Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь расположен на берегу Москвы-реки в центре древнего кремля г. Коломны. С 1350 по 1799 гг. на территории обители располагалась архиерейская резиденция, где жили епископы, архиепископы, управлявшие Коломенской епархией. Коломенская епархия была учреждена ранее 1350 года, после нашествия на Русь монголов. Начало ее относится ко временам княжения Иоанна Даниловича Калиты (1328-1340), самое позднее - ко временам княжения Симеона Гордого (1340-1353). Она принадлежала к 3-му классу епархий и имела 10 монастырей и 931 церковь.
В 1655 г. в Коломне останавливался Антиохийский патриарх Макарий. Из письма его секретаря сирийца Павла Алеппского мы узнаем о том, как выглядел архиерейский дом в XVII веке. Известно, что он был «очень велик и обнесен кругом деревянной стеной; келии, или, вернее, дворец епископа выстроены из превосходного камня и дерева, и также висячие (как и церкви)». Сириец восхищался длинной деревянной галереей, находящейся на большой высоте от земли, по которой епископ проходил к кельям от южных дверей церкви. Он восторгался мастерской работой русских плотников, построивших такие теплые зимние покои: «они выстроены из строганого, крепко сплоченного, чудесного дерева и имеют двери, плотно прилаженные и тщательно пригнанные, обитые войлоком и кожей, так что ни одно дуновение ветерка не может проникнуть».
Архиерейское подворье особенно преобразилось в конце XVII в. при архиепископе Коломенском и Каширском Никите. Им были выстроены все основные здания ныне существующего комплекса: собственно Архиерейский дом, здание Разрядного приказа и Троицкая крестовая церковь. Еще в 1728 г. в Коломне (согласно регламенту 1721 г.) было положено основание учреждения духовной семинарии, окончательно сконструированной епископом Киприаном в 1739 году на территории архиерейской резиденции. Учениками ее были дети местного белого духовенства. Лучшие из учеников посылались иногда в московскую семинарию, причем коломенский епископ Гавриил (Кременецкий) обязывал их, по окончании ими московского курса, учить в родной семинарии. Среди питомцев коломенской семинарии следует отметить великого святого Филарета Дроздова, митрополита Московского, и публициста 70-х гг. Н. Гилярова-Платонова.
В 1799 г. вышел указ императора Павла о том, чтобы Коломенскому епископу, который управлял церквами в Тульской, Московской и Рязанской губерниях, управлять только церквами в Тульской губернии. Коломенская епархия была упразднена, а архиерей был переведен в Тулу. В Коломне остался древний архиерейский дом, пустой и без способов поддержания. Митрополит Московский Платон в 1800 г. решился перевести сюда часть братий из Богоявленского мужского монастыря, что на окраине Коломны. С тех пор открывшийся в Кремле монастырь стали называть Ново-Голутвиным, а пригородный монастырь - Старо-Голутвиным. Так как в образовавшемся монастыре главный храм был в честь Святой Троицы, то монастырь получил название Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь.
О статусе штатного мужского монастыря говорит тот факт, что ему присвоили 2-й класс, позволявший содержать до 17 монахов, и все настоятели, начиная с первого – Варлаама, носили высокое звание архимандрита. К монастырю были приписаны обе соборные церкви: Успенская и Тихвинская. При архимандрите Арсении (Козиорове) были произведены масштабные строительные работы – к северному торцу Архиерейского корпуса он пристроил кирпичную церковь во имя преподобного Сергия Радонежского (ныне Покровская). Возможно, тогда же были построены северные ворота и северо-западная башня ограды, служившая входом в храм со стороны Соборной площади. В 1825 году архимандрит Арсений возводит 55-метровую колокольню, ставшую второй по высоте в Коломне. Самый большой колокол на ней весил 259 пудов 32 фунта. В 1871 году, по благословению святителя Иннокентия (Вениаминова), митрополита Московского и Коломенского, монастырь был преобразован из штатного в общежительный. При архимандрите Сергии (Свешникове), который управлял обителью с 1871 по 1883 годы, количество монашествующих возросло до 50 человек.
Самый молодой из кремлёвских монастырей – Ново-Голутвин – ведёт своё летоисчисление с 1799 года. Однако многие его здания гораздо древнее, так как основан он был на месте архиерейского дома, упоминающегося в писцовых книгах 1577-1578 г.г. В основном комплекс сформировался в конце XVII – начале XVIII века. На его территории располагались выстроенные из камня архиерейский и семинарский корпуса, церковь Троицы и здание консистории, известное по архивным документам как древняя церковь Покрова. Как она выглядела, можно судить по описанию 1681 года: «На епископле дворе церковь с трапезою теплая каменная во имя Покрова Пресвятой Богородицы об одной главе, на главе крест паян железом белым, глава и церковь крыто черепицею зеленою. Трапеза крыта тесом ветха. В трапезе архиерейское место обито сукном зеленым. В трапезе печь образчатая муравленая зеленая. В церкви и в трапезе помост кирпичной. У церкви ж и у трапезы двое двери деревянные обиты войлоком, на крюках. Перед церковью паперть деревянная дощатая, в столбиках крыта тёсом… Да в тое ж церковь поставлены старои соборные церкви царские двери.… Под церковью хлебня да хлебодарня отдаточная палатка, другая кладовая…». По благословению епископа Феодосия (Михайловского) стоявшую без службы Покровскую церковь упразднили в 1782 году, разместив там консисторскую присутственную палату. Жертвенник с одеждами, престол и иконостас были перенесены в пострадавшую от пожара церковь Симеона Столпника.
Основание Троицкого Ново-Голутвина мужского монастыря связано с очередной реорганизацией епархий в 1799 году, ставившей целью приведение их границ в соответствие с административным делением Российского государства. Император Павел I, заслушав 27 сентября 1799 года на заседании Синода доклад о плачевном состоянии Коломенской епархии, расположенной на территории Московской, Рязанской и Тульской губерний, принял решение её упразднить. Взамен, указом от 16 октября, была учреждена Тульская епархия, которую возглавил недавно назначенный на коломенскую кафедру епископ Мефодий (Смирнов). Спираль истории совершила замысловатый виток, ведь от указа Екатерины II от 6 мая 1788 года о присоединении Тульского наместничества к Коломенской епархии прошло немногим более 11 лет.
Переезд в губернскую Тулу епископской кафедры с многими коломенскими святынями из архиерейской ризницы и семинарии был поспешен. В городе к прибытию архиерея «не было ни архиерейского дома, ни помещений для семинарии и консистории; не было комнат для эконома, казначея, иеромонахов и певчих, – равно как и помещения для архиерейской прислуги; не было ни конюшни, ни сараев, ни кухни, ни даже кладовой для архиерейской ризницы и утвари». Жители Коломны с болью в душе отнеслись к переменам. «С плачем проводили Коломенцы архиерейский двор, консисторию, учителей и учеников семинарских. Отселе они живут в городе исключительно торговом», – писал в автобиографических воспоминаниях известный наш земляк богослов Н.П. Гиляров-Платонов. Храмы и монастыри в пределах Коломенского уезда вошли в состав Московской епархии, а к титулу Московского митрополита добавилась приставка «и Коломенский».
В опустевший архиерейский дом по высочайшему указу императора Павла I «в уважение древности, сколько к сему архиерейскому дому, … также и для приличия самому сему древнему городу…» перевели штат второклассного Богоявленского Голутвина мужского монастыря, во главе с настоятелем архимандритом Варлаамом. Указом предписывалось также «в ведомство его отдать все находящиеся при том доме церкви и строения».
Митрополит Московский Платон (Левшин) опасаясь, чтобы опустевший архиерейский дом не постигла участь упразднённого в 1788 году первоклассного Симонова монастыря, в чьих зданиях разместили казармы, поспешил выполнить указ. Новому штатному мужскому монастырю присвоили сразу второй класс, что позволяло настоятелей возводить в высокое духовное звание архимандрита. В память о корнях – Богоявленском Голутвине монастыре – и по главному храму обитель стала именоваться Троицким Ново-Голутвиным монастырём. В архивных документах встречается и другое название: Коломенский мужской монастырь.
Опасения митрополита подтвердились менее чем через три года, когда 12 сентября 1803 года он получил письмо от графа А.А. Аракчеева. Граф сообщал, что коломенский архиерейский дом удобен, «для того, чтобы поместить в нём два эскадрона кирасир с лошадьми и со всеми принадлежностями». Митрополит Платон смог аргументировано отказать в передаче зданий, заключив письмо словами: «Я собственной своей выгоды никакой в том не нахожу, а яко недостойный пастырь того града, ревную об общем благе церкви и о чести града того». Получив отказ, граф Аракчеев не стал настаивать, о чём 14 октября 1803 уведомил владыку.
В архиве Санкт-Петербурга сохранился план, составленный Московским губернским архитектором И.А. Селиховым на предполагаемое размещение кирасир в бывшем архиерейском доме. Этот «План бывшему архиерейскому дому в городе Коломне с расположением на помещение двух эскадронов Екатеринославского кирасирского полку, полкового командира и унтер штаба» даёт представление об особенностях построек монастырского комплекса того времени. К примеру, у церкви Троицы было два входа. С северного фасада находилась каменная паперть с лестницей, ориентированной на восток, с западного фасада к ней примыкала паперть с кирпичным первым этажом, и вторым, сделанным из дерева. Архиерейский дом соединялся с западной папертью деревянной галереей. Дерево по тем временам – самый ходовой и дешёвый материал, из него же вдоль семинарского корпуса со стороны двора была устроена галерея с лестницей, так поразившей воображение юного бурсака Гилярова: «Как это налево ли пойдёшь, направо ли пойдёшь, всё придешь к одному?». Невероятно сложной представляется попытка приспособить культовые здания и территорию под не присущее им функциональное назначение. Опытному архитектору это удалось. Селихов запланировал в помещениях второго этажа архиерейского корпуса устроить квартиры для командования. Семь комнат отводились полковому командиру, остальные майору, двум ротмистрам, двум штабс-ротмистрам и кухням для них. В первом этаже размещались кирасиры и кухня полкового командира. Второй этаж семинарского корпуса отходил обер-офицерам, нижний – их подчинённым. На месте, где сейчас находится колокольня, планировался манеж на два вольта. В здание консистории заселялись квартирмейстер и аудитор с канцелярией. Дворовая территория вдоль зданий и со стороны современной ул. Казакова застраивалась конюшнями с помещениями для хранения сбруи, амуниции и фуража. Напротив архиерейского корпуса, с ул. Болотникова, размещались кузница, сараи и конюшни для лошадей штаб- и обер-офицерского состава, а также «нужные места».
Жизнь насельников, в сохранённом благодаря митрополиту Платону монастыре, не была лёгкой. Здания находились далеко не в идеальном состоянии, да и соседей оказалось много. В бывшем семинарском корпусе разместилось Коломенское духовное училище, часть помещений занимали под квартиры преподаватели и священники Успенского собора. Все здания нуждались в серьезных ремонтных работах, но из-за недостатка средств их проводили только в случае необходимости. Так, для улучшения условий обучения и проживания учащихся духовного училища в 1800 году на семинарском корпусе пришлось «противу двух сеней зделать два крыльца обшивныя и крытыя с лесницами хорошими и прочными и в оных крыльцах зделать по чулану и нужнику в пристойных видах чистою работою», перекрыть крышу тёсом в два слоя, подремонтировать двери, установить в трёх комнатах перегородки. Стоимость работ по договору, заключённому с купцом 3 гильдии Фёдором Васильевичем Шкариным, составила 200 рублей. Не все работы можно было запланировать. К примеру, в конце марта 1801 года на церкви Троицы и духовном правлении разбушевавшаяся стихия сорвала с крыши 17 листов железа. Архимандриту Варлааму пришлось, во избежание намокания сводов от таявшего снега, без благословения митрополита Платона (Лёвшина) на ремонт, нанять кузнецов. Коломенские умельцы за 20 рублей в четыре дня восстановили кровли, о чём настоятель и поспешил доложить в рапорте митрополиту. В 1819 году на Троицкой церкви потребовалось разобрать сгнившее плоское перекрытие в четверике, восстановить световые окна в барабане, починить крышу и покрасить главу. Ремонтные работы за 250 рублей подрядился выполнить местный мещанин Н.М. Гапонов.
Более масштабные строительные работы начались с 1823-го года при архимандрите Арсении (Козиорове). К северному торцу бывшего архиерейского корпуса он пристроил кирпичную церковь во имя преподобного Сергия Радонежского с приделом в честь Преображения господня (ныне церковь Покрова). Возведённая в псевдоготическом стиле, она служила его домовой церковью. При строительстве в храмовое здание органично вписалась северная часть архиерейского корпуса, в том числе одностолпная житенная палата, находившаяся на первом этаже. Возможно, тогда же были построены северные ворота и северо-западная башня ограды, служившая входом в храм со стороны Соборной площади. В 1825 году архимандрит Арсений возвёл 55-метровую колокольню, ставшую второй по высоте в Коломне. Самый большой колокол был украшен изображениями святой Троицы и преподобного Сергия Радонежского и надписью по кругу «1827 г. июля 1 дня, вылит сей колокол в г. Коломне в Новоголутвин второклассный монастырь усердием и коштом Коломенского 2 гильдии купца Киприяна Максимовича Кислова, в Москве на заводе Николая Самгина весу 259 пуд. 32 фунта, лил мастер Аким Воробьёв». Ровно через год 126-пудовый колокол с изображением святой Троицы и святого Кирилла Иерусалимского пожертвовал коломенский купец Кирилл Максимович Кислов. Шесть меньших колоколов на монастырской звоннице не имели изображений и надписей о дарителях, из-за чего в описях особо не отмечались.
После череды смен настоятелей, в декабре 1846 году, епархиальное начальство переместило из дмитровского Борисо-Глебского монастыря в Ново-Голутвин архимандрита Тихона (Угленского), где он и прослужил более четверти века. Настоятель интересовался историей возникновения раскола в Русской православной церкви и не жалел средств на приобретение книг и рукописей по данной проблематике. Со временем часть редких книг из своего собрания он передал в Московскую епархиальную библиотеку, остальные завещал продать, а вырученные средства передать в монастырь.
По свидетельству знавших Тихона людей, он отличался «высокими душевными качествами, которые способны всякого привлекать и навсегда привязывать к себе. Простота, любезность, детское простосердечие и добросердечие, незлобие, прямота, исключающая всякую возможность какой-нибудь задней мысли и двуличия». Многолетняя служба настоятеля была отмечена в 1863 году орденом святой Анны 2 степени и в 1869 году этим же орденом, украшенным императорской короной. Архимандрит Тихон недостаточно хорошо управлял хозяйством монастыря. «Не имея ни решимости, ни твердости характера, необходимого для правителя он был постоянно под влиянием других и как покорное дитя, исполнял желание других, ни к чести себе, ни к пользе братии и к явному вреду всей обители». По воспоминаниям благочинного общежительных монастырей Угрешского настоятеля архимандрита Пимена (Мясникова), после его кончины 7 февраля 1871 года обитель оказалась в «совершенном упадке и нищете, во всех отношениях». В монастырской кассе нашлось около 15 рублей серебром да имущества покойного осталось рублей на сто. Конечно, благополучие обители, её авторитет среди населения во многом зависели от личности настоятеля, его умения руководить общиной, ладить с властью и общественностью. Но в этом случае причину запустения монастыря Пимен видел в его штатном, устройстве, из-за чего Ново-Голутвин монастырь «никогда не приходился по сердцу жителям Коломны».
Подобные «монастыри критиковались за то, что в них жизнь построена на корысти и свободе в отношении обязанностей», когда «обычаи заменяют уставы, установленные церковью и святыми отцами». Митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов) считал необходимым введение общежительного устава, но не повсеместно, так как «по обстоятельствам, нужно сохранить оба типа монастырей». Причина видимо крылась в глухом сопротивлении монашествующих введению общежития. Выход Филарет видел в убеждении настоятелей брать на себя инициативу. Хорошим примером служит Николо-Угрешский монастырь, в котором по просьбе митрополита настоятель игумен Пимен (Мясников) в 1852 году ввёл общежитие.
Необходимость монастырской реформы была очевидна. Особенно остро проявилось это во второй половине XIX века с возникновением в обществе мнения, что из-за утраты идеала православного аскетизма институт монашества не нужен. По мнению профессора Петербургской духовной академии Д.И. Ростиславова: «если священство безусловно необходимо для церкви, монашество же может и не быть». Отчасти это мнение подкреплялось тем, что по данным 1870 года в России при численном преимуществе мужских монастырей 445 против 154 женских число насельников в них было относительно невелико, 11460 против 14638 насельниц. Практически такая же ситуация была в московской губернии, где на 1869 год числилось 28 мужских монастырей с 448 монашествующими и 257 послушниками, и 15 женских с 392 монашками и 354 послушницами. Защищая будущее монашества, митрополит Московский и Коломенский Иннокентий (Вениаминов) выражал обеспокоенность тем, «что некоторые из образованных и особенно из так называемых передовых людей страны готовы, так сказать, своими руками уничтожить монастыри и разогнать монашествующих». Он видел причину вымирания монастырей в общем падении нравственности и духовности в обществе. По его мнению, для сохранения и укрепления монашества необходимо было осуществить одновременный перевод штатных мужских монастырей в общежительные. Программу преобразования монастырей Иннокентий неоднократно излагал на заседаниях Синода, но там достаточно прохладно относились к предлагаемым нововведениям, а митрополит Санкт-Петербургский Исидор как-то высказался: «Митрополит Иннокентий затеял это дело, пусть у себя и вводит». Возможность доказать верность своего суждения представилась митрополиту Иннокентию на примере Ново-Голутвина монастыря. Помог ему в этом потомственный почётный гражданин г. Коломны Гурий Фёдорович Ротин, заявивший после смерти архимандрита Тихона: «Я и всегда бы готов был поддержать наш монастырь и помочь ему, но по милости этого штатного положения он до того дошёл, что его хотят, как я слышал, закрыть, это будет прискорбно нашему городу, что он будет совсем без монастыря; один только был – и тот закроют. Ежели бы я только был уверен, что начальство согласится монастырь не упразднять, а открыть в нём общежитие и отца Сергия перевести из Старо-Голутвина монастыря в Троицкий, я весьма охотно принял бы в этом участие, да и дом, который у меня в Коломне, отдал бы в пользу монастыря …». Немного времени ушло на согласование, и в мае 1871 года настоятелем Ново-Голутвина монастыря стал староголутвинский игумен Сергий (Свешников). Несколько месяцев ушло на подготовку монастыря, и 26 ноября 1871 года, аккурат на праздник святителя Иннокентия Иркутского-чудотворца и день тезоименитства митрополита Иннокентия, в торжественной обстановке епископ Дмитровский Леонид (Краснопевков) открыл общежитие. При финансовой поддержке Гурия Ротина облик монастыря преобразился уже к этому событию. Затем в начале 1872 года была полностью переделана деревянная галерея, соединяющая архиерейский корпус с Троицким храмом. На её месте возникла более современная, с опорой на две каменные арки, с застеклёнными рамами. Тогда же на средства, пожертвованные московским купцом Васильевым, удалось расписать стены церкви Троицы. При финансовой помощи Гурия и Екатерины Ротиных монастырь, «преобразованный в общежитие, воскрес из развалин и так быстро обновился и пришёл в цветущее состояние», а активная деятельность игумена Сергия была вознаграждена долгожданным возведением в сан архимандрита.
Меценаты Ротины помогали монастырю не только деньгами, но и пожертвовали в 1876 году двухэтажный дом с земельным участком в 526 саженей, приносивший годовой доход до 3 тысяч рублей. В октябре того же года в монастыре состоялось знаменательное событие – освящение епископом Можайским Игнатием (Рождественским) тёплого Сергиевского храма, в котором «усердием благотворителей и тщанием архимандрита» был вызолочен иконостас, расписаны стены и написаны заново иконы. К процветающей обители, где количество насельников достигло 50 человек, тянулись прихожане, и для их детей здесь открылось народное училище на 40 человек. За заслуги по духовному ведомству архимандрит Сергий был награждён орденами Святой Анны 3 и 2 степени, а за организацию госпиталя и помощь в уходе за ранеными в русско-турецкой войне отмечен знаком Российского общества Красного Креста. Административные способности коломенского настоятеля были столь очевидны, что епархиальное начальство в 1881 году назначило его благочинным общежительных монастырей Московской епархии. Через два года Сергия переводят настоятелем в Иосифо-Волоцкую обитель. Назначенному на его место 53-летнему ризничему Троице-Сергиевой лавры архимандриту Иоанникию (Постникову) досталась обитель, где «все храмы были приведены в совершенный порядок; ризница стала не только достаточна, но обильна; все здания обновлены, архиерейский дом исправлен и приведён в наилучший вид, трапеза и келлии устроены как нельзя лучше; заведено стройное пение, правильное чтение, богослужения стали совершаться согласно с уставам без малейшего отступления». Да и годовой доход от богомольцев, часовни и хозяйственной деятельности монастыря составлял не менее 10 тысяч рублей.
Архимандрит Иоанникий, исполняя должность настоятеля монастыря, проявлял заботу и об учащихся духовного училища. Он стал одним из учредителей основанного в 1886 году Братства праведного Филарета Милостивого, целью которого ставилось оказание помощи бедным ученикам, и вплоть до своей кончины в августе 1889 года председательствовал в Совете братства. Последующие настоятели сохраняли традиции, заведённые архимандритом Сергием, и приумножали благосостояние обители. На 1915-1916 год монастырский капитал составлял 61670 рублей.
Налаженная монашеская жизнь была в одночасье разрушена в результате свершившейся Октябрьской революции 1917 года. На основании декрета Совета народных комиссаров РСФСР от 2 февраля 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» все религиозные организации лишались прав юридического лица, а все церковные имущества объявлялись народным достоянием. Здания и предметы, необходимые для богослужения, могли передаваться религиозным обществам в бесплатное пользование, но это не касалось монастырей. Новая власть поставила задачу «полного уничтожения монастырей как рассадника паразитизма», и только за период с 1918 по 1921 год на территории России под ликвидацию подпало 673 монастыря, и Ново-Голутвин тоже. Имущество монастыря, в том числе находившуюся в собственности 181 десятину земли, национализировали. По инициативе местных властей, сославшихся на инструкцию о чрезвычайном налоге, у настоятеля архимандрита Леонида отобрали даже личные вещи и награды из серебра и золота. Не у дел и без средств существования, практически на улице оказались 16 монашествующих и 14 послушников. С начала 1919 года часть их помещений заняло управление уездной и городской милиции. В какой-то степени это спасло монастырь от худшей судьбы, т.к. циркулярное предписание губернского отдела управления от 23 мая обязывало власти города немедленно приступить к устройству лагеря принудительных работ. К примеру, такие лагеря в Москве организовали в Спасо-Андрониевом, Новоспасском и Ивановском монастырях. Вот и в Коломне «после долгих поисков выяснилось, что более подходящего помещения как Коломенский мужской монастырь–нет». Наверное, на это имелись веские причины, всё-таки центр города, приличная по размеру территория, обнесённая оградой, много небольших келейных помещений, легко превращаемых в камеры. Не откладывая дело в долгий ящик, 16 июня 1919 года на заседание коллегии отдела управления Коломенского уездного исполкома выносят вопрос о создании в Ново-Голутвине монастыре концентрационного лагеря. Быстрейшее освобождение занимаемых милицией помещений с переводом её в Брусенский монастырь возложили на жилищно-земельный отдел. Но дело не сдвинулось с мёртвой точки, и 15 июля заведующий отделом управления Коломенского уездного совдепа Н.С. Нилов констатировал, что устройство концлагеря, по всей видимости, будет отложено на длительное время. Теперь мешал временно размещённый в монастыре госпиталь. Вновь коллегия вернулась к вопросу 9 августа, и, чтобы не топтаться на месте, решено было приступить хотя бы к составлению смет на приспособление и переоборудование помещений. В очередном докладе от 18 августа Н.С. Нилов выразил необходимость, не дожидаясь вывода госпиталя, занимавшего, по его мнению, всего 1/8 часть помещений, начать установку решёток и врезку замков в двери. К счастью для города и монастыря, по каким-то причинам устройство концентрационного лагеря не состоялось, и кельи стало обживать население.
Вскоре после закрытия монастыря возник вопрос о сохранности монастырского архива, где, по предположению специалистов, могли находиться документы со дня основания обители. Оказалось, что архивные дела находятся в башне ограды, откуда для лучшей сохранности член комиссии по охране памятников старины В.Г. Эро и перенёс их на временное хранение в два специально выделенных жилых помещения. Через некоторое время научный сотрудник Московского губернского архива Е.П. Шишкина обнаружила, что помещения вскрыты, а папки с делами разбросаны. В присутствии члена Коломенской комиссии по охране старины К.В. Климова и сотрудника Коломенского уездного исполкома П.Е. Чупаковой помещения опечатали вновь, из-за отсутствия замка скрутив проволокой проушины, и что стало с ценными документами в дальнейшем, неизвестно.
Древние здания монастыря и церковное имущество не оставались без внимания специалистов, делавших всё возможное для сохранения культурного наследия. С их помощью весной 1922 года, во время компании по изъятию церковных ценностей в помощь голодающему Поволжью, ризница Ново-Голутвина монастыря была включена в «Список монастырей, соборов и церквей, хранящих исключительные историко-художественные ценности, подлежащих ведению Главмузея Н.К.П.». Предусматривалось, что изъятие в 103 перечисленных там монастырях и храмах не могло производиться без участия сотрудников «Главмузея», но, очевидно список, датированный 31 марта 1922 года, не везде на местах довели до сведения. 8 апреля из бывшего мужского монастыря Коломенская комиссия по изъятию церковных ценностей в присутствии настоятеля игумена Варсонофия, верующих В.Н. Орлова, Е.А. Галишникова, А.Ф. Боровкова произвела изъятие. По мнению членов комиссии «лишними» в храме оказались серебряные 4 кадила, трехсвечник, помазок и елейница, сосуд с прибором, 8 лампадок, дарохранительница, крест и ризы общим весом 2 пуда 10 фунтов 24 золотника. С митры был снят жемчуг, «количество и вес коего не определён ни весом ни счётом», несмотря на участие ювелиров Кононова и Шагова. Через три дня газета «Правда» от 11 апреля 1922 года в рубрике «На голодном фронте» рапортовала на всю страну, что в Коломенском уезде «изъято … из мужского м-ря серебра 9 п. 10 ф. 24 з. и много мелкого жемчуга», преувеличив вес всего на 7 пудов. Изъятие не смогло приостановить службу в Троицком храме.
В декабре 1927 года на Коломенский горсовет была возложена обязанность по заключению договоров с группами верующих на аренду зданий и предметов культа. Сотрудники отдела лояльно относились к верующим и не чинили препятствий в предоставлении аренды на действующие храмы Коломны и Боброва. На это время официально закрытых храмов насчитывалось четыре: Преображенская церковь, Всех Святых, Успения и Крестовоздвиженский собор Брусенского монастыря, а также тюремная часовня. При заключении договоров религиозная община обязана была подавать списки зарегистрированных членов. Как правило, их число было небольшим. К примеру, Троицкая новоголутвинская община на 1929 год насчитывала 77 зарегистрированных членов, чуть больше числилось в храмах Николы Гостиного, Троицы на Репне, Петра и Павла, Иоанна Предтечи.
Со временем последнюю Ново-Голутвинскую церковь закрыли. Исчезли иконы известные из метрики 1887 года: Святой Троицы, одна написанная в 1707 году «жалованным» иконописцем Оружейной палаты Тихоном Филатьевым, другая, выполненная на кипарисовой доске с изображением внизу коломенского кремля, икона Знамения Пресвятой Богородицы с клеймами, в которых изображена была история её явления и вид Новгорода с кремлёвской стеной и храмами, местночтимая икона преподобного Сергия Радонежского и т.д. Здания и строения окончательно перешли в пользование многочисленных жильцов и организаций. Некоторые постройки перешли в собственность. Например, колокольня, проданная в апреле 1934 года городским финансовым отделом Коломенскому патефонному заводу. Церковь Троицы в 1940-1950 годах сдавалась в аренду швейно-ремонтной артели, Сергиевская – мастерской «Мособлхудожфонда». Десятки лет древние здания эксплуатировались на износ. Новые хозяева пробивали дверные проёмы, ниши для полок, ставили многочисленные перегородки. Сохранению памятника культового зодчества не смогли помочь не подкреплённые делами постановления Совета Министров РСФСР, решения исполкома Мособлсовета и Коломенского горсовета, утверждавшие неоднократно «Списки памятников архитектуры, подлежащих государственной охране в Московской области».
Возможность получить реальную государственную защиту и войти в реставрационную программу появилась у федерального памятника с принятием Советом Министров РСФСР решения от 6 мая 1968 года о создании в Коломне историко-архитектурного заповедника. В разработанной специалистами треста «Мособлстройреставрация» в 1971 году программе немаловажная роль отводилась Ново-Голутвину монастырю. Бывший архиерейский корпус и здание консистории предполагалось использовать под гостиничные номера для будущих туристов, а в семинарском корпусе поместить красный уголок и администрацию комплекса. Подклет Троицкого, как вариант Покровского храма отводился под ресторан. Верх реставрированной церкви Троицы планировался под музей. При благоустройстве территории предполагалось разбить плодовый сад, примерно такой, как он был в XYIII веке. Первоочередным объектом реставрации мог стать архиерейский корпус, предварительная сметная стоимость работ на котором составляла 500 тысяч рублей.
Грандиозные планы не воплотились в жизнь, но это не помешало в 1973 году приступить к реставрационным работам в Ново-Голутвине. Первыми для проведения обмеров и подготовки проектно-сметной документации на объект пришли архитекторы-реставраторы В.А. Мозжеров, В.В. Тепляков во главе с ведущим архитектором С.П Орловским. Затем настала очередь реставраторов коломенского участка треста «Мособлстройреставрация», восстановивших за период с 1975 по 1977 год монастырскую колокольню. Примечательно, что строительные леса высотой 55 метров смонтировали всего 4 человека. Двое устанавливали стойки из подтоварника, прибивали ограждения и пальцы, стелили настил, двое заготавливали и подавали пиломатериал. Обшарпанную колокольню полностью оштукатурили, восстановив утраченные русты. В ярусе звона с южной стороны каменщики заложили кирпичом растёсанные при скидывании в 1920-х годах большого колокола стороны проёма. Шпиль и купол перекрыли коломенские специалисты, а сложной конфигурации пьедестал шпиля выполнил московский медник А.И. Морозов. Теперь уже кажется смешным, но при установке с трудом поднятого вручную тяжеленного креста обнаружилось, что его хвостовик намного больше в диаметре, чем посадочное место. Ошибку проектировщиков или изготовителей пришлось долго исправлять с помощью обычного напильника.
В 1977 году комплексная бригада Н.И Шепелёва в составе В.С. Ахтырко, А.Б. Виноградов, А.А. Горячев, Л.А. Жерновков, Н.П. Кривошапов, К.В. Ломакин, И.Г. Савин, восстановив лопатки с внутренней аркадой северной стены ограды, приступила к реставрации церкви Троицы, освобождённой незадолго от склада гражданской обороны. Предполагалось по следам срубленного декора, архивным и иконографическим материалам восстановить первоначальный облик здания. В процессе восстановления декора порталов и окон, карнизов, пилястр и колонок на них по сохранившимся с XYIII века потёкам, разбрызганным каплям краски, художник А.Д. Червяков выполнил проект полихромной окраски храма. Полностью проект реализован только в 1999-м году насельницами монастыря. Впервые на коломенском объекте реставраторы восстановили снесённое в годы повального атеизма завершение – барабан, главу и крест. Ранее вместо креста по идеологическим соображениям, не считаясь с требованиями архитекторов-реставраторов о восстановлении исторического облика, ставили обычный лом. Восстановление фасадов потребовало большого количества профилированного кирпича – валиков, валов, баз, креповок и т.д. В то время кирпич тесали вручную, и реставраторам приходилось изобретать специальный инструмент, подбирая опытным путём угол заточки режущей кромки. В ходе работ пришлось разобрать западную паперть, пристроенную в XIX веке и не вписывающуюся в концепцию восстановления здания в первоначальных формах. Определённые трудности возникли при реставрации интерьеров апсиды, четверика и трапезной. В многочисленных поздних перекладках с трудом читались следы древних ниш, но благодаря опыту архитекторов и реставраторов их удалось восстановить.
Неоценимую помощь реставраторам оказывали шефы – предприятия Коломны. За монастырём решением исполкома был закреплён завод тяжёлого станкостроения. Шефская помощь заключалась в предоставлении транспорта, стройматериалов, планировки территории, вывозе строительного мусора. Особенно ярко проходили Ленинские субботники, возглавляемые инженером Л. Силиной. Для расширения фронта работ и улучшения условий проживания из зданий монастыря постепенно отселяли жителей. К 1982 году был выселен архиерейский корпус, и сразу к обмерным и исследовательским работам приступили архитекторы К.В. Ломакин и В.А. Мозжеров. Для этого пришлось освободить помещения от поздних перегородок, полов, сбить штукатурку, удалить засыпку пазух сводов. При производстве работ в строительном мусоре удалось обнаружить многочисленные фрагменты изразцов XYII–XIX веков. После склейки и зарисовки реставраторы передали их в Коломенский краеведческий музей.
Восстановление архиерейского корпуса затянулось на годы, во многом из-за неясного его дальнейшего функционального использования. Идей витало много: то приспосабливаем здание под гостиницу, то под музыкальную школу. Неопределённость привела к тому, что реставрационные работы шли эпизодически. При сложившейся ситуации необходимо было волевое решение. И оно принимается с учётом начавшейся в 1985 году перестройки политической жизни страны и созданных предпосылок для религиозной свободы в СССР. По просьбе руководства Русской православной церкви в некоторых городах верующим стали передавать храмы. Прошедшее на государственном уровне празднование 1000-летия крещения Руси активизировало процесс передачи культовых зданий религиозным объединениям. Коломна не осталась в стороне, и уже 29 декабря 1988 года на заседании Совета по делам религий при Совмине СССР рассматривалось представление исполкома Московского областного Совета народных депутатов от 31 октября 1988 года за № 4/с-11501 и предложение Совета по делам религий при Совмине РСФСР от 7 декабря за № 1160 о передаче комплекса Ново-Голутвина монастыря для нужд Московской епархии. Прилагаемый перечень зданий комплекса включал Успенский кафедральный собор, Тихвинскую церковь и шатровую колокольню. Вопрос был решён положительно и первый в Московской области монастырский комплекс передан в пользование Русской православной церкви для организации женской монашеской общины. С этого времени начался этап возрождения обители под управлением настоятельницы игуменьи Ксении (Зайцевой), по значимости сравнимый со всей предыдущей историей Ново-Голутвина монастыря.
Главный специалист администрации г. Коломны Н.И. Шепелёв, Источник: http://www.novogolutvin.ru/chronicle/his/history.html
Александр Богданов.