размером существующей арки в придел, являвшейся началом свода западной ветви, а также фасадными профилевками, попавшими теперь внутрь придела.
Крестчатые столбы сдвинуты из линии западных стен притворов на восток. Алтарь отделен стенкой с неправильными проемами входов; тою же неправильностью отмечен сам алтарь с кривыми простенками неравной толщины, деформированными окнами и внешними стенами. Эти явления деформации следует объяснить попыткой 1832 г. расширить окна и входы алтаря, не законченной, благодаря исключительной твердости кирпича; позже сделаны большие окна южного и северного фасадов. Диаконик вмещал в себе маленькую ризничную палатку, остатки ее свода сохранились на южной стене; существующей ход в диаконик квадратной формы пробит позже, первоначально его не было. Скол южной стены произошел, вероятно, при сломе палатки, или был сделан первоначально для открывания ризничной двери.
Система сводов, при данном плане, отмечена исключительной оригинальностью. Столбы соединены арками с западной северной и южной стенами, между столбами коробовый свод, с шелыгой в восточно-западном направлении. Два симметричных свода той же вышины, но с шелыгами перпендикулярными, направляются со столбов к алтарной стене и опираются там на выносные арки с профилеванными консолями. Получаемое, вытянутое с запада на восток, пространство приводится к квадрату, путем пары ступенчато-повышенных арок плоского очертания, выступающих с алтарной стены, в которой, под нижней аркой, сделана ниша с полуциркульным верхом. Придвинутый, таким образом, к столбам барабан стоит на парусах, несколько нависая из их кольца. Под существующей кровлей, скрывающей низ барабана, прекрасно сохранился квадратный постамент его, обработанный по каждой стороне тремя килевидными кокошниками, из которых средний шире и выше боковых.
Промежутки меж кокошников и углы постамента заняты белокаменными водостоками. Кокошники опираются на оборванные пилястры, законченные тремя полочками, и идущие до сводов по углам. Два прямоугольных окна в барабане – старые, между ними было по узкому щелевидному окну, остаток западного сохранился. Полусферическое, несколько приплюснутое, очертание главы, законченное сейчас дополнительной луковичной главкой, заставляет думать о первоначально шлемообразной форме ее. Фасады обработаны полуциркульными нишами, раскрепованными в цоколе. Около окна на южном фасаде сохранились остатки колонок с консолями в форме усеченной пирамиды.
Оси главных масс здания – сводов, купола, северных и южных выступов – сдвинуты и не совпадают; асимметрия эта вызывает неравнобедренную форму фронтов северного и южного, которую мастер пытается смягчить членением плоскости фронтона пилястрами; со сторон же западной и восточной фронтон правилен, и его щипец приходится в центр среднего кокошника постамента. Чтобы приблизить основание кровли к форме квадрата, западный и восточный фасады урезываются с углов наискось, полученный выступ покрывается особой кровелькой. Считать такое покрытие наиболее верным вариантом реконструкции, несмотря на карниз косого поребрика, позволяет пофронтонная же кровля двух памятников того же плана и фасадной обработки: церковь Иоанна Предтечи в Москве и Ильинской церкви Калужской губернии, причем в карнизе последней находим также два ряда косого поребрика.
Оба памятника, однако, бесстолпны и с различной системой сводов. Первый из них крыт двумя пересекающимися цилиндрическими сводами, в их перекрестье – световая глава, барабан которой, с перемежающимися широкими и узкими окнами, близок барабану Благовещенской церкви. Планы по пропорциям почти тождественны, а алтарь вытянутый и неправильного очертания внутри, снаружи гранен. Под церковью – усыпальница. Сходство это заставляет приближать дату к началу XVI в., хотя конкретных указаний о времени не имеем.
Второй памятник, Ильинская церковь, при том же плане, с тянутыми гранеными апсидами, крыт смешанной системой сводов так, что восточная и западная части квадрата покрываются двумя парами ступенчато повышенных арок, середина же параллельной им аркой, как бы разорванной посредине и несущей на двух дополнительных арочках, ей перпендикулярных, световую главу. Эта система напоминает перекрытие церкви Никиты мчк. во Пскове (1472 г.), но в то же время отлична от нее. Алтарная стена прорезана над ходовыми пролетами тремя арками.
Церковь точно не датируется; издатель считает основателями ее, предположительно, князей Репниных, в вотчине которых она находится, и, упоминая о предании, относящем постройку к XV в., склонен отодвигать дату к концу XVI в. Близость типа к датированной церкви погоста позволяет ставить Ильинскую церковь в первую четверть XVI в., но после Благовещенской, т. к. обрамление барабана первой кокошниками, изгибающимися по кругу, явление более позднее.
В обработке фронтонов церкви погоста можно было бы предполагать заполнение углов отрезком многолопастной формы, как в Николе в Мясниках, однако широкий центральный раздел может быть крыт только фронтонно, а угловые пространства слишком незначительны. Таковы три памятника, объединяемые сходством плановых решений и фасадной обработки, и различные по системе перекрытия.
Вопрос о мастерах, строивших Благовещенскую церковь, несколько освещается данными самого памятника. Период конца XV и начала XVI в. связан со сложными взаимоотношениями строительных школ. Укажем здесь лишь на работу ростовских мастеров «Прохора съ товарищи» в Кирилло-Белозерском монастыре, по постройке Успенского собора, освященного в 1497 г. В этом памятнике глава поставлена в центре всей массы здания, а не основного куба, и, таким образом, сдвинута к востоку.
Северный и южный фасады не соответствуют членением своим внутреннему строению здания, а закомары венчающие их не отвечают размещению сводов, тогда как восточный и западный фасады выражают действительное размещение их. То же можно сказать о церкви Владимира в Кирилло-Белозерском монастыре (1554–1555 гг.), закомарное завершение которой не соответствует внутренней системе. Это те явления асимметрии и несоответствия фасада, в верхней его части, конструкции, которые мы отмечали как особенности церкви Благовещенского погоста.
Смелость конструкции Благовещенской церкви совмещается с робостью и неумелостью строителя. Так например: он ведет со столбов арки, не считаясь с крестчатым сечением опоры; арки, идущие на северную и южную стены, упираются в концы сводов, кроющих ветви креста, и с них идет нагруженная пара широких арок к восточной стене. Псковская, в принципе, конструкция центральной части, однако, однобока, т. к. ступенчатые арки введены лишь с одной стороны; и, если отбросить выносные арки на восточной стене, и, мысленно, прибавить симметричную пару ступенчатых подпружин с запада, мы получим псковскую систему (Никола-Каменноградский), повернутую поперек церкви. Налицо, таким образом, с элементами ученичества, и попытки новшества.
Более рациональную интерпретацию псковского канона находим в отмеченных особенностях конструкции Ильинской церкви, стоящей хронологически позже Благовещенской. Такой подход скорее понятен для средне-русского мастера, прошедшего псковскую школу, но вышедшего из стадии подражания на путь самостоятельной переработки архитектурных форм. Из средне-русских же школ времени перелома XV–XVI вв. сейчас более ясно выдвигается ростовская.
Вотчины Нагих заходили в границы нынешних Ростовского и Углицкого уездов (Тархов холм, Рославльский городец и друг.), к концу XVI в. они продвигаются и в пределы Тверской губернии. Юго-восточнее лежала старая вотчина их, с Благовещенским погостом в центре, с группой селений в округе. Таким образом приглашение ростовских строителей является наиболее понятным и возможным по бытовой связи вотчины Нагих с Ростовским краем.
На близость плана Ильинской и Ивановской ц. ц. плану Вознесения в Коломенском указывалось раньше, при чем автор не высказался определенно о датах их и ставил ли он их раньше или позже Коломенской церкви. При нашей постановке вопроса, они являются, таким образом, предшествующими церкви Вознесения 1532 г. К этой же группе следует отнести позднейшую церковь Петра-митрополита в Переславле Залесском, где, при упрощенном, без средокрестий, плане со ступенчато повышенных арок идет шатер на восьмерике, и, отчасти, очень архаичную церковь села Каменского, Калужской губ. Наиболее характерные из этих памятников возникли в вотчинах и служат усыпальницей рода основателей (Ильинская и Благовещенская церкви).
Тип двухстолпных разрешений церковного здания, возникающий на Севере в половине XVI в., имеет в церкви погоста не прямой прототип, а лишь частный случай, при иной сводчатой системе, так же как вне этого течения остается такой одинокий вариант, как Марковская церковь.
Следует отметить родство некоторых особенностей Благовещенской церкви с архитектурой молдаванских церквей, строенных преимущественно воеводами или видными представителями боярства, большинство из них является усыпальницами. При вытянутом в восточно-западном направлении плане, купол сдвинут к востоку, и со стороны алтаря к нему подводят две или три повышающиеся арки. По осям купола на восток, север и юг выступают апсиды, образующие в плане форму креста с полукруглыми лопастями. На систему парных повышенных перекрещивающихся арок ставится иногда сферический свод над средней частью церкви.
В фасадах крестовая часть разбивается длинными, полуциркульными нишами. Тройная полоса косого поребрика, мотив, кажущийся поздним в русском зодчестве, в молдаванской архитектуре встречается с раннего времени. В обработке оконных и дверных пролетов профилевка начинается значительно выше основания проема, а завершается иногда стрельчатой формой, это, может быть, объясняет остатки обработки на южном фасаде Благовещенской церкви, напоминающие упрощенную форму сложных молдаванских приемов. Связи Московского государства этого времени с Молдавией, позволяют ставить, на этом основании, проблему возможных связей между молдаванской и русской архитектурой этой эпохи, поставленную для живописи уже давно Н.П. Кондаковым…»
Источник: Воронин Н.Н. К истории русского зодчества XVI века. В кн.: Государственная академия истории материальной культуры. Бюро по делам аспирантов. Л., 1929. Вып. 1. С. 83–93.
РусАрх - Воронин Н.Н. К истории русского зодчества XVI века