Цаплино. Церковь Илии Пророка.

Торошинский погост с церковью во имя Пророка Ильи стоял на правом берегу реки Торошинки, в 10 километрах к востоку от современной деревни Торошино (ныне д. Цаплино). Предполагается, что Ильинская церковь в Торошинском погосте была построена не ранее XVI века. Летописных или иных сведений, которые позволили бы уточнить датировку Торошинской церкви, нет.

Каменная церковь со ступенчатыми сводами на столпах и с восьмискатной кровлей венчалась главой, барабан которой, а также все три апсиды были декорированы традиционным псковским орнаментом. Предположительно в XVIII в. первоначальное покрытие церкви заменили на четырехскатное.

В 1794 г. к приходу Торошинской церкви относились 154 двора и 1535 душ обоего пола. В 1810 г. к храму усердием прихожан и помещиков были пристроены два придела: северный во имя Владимирской Божией Матери и южный во имя Николая Чудотворца. В 1889 г. эти приделы расширили и перестроили заново из кирпича, тогда же возвели кирпичную колокольню.

В деревне Цаплино от бывшего Торошинского погоста сейчас сохраняются небольшое кладбище и фрагменты разваливающейся валунной ограды. Еще в 1944 г. при прорыве советскими войсками немецкой оборонительной линии «Пантера» до основания была разрушена Ильинская церковь. Сейчас на ее месте видны остатки фундамента – среди возвышающихся обломков, поросших деревьями, прослеживаются очертания стен храма. Архитектор-реставратор Ю. П. Спегальский надеялся, что в будущем исследователи смогут раскопать и обмерить фундаменты этого памятника древнепсковской архитектуры XVI века.

Источник: Статья А. Н. Ефимова в Историко-архитектурном журнале "Псков" № 28/2008

Преобладающая часть памятников древнепсковской церковной архитектуры принадлежит XVI веку. Казалось бы, сравнительное обилие памятников XVI века дает возможность изучить с достаточной полнотой характерные для этого века типы и варианты псковских каменных церковных зданий. Но в действительности дело обстоит далеко не так. Многие десятки этих зданий не дошли до нас. В число погибших произведений псковских каменщиков этого времени входят все часовни, почти все кладбищенские усыпальницы и храмики мелких небогатых монастырей и даже немало крупных монастырских и приходских храмов. Можно не сомневаться, что среди них были постройки, отличавшиеся такими особенностями, которые нам теперь не известны. Прежде всего, это следует предполагать по отношению к небольшим зданиям: часовням, усыпальницам, бесстолпным церковкам. Они составляли многочисленную группу культовых сооружений, по всей вероятности весьма разнообразных, и от них почти ничего не осталось. Но, по-видимому, и при строительстве крупных храмов порой применялись не совсем обычные конструкции и архитектурные приемы. Свидетельствовать об этом может церковь погоста Торопшно.

Этот памятник уничтожен во время Великой Отечественной войны. От него остались только фундаменты. До его разрушения храм не привлек к себе внимания исследователей архитектуры в той мере, какой заслуживал, и остался не зафиксированным ни обмерами, ни фотографиями. В литературе не существует описания этого здания, хотя бы краткого. Единственное упоминание о Торошинской церкви как о памятнике архитектуры, принадлежит Н. И. Брунову, отметившему необычность наружной обработки ее боковых фасадов, но совершенно умолчавшему о наиболее существенном в этом здании — его уникальной конструкции. Автор этих строк осматривал Торошинскую церковь в середине 20-х годов, зарисовал тогда ее план (на глаз, без промеров) и сделал набросок перспективного вида сводов изнутри здания. Кроме того, у автора осталась фотография восточной стороны церкви, полученная им лет тридцать назад от И. Н. Ларионова. Хотя этот материал весьма неполон и несовершенен, опубликовать его необходимо. В будущем исследователи архитектуры смогут его дополнить и уточнить, раскопав, и обмерив фундаменты памятника.

Главной особенностью Торошинского храма были срощенные с боковыми (северной и южной) стенами четверика западные подкупольные столпы. Восточные столпы отделялись от стен проемами входов в диаконник и жертвенник, западные же были придвинуты вплотную к стенам и сложены снизу доверху вперевязку с последними, так что представляли собой не самостоятельные опоры, а как бы сильно развитые пилястры. Стремясь сохранить единство внутреннего пространства храма, зодчие насколько возможно уменьшили вынос этих пиляс. Этого они достигли отчасти за счет устройства консолей, сокращавших пролет под западной подпружной аркой, отчасти за счет сокращения ширины боковых нефов. Последние были ужаты настолько, что диаконник и жертвенник пришлось врезать в наружные стены, придав в этом месте стенам четверика вдвое меньшую толщину. Для того чтобы возместить площадь, потерянную из-за тесноты боковых нефов, зодчие увеличили вместимость западной части храма, растянув ее по направлению продольной оси здания. Вследствие этого на боковых фасадах (северном и южном) западные членения получались очень широкими. Это заставило каменщиков разделить каждое из западных членений надвое, т. е. ввести те четвертые деления боковых фасадов, о которых писал Н. И. Брунов. Из-за тесноты боковых нефов крайние доли обработки восточного и западного фасадов получились необычно сжатыми. Может быть, и это тоже побуждало зодчих заменить широкие западные доли боковых фасадов узкими, с тем чтобы привести в соответствие размеры всех соседствовавших между собою угловых членений здания. Незначительная ширина боковых нефов сделала невозможным устройство внутри храма «палаток».

За исключением этих особых черт, вызванных примененной здесь конструкцией, подкупольных опор, все в этом памятнике обычно для псковской церкви XVI века со ступенчатыми сводами на столпах и с восьмискатной крышей...

Церковь Ильи в Торошине не имела никаких черт, которые позволили бы ее отнести к одному из типов псковских храмов XV века. В то же время она обладала особенностями, типичными для псковской церковной архитектуры XVI века. Достаточно хотя бы указать на одну из них — соединение восьмискатного покрытия со ступенчатыми сводами, скрытыми на чердаке. Предполагать, что на этой церкви было шестнадцатискатное покрытие (и следовательно, постамент под барабаном), невозможно, так как при таком покрытии были бы прямоугольные боковые апсиды. Детали — окна, декоративная обработка — характерны для XVI века. Все это дает основание отнести постройку церкви к XVI веку.

Летописных или иных сведений, которые позволили бы уточнить датировку Торошинского храма, нет. Наиболее раннее из упоминаний о погосте Торошино и церкви Ильи находится в псковской летописи под 1453 годом и сделано в связи с сообщением о проводах архиепископа Новгорода и Пскова Евфимия. Очевидно, что на месте дошедшего до нас Торошинского храма в XV веке существовал какой-то другой.

Торошинский храм иллюстрирует одну из характерных черт творчества псковских каменщиков — их большое внимание к инженерной стороне, к совершенствованию конструкции здания. Введение срощенных со стенами подкупольных столпов говорит о поисках таких конструкций, препятствующих неодинаковой осадке опор главы и ограждающих стен. Древнерусские строители уже с XII века (если не с более раннего времени) применяли разные приемы, позволявшие в какой-то степени избегать неравномерной осадки столпов и стен, по возможности связывать между собой эти части здания. Вариантом решения этой задачи, принадлежащим XVI веку, является конструкция Торошинской церкви. Западная пара подкупольных опор здесь была настолько крепко связана со стенами, что их независимая от стен осадка совершенно исключалась. Проходы, ведущие из храма в диаконник и жертвенник, несколько ослабляли связь восточных опор со стенами четверика, но это вполне восполнялось тем, что к этим опорам с востока примыкали стены средней абсиды. Кладка стен абсиды выше (и, возможно, ниже) алтарных проходов была прочно связана с кладкой подкупольных опор.

Конструкция, примененная в Торошинской церкви, весьма удачна с точки зрения инженерной, но она не столь выгодна в архитектурном отношении. Глухие выступы подкупольных опор, отрезающие боковые нефы центральной части храма от западной, стесненность боковых нефов не способствовали художественной выразительности интерьера. Растянутость западного членения приводила к черезчур сильной асимметрии и беспокойности в обработке боковых фасадов четверика. Эти обстоятельства, вероятно, воспрепятствовали широкому распространению именно такого варианта решения храма. Отмеченная нами техническая изобретательность псковских зодчих сочеталась в их творчестве с большой эстетической требовательностью. Некоторые факты, например обстоятельства реконструкции храма Козьмы и Дамиана с Примостья после катастрофы 1507 года, убеждают в том, что когда в силу каких-либо обстоятельств технические соображения приходили в противоречие с эстетическими требованиями, псковские зодчие отдавали решительное предпочтение последним. Но едва ли Торошинский храм был единственным случаем использования псковскими каменщиками слитых со стенами подкупольных столпов. Скорее, следует предположить, что были и другие варианты, более приемлемые в эстетическом отношении, о которых мы пока знаем очень мало.

Спегальский Ю.П. Вариант Псковского храма XVI века: Церковь Ильи Пророка в бывшем погосте Торошино. Древнерусское искусство. Художественная культура Пскова. - М., 1968. Ю.П. Спегальский. Избранные статьи. К 100-летию со дня рождения. - Псков, 2009.

Если суммировать появившиеся в последние двадцать лет данные, то на сегодняшний момент мы имеем следующие источники для изучения церкви в Торошино: достоверный план с масштабной линейкой (план этот фактически «отменяет» схематический план Ю. П. Спегальского), фотографию южного фасада храма и фотографию его восточного фасада. Суммируя указанные источники, мы можем составить более точное описание храма.

Это был несколько вытянутый по продольной оси четверик, к которому с востока примыкала единственная полукруглая абсида. Объем храма первоначально перекрывался по треугольным фронтонам, то есть имел восемь скатов, но в XVII или даже, скорее, в XVIII в. это покрытие заменили на четырехскатную кровлю. Судя по тому, что на западном фасаде было три прясла, западное членении с пониженной аркой в завершении храма не было отражено (впрочем, этот вопрос остается дискуссионным). Над четвериком возвышался круглый световой барабан, Следов окон в барабане на фотографиях не видно, но логика подсказывает, что барабан был с окнами, которых могло быть 6: ось валика на восточной стороне барабана приходится на восток, что делает невозможным нахождение здесь окна и как будто исключает возможность устройства 4 оконных проемов они ведь обычно устроены по сторонам света, тогда как при 6 окнах расчленение валиками абсолютно объяснимо.

Внутри храм имел с востока пару квадратных в сечении столбов, соединенных между собой и стенами арками. Арки между самими столбами и между столбами и выдвинутыми с запада из северной и южной стен пилонами прямоугольного сечения, а также между этими пилонами, — все эти арки были повышенными относительно полуциркульных сводов рукавов пространственного креста, в храме ясно читавшегося. Угловые восточные части завершались коробовыми сводами с распалубками, тогда как на западе боковые пониженные части были перекрыты обращенными в западный рукав креста полуциркульными сводами. Пониженная апсида перекрывалась конхой. Храм имел три входных проёма: с севера, запада и востока. В западной трети здания на боковых стенах и на западной стене было устроено 4 неглубоких арочных ниши (были ли они от пола или, скорее, начинались выше, так что образовывали сиденья, как в соборе Крыпецкого монастыря, — мы достоверно не знаем).

Фасады церкви Ильи Пророка были расчленены на прясла характерными писковскими широкими лопатками в один уступ, на углах лопатки были огибающими, без вынутой четверти. На боковом северном фасаде хорошо читались двухуступчатые двухлопастные арки, завершавшие боковые прясла, и трехлопастная арка над средним пряслом. Заглубленная часть среднего прясла начиналась не от земли, а выше двери, так что нижняя часть среднего прясла сливалась в один фон с лопатками. Находившийся в этой части дверной проём с лучковой перемычкой был, вероятно, изменен при какой-то перестройке (первоначальный должен быть полуциркульным или коробовым, но не лучковым). Поздним выглядит и прямоугольное окно в среднем прясле, оно, вероятно, расположено на месте растесанного старого, уступчатый нижний откос в интерьере которого виден на зарисовке Ю. П. Спегальского. Окно сдвинуто к востоку от оси прясла. Наверху среднего прясла расположена двухуступчатая арочная ниша (киот), ось которой проходит по центру прясла и совпадает с осью дверного проёма. Эти неправильности и нестыковки наводят на мысль о том, что окно было сдвинуто к востоку для освещения иконостаса, но возможно и то, что план Н. И. Брунова не совсем верен и имелось значительное несовпадение внутренних и внешних членений: в этом случае окно располагалось посередине бокового рукава креста, а киот и дверь были размещены по оси прясла, то есть в соответствии с внешними членениями.

На восточном фасаде четверика храма в Торошино мы видим те же широкие лопатки, делящие его на три прясла, причем боковые прясла завершались двухлопастными арками, а среднее — трехлопастной аркой, верх которой был срублен поздней кровлей. Абсида была украшена валиковой аркатурой (5 звеньев), ее освещали два окна прямоугольной формы (очевидно — искаженные во время одного из поздних ремонтов), по верху абсиды шёл поясок из ряда поребрика, зажатого между рядами бегунца, и выше — пояс уступчатых, перспективных нишек. Как освещались жертвенник и дьяконник — на фотографии не видно, но, вероятно, на восточном фасаде по бокам абсиды имелись световые проемы.

Барабан храма был декорирован валиковой аркатурой, аркатура имела 6 вертикальных тяг и по три арочки в завершении каждого отрезка, форма такой «висячей» аркатуры для собственно псковской архитектуры уникальна.

Относительно декора фасадов церкви в Торошино можно только еще раз подчеркнуть связь этого развитого декора с московскими памятниками и с теми псковскими храмами, в которых перерабатывался московский декор и, помимо того, собственно псковский декор старались использовать для создания максимальной декоративности. Декорация абсиды роднит торошинский храм с собором в Елизарове: только в этих двух памятниках, помимо валиковой аркатуры и пояска фигурной кладки, есть еще и пояс перспективных нишек, заимствованный из декора псковских барабанов. Украшение барабана церкви в Торошино с большими отрезками «висячей» аркатуры заимствовано напрямую из московских (или более близких новгородских) памятников или из Благовещенского собора в Казани, построенного псковичами. Во всяком случае, эта декорация появилась после предполагаемого возвращения псковских мастеров из Казани и Свияжска, то есть не ранее середины 1560-х гг.

Фасадная декорация церкви в Торошино показывает, с одной стороны, традиционность псковской архитектурной культуры второй половины XVI в., а с другой — определенную растерянность перед более развитой формально московской, среднерусской архитектурой, что выражается в желании умножать традиционный декор и вставлять в него редкие заимствованные формы. Датировка памятника из формально-стилистических соображений должна быть ограничена 1560-1570-ми гг.

В посвященной выявлению балканских аналогий псковских бесстолпных храмов статье мы уже приводили группу церквей XIII, XIV вв., относящихся к выделенному нами переходному типу, в котором восточная пара столбов осталась свободной, тогда как западная или срослась с боковыми стенами, или превратилась во вставленные в западные углы четверика пристенные столбы. Если к первому варианту (с выступающими из стены пилонами), наиболее близкому к церкви в Торошино, относится только церковь №1 в древнем болгарском городе Червене ( XIII в.) , то ко второй группе уже в указанной статье нами было отнесено два храма: церковь Василия в Старом монастыре на Афоне (начало XIV в.) и церковь № 3 на горе Трапезица в Великом Тырнове (XIII XIV вв.) Следует отметить, что количество подобных храмов больше, чем мы думали ранее: в качестве аналогий храма в Торошино следует назвать еще три храма, представляющих сербскую средневековую державу: ко второй группе можно причислить храм Николы в Призрене (XIV в.), относящийся к косово-метохийской школе, а к первой, более близкой к Торошинскому храму, — церковь в Лешье (середина XIV в.) и церковь в Петруше (конец XIV в.), принадлежащие моравской школе.

Можно предполагать, что редкий тип храма, представленный церковью Ильи Пророка в Торошино, не родился на псковской почве, а появился в псковской архитектуре в результате влияния архитектуры Балкан во второй половине XIV в. — вместе со слитными сводами (с невыявленными подпружными арками), вместе с рядом конструкций бесстолпных храмов, вместе с притворами с базиликальным разрезом. Все эти формы пришли из балканских стран, причем далекий Псков откликнулся на эти новые веяния с большей охотой, чем другие древнерусские земли. Отблеском, поздней репликой каких-то несохранившихся памятников переходного типа XIV-XV вв. мы склонны считать и торошинский памятник.

Вместе с тем не только конструкция этого храма демонстрирует некую крайность, пусть и некогда заимствованную. В декоре фасадов церкви в Торошино чувствуется особая, присущая только исковской архитектуре середины XVI в. чрезмерность. Эта чрезмерность, этот ощутимый, почувствованный мастерами предел, который псковская декорация не могла перешагнуть, не перестав быть псковской, достигнуты были в соборе Елизарова монастыря и в небольшой церковке псковского погоста, по каким-то причинам получившего возможность работать с самой оригинальной по имеющимся у нее приёмам группой псковских мастеров. Мотивы появления столь развитой и сложной для Пскова архитектуры в небольшом погосте остаются для нас неизвестными, мы можем лишь предполагать, что территориальная близость к Елизарову монастырю позволила заказчикам нанять ту же группу мастеров или заставила их указать на собор Елизарова монастыря в качестве образца для фасадного декора. Но декор Торошино и его интерьер говорят при этом разное: если декор демонстрирует попытки псковичей встроиться в стилистические процессы времени царя Ивана Грозного, то интерьер этого храма (за исключением плоских арочных ниш в западной части) является продолжением традиции, помнящей о вариантах храмовой композиции, пришедигих с Балкан сто пятьдесят или даже двести лет до построения церкви Ильи Пророка.

Вл. В. Седов. Церковь Ильи Пророка в погосте Торошино - уникальный псковский храм XVI века. Архитектурное наследство. Вып. 52. - М. 2010 г.