Козья Гора. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы.

К юго-западу от Петербурга, на границе Лужского и Сланцевского районов в с. Пенино (в летописях XV в. - «Сумерский погост», учрежденный св. равноап. кн. Ольгой в 957 г.) сохранились руины церкви Рождества Пресвятой Богородицы, построенной в древнерусском стиле епархиальным арх. Н.Н. Никоновым (1893-1900). На пилонах церкви - фрески с изображением святых. Цветочный орнамент украшает стены и сохраняется в рисунке белых изразцов пола, что соответствует окружающей природе - белым лилиям в зеленой воде Пенинского озера, голубым колокольчикам и красной гвоздике холмов, ландышам и фиалкам лесов и перелесков. Здесь цветет орхидея (ночная фиалка), поют соловьи и молимся мы, потомки древнего народа. Рядом деревня Кошелевичи, - Нижние Кошелевичи и Горка, где в домах Федосеевых, Благородовых, Савиных останавливалось приезжее духовенство. Святой прав. Иоанн Кронштадтский (освящавший Александро-Невский придел и сам храм в Пенино и приезжавший сюда, по меньшей мере, дважды, в августе 1900 г. и августе 1901 г.) останавливался в доме Федосеевых. Белый дом на цоколе, с полуциркульными окнами, обработанный рустом, сохранился по сей день. Рядом - часовня, той же постройки. В доме была молельня о. Иоанна Кронштадтского - комната, обитая голубым шелком с белой кисеей. После революции в доме была открыта школа. Молодые учительницы в красных косынках, комсомолки атеистических убеждений, одна за другой пытались поселиться в молельне. Однако ночью им были видения. Являлись двое мужчин и сбрасывали их на пол. Это повторялось, и никто не захотел там жить.

В годы Великой Отечественной войны в церквах на территории, оккупированной немцами, совершались богослужения. У меня сохранился молитвенник, изданный «Управлением Православной миссии в освобожденных областях России» в 1942 г. Миссия предотвратила кровопролитие, но, отступая, немецкие войска сожгли д. Кошелевичи. Дом Федосеевых, который мы называем домом о. Иоанна Кронштадтского, немцы подожгли с 3-х сторон. Пламя погасло само собой. В этом единственном доме с обгоревшими ступеньками парадной лестницы, украшенной медными шарами, нашли приют погорельцы, вернувшись из леса, где прятались от немцев. В праздник Рождества Пресвятой Богородицы, на который приходили или приезжали на шарабанах люди из соседних деревень, в доме накрывали столы. Св. Иоанн Кронштадтский предсказал судьбу наших церквей и белого дома: «Хороший дом ты построил, Иван Петрович, но жить тебе в нем не придется. Будет он переходить из рук в руки». Федосеевы владели мельницей. Их раскулачили и сослали в Сибирь. Уезжая, Прасковья Федоровна сказала нам: «Теперь очередь за вами». Мой дед, Михаил Иванович Свинтусов, брал подряды, в Петрограде, в Гельсингфорсе (Хельсинки) и на Карельском перешейке. Он был садовником. Поэтому у нас изъяли сначала столовое серебро, затем все, что оставалось, а когда ничего не осталось, прихватили валенки от постели тяжело больного туберкулезом деда. Священники жили у нас в деревнях. Один из таких домов в XIX веке купил мой прадед на Горке. В Пенино перевозили дома раскулаченных людей.

В 1946 г. в Буряжках построили дом для священника церкви Покрова Пресвятой Богородицы, позднее дом перевезли на Козью Гору. На Козьей Горе был монастырь Покрова Пресвятой Богородицы и храм, построенный по проекту арх. В.А. Косякова в стиле модерн. 11 лет назад в 1989-1990-х гг. были сняты цветные лампады, затем исчез изящный серебряный сервиз для причастия, после чего были похищены иконы. Иконостас пострадал несколько лет назад. Золотая утварь, по преданию, была спрятана на дне озера Самро. В монастыре несли послушание сестры мачехи моей матери из дома Сайкиных, что в д. Буряжье. Они любили принимать у себя школьников и угощать их яблочными пирогами. После революции над монашками надругались (в траве находили их платочки) и сослали в Сибирь. Моя тетя, Елена Михайловна Демидова (рожд. Свинтусова), отбывала срок вместе с ними в г. Омске. По окончании срока лжесвидетелям дали по пол буханки хлеба, чтобы подтвердили показания, будто «монахини ругали советскую власть», и срок продлили. В монастырь вернулись немногие. До сих пор рядом с церковью стоит домик Анны Яковлевны, умершей последней. Мы с сестрой ходим убирать их могилки. В Духов день, после войны, крестный ход из церкви Покрова Пресвятой Богородицы, на лодках направлялся через озеро Самро в с. Песье, в храм Вознесения Господня с изумительной иконописью и деревянной золоченой резьбой. Здесь совершалось богослужение, и крестный ход направлялся к святому источнику среди могучих елей - на водосвятие. Прекрасные духовные песнопения, голубое озеро, плеск воды, желтые кувшинки и обед. Угощали свежей рыбой в молоке, пирогами с зеленым луком и яйцом, с рыбой, с сагой и киселем. Праздник Воздвижения Креста Господня в д. Рожновье. Варили пиво для мужчин, женщинам подавали сласти. В последний путь обычно провожали всей деревней. Землю перед гробом устилали цветами, зимой - еловыми веточками. На перекрестке дорог лежал могильный камень, на который ставили гроб. Отовсюду приходили люди. Что символизировал камень на крестообразном перекрестке дорог? Прошли годы... В храме Покрова Пресвятой Богородицы совершаются службы. Летом в храм идут наши дети. Они принимают участие в богослужениях: держат чашу или несут хоругви, проходят под иконой и летят, как ласточки, с горы после богослужения.>

 Санкт-Петербургская митрополия – официальный сайт. Санкт-Петербургская Епархия.

Удивительное место Если посмотреть на карту, то деревень, в названии которых есть слово «гора», только в нашем районе обнаружится немало. Козья гора в этом смысле как будто ничем не отличается от своих «тезок»: легко предположить, что существует некая возвышенность, которая и дала имя населенному пункту. Но на самом деле деревни в привычном понимании здесь нет, если не считать двух скромных дачных домиков, хозяева которых ненадолго приезжают летом. Зато чем знаменито это место, знает, наверное, каждый. Это великолепный храм Покрова Пресвятой Богородицы, действительно выстроенный на высоком холме и от этого словно взмывающий в небо. Почему он был поставлен именно в этом месте, в стороне от дороги и больших деревень? Местные жители вспоминают, что до революции здесь находился женский монастырь, который по традиции был как духовным, так и культурным центром. Здесь даже был приют для девочек, где их обучали грамоте и разнообразным рукоделиям.

Инициатива строительства нового храма принадлежала богатому крестьянину из Поречья, который пожелал направить на это собственные средства. Оказывается, в те годы самым трудным было получить разрешение церковных властей на строительство, и разрешения, действительно, долго не давали, ведь к тому времени по соседству действовали величественные храмы в Старополье и Пенино. В 1907 году было завершено строитель¬ство нового храма. Предание гласит, что он был освящен одним из самых почитаемых праведников, ныне причисленных к лику святых Иоанном Кронштадтским. Будто бы были сказаны им слова: «Стоять сему храму до второго пришествия». И за прошедшие с тех пор почти сто лет храм уцелел. В испытаниях, выпавших на долю большинства российских церквей, это можно считать счастливым исключением. После революции монастырь был закрыт, прекратились службы и в Покровском храме. Из рассказов местных жителей известно, что в деревянных домиках монастыря размещалась коммуна, работала почта, в часовне был открыт клуб. Молодежь из Поречья не ленилась приходить сюда на собрания и танцы. Но вот что удивительно - ни у кого не поднялась рука разрушить прекрасное церковное здание, даже стекла в окнах не были разбиты. Так храм простоял запертым много лет и только в 1942 году вновь был открыт. Эту дату уверенно назвала жительница деревни Усадище, что находится недалеко от Козьей Горы.

Зоя Ивановна, помощник церковного старосты, в ту пору была ребенком. Но она помнит, как приехал откуда-то из-под Ленинграда немолодой священник по имени отец Алексей. Многие жители пригородов были вынуждены спасаться бегством от боев и обстрелов Приехали откуда-то и четыре бывшие монашки и тоже остались жить при церкви Говорят, что они не то привезли с собой ключи, не то отыскали надежно спрятанные много лет назад. Служба в церкви возобновилась, и люди приходили сюда, чтобы помолиться за своих близ¬ких, найти облегчение в своих страданиях. Когда немцы поняли, что их отступление неминуемо, начали жечь и грабить уцелевшие деревни Такая же судьба постигла и монастырь в Козьей Горе, говорят, что одна из старинных каменных построек даже была взорвана Та же участь должна была постигнуть и Покровский храм. Но будто бы навстречу захватчикам с крестом в руках вышел отец Алексей в сопровождении своих близких, готовый погибнуть вместе с церковью. Такое проявление мужества остановило врагов, и они ушли, оставив церковь нетронутой. Так ли это было на самом деле, точно неизвестно, но храм уцелел, и в его истории появилась еще одна красивая легенда. С тех пор лишь 2-3 года в конце сороковых - начале пятидесятых годов храм не действовал, но уже более полувека службы исправно продолжаются, а церковь оставляет в душах верующих ощущение необычной благодати. 14 октября, в день большого церковного праздника Покрова Божьей Матери, - престольный праздник храма на Козьей Горе. Как по заказу, выдался солнечный тихий день, осень словно приберегла для него свои последние яркие краски На фоне пронзительной голубизны неба и золота опадающей листвы, храм выглядел особенно торжественно.

Сказать, что было здесь многолюдно, нельзя, но все же несколько десятков верующих по нынешним временам для этих мест уже много. А когда-то, по словам старожилов, людей собиралось на службу столько, что едва хватало места. И все же этот простор, не стесненный большим количеством людей, сейчас особенно дорог верующим. Праздничная служба совершалась по установленному канону. С чувством пел небольшой хор. «Хорошо-то здесь как, - сказала одна из женщин. - От души помолиться можно, на колени свободно встать». Пожилых женщин среди прихожан много. Для них возвращение к религиозным традициям совершается легче, тем более, что часто это напрямую связано со стремлением помочь близким. Как позаботиться о взрослых, давно ставших самостоятельными, детях? В делах, в городской суете им часто недосуг подумать о душе. Что ж, все придет в свое время, а пока хранят их от бед материнские молитвы... Впрочем, среди более молодых людей серьезное отношение к вере можно встретить всё чаще. Я подошла к женщине с девочкой, которые немного опоздали на праздничную службу. «Мы пешком шли из Рожновья, - сказала она. - Очень хотели побывать здесь в праздник. У нас нелегкая жизнь, но вера поддерживает и укрепляет». В этом храме часто отмечают торжественные события в своей жизни городские молодые пары: венчаются, крестят детей. «Здесь делается всё как-то по-особому душевно», - сказала другая моя собеседница, оказавшаяся жительницей С.-Петербурга. Поражает и внутреннее убранство церкви, где сохранились многие почитаемые иконы, предметы старинной утвари. Обращает на себя внимание икона Божьей Матери непривычно больших размеров - во всю стену. Как говорят, это копия одной из старинных икон - Старорусской. А возле нее можно увидеть и вовсе необычную икону - вышитую гладью. Изображает она святых Петра и Павла. Нити подходящих оттенков так искусно подобраны, что создается впечатление плавного перехода полутонов. Эта работа современная, выполнена она помощницей нынешнего настоятеля храма...

 Долгий разговор состоялся у нас и с настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы - отцом Олегом. Он несколько лет был священником в Старополье, потом тяжелая болезнь надолго нарушила привычный образ жизни. Когда решался вопрос о дальнейшем служении в церкви, он сам выбрал храм и приход в Козьей Горе - по сердцу и по душе. Для начала пришлось много заниматься хозяйственными делами, оформлять приход юридически. Когда-то монастырю принадлежали большие земельные угодья в округе но о возвращении их речи нет. Сейчас храм располагает на правах аренды земельным участком в 85 соток под строениями и небольшим приусадебным хозяйством. В планах -значительное развитие и расширение деятельности прихода. Одно из планируемых мероприятий - строительство нового корпуса, где разместится канцелярия и гостиница для приезжих. Уже начата работа по сбору архивных и исторических данных о храме. Он заслуживает такого внимания, недаром его именуют жемчужиной нашего края. Конечно, затронули мы и тему сугубо материальную - о средствах необходимых для поддержания здания в порядке, сохранения благолепия и для дальнейшего развития: «Нам нужна конкретная помощь, - прямо сказал отец Олег - Мы благодарны людям за денежные пожертвования, но более результативным было бы выполнение каких-то определенных работ И помощи мы ждем не только от верующих В том чтобы сохранить церковь как исторический памятник - несомненную достопримечательность Сланцевского района, наверное заинтересован каждый человек, считающий себя патриотом родного края. Мимо этой красоты и неверующий не сможет пройти равнодушно».

 С. Шишкина. Литература: Знамя труда, Сланцы. 22 октября 2004 года.

В.И. Будько Свято-Покровская женская община в селе Поречьею Материалы и документы. www.visz.nlr.ru В.И. Будько.

Еще одним источником по истории Козьегорской церкви являются семейные воспоминания Михаила Кузьмича Михеева "Отец Иоанн Кронштадтский и род Михеевых", опубликованные в церковно-историческом альманахе "Кронштадтский пастырь", выпуск II (Изд-во "Отчий дом", М., 2010), стр. 470-476.

"Я родился в деревне Поречье (ныне Сланцевский район Ленинградской области) в семье, которая берегла память об отце Иоанне Кронштадтском. Он бывал у нас в Санкт-Петербурге, а когда приезжал в 1903 г. освящать Козьегорскую церковь Покрова Пресвятой Богородицы - и в деревне Поречье... Знакомство нашей семьи с отцом Иоанном состоялось благодаря моему деду, Елизару Михеичу Михееву, человеку глубоко религиозному, который сам ездил несколько раз в Кронштадт к Батюшке, и, по семейным рассказам отец Иоанн его заметил и приблизил к себе. ...дедушка продолжал владеть усадьбой и обширным хозяйством в Поречье и, будучи человеком состоятельным и богобоязненным, оказывал помощь в сооружении строящейся неподалеку от нашего дома церкви. Основным строителем Козьегорского храма являлся подрядчик по имени Максим (фамилии не помню), высокообразованный и глубоко религиозный человек. Он и похоронен был в часовне у церкви, стены которой сохранились и сейчас (однако вся внутренняя ее часть разграблена). Заботами моего дедушки здесь же, в Поречье, были сооружены церковная сторожка, ограда и вход на кладбище. В 1903 г. при освящении Козьегорской церкви (называющуюся по местечку Козья гора, на расстоянии километра от деревни Поречье) дедушке удалось пригласить отца Иоанна к себе в дом.

Поречье в то время было большим зажиточным селением (более ста дворов), крепко державшим национальные традиции. Разумеется, строительство Козьегорского храма не означает, что крестьяне жили в этих краях без церкви, - была старая деревянная церковь, а в четырех километрах от Козьей горы, в деревне Пенино, был собор, и жители Поречья и всей округи были его прихожанами.

В альманахе не указан точный период написания этих воспоминаний. Упоминаемый основной строитель Максим, скорее всего - бывший крестьянин Максим Егорович Егоров, разбогатевший на подрядах в Петербурге. Видимо, выбор одного из престолов в честь св. Максима Исповедника, связан со святым покровителем М.Е. Егорова.

Михеев Михаил Кузьмич (род. 1924)– доктор исторических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ

Среди женских монастырей Петербургской епархии эта обитель на западной ее границе возникла очень поздно - в самом начале ХХ века, и в силу исторических событий просуществовала недолго, отчего мало известна всем, кто интересуется монашеской жизнью в нашем крае. Ровно половина истории монастыря, о котором сохранились лишь устные рассказы и отдельные документы в архивах, приходится на советский период. Несколько лучше обстоит дело с дореволюционным периодом - о нем имеются более полные, как печатные, так и письменные источники.

Бывший крестьянин Максим Егорович Егоров, разбогатев на подрядах в Петербурге и став личным почетным гражданином, и его односельчанин и тоже подрядчик Андрей Артемьевич Кудрявцев (1842-1920-е), крестьянин дер. Рудницы Старопольской волости, подали 7 июня 1901 г. церковным властям прошение об учреждении близ озера Самро, в сельце Поречье Ложголовской волости Гдовского уезда, женской монашеской общины. Просители при этом объясняли, «что в учреждении означенной общины давно уже чувствуется местная потребность, что стремление к монастырской жизни всегда было заметно в местном населении и особенно сильно обнаруживается в настоящее время среди женщин».

Следует напомнить, что в Гдовском уезде Санкт-Петербургской губернии, лежавшем на границе с лютеранской Эстляндией, был только один женский монастырь - Свято-Троицкий Творожковский, основанный в 1865 г., но он находился на довольно значительном удалении от Поречья. Настоятельница этого монастыря игумения Арсения тем не менее возражала против основания новой обители, ссылаясь на то, что «в последние 14 лет ни одна из вдовиц и девиц Гдовского уезда не приходила к ней проситься в монастырь». Опасаясь сокращения доходов, возражал также причт ближайших к Поречью церквей в Ложголове, Старополье и Пенино - «местной потребности в учреждении общины нет».

Благожелательно отнесся к предложению лишь благочинный епархиальных монастырей, который в своем отзыве написал: «за переполнением существующих в Санкт-Петербургской епархии женских монастырей было бы далеко не лишним открыть новую обитель». Его мнение, очевидно, и повлияло на благоприятный исход дела. В начале апреля 1902 года консистория согласилась на учреждение в Поречье женской общины при условии, чтобы церковь при ней была приходской, имела кладбище и дома для причта. Условие было вполне разумным, так как Пенино, где находился ближайший храм, отстояло от Поречья на шесть верст. В связи с этим был образован новый приход и в него вошли деревни: Поречье, Чудки, Бурежи, Овсищи и Велетово, в которых перед революцией проживало 550 человек.

Условие учредители приняли, обязавшись «построить каменную приходскую церковь и снабдить ее всею необходимою утварью и ризницей, устроить при ней кладбище, ограду, сторожку и помещения для приходского причта, возвести необходимые помещения для общины и пожертвовать для последней, а также для новой приходской церкви и ее причта...трапезной, келий сестер, квартиры начальницы со всеми потребными для общины хозяйственными постройками ». Было обещано пожертвовать для этой цели « два земельных участка близ названного селения в 228 десятин и 5 десятин с постройками на них, а также внести в пользу общины 10 000 рублей облигациями». Вышеупомянутая игумения Арсения, правда, заявила, что этих средств недостаточно, ибо « у общины не будет денег на жалованье причту и наем рабочих». Итак, основание монашеской общины было увязано с постройкой в Поречье приходской церкви. Обычно происходило наоборот: вначале возникала община, строившая затем для себя храм, который редко становился приходским.

10 декабря 1902 г., по представлению епископа Нарвского Иннокентия, Синод одобрил создание общины «с таким числом сестер, какое она в состоянии будет содержать на свои средства», предложив ей именоваться «Поречской». Создавать новую общину были направлены две послушницы Пюхтицкого монастыря. В последний день года последовало разрешение Государя на закрепление подаренной земли, из которой для церкви и причта отводилось только 33 десятины, остальная земля предназначалась на устройство и содержание новооснованной общины, хотя главные средства на это должны были давать вышеназванные щедрые жертвователи. Ни Синод, ни казна никаких денег приходу и общине на строительство не выделяли.

Земельный участок в Поречье размером в 710 десятин Кудрявцев и Егоров купили с аукциона 13 апреля 1901 г. у крестьянина-эстонца Ю.Я. Розенфельда. На этом участке стоял двухэтажный жилой дом и хозяйственные постройки, которые были использованы на начальном этапе создания общины. У Егорова был в сельце также собственный дом на каменном фундаменте, приобретенный несколькими годами ранее. В Поречье в 1917 г. насчитывалось 54 дома и жило 358 человек. Как видим, село было большим и не бедным, поскольку многие его жители трудились в Петербурге.

Все строительные работы по новому монастырю начались в 1904 г., когда на Козьей горе были заложены деревянная церковь для сестер и каменная для прихожан. Однако в том году открытие монастыря и прихода не состоялось, «так как жертвователями ... доселе не был совершен установленным порядком дарственный акт на жертвуемую землю». В следующем году, несмотря на революционные беспорядки в стране, строительство шло очень активно - были выстроены «два деревянных флигеля для келий сестер и три дома с дворами для причта, а сама община обнесена тесовою оградою». К этому времени каменный Покровский храм был уже подведен под крышу.

Как и весь монастырский комплекс, он возводился по плану известного гражданского инженера В.А. Косякова, который к этому времени уже был автором крупных церквей в столице: Милующей Божией Матери в Гавани, Богоявленской в порту и подворья Киево-Печерской лавры на берегу Невы, а также в окрестностях: деревянного храма Христа Спасителя в Дюнах и каменного Троицкого в Горе-Валдай, недалеко от Ораниенбаума. План зодчего был утвержден 10 февраля 1904 г. Санкт-Петебургским губернским правлением.

Прошел ровно год, и 11 февраля 1905 г. викарный епископ Гдовский Кирилл (Смирнов), будущий новомученик, освятил для сестер церковь прп. Серафима Саровского, которая разместилась на верхнем, втором этаже трапезной и была домовой. Небольшое (3 сажени 2 аршина в длину и 4 сажени 2 аршина в ширину ) деревянное здание, оштукатуренное снаружи и внутри, было завершено куполом на шестнадцатигранном барабане и над входом имело звонницу. Оно стояло за каменным храмом. На каждом боковом фасаде находилось по три окна, через которые дневной свет проникал в интерьер. Он освещал одноярусный иконостас белого цвета с позолотой, который Е. Михеев подарил новой церкви. Подарен был также и образ Божией Матери «Всех скорбящих радосте» с грошиками, находившийся в особом киоте.

В конце того же 1905 г. завершилась вчерне и постройка трехпридельного Покровского храма. Последующие два года ушли на его отделку и благоукрашение. Освящать главный престол 29 января 1908 г. приехал в Поречье Владыка Кирилл. В приделе был поставлен двухъярусный иконостас. Освящения боковых престолов пришлось однако ожидать долго. Его произвел новый епископ Гдовский Вениамин (Казанский), в будущем митрополит Петроградский, причисленный ныне к лику святых. 12 февраля 1913 г. Владыка освятил престол свт. Николая Чудотворца, 20 сентября 1916 г. - свв. апп. Петра и Павла и прп. Максима исповедника. Следовательно, Покровский храм был полностью освящен накануне трагической русской смуты и связан с именем святителя-новомученика.

Архитектурная композиция здания типична для русских церквей: главный четверик, прилегающая трапезная, колокольня над западным входом. Четверик увенчан пятью куполами с узорчатыми крестами и украшен закомарами, центральная абсида - аркатурой. Широкие окна трапезной обрамлены перспективными арками и балясинами; над входами находятся треугольные фронтоны, которые опираются на пучки колонн. Одноярусная шатровая колокольня тоже декорирована закомарами. За алтарем находится кирпичная часовня, предназначенная для погребения А.А. Кудрявцева и его близких.

16 января 1906 г. в общину из Покровской церкви с. Боротно Лужского уезда прибыл священник - о.Павел Петрович Соболев, родившийся в 1863 г. в семье сельского диакона. В 1886-м он закончил столичную Духовную семинарию и, прослужив полгода в Георгиевской церкви села Вшель Лужского уезда, получил назначение диаконом в храм Санкт-Петербургского университета. Весь 1888 г. отец Павел оставался в клире этого храма, а затем в качестве иерея вернулся в родные места. В 1889-1891 гг. он настоятельствует в новопостроенной Александро-Невской церкви с.Криуши на берегу Наровы, следующие пять лет - в церкви с. Боротно Лужского уезда, из которой переводится в с. Кунесть Гдовского уезда. Однако в Поречье, служа в Серафимовской церкви, отец Павел провел всего год. Очевидно, он заболел и в 1908 или в 1909 г. скончался, и его вдове приход стал выплачивать небольшую пенсию.

19 февраля 1907 г. приехал новый настоятель - заштатный священник Григорий Петрович Певцов, закончивший давно, полвека назад, Петербургскую Духовную академию. Так как вопрос о земельном участке не был еще урегулирован, постоянный клир епархиальное начальство не назначало - оно это сделало лишь в конце 1913 г. Отца Григория Певцова пригласили по просьбе исполнявшей обязанности начальницы общины, которая, несомненно, знала батюшку по его долголетней службе или в Никольской церкви в Рели (1858-1871 гг.), или в Христорождественской в Старополье (1871-1893 гг.). Поселился вдовый отец Григорий в деревянном доме за монастырской оградой, слева от входа в церковь, и получал от общины 40 рублей в месяц, что в деревенских условиях ему было вполне достаточно.

Престарелого настоятеля 7 марта 1912 г. сменил молодой - Василий Михайлович Добронравин (род. 05.04.1875), выпускник 1900 г. столичной Духовной семинарии, четыре года до своего рукоположения прослуживший псаломщиком в Знаменской церкви Нарвы (Ивангород), которая входила тогда в состав Петербургской епархии. Летом 1904 г. о.Василий стал настоятелем вышеназванного храма в с.Криуши, откуда его перевели в Поречье. Он и стал первым штатным священником и прослужил в течении 14 лет, скончавшись в июне 1926 г., в алтаре, во время литургии. Похоронен отец Василий около церкви. Супруга батюшки - Вера Адриановна была на десять лет моложе его и долго не имела детей. Родившаяся в 1910 г. дочь Зоя умерла в малолетстве, и супружеская чета снова осталась бездетной.

Община ежегодно выплачивала священнику 300 рублей, столько же ему давала казна, добавкой были проценты с капитала в 1500 рублей, положенные на хранение в банк, а также доходы с обрабатываемой земли. Диакон - с 1916 г. им на вакансии псаломщика числился бывший учитель Леонид Семенович Завьялов - довольствовался скромным содержанием в 300 рублей, но, как и настоятель, тоже жил бесплатно в отдельном доме. Он сменил Петра Елисеевича Григорьева, в прошлом также учителя, который занимал диаконское место предшествующие четыре года.

Жизнь молодой, небольшой и бедной монашеской общины плохо отражена в архивных документах - в епархиальных отчетах о ней сообщается либо кратко, либо вообще ничего не говорится. С самого основания общину возглавляла Мария Андреевна Кудрявцева, дочь ее основателя. Она родилась в 1875 году в Рудницах - родной деревне отца, получила начальное образование в церковно-приходской школе и, может быть, еще где-то. Ее младшая сестра осталась крестьянкой в родных местах, старшая - Пелагия перебралась после революции в Петроград, где жила у сына на Васильевском острове.

Долгие годы Мария (она сохранила в монашестве свое первоначальное имя) управляла общиной в качестве рясофорной послушницы, но после того как Синод своим указом за № 791 от 4/17 марта 1919 г. преобразовал общину в Покровский Поречский (или Козьегорский) женский общежительный монастырь монахиня Мария, уже имевшая духовный и административный опыт, была возведена в сан игумении и до апреля 1925 г. оставалась его настоятельницей. Монастырское хозяйство было невелико: 14 жилых и служебных построек,огороды, сад, сенокос, скот, лошади... Ни школы, ни приюта при обители не было.

В 1907 г. в общине проживало 20 послушниц и всего одна монахиня, которую прислали из Пюхтицкого монастыря в Эстонии для наставления новоначальных сестер - благочестивых крестьянских девушек. В 1925 году их число выросло в полтора раза, но неизвестно, сколько из них имели постриг. Келейницами игумении были сестры Пименовы - Анастасия и Феодора.

Первые годы после Октябрьского переворота жизнь, в расположенной в глубинке обители, текла относительно мирно, если не считать военных действий при двукратном наступлении генерала Юденича и неизбежных реквизиций и регулярных поборов со стороны большевицкой власти. Переломным стал 1925 год, когда в начале февраля исполком Ложголовской волости решил провести национализацию монастыря, т.е. отобрать у него землю и имущество. Игумения срочно собрала совещание «двадцатки», пригласив также 15-20 прихожан из окрестных деревень. На нем постановили: отправить матушку Марию в Ленинград хлопотать о сохранении Покровской обители.

Когда игумения вернулась из города, то услышала от своей заместительницы монахини Татианы (Ивановой) тревожный рассказ. Оказывается, 18 марта из Ложголова, по постановлению волостного съезда, прибыла ревизионная комиссия с заданием закрыть монастырь. Почувствовав неладное, поречские крестьяне поспешили к монастырю. К ним вскоре присоединились вооруженные дрекольем жители соседних деревень. Когда толпа разбушевалась, приехавшие испугались и принялись успокаивать народ. Расправа не состоялась, но власти обвинили игумению в подстрекательстве.

В три часа ночи 9 апреля 1925 г. ее арестовали. Началось следствие, которое, однако, быстро зашло в тупик, ибо сестры и крестьяне молчали - «по причине экономической зависимости монашек от настоятельницы и преданности верующих допросы не могут дать желаемого результата». Следствие предложило заключить матушку Марию на три года в концлагерь по обвинению в контрреволюционной деятельности, но суд 27 мая приговорил ее к трем годам ссылки. Последующая судьба игумении осталась невыясненной. Не исключено, что она вернулась в Поречье и похоронена на кладбище у церкви, где сейчас находится около 20-ти большей частью безымянных - монашеских могил.

Чтобы сохранить монастырь, ее насельницы согласились в 1925 г. создать трудовую артель, разновидность колхоза, платить налоги и производить продовольственные поставки, хотя они «идут на укрепление сатанинской власти и на погибель Святой Церкви». Однако зная о сильнейшем недовольстве крестьян коллективизацией, сестры при поездках по деревням поддерживали его своими разговорами, сравнивая прежнюю и нынешнюю жизнь, осуждая раскулачивание и пропаганду безбожия и отговаривая вступать в колхозы. У части крестьян они находили сочувствие не только на словах, но и на деле - нищие колхозники жертвовали монастырю и продовольствие, и деньги.

В 1929 г. артель ликвидировали и тем самым закрыли монашеское общежитие. В Поречье был организован колхоз «Красная заря». С великой скорбью сестры покидали свои кельи и любимый монастырь. Кто-то остался жить в селе, кто-то перебрался в соседние деревни, кто-то уехал подальше. Анна Яковлева, с 14 лет жившая в монастыре, и ее сестра Феодора переехали в фабричное село Ивановское, лежащее в 35 верстах от разоренного монастыря, к местному священнику иеромонаху Андронику (Устинову, 1883-1938) и стали трудиться в его храме: Анна - помощницей, Феодора - псаломщицей. Там же подвизалась монахиня Феодора Васильевна Нестерова, проведшая в монастырях 35 лет. Ее и матушку Анну 4 января 1931 г. арестовали и дали пять лет лагерей. Днем ранее взяли отца Андроника, которого позже ждала смерть от чекистской пули.

После разорения монастыря его постройки использовал для своих целей местный колхоз. Дом с Серафимовской церковью в 1930-е гг. сгорел; Покровская церковь была закрыта в 1937 г. и не действовала последующие пять лет. Когда осенью 1941 г. Поречье заняли немецкие части, жители открыли храм, но лишь полгода спустя, а именно 25 марта 1942 г., в него был назначен постоянный священник - отец Алексий Алексиевич Кибардин (1882-1964), уже отбывший, как иосифлянин, свой первый лагерный срок. Он прослужил в храме три с половиной года, после чего был переведен в Вырицу. Советская власть вспомнила о самоотверженном служении батюшки-исповедника в оккупированном селе и в 1950 г. снова упекла его в лагерь, на сей раз осудив его на 25 лет.

В послевоенные годы Покровская церковь оставалась приходской, и настоятели в ней менялись довольно часто.

https://russian-church.ru/viewpage.php?page=4175