Боголюбово. Боголюбский женский монастырь. Собор Рождества Пресвятой Богородицы.

При въезде со стороны Владимира справа вдалеке виднеется луговой простор, а впереди со стороны дороги - остатки древней крепости: заросший пруд на месте рва и холмы - бывший крепостной вал. За каменной оградой с башнями высится ансамбль Боголюбова монастыря; древнейшая часть его - белокаменные памятники княжеского дворца XII в. Княжеский дворец в Боголюбове отличался сказочным великолепием, которое летопись сравнивает с храмом Соломона. В кольце земляных валов, рвов и каменных стен вырос белокаменный собор во имя Рождества Богородицы. Такими же галереями и башнями он соединялся с жилыми покоями князя и с крепостью. Собор, подобно Успенскому храму, украшали резные рельефы и фрески, медь и позолота, керамические полы и оконные витражи. Круглые, раскрашенные под мрамор колонны, поддерживали своды. Перед входом в храм стояла белокаменная водосвятная чаша под шатром, священный столп с четырьмя Богородичными ликами. Площадь перед дворцом выстилали белокаменные плиты с желобами-водостоками. 17 лет владимирского княжения провел князь Андрей в своем загородном замке - продолжении столичного Владимира. Здесь он принял мученическую смерть от рук политических соперников - бояр Кучковичей. Убийство произошло в ночь на 29 июня 1174 г. в лестничной башне. Именно эта двухъярусная башня и примыкающая к ней галерея - единственное, что сохранилось из обширного дворцового строения.

После смерти князя в Боголюбове обосновался мужской монастырь. Древний собор разрушился от ветхости и неумелых переделок и в XVIII в. был заменен новым. Над лестничной башней надстроили шатер колокольни. Место княжеских покоев занял келейный корпус. В XIX в. древние ворота с надвратной церковью сменило новое здание - Успенская надвратная церковь с колокольней, тогда же построили и огромный пятиглавый собор. Они теперь определяют боголюбовскую панораму. Но внимательный взор тотчас отличит благородную древность: белокаменную галерею над аркой и лестничную башню с двумя резными аркатурно-колончатыми фризами, с чудным тройным окном, с внутренней лестницей, вьющейся вокруг колонны. А возле нее - ниша, где лежало тело убиенного князя, в XVIII в. канонизированного церковью. Облик древнего собора и дворца стал известен благодаря многолетним археологическим исследованиям Н.Н. Воронина. В Боголюбове теперь женский монастырь.

Уникальный памятник гражданского зодчества - палаты князя Андрея, а также собор Рождества Богородицы совместно используются Владимиро-Суздальским музеем-заповедником и монастырем; внесены в список мирового наследия ЮНЕСКО.

Использована информация с сайта Владимиро-Суздальского музея-заповедника http://www.museum.vladimir.ru/arch/bogolub/palace?menu=white_stone_architecture

"Изяществом форм и величественностью отличался собор Боголюбовского замка. Снаружи он был снабжен великолепно тесанным аттическим цоколем, слегка выступавшим по отношению к плоскости стен, и мощными пилястрами с полу колонками, опиравшимися на романские базы с угловыми рогами-грифонами. Его внутреннее пространство было пронизано светом, проникавшим через узкие, но весьма удлиненные оконные проемы. Необычные круглые столбы, служившие опорой световому барабану, были снабжены классическими базами, расписаны фреской под мрамор и увенчаны огромными позолоченными лиственными капителями. Начищенные до блеска большие прямоугольные медные плиты пола, спаянные оловом, причудливо отражали свет, лившийся из окон и исходивший от свечей драгоценных люстр-паникадил. Художественный эффект внутреннего пространства собора усиливала фресковая роспись, хотя и сдержанная, но весьма изысканная по своей цветовой гамме, а также драгоценные цветные ткани алтарной преграды. Богатый перспективный портал, обращенный в сторону площади, как бы приглашал войти в это великолепно отделанное и убранное здание, тесно связанное аркатурным фризом с лестничной башней и переходами. Казалось, что, возводя собор, переходы, лестничные башни и другие постройки замка, зодчие раскрыли все свое дарование, показали честолюбивому заказчику-князю все свое умение и искусство строить".

Из книги Косточкин В. Древнерусские города. - М., Искусство. 1972, стр.36

Церковь Рождества Богородицы в Боголюбове, по всей видимости, была центральным, наиболее высоким и наиболее богато декорированным сооружением княжеского белокаменного замка. Храм был возведен из белого камня гораздо более высокого качества, чем остальные постройки.

Рассмотрим вопрос датировки храма. «Краткий Владимирский летописец» говорит: «И потом приде от Киева Андрей Юрьевич и сътвори Боголюбивый град и спом осыпа, и постави две церкви камены». В том, что в этом сообщении речь идет про церкви Рождества Богородицы в Боголюбове и Покрова на Нерли, сомневаться не приходится, так как Новгородская I летопись сообщает: «И постави ей (Богородице – С.З.) храм на реце Клязме, две церкви каменны во имя святыя Богородица». Следовательно, оба летописных текста четко связывают основание города Боголюбова и строительство церквей Рождества Богородицы и Покрова. А Новгородская IV летопись дает однозначную дату основания Боголюбова – 1158 год. То, что арка ворот и переход были «приложены» к северной стене церкви, заслонив аркатурно-колончатый пояс, также свидетельствует, что Рождественская церковь была первым зданием всего Боголюбовского ансамбля.

Наша позиция подтверждается еще одним летописным сообщением – Владимирского летописца (XVI век). Под 1158 годом в нем говорится: «Cии же князь Ондреи Боголюбовныи град спом осыпа, постави ту церковь камену Рожество святеи Богородици на Клязме реке, а другую Покров святеи Богородици на Нерли, и устрои монастырь». А учитывая то, что в погодном летописании термин «поставить» чаще всего означал строительство в течение одного года, и многие храмы подобного масштаба действительно возводились в течение одного строительного сезона, мы обязаны принять 1158 год в качестве даты и Рождественской, и Покровской церкви.

В конце XVII века в церкви Рождества Богородицы были выломаны хоры и растесаны щелевидные окна. По-видимому, это ускорило разрушение храма: в 1705 и 1722 годах обрушились глава, своды и большая часть стен. В 1751 году остатки церкви были почти полностью разобраны. На их месте из белого камня (во вторичном использовании) и кирпича был построен новый храм, план которого практически точно повторил план церкви Андрея Боголюбского.

При перестройке западная часть северной стены, к которой примыкали арка ворот и переход, уцелела выше уровня хор, хотя и была перелицована со стороны интерьера. Факт перелицовки доказывается наличием в кладке блоков с «перевернутыми» насечками под штукатурку; блоков без насечек (соответственно, перетесанных, перевернутых либо перемещенных); маломерных вставок в кладку; неровно положенных блоков. Остальные стены сохранились на 2–3 ряда кладки. Таким образом, план церкви Рождества Богородицы нам известен. Храм был четырехстолпным, трехапсидным, несколько вытянутым с запада на восток (длина без учета апсид – около 13 м, ширина – около 10 м). Сторона подкупольного квадрата – в среднем 4,5 м. Храм имел не крестчатые, а круглые столпы (их остатки уцелели и были открыты раскопками Н.Н. Воронина).

Лопатки храма имели полуколонны посередине и четвертные колонны по сторонам, угловые лопатки были объединены угловой трехчетвертной колонной, апсиды имели тонкие полуколонки-тяги (четыре на средней апсиде и по две – на боковых). Цоколь храма был украшен аттическим профилем. Базы полу- и четвертных колонн лопаток также были украшены аттическим профилем и имели угловые «рога-грифы» («когти»). Отметим, что аналогичные «когти» встречаются в большом количестве романских и готических храмов Западной Европы.

Церковь Рождества Богородицы имела аркатурно-колончатый пояс (его остатки сохранились на западном прясле северной стены). Н.Н. Воронин на основании анализа фресок XVIII века с фигурами, частично прикрытыми северными пристройками к храму, показал, что на месте фресок XVIII века находились фрески XII века и, соответственно, аркатурно-колончатый пояс был расписан, как и на Успенском соборе во Владимире.

Вопрос о количестве глав храма решается просто – одноглавым он был изображен на иконе Боголюбовской Богоматери XVII века, ближайший к нему по стилю и пропорциям храм Покрова на Нерли также одноглавый. Но вопрос о пропорциях Рождественской церкви заслуживает отдельного рассмотрения.

Храм имел хоры («полати», с которых не принадлежавшие к православной конфессии гости Андрея Боголюбского должны были «видеть истинное христианство и креститься»). Северный вход на хоры из надвратного перехода сохранился; порог существующего проема находится на высоте 8,1 м от древнего пола церкви. Но в относительно близкой по размерам и пропорциям церкви Покрова на Нерли высота хор составляет всего 5,4 м. Соответственно, если предположить, что уровень пола хор Рождественского храма находился посередине между уровнем пола церкви и пятой подпружной арки, то высота храма должна была составить 19,2 м только до парусного кольца. Н.Н.

Воронин справедливо отмечал, что эта высота явно преувеличена, так как храм приобретал неестественно вытянутые вверх пропорции, и полагал, что хоры находились не на середине высоты столпов, а значительно выше – почти на двух третях высоты.

Мы обязаны полностью поддержать позицию Н.Н. Воронина относительно того, что хоры в церкви Рождества Богородицы находились значительно выше середины столпов, так как пропорции боголюбовского храма в реконструкции исследователя видятся абсолютно адекватными. К примеру, отношение ширины западного фасада к его высоте во владимирском Успенском соборе Андрея Боголюбского и в Дмитриевском соборе близко к единице, в церкви Покрова на Нерли – 0,85, в реконструкции Н.Н. Воронина – также 0,85.

То, что во владимирском Успенском соборе, церкви Покрова на Нерли и Дмитриевском соборе хоры расположены посередине столпов, ни в коем случае не является общей и обязательной системой для всех домонгольских храмов Северо-Восточной Руси (так, в Спасо-Преображенском соборе Переславля-Залесского и церкви Бориса и Глеба в Кидекше хоры находятся примерно на трех пятых высоты столпов). В храмах других древнерусских княжеств (Киев, Чернигов, Новгород, Псков и пр.) никакой общей и обязательной системы в высоте расположения хор также нет. Например, в соборе псковского Ивановского монастыря хоры находятся примерно на двух третях высоты столпов, в церкви Николы на Липне – примерно на одной трети, в черниговском Борисоглебском соборе – примерно на трех пятых, в черниговской Пятницкой церкви – примерно на двух пятых.

Таким образом, в отношении церкви Рождества Богородицы в Боголюбове мы принимаем реконструкцию Н.Н. Воронина, хотя и с определенной оговоркой. Дело в том, что существующий проем в северной стене церкви, ранее ведший на хоры с перехода над аркой, расположен существенно выше и существующего, и древнего пола перехода (примерно на 0,8 м). Это выглядит очень странно: почему полы перехода нельзя было изначально построить на уровне хор, зачем было делать в «парадном» проходе из княжеского дворца на хоры храма две–три «лишние» ступени вверх? Для ответа на этот вопрос мы можем выдвинуть гипотезу о том, что проем между переходом на хоры в его существующем виде – не дверь, а окно. Первоначально на этом месте была «полноценная» дверь, а когда в конце XVII века хоры были выломаны, то этот дверной проем, чтобы он не обрывался «в воздух», превратили в окно, заложив снизу двумя–тремя рядами камня. Возможно, превращение двери в окно было связано и с тем, что, как мы отмечали выше, со стороны интерьера северная стена церкви Рождества была перелицована.

Конечно, это лишь гипотеза, подтвердить или опровергнуть которую может только зондаж покрытой толстым слоем штукатурки нижней части существующего проема. Но в соответствии с этой гипотезой мы вправе реконструировать хоры церкви Рождества Богородицы XII века на высоте около 7,3 м. Это лишь на 1,9 м выше, чем хоры церкви Покрова на Нерли. А поскольку храм в Боголюбове больше храма Покрова (сторона подкупольного квадрата – около 4,5 м против 3,2 м, размеры без учета апсид – примерно 13 х 10 м против 8 х 7 м), то при принятии пропорций церкви Рождества Богородицы близкими пропорциям церкви Покрова хоры боголюбовского храма оказываются почти на середине высоты столпов. Впрочем, как мы показали выше, расположение хор на двух третях высоты столпов (по Н.Н. Воронину) также является абсолютно нормальным явлением, более того – усиливает «высотность» интерьера храма и подчеркивает его торжественность (низкие хоры, наоборот, создают ощущение «затесненности» интерьера и «давят» на находящихся в храме).

Судя по археологическим находкам в Боголюбове (резным женским и львиным маскам, голове зверя от белокаменного водомета), у нас есть все основания полагать вслед за Н.Н. Ворониным, что храм имел примерно ту же систему зооантропоморфного скульптурного убранства, которая присутствует в церкви Покрова на Нерли. При раскопках в Боголюбове была найдена мелкая зооморфная скульптура, следовательно, базы колонок аркатурно-колончатого пояса церкви Рождества могли быть не только клинчатыми, но и зооморфными, как базы колонок церкви Покрова. Храм имел перспективные порталы. Их колонки были гладкими, а архивольты, вероятно, были украшены резьбой.

Рассмотрим вопрос о притворах церкви Рождества Богородицы. В «Повести о смерти Андрея» говорится, что тело князя было положено в притворе. Но никаких остатков притворов масштабные археологические исследования не обнаружили. В связи с этим Е.Е. Голубинский предполагал, что западный притвор представлял собой открытую паперть, Д.И. Иловайский – что у храма был открытый «портик», Н.Н. Воронин – что западный притвор мог представлять собой открытый с трех сторон «балдахин», опиравшийся арками на стену собора и два столпа. Однако все эти предположения были весьма произвольными, и даже Н.Н. Воронин, выдвинув свою версию вида и расположения притвора, не счел возможным отразить его на своих реконструкциях храма.

Мы позволим себе выдвинуть собственную версию того, о каком притворе шла речь в «Повести». Во-первых, положение тела убитого князя в открытом притворе (хотя бы и под «балдахином») было практически равнозначно оставлению его на улице на всеобщее обозрение, а логика «Повести» говорит о том, что тело было внесено в некое помещение, где через два дня его увидел игумен Арсений и настоял на отпевании. Во-вторых, открытый белокаменный притвор (хотя бы и в виде «балдахина») должен был бы иметь фундаменты под столпами, а поскольку весьма детальные раскопки не открыли эти фундаменты, то вероятнее всего, что их никогда не существовало. В-третьих, для четырехликой капители, которую Н.Н. Воронин относил к гипотетическому открытому притвору, мы вслед за Г.К. Вагнером определили более вероятное и логичное место.

В связи с этим напрашивается следующий вывод: храм имел закрытый притвор, но не белокаменный, а деревянный (археологические исследования при столь сложной стратиграфии практически неспособны обнаружить остатки таких притворов). Между постройкой церкви и дворца (конец 1150-х – начало 1160-х годов) и убийством Боголюбского (1174 год) прошло около пятнадцати лет, и неудивительно, что белокаменный замок в условиях процветания Суздальского великого княжества при Андрее Юрьевиче (т.е. в полной безопасности от нападений внешних врагов) постепенно «оброс» множеством деревянных пристроек утилитарного характера (чем, как правило, являются притворы для храмов). Эта ситуация для Древней Руси абсолютно типична.

В заключение вспомним слова летописи: «Сый благоверный и христолюбивый князь Андрей уподобися царю Соломану, яко дом Господу Богу и церковь преславну святыя Богородицы Рожества посреди города камену создав Боголюбом и удиви ю паче всих церквии… и створи церковь сию в память собе». И действительно, память об Андрее Юрьевиче оказалась неотделимой от его уникального архитектурного ансамбля в Боголюбове: князь вошел в историю как Андрей Боголюбский.

Заложив Рождественский собор, князь Андрей призвал искусных иконописцев и велел изобразить Божию Матерь так, как он видел ее в явлении; стоящую во весь рост со свитком в левой руке и обращенную ликом к спасителю, находящемуся в правом верхнем углу. Перед ней – коленопреклоненный Андрей Боголюбский. Когда храм был построен, князь поместил в него этот образ и установил ежегодное празднование в честь явления Богородицы 18 июня (1 июля по н.ст.). Икона получила название Боголюбской. Она прославлена множеством чудотворений. Одно из самых значимых случилось в 1771 году, когда благодатная помощь спасла Владимирскую губернию от эпидемии чумы. В память о чудесном избавлении ежегодно совершался крестный ход с этой иконой во Владимир.

Православные святыни России. / Бегиян С.Р. – Минск.: Харвест, 2006.

Прим модератора: точный средневековый список (первая копия, высотой примерно 1,5м) с этой иконы сейчас находится в соборе Боголюбивой Божией Матери в открытом доступе всем православным христианам.

Собор Рождества Пресвятой Богородицы был центром дворцового ансамбля и, как пишет летописец: «и болгаре, и жидове, и вся погань, видевше славу Божию и украшение духовное, крестились». Церковь была украшена золотом, полы покрыты позолоченной медью. Иконы, а особенно икона Боголюбивой Божией Матери, украшены были драгоценными камнями и жемчугом.

Сквозь узкие щелевидные окна падали лучи света, отражаясь от начищенного до блеска пола, сверкая на шитых серебром и золотом парчовых одеяниях алтаря, переливаясь блеском драгоценных камней на дорогих окладах иконостаса. На золотых подсвечниках мерцали восковые свечи, и по храму струился благоуханный кадильный дым византийского ладана.

Высокие круглые колонны, вытесанные из белого камня, в нижней части расписанные под мрамор, уходили ввысь, заканчиваясь как бы коронами, вызолоченными пышными лиственными капителями. Пол на хорах, откуда приезжавшие гости созерцали храмовое великолепие, был выложен разноцветными плитками с изображениями узоров или диковинных зверей. Фигуры святых выступали в арочных обрамлениях, украшенных витиеватым орнаментом. Хоры были высоко подняты, отчего пространство собора казалось необычайно просторным и устремленным ввысь.

Снаружи храм был украшен князем Андреем не менее богато: купол был вызолочен, аркатурный пояс, охватывающий собор со всех сторон, и церковные своды также были позолочены и расцвечены камнями. Стены были покрыты белокаменной резьбой, – резными были порталы, обрамлявшие входы в храм, резные маски в виде женских и львиных голов украшали стены. Перед западным входом в храм был открытый притвор в виде балдахина, арки которого опирались на две опоры.

Для постройки дворца и храма князь Андрей пригласил мастеров из разных стран: из Царьграда, с дальнего Кавказа и даже от германского императора Фридриха I Барбароссы. Над резным убранством Боголюбовского собора трудилось около 20 мастеров.

Камни цоколя выдавались вперёд карнизами и прихотливыми выступами с соколиными когтями. Современники по праву сравнивали этот храм по красоте с постройками царя Соломона. Храм Покрова на Нерли был выстроен по образцу дворцового, но в меньших размерах.

Проходили века, от ветхости рушились княжеские постройки, белые камни разбирались на строительство новых зданий. В конце XVII в., когда был изобретен дешевый способ производства стекла, игумен Ипполит решил растесать узкие щелевидные окна храма для «большей светлости», чтобы вставить стекла. В таком виде простоял собор еще 28 лет и в 1722 г. рухнул.

В 1756 г. храм был построен вновь. Но перевелись на Руси тогда древние умельцы-камнесечцы, утеряны были секреты строительства белокаменных храмов, да и не было у монастыря таких богатств, какими обладал некогда великий князь Андрей Боголюбский, чтобы восстановить былое великолепие во всей красоте и величии. Мастера старались сохранить всё, что было возможно – основание старого собора с фигурным цоколем, стены, сложенные до половины из белого камня на прежнем фундаменте, несколько резных масок на западной стене и прочее, что осталось от храма, «измечтаного всею хытростию».

В 1891 г. крестьянином с. Палех Владимирского уезда Львом Ивановичем Париловым была начата роспись Богородице-Рождественского храма. За образец были взяты сюжеты фресок Андрея Рублева из Владимирского Успенского собора. Эта роспись, несмотря на столетнюю давность, сохранилась до наших дней и сейчас требует неотложной реставрации.

Во времена князя Андрея Боголюбовский замок был вторым после Владимира центром политической жизни. Сюда, в княжескую резиденцию, шли послы из соседних земель и зарубежья, здесь решались вопросы войны и мира, судьбы Владимирской земли и Руси. Вот как предположительно выглядел княжеский замок.

Сохранилась лестничная башня – свидетельница трагедии, разыгравшейся в Боголюбове в июньскую ночь 1174 г. Каменные ступени винтовой, перекрытой ползучим сводом и освещенной узкими, похожими на бойницы оконцами лестницы выводят на второй этаж. Великолепное тройное окно с массивными колонками и резными капителями смотрит через замковую стену в даль нерльской проймы, где белеет церковь Покрова на Нерли.

http://www.sv-bogolubovo.ru/monastery/opisanie-postroek-obiteli.html

Сегодняшний облик собор Рождества Богородицы приобрёл в результате многочисленных перестроек. Построенный Андреем Боголюбским белокаменный храм просуществовал с 1158 по 1722 год. Поздний собор повторяет небольшую прямоугольную четырехстолпную трехапсидную структуру древнего храма. Столбы его являются продолжением древних круглых, расписанных под мрамор колонн.

Четырехстолпный четверик перекрыт крестово-купольным сводом, покрыт на четыре ската и завершен восьмигранным световым барабаном с луковичной главой на круглой шейке. Четверик имеет один ярус света, среднее окно на западной стене смещено вниз. Лаконичная, строгая и простая архитектура храма имеет соответствующий декор, состоящий из профилированных карнизов,угловых лопаток, из подзора барабана, простого линейного обрамления окон с треугольным козырьком над ними и полосой ложных окон в верхней части стены.

Церковь выложена из блоков белого камня, с фасадов оштукатурена и побелена. В интерьере на участках стен, не заполненных настенными росписями, белый камень не покрыт ничем. Боголюбовский храм Рождества Богородицы является ценным памятником, сочетающим в себе приемы культовой архитектуры XII века и XVIII века. Внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

В 2013-2014 г.г. проведена реставрация кровли, главки, креста, фасадов, столярных заполнений.

Информация с сайта Министерства культуры Российской Федерации, http://www.mkrf.ru

«…Большое село Боголюбово знаменито в истории русского народа и его культуры ХІІ столетия. Оно живописно раскинулось на высоких холмах близ Владимира, с которых хорошо видны клязьминская пойма, крутые петли реки, заречные леса и белеющий в полутора километрах храм Покрова на Нерли, жемчужина мировой архитектуры. Сохранившиеся в Боголюбове памятники возвращают нас к бурной и полной напряженной борьбы начальной поре княжения Андрея Боголюбского, когда в 1158-1165 гг. расширялась и обстраивалась прекрасными зданиями новая столица Суздальской земли - Владимир. В эти же годы строится и княжеский город Боголюбов.

Князь Андрей Боголюбский, второй сын Юрия Долгорукого, родился в 1111 г. Его матерью была половецкая княжна, а самого князя до крещения звали Китаем. Детство князь Андрей провел в Суздале и, возможно, именно с тех пор полюбил этот северо-восточный край Руси. Как и все сыновья Рюриковичей, он получил прекрасное образование, а воинскую доблесть и полководческий дар он не раз проявлял, участвуя в походах своего отца. По некоторым данным, в юности князь Андрей совершил поездку к святыням Востока: побывал в Иерусалиме и Константинополе.

В середине XII в. Юрий Долгорукий основал много новых городов в Ростово-Суздальской земле, на северо-востоке Руси, а его сын, князь Андрей Боголюбский, приложил немало труда, чтобы они крепли и развивались.

После занятия в 1155 г. киевского великокняжеского престола Юрием Долгоруким князь Андрей, будучи его наследником, поселился в Вышгороде. Но жизнь на юге пришлась ему не по нраву, и он вернулся на родину, на северо-восток. В 1157 г. умер в Киеве его отец, Юрий Долгорукий, и князь Андрей был избран ростово-суздальским князем. Но жить ни в Ростове, ни в Суздале он не остался, а отправился в любимый им Владимир, по тем временам совсем небольшой городок. Таким образом, столица княжества была перенесена в город на Клязьме, где бояре были не столь сильны, как в Ростове и Суздале.

В 1164 г., в целях завоевания Великого Волжского пути, Андрей Боголюбский предпринял поход на Волжскую Булгарию, которая еще со времен походов князя Святослава на хазар представляла серьезную опасность для Руси. В честь победы над Булгарией, в 1165 г., в устье реки Нерль был заложен храм Покрова на Нерли. Андрей Боголюбский поставил своей задачей укрепление самодержавной власти князя и объединение Русской земли. В 1169 г. его войска взяли Киев, годом позже был заключен мир с непокорным Новгородом. К концу 1170 г. князь Андрей добился признания своего старшинства на Руси, но не пожелал сесть на золотой киевский престол - он отправил туда своего брата Глеба из Переславля, а сам вернулся во Владимир.

В Ростове и Суздале группировалась могущественная старобоярская знать с ее своекорыстными и узкими местными интересами, раскинувшая свои владения по всему Залесью вплоть до Москвы-реки. Перенос столицы во Владимир, пригород старых центров края, молодой город «мизиньных» людей, был тяжким ударом по независимости боярства и угрожал его политическому господству. В этой начинающейся борьбе огромное значение имело обладание выходом Нерльского пути в Клязьму. Здесь-то и ставится новая княжеская крепость и пышная резиденция владимирского князя - Боголюбов-город.

Южную часть древнего Боголюбова-города занимает обосновавшийся в XIII в. в покинутом замке Боголюбов монастырь, широко использовавший для привлечения богомольцев чудесные легенды этого места, Боголюбовскую икону и, в особенности, память об убийстве здесь князя Андрея Боголюбского, канонизированного Церковью в 1702 г. Не много сохранилось от дворцового ансамбля. Видимо, уже после смерти Андрея, его Боголюбов-город перестал привлекать внимание владимирских князей. Впервые в 1177 г. его разорил и пограбил рязанский князь Глеб, а потом ураган монгольского нашествия снес с лица земли его крепостные стены; вероятно, были основательно разрушены и дворцовые здания, камень которых растаскивался потом на нужды монастырского строительства.

Вдоль южного края ограды стоит сильно искаженный в 1804 г. переделками корпус Благовещенской церкви (1683). На ее месте, по преданию, стояла церковь Леонтия, якобы построенная Андреем Боголюбским. Рядом с ней часовня ХVІІ в. «Святой шатер», которая, как скажем ниже, действительно стоит на развалинах одного из интереснейших зданий замка XII столетия. В конце ХVІІ в. еще был цел древний дворцовый собор Рождества Богородицы, описанный местным монастырским летописцем игуменом Аристархом. Он же рассказывает и о гибели этого памятника. Невежественный игумен Ипполит, пожелавший видеть в храме «большую светлость», распорядился проломить в его стенах огромные окна, и древний собор в 1722 г. рухнул. По счастливой случайности, уцелела часть его северной стены, удержанная примыкающим к ней древним переходом, связанным с лестничной башней. Последние были сохранены, так как это было чтимое место здесь был убит князь Андрей. Собор же был разобран, и на основании его стен в 1751 г. была построена существующая церковь.

Рассматривая западный фасад этих построек, мы легко отличаем древние части по их колончатым поясам и узким окнам, уже знакомым нам по памятникам Владимира; на западном же фасаде нового собора вставлены резные львиные маски, уцелевшие от резного убранства древнего храма. Чтобы восстановить картину княжеского дворца XII в., следует соединить все данные источников и материалы раскопок. Собор был центром дворцового ансамбля.

Современник строительства дворца и собора, приближенный князя, вышгородский священник Микула, в своей полной трагизма повести об убийстве Андрея с изумлением писал о красоте и роскошном убранстве храма, его «золотых» полах, окованных «золотом» порталах и дверях, драгоценной утвари. По словам Микулы, князь хорошо понимал силу искусства и приказывал вводить на соборные хоры гостей и послов с киевского юга, из византийского и западного зарубежья, чтобы они видели красоту храма и выраженное в его богатстве и красоте могущество владимирского князя. Шестью веками позже игумен Аристарх отмечал, что собор был в точности похож на Покров на Нерли; он писал также о необычайных круглых столбах собора, увенчанных огромными «коронами». Все это казалось вымыслом или преувеличением. Однако раскопки 1934-1938 годов подтвердили, что все это близко к истине.

Лестничная башня (реставрирована в 1963 г. Л. С. Филипповой) - свидетельница трагедии, разыгравшейся в Боголюбовском замке в черную июньскую ночь 1174 г. Израненный заговорщиками-боярами в своей опочивальне, князь Андрей сполз тогда по ступеням лестничной башни, скрылся в нише за «столпом восходным» и был здесь добит убийцами. Согласно летописи, в заговоре участвовали бояре Кучковичи, родственники первой жены Андрея Боголюбского, и вторая жена князя, которая была родом из Булгарии и не могла простить князю победы над своими соплеменниками.

Андрей Боголюбский был причислен к лику святых и особо почитаем Русской Православной Церковью. Нетленные мощи святого князя были обретены в 1702 г. Рака с его мощами находится в построенном им Владимирском Успенском соборе. А о событиях трагической ночи и последующих дней восстания во Владимире и Боголюбове с поразительным реализмом и страстностью рассказывает повесть попа Микулы, использовавшего данные судебного допроса заговорщиков, рассказы очевидцев и свои впечатления о грозных днях «мятежа»...

В ансамбле Боголюбовского дворца здания не располагались фронтально, в одну линию, но у северной башни делали излом, отвечавший излому южного склона замкового холма. Оба фасада - восточный и западный были очень эффектны. Восточный смотрел в сторону речной пристани. Сюда были обращены стройные апсиды собора с членившими их фасады тонкими полуколонками, сюда смотрело тройное окно лестничной башни и выходил вход в нее; за полутенью арочных проемов переходов светился белый камень дворцовой площади, куда пришельцы из Владимира попадали через главные ворота дворцовой части. На эту главную площадь выходил лучший западный фасад ансамбля, связанный в единое целое лентой колончатого пояса и мотивом аркад переходов. Его ядром был златоглавый собор с как бы охранявшими его лестничными башнями, образующими симметричный и торжественный центр композиции. Он напоминал двухбашенную Киевскую Софию и явно имел целью это гордое сопоставление. По сторонам развертывались крылья переходов, сраставшиеся на юге с замковой стеной и с севера - с дворцом.

Против юго-западного угла собора, на площади, стояла особенно примечательная построй- ка ансамбля - киворий. Сейчас на его месте - кирпичная часовня XVII в. с четырьмя грушевидными столбами, первоначально завершавшаяся шатровым верхом. Под ней стояла белокаменная чаша с высеченным на дне крестом. Легенда рассказывала, что из этой чаши князь Андрей якобы оделял наградами строителей замка. Раскопки открыли остатки трехступенного круглого подножия чаши, по краю которого шли круглые базы с угловыми рогами-грифами от восьми стройных колонн. Найденные фрагменты и аналогии позволили восстановить облик этой изящной ажурной постройки, столь неожиданной в условиях сурового русского климата. Киворий образовал сень над чашей, в которой содержалась освященная вода, и здесь путник мог утолить жажду и освежить лицо «святой водой». Видимо, киворий был последней постройкой ансамбля, созданной около 1165 г. На одном из камней ступеней кивория мастер вырезал княжеский знак, свидетельствующий об участии в строительстве княжеских владимирских зодчих.

Боголюбовский дворец был одним из выдающихся произведений княжеских строителей. Пышные, сверкающие белым камнем и золоченой медью княжеские палаты были теснейшим образом связаны с русской традицией. Обычная трехчленная схема богатого жилого дома складывалась из жилой избы, соединенной переходом сеней с чистой парадной частью клетью. Любопытно, что древние источники называют и лестничную башню дворца «сенями», явно отмечая ее аналогию сеням обычного жилища. Эта схема жилья не раз развертывалась русскими зодчими в монументальный дворцовый ансамбль. Так было, например, в Галиче ХІІ в., где к каменному собору примыкал деревянный переход к рубленым хоромам. Дворцовая церковь с ее хорами заменяла «чистую половину» - клеть. В Боголюбове эта схема была развита и с блеском воплощена целиком в белом камне.

В архитектуре Боголюбовского дворца много общего с приемами и формами Успенского собора во Владимире, но в гражданском ансамбле смог сильнее проявиться интерес к декоративному богатству архитектуры. Здесь впервые появились великолепные цокольные аттические профили, шире были применены золоченая медь и фресковая роспись наружных частей здания, еще ярче сказалась демонстративная парадность архитектуры. Белые стены замка на высоком речном берегу были видны издалека, из-за стен сверкали золоченые верхи храма и башен.

Обдумывая постройку дворца и замка, князь и зодчие обращались к описаниям в исторических сочинениях того времени прославленного сооружения библейской древности и использовали в своей постройке многое из этих описаний. храма Соломона в Иерусалиме Боголюбовский замок был вторым после Владимира центром политической жизни времени Андрея Боголюбского. Сюда, в княжескую резиденцию, шли послы из соседних земель и зарубежья, здесь решались вопросы войны и мира и судьбы Владимирской земли и Руси…»

Источник: Храмы России / [Авт.-сост. С. Минаков]. – М.: Эксмо, 2010, стр. 436-439

«…От всего дворцового ансамбля в Боголюбове чудом уцелела только одна лестничная башня с переходом в собор. Сам собор не дожил до наших дней всего два столетия: в 1722 году из-за нерадивости игумена Ипполита, который «...нача величайшие окна делать...», собор рухнул «до половины стен».

В 1751 году собор построен вновь на старом фундаменте. Падение собора повлияло на лестничную башню, в кладке ее образовались трещины, сильные деформации наблюдались на всех фасадах башни и перехода 1, но здание выстояло и сохраняется до настоящего времени, правда, в сильно измененном виде.

Остановимся более подробно на этом уникальном памятнике архитектуры домонгольской Руси. Лестничная башня — это двухярусная, квадратная в плане постройка. Внутреннее пространство 1-го яруса занимает винтовая лестница, которая делает 2,5 оборота вокруг каменного массивного столба и прямым участком выходит в сени 2-го яруса. Некогда сени служили связующим звеном между дворцом князя и собором, с которыми сени соединялись системой переходов.

В храмах Древней Руси вход на хоры осуществлялся посредством пристроенных к соборам башен с винтовыми лестницами. Как правило, лестничные башни вплотную примыкали к собору. Такой композиционный прием мы можем встретить в древнейших храмах Чернигова, Киева, Новгорода и других городов. Например, наиболее «древнейший из числа сохранившихся до наших дней памятников русской монументальной архитектуры» — Спасо-Преображенский собор в Чернигове (1036 г.) имеет в северо-западном углу пристроенную круглую лестничную башню; в Софийском соборе в Киеве (1037 г.) «северо-западная лестничная башня... существовала еще до обстройки».

Лестничные башни из числа известных построек XI века имели в основании круглую форму плана. В XII веке наблюдается изменение в композиции и архитектуре лестничных башен: внешний контур плана становится квадратным; углы на фасадах обрабатываются лопатками, как, например, в башне Георгиевского собора Юрьева монастыря в Новгороде (1119—1130). Во 2-й половине XII века в декоративном оформлении фасадов башен преобладает ордерная колонна. При этом внутренний объем и конструктивная схема лестничных башен остается прежней, без существенных изменений. Как правило, внутреннее пространство башни представляет собой цилиндр, в середине которого поставлен мощный каменный столб-опора для ползучих сводов. По сводам уложены белокаменные ступени винтовой лестницы.

Боголюбовская лестничная башня сохраняет традиционную внутреннюю планировку. Отличительной чертой Боголюбовской башни является расположение ее по отношению к собору. Башня не примыкает вплотную к собору, как у многих сохранившихся построек Древней Руси, а отстоит от собора, являясь самостоятельным сооружением. Башню с собором соединяет переход — уникальное сооружение древнего зодчества. Переход поддерживают высокие открытые арки. Под ними некогда проезжали с парадной дворцовой площади во внутренний двор. В монастырский период арки были заложены кирпичом. В 1963 г. арки восстановлены.

За 800-летнее существование сохранившаяся часть дворцового ансамбля — башня и переход. — претерпел значительные изменения и утраты. Возросший за века культурный слой (2 м) значительно сократил высоту здания и повлек ряд переделок внутри башни. Как показали исследования, проведенные ВСЭНРПМ в 1963—65 гг., переделки коснулись и винтовой лестницы.

Впервые описание боголюбовской лестницы встречается в 1852 году у В. Доброхотова: «Вход на сени устроен вокруг каменного столба, толщиною в диаметре 1 аршин 4 ½ вершка. Лестница состоит из 33 ступеней, выстланных кирпичами: не так, вероятно, было при князе...» у А. А. Потапова, автора первой реконструкции дворца, кирпичная лестница, как видно из рисунка, сомнения не вызывала.

Граф М. Толстой, посетивший Боголюбово в 1869 году, в «Путевых письмах» описал боголюбовскую лестницу кирпичной. В 1880 году лестница была еще кирпичной, а в 1906 году В. В. Касаткин пишет о боголюбовской лестнице, состоящей уже «из 32 белокаменных ступеней».

В процессе исследования лестницы в башне (июнь 1963 г.) выяснилось, что лестница видоизменялась в течение трех строительных периодов: 1-й период — начало строительства здания; XII век — лестница была белокаменной, ступени ее не имели профилированного подступенка, в отличие от существующей лестницы; 2-й период — ориентировочно XVII век: кирпичная лестница, ступени из большемерного кирпича; 3-й период — конец XIX — начало XX веков: белокаменная лестница из монолитных блоков с профилированными ступенями. Что же осталось от древней первоначальной лестницы?

В процессе исследования были вскрыты 2-я, 25-я и 33-я ступени существующей лестницы. Только нижний шурф (у всхода на лестницу) дал положительные результаты: под культурным слоем обнаружены кирпичные ступени лестницы XVII века; под ними хорошо сохранились три нижние ступени древней белокаменной лестницы XII века. 1-я ступенька на глубине 42 см от уровня существующего пола нижней площадки. Высота 1-й ступени 25 см, ширина проступи — 36 см, 2-я и 3-я ступени забежные, ширина 2-ой ступени у столба — 43 см, у стены — 47 см; ширина 3-й ступени — у столба — 19 см, у стены — 45 см.

Старые ступени белокаменной лестницы XII века существенно отличаются от ступеней существующей лестницы: они состоят из равномерных блоков, плотно пригнанных друг к другу. Отлична и структура камня. Ступени уложены на растворе по забутовке на своде, без перевязки с кладкой стен и столба.

Дальнейшие поиски древней лестницы не дали положительных результатов. Вероятно, белокаменные ступени древней лестницы были сняты, их место заняли кирпичные ступени лестницы XVII века, которая в конце XIX — начале XX веков послужила основанием для существующей каменной лестницы. В процессе исследования лестницы уточнен уровень древнего пола нижней и верхней площадок, выявлена форма дверного проема, определен способ крепления дверных полотен в XII веке.

На основании проведенных исследований представим, как выглядела лестничная башня в XII веке. Вход в башню устроен с восточного дворика. Стройный высокий портал (1:2,5) перекрыт полуциркульной аркой. Порог его подвышен над белокаменной мостовой на 30 см, поэтому у входа лежит белокаменная плита. Массивная дубовая дверь открывается внутрь башни только после того, как изнутри отодвинули и убрали в стены тяжелый засов.

Дверное полотно не навешено на петли, как мы привыкли видеть. В постройках Андрея Боголюбского (башня, церковь Покрова) в малых дверных проемах использовался древнейший, ныне забытый, способ крепления дверных полотен. Дверь вращалась на опорах — «ушках», вставленных в специальные лунки-«чашечки», выдолбленные в белокаменных блоках пола и притолоки.

Со временем дверное полотно «оседало», и тогда на белокаменных плитах пола оставались четко прочерченные сегментные полосы от вращения двери, как, например, на хорах в церкви Покрова на Нерли. Аналогичный способ крепления дверного полотна обнаружен и в северном портале 2-го яруса башни. Любопытно, что дверь в северном портале открывалась также, как наружная, внутрь башни, и закрывалась на засов изнутри башни, из сеней. Сени освещаются большим трехпролетным окном в романском стиле.

В южной стене сеней дверь ведет в помещение перехода. Это невысокая комната, перекрытая сомкнутым сводом, освещается тремя прямоугольными окошечками: одно — в восточной стене и два — в западной. В сохранившихся зданиях XII века мы не найдем примеров прямоугольных окон. Нет их и в лестничной башне. Почему они появились в переходах боголюбовского дворцового ансамбля?

На необычную форму окон перехода впервые в 1852 году обратил внимание В. Доброхотов: «...вверху окна как надо бы не полукруглы, хотя и весьма малы, а потому надобно полагать, что они не таковы были в самом начале».

В 1965 году с фасадов перехода и башни была снята поздняя цементная обмазка, в результате чего появилась возможность проследить разбивку белокаменных блоков кладки стен и оконных откосов. Исследования дали неожиданные результаты: существующая прямоугольная форма есть результат поздней растески проемов. Белокаменные блоки кладки грубо растесаны. Следы растески хорошо видны, особенно на откосах внутренних граней. Неровность растески была сглажена поздней штукатуркой. При исследовании кладки стен и башни обнаружена определенная система разбивки блоков. Почти все щелевидные оконные проемы в башне на фасаде расположены не по центру арочки аркатурного пояса, а смещены ближе к стволу колонны.

В результате исследования и геометрического построения выявлено, что окна перехода, как и окна сеней в башне, имели форму «бойниц», т. е. были узкие, щелевидные, перекрытые маленькой арочкой, которая, как правило, вытесывалась в верхнем блоке-перемычке. Внутрь проемы расширялись раструбом. Вероятно, окна перехода были растесаны одновременно с окнами собора, когда игумен Ипполит «восхотел великую светлость видеть».

Замечательный памятник древнего русского зодчества таит в себе еще массу неизвестного. До сих пор не выяснен вопрос о завершении лестничной башни. До настоящего времени подножие памятника находится под мощным пластом культурного слоя. И, как знать, может быть, при снятии последнего до уровня отмостки XII века найдется еще немало интересных деталей, которые помогут восстановить утраченные фрагменты…»

Лисова Л.С. «Город камен именем Боголюбый» (Исследования лестничной башни боголюбовского архитектурного ансамбля) // Памятники истории и культуры. Вып. 2, Ярославль, 1983, стр. 165-175

РусАрх

«…Во время разведывательных раскопок в 2015 г. в пос. Боголюбово Владимирской обл., известном тем, что здесь находится комплекс древнерусских белокаменных построек середины XII в., времени князя Андрея Боголюбского, состоящий из храма, лестничной башни и арочного перехода к храму, внутри и с внешней стороны собора Рождества Богородицы было заложено три шурфа: шурф 1 внутри собора, шурф 2 у северного портала и шурф 3 – у юго-западного угла знаменитой лестничной башни, примыкающей к собору с севера. В шурфе 3 на уровне VI пласта, то есть на глубине более 1 м, найден фрагмент белокаменной скульптуры, чертеж которой был выполнен Ю. С. Фомичевой.

Перед нами окончание морды животного, вряд ли быка или барана, скорее одного из представителей семейства кошачьих. Фрагмент обломан со стороны расширения морды к глазам, внизу и сверху он уплощен, но в целом представляет собой обобщенное цилиндрическое тело, сужающееся к пасти и обрубленное несколько по косой линии вниз. Общие размеры фрагмента: диаметр – 7,5 см, высота – 6,5 см, сохранившаяся длина – примерно 10 см. Скульптор наметил по бокам и с торца очертания пасти, зубы не показаны, но кажется, что это пасть хищника: нижняя челюсть чуть короче и скошена, верхняя нависает над нижней (это место «усов» у кошачьих). Вверху по сторонам уплощенной поверхности показаны две воронкообразные ноздри, обращенные вверх.

Этот фрагмент из Боголюбова, найденный в 2015 г., показывает, что в церкви Рождества Богородицы, сооруженной князем Андреем Боголюбским в конце 1150-х или в 1160-е, была круглая или почти круглая скульптура изобразительного характера. Впервые об объемной резьбе Боголюбова написал Н. Н. Воронин, который опубликовал похожую морду, найденную в раскопках у перехода от лестничной башни к собору, то есть в том же месте, в котором в 2015 г. был обнаружен публикуемый фрагмент морды. В опубликованном в 1939 г. Н. Н. Ворониным фрагменте сохранились не только морда, но и голова с крупными миндалевидными глазами и небольшие треугольные уши; фрагмент опубликован с подписью: «Голова собаки. Фрагмент круглой скульптуры дворцового перехода». Исследователь писал об этой скульптуре: «Наиболее интересен фрагмент круглой скульптуры, относящийся к переходу, – голова собаки (или дракона, вырезанная из пористого известняка и позволяющая с большей уверенностью говорить о развитии круглой скульптуры в искусстве Владимиро-Суздальской земли периода его расцвета при Боголюбском».

В своей книге о зодчестве Владимиро-Суздальской земли Н. Н. Воронин еще раз написал об этом фрагменте из Боголюбова: "Над капителями в ендовах между закомарами выступали резные белокаменные водометы. Житие Андрея упоминает бывшие на соборе «каменные трубы для стечения воды». От фигуры зверя, оседлавшего верхний камень желоба, найдены голова и часть ноги. Водомет в целом подобен водомету Успенского собора, о котором говорилось выше"...»

По материалам статьи Седов Вл.В. «Скульптурный фрагмент с мордой зверя из Боголюбова»

РусАрх