«…У брата моей бабушки в далёкой северной деревне я увидел, в моём детстве, книгу. Одну-единственную, других у деда Павла не было. С непонятными буквами на непростой пахучей бумаге. Книга была девственно свежа, хотя и издана в самом начале ХХ века. Её автором значился Иоанн Сергиев Кронштадтский... Как прояснилось полжизни спустя, в общем-то мой земляк, если на заморачиваться сотней-другой километров. Северянин, ставший самым известным церковным харизматиком и авторитетом рубежа XIX-XX веков.
И вот именно с его благословения на окраине Данилова суждено было реализоваться не совсем обычному, но и не исключительному в своем роде духовному проекту. Появился женский монастырь, посвящённый иконе Богоматери Казанской.
Итак, монастырь этот был недревним, его возникновение вписано в контекст религиозного брожения в России, охваченной социальным брожением и духовным разладом. Именно тогда в стране начинают появляться женщины-подвижницы, загоревшиеся мечтой уйти от мира к Богу, в монастырский затвор. И именно тогда на даниловском горизонте появляется монахиня Михаила, в миру - купеческая дочь Параскева Петровна Козлова.
В начале 1894 года, на Горушке, на земле, пожертвованной городом, началось строительство шестнадцатикелейного деревянного корпуса с церковью для женской церковной общины. Год спустя город выгорел едва не дотла, но Михаила была упорной и работу не бросала. В августе 1897 года общину на Горушке навестил сам Иоанн Кронштадтский и по просьбе Михаилы, загоревшейся мечтой создать нечто в даниловских местах небывалое, благословил строительство трёхпрестольного Казанского храма. Его постройка оценивалась в 155 тысяч рублей, это было очень немало.
6 февраля 1901 года Казанская женская община была обращена в Казанский монастырь, а Михаила возведена архиепископом Ионафаном в сан игуменьи. Дела у сестёр шли, однако, негладко. Монастырь строился медленно. Средств не хватало. Да и самих сестёр было немного.
Собственно, без активной помощи государства такие проекты затягиваются везде. Иногда на века. Но всё же грандиозный собор на Горушке по-маленьку строили. Спроектировал его знаменитый столичный архитектор Василий Косяков, нисколько не соотносясь с городским масштабом. Собор должен был доминировать в городской среде, как это бывает в небольших городках Европы (вроде Лурда или Альби) или в отечественных местах сугубого религиозного подвижничества.
Ступайте на набережную лейтенанта Шмидта в Петербурге, там вы увидите очень похожую, косяковскую же, церковь Успения (подворье Киево-Печерской лавры), построенную в 1900 году. Церковь и даниловский собор - два проекта-близнеца, с несущественными различиями. Еще два похожих Храма спроектированы Косяковым для села Кукобой на севере Ярославской губернии и латышской Лиепаи.
Василий Косяков был мастер на все руки, в данном случае эти руки спроектировали храм в модном русско-византийском стиле, нарядно, эффектно, патетично. Обнажённая кирпичная кладка создавала аккорд большой силы. А в организации внутреннего пространства архитектор применил свою фирменную фишку: система перекрещивающихся арок с большим пролетом позволила обойтись без столпов в интерьере, сохранив единое обширное пространство храма. Внутренние стены собора были белыми, расписан был лишь алтарь. В белом бесстолпном храме было много света, во время службы пространство сияло и пело.
... Достроила собор игуменья Мария (Пирожкова). К моменту, когда собор был построен и освящён, обстоятельства резко и необратимо изменились и не даниловским сёстрам было под силу бороться с натиском перемен. В конце 20-х годов монашеская жизнь здесь пресеклась.
Свою артель «Аксиома», согласно устной легенде, создали тут даниловские беспоповцы-странники, представляющие собой самый, пожалуй, эксцентрический разряд ярославского старообрядчества. Но и они недолго продержались на Горушке. Потом здесь были общежитие, детский приют, сельхозартель... А собор с тех пор несколько десятилетий угрюмо нависал над городом, употреблённый по случайной надобности под склад, водонапорную башню и электростанцию.
В общем-то, это было не по-человечески, хотя и привычно для советского глаза, испорченного эпохой. Лишь в 1988 году соборный храм был передан Русской Православной Церкви. В 1992 году при Казанском храме, освящение которого состоялось 21 июля 1990 года, был открыт приход. В начале нашего века возродили женскую монашескую обитель. Первоначально здесь открыли подворье Ярославского Казанского монастыря, откуда в июле 2003 года приехала инокиня Агафангела (Гаева). В следующие два года были установлены кресты на купола соборного храма...»
Из статьи Евгения Ермолина «Вокзал и собор» в журнале «Углече Поле», № 31, 2019, стр. 41-43.
