Село Ошурково, от Твери 75 верст, Зубцова 45 верст.
Церковь Архистратига Михаила, построена в 1754 году, каменная, престола три: Архангела Михаила, Святителя Николая и Святой Великомученицы Екатерины.
Церковные документы: опись 1849 года, метрики с 1800 года, исповедные с 1820 года, план на землю и межевая книга.
В 1901 году служили: Священник Владимир Иванович Судаков 74-х лет, окончил духовную семинарию, в служении с 1846 года, священником с 1877 года, награжден наперстным крестом в 1898 году. Диакон Михаил Иванович Измаилов 56-ти лет, в служении с 1863 года, диаконом с 1885 года. Псаломщик Алексей Иванович Измайлов 47-ми лет, в должности с 1883 года.
Прихожан в селе Ошуркове, в деревнях Коськове, Гостомли, Шипелеве, Белоглазове, Юрьевской, Глебове, Лещихине, Александровке, Горках, Хорошей - 380 дворов (1255 мужчин, 1489 женщин)
В 1914 году служили: Священник Петр Успенский 35-ти лет, окончил семинарию, на службе 13 лет, в Михаило-Архангельском храме 7 лет. Штатный диакон Аполлинарий Модестов 34-х лет, на службе 12 лет, в Михаило-Архангельском храме 10 лет. Псаломщик Алексей Измайлов 61-го года, на службе 37 лет, в Михаило-Архангельском храме 31 год.
Прихожан в деревнях: Коськово, Гостомля, Шепелево, Белоглазово, Юрьевское, Глебово, Лещихино, Колачево - 1093 мужчины, 1224 женщины.
К церкви села Ошуркова принадлежала деревянная часовня Тихвинской Божией Матери близ деревни Горки.
(По материалам изданий Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник. - Тверь, 1901., Справочная книга по Тверской епархии. - Тверь, 1914.)
Село Ошурково Зубцовского уезда Тверской губернии.
Ошурково находится в 77 верстах от Твери, а от Зубцова в 45 верстах. В 1645 г. Ошурково, старинная вотчина князей Микулинских (младшей линии тверских великих князей), было уже селом с деревянным храмом во имя Собора архистратига Михаила. При нем были вверху ("на полатех") приделы во имя Николая Чудотворца и великомученицы Екатерины, "а в церкве и приделех образа и книги - строенье вотчиниковы; во дворе поп Иосиф Федосеев, да три места: дьячково, пономарево и проскурницыно [т.-е. просвирни]; пашни церковныя, перелогу и лесомъ поросло средния земли 15 четвертей в поле, а в дву по тому-ж; двор вотчиников и дворы крестьянскиe, пашни, перелогу и лесом поросло 34 четверти в поле, а в дву по тому-ж".
Федор Андреевич Телятевский, последний микулинский князь, перед своею кончиною завещал село Ошурково отдать Кириллову монастырю. У последнего эту вотчину выкупили князь Иван Андреевич Голицын и супруга его княгиня Феодосия Андреевна, родная сестра князя Федора Андреевича Телятевского. Князь Голицын († 30 августа 1655 г. и похоронен в селе Ошуркове в церкви Архангела Михаила) продал село Ошурково князю Григорию Семеновичу Куракину. 21 августа 1655 г. Ошурково отказано князю Куракину, 2 февраля 1656 г. отписано у него на великаго государя, а 19 мая отказано ему по-прежнему. По смерти его, оно перешло по наследству к сыну его князю Ивану Григорьевичу, потом ко внуку князю Борису Ивановичу, затем к правнуку князю Александру Борисовичу. Вдова последнего, княгиня Александра Ивановна Куракина, устроила в Ошуркове вместо деревянного каменный храм. По местным сведениям, он освящен в 1754 г. 10 июня; между тем в фамильном архиве князя О.А. Куракина находим бумаги, по которым постройка храма относится к 1757 г. Каменнея работы производились подрядчиком Евдокимом Юдиным. В июле были у верхнего лантерника над окнами сомкнуты перемычки, у двух придельных алтарей сведены куполы, устроена средняя часть из пяти глав вышиною в шесть, а в окружности в 18 аршин. В октябре и ноябре у церкви нижние меньшие четыре купола н верхние покрыты тесом, поставлены балясы и дуги на большом куполе под крышку. Архитектор велел сделать столярам для постановки кругом церкви 32 точеных базика вышиною в 3/4 аршина, толщиною в 6 вершков, а резчику 16 пирамид, вышиною в 21/4 аршина, шириною в 11/2 аршина, чтобы поставить их близ купола с лицевой стороны. Крышу церкви покрыли сосновым тесом.
В том же году устроены иконостасы. В феврале велено было управляющему Ивану Барсукову ехать в Малицкую пустынь к гезелю Плюскову и просить его для закладки иконостаса в Ошурковской церкви; но он, как оказалось, в декабре 1756 г. уехалъ на родину, и поэтому закладка иконостаса была произведена без него. Иконостас устроен деревянный; под него подложены брусья. В октябре столяры сделали в настоящий храм пояс апостольский иконостаса и тумбы под него; в ноябре укрепили гзымс над этим поясом и стали делать три места в пророческой линии, с тумбами. В декабре сделан последний, пророческий, пояс, а резчик вырезал сень. В октябре оба придельных иконостаса совсем были устроены, кроме восьми икон; резчик начал делатъ сияние в придел. Михаил Фирсов в это время писал две картины: одну столбами, а другую обойную. Главным иконописцем при ошурковском храме был некто Дракин, который работал и в Дорожаеве.
В этих работах прошел весь 1757-й год, и освящение церкви не могло состояться ранее следующего года. Храм устроен очень хороший, трехъярусный, пятиглавый, с огромной колокольней и тремя алтарями в ряд. В нем престолы те же, что и в бывшей деревянной церкви. На площади, где стояла последняя, на месте бывшего здесь престола, устроен каменный столб, въ виде часовни. По всей площади близ церкви могилы, но нет ни памятников, ни крестов, ни надгробных плит. Внутри храма на стенах нет ни плит, ни надписей.
Хранящаяся в храме церковная опись, начинающаяся только съ 1810 г., не говорить ничего о вкладах князей Куракиных; но главным их вкладом следуетъ признать устроение каменного храма, внутреннее его устройство и украшение. Как храмоздательница, княгиня Александра Ивановна Куракина является и главной вкладчицей, заслуживая вечного здесь поминовения.
Вслед за постройкой церкви, в 1760 г., по её приказанию, переписаны три местных иконы: Спасителя, Божией Матери и архангела Михаила. В том же году от неё присланы в церковь напрестольная одежда и два воздуха с пеленой из золотой парчи по зеленой земле, кресты из золотого газа, обшитого узким серебряным позументом. В 1775 г. был перелить церковный колокол при весьма характерных обстоятельствах, указывающих, как ограждали помещики своих крестьян от злоупотребления управителей. Пусть разскажет нам об этом сам князь Степан Борисович: "Приехав в Тверь, нашел сына нашего земского из села Ошуркова, которого туда отправил с словесным повелением, чтобы ко мне приехал бурмистр и земский, которые на третий день и прибыли. От бурмистра сведал я, что здесь отливают колокол в село Ошурково. Спросил, по чьему повелению оное делалось; он отвечал мне, что земский отдавал делать без согласия миpcкогo, однакоже хотел принудить крестьян, чтобы сделали складку для заплаты онаго, и также намерен был употребить церковных денег 30 р., которых и всех не более 50 р. Земский рядил, чтоб оный колокол перелить в 30 пуд, и за работу пришлось бы 30 р.; но мастер слил его в 33 пуда, то за лишних три пуда его меи пришлось бы еще 30 руб. Я не велел его брать, а велел заставить его перелить в прежний вес".
Как решил это дело князь Степан Борисович, видно изъ его приказа бурмистру, от 25 октября 1775 г.: "По прибытии моем сюда, сведал я от тебя, что здесь отливали колокол в село Ошурково по согласнию единственно земского, бывшего бурмистра Ивана Васильева, двух тамошних священников и церковного старосты Антона Михайлова и по неведению миpскому; и чтоб отягощения не было крестьянам чрез принуждение их к заплате, то для того повелеваю тебе, Василию Кириллову, взимать с них по нижеследующему расписанию, а отнюдь на то не употреблять церковных денег. За худое смотрение священников (так как хозяева) должно взыскать с них десять рублей. С старосты церковного за то, что в Святую неделю всякого пускал на колокольню звонить, и чрез то разбит колокол, должно взыскать пять рублей, С земского Мирона Иванова и с бывшего бурмистра Ивана Васильева за то, что отдавали делать без согласия мирского, взыскать тебе по семи рублей с полтиною, т.-е. с обоих пятнадцать рублей, а со всех с них взыскать тебе тридцать рублей".
В 1777 г., при князе Александре Борисовиче Куракине, в храме устроен каменный ноль (пол ?).
Ошурково принадлежало потом князю Степану Борисовичу; в 1805 г., по смерти его, досталось брату его князю Ивану Борисовичу, а затем им владели князь Алексей Борисович I Куракин, его сын и внук.
К ошурковскому духовенству князья Куракины были расположены и помогали имъ материально. Так, в 1756 г. священнику Михаилу Иванову выдано из княжеской экономии отсыпной ружной ржи 12 четвертей, ячменя 6 четвертей, овса 6 четвертей, пшеницы 1 четверть, гороха 4 четверика и гречи 1 четверть; диакону Герасиму Федорову — ржи 10 четвертей, овса 5 четвертей, пшеницы 11/2 четверти; просфорнице пшеницы на просфоры два четверика. В 1757 г. значатся в Ошуркове два священника на руге княжеской; кроме того, в церковь выдано на просфоры 11/2 четверти и отдельно просфорнице на просфоры два четверика.
Кроме руги от князей Куракиных, духовенство содержалось доходом от прихода, который составляли, кроме самого Ошуркова, деревни Глебова, Коскова, Гостомля, Белоглазова и Шишкова.
Вместе с материальною помощью, князья Куракины оказывали и нравственную поддержку духовенству. Князю Борису Александровичу I пришлось быть судьей в споре местнего духовенства о разделе доходов. В 1763 г., 19 ноября, дьячки Никифор Егоров, Егор Егоров, пономари Степан Михайлов и Филипп Михайлов подали в домовую канцелярно Князя челобитную. В ней они писали, что Князь, в бытность в своей тверской вотчине, по просьбе их, соизволил приказать о разделе священниками земли. сенных покосов и денежных доходов против прочих церковных служителей, где имеются два священника, диакон, два дьячка и два пономаря; согласно этому приказу, приказчик Василий Мартьянов в сенных покосах отделил диакону, обоим дьячкам и пономарям от священников половину, а в денежном доходе не только разделение не учинено, но и последние их части священниками удержаны. Изъяснив это, они просили Князя разделить их в доходах. Князь Борис Александрович велел справиться, поскольку здесь церковнослужители получают. По справке в приходских церквах, из всего дохода священники получали две доли, две доли диакон с церковниками пополам, а церковники от них четвертую долю делили между собой: из десяти копеек священнику пять копеек, диакону 21/2 коп., дьячку и пономарю 21/2 коп., а где не было диакона, там ту часть получали священники. "Того ради, приказал Князь, по вышеписанному расписанию тот им доход делить неотменно, дабы от них впредь челобитья отнюдь не происходило".
В 1781 г. к князю Александру Борисовичу II обратился с просьбой села Ошуркова дьячков сын, слушатель богословия Яков Никифоров. Онъ желал поступить сюда во диакона на место престарелого и вдового Василия Григорьева. Когда Князь разрешил крестьянам подписать заручную, и об этом объявил им бурмистр Антон Михайлов, тогда все они дали Якову Никифорову заручную, и он получилъ здесь место.
В отношении к Ошурковскому приходу князья Куракины старались сделать все, чтоб облегчить народную нужду, просветить темный люд и вложить в них правила веры и нравственности, идя таким образом об руку с местным духовенством. Уже в 1756 г. в Ошуркове на содержании княгини Александры Ивановны состояла богадельня на 12 человек. В 1758 г. в Ошурковской княжеской школе обучалось 17 мальчиков: самому младшему из них было 7 лет, а старшему 16; одни из них учили часослов, другие псалтирь: относительно одного отмечено, что он "обучен словесному и писать"; двоим, обученным этому, преподавалось "живописное искусство". Учителем был Филат Ворошнин, из своих же дворовых: жене его был выдан "оброк", как и прочим дворовым женщинам. Впоследствии школа была закрыта, но в 1775 г. снова открыта на 15 человек, и ее велено содержать таким образом: "1) искупить им книг, хотя на первый случай букварей десять, часословов и псалтирей по шести; 2) производить пищу: хлеба по одному четверику, круп гречневых по одной четвертке, соли по полуфунту на каждаго в месяц, мяса по полуфунту в сутки; 3) для одёжи в зимнее время давать овчинныя шубы, а в летнее время серые кафтаны, и холста на рубахи всякий год по 12 аршин на человека; 4) содержать оных из собираемой с оставших, невыданных в замужество, девок оброчной суммы, которой по счислению надлежит быть до ста рублей; 5) для учения грамоте вручаются оные села Ошуркова попову сыну Герасиму, которому учить веякий день с прилежным и усердным старанием, в праздники брать с собою в церковь и учить божественному пению и чтению книг; паче-ж чаяния, если случится учителю какая отлучка, и на то время учить земскому Мирону Иванову; 6) для оных же школьников определить из дворовых одну женку доброго состояния, которая может для стола их приготовить и находящихся из сирот обшить и платье вымыть; 7) чем больше и охотнее учить отдавать будут попову сыну, учителем употребленному, тем приятнее будет князьям, а в поощреше и за труды в год производить ему из оной чрезвычайной суммы по десяти рублей".
Объ этой школе бурмистру поручено иметь особенное попечение. В 1778 г. учеников в школе было семнадцать; школьники учились по часослову и псалтири, иные "выписывали склады", „списывали тетради"; один "во время межеванияя для знания и примечания был на меже".
Заботясь о просвещении народа, князья не забывали и религиозно-нравственной его жизни. Князь Александр Борисович II, напр.. в 1772 г. приказал бурмистру и всему вотчиному правлению "наблюдать строго, чтобы крестьяне исполняли предписания святой церкви и должность христианскую, ходя к обедне всякое воскресенье, говея, исповедуясь и приобщаясь Святым Тайнам по одинажды в год; смотреть также, чтоб не заводилась ересь раскольничья и истреблять ее всеми мерами".
13 сентября 1854 г. княгиня Юлия Федоровна посетила Ошурковский храм и дом священника Кордовского. Потом он два раза был у неё и принимаем был со свойственной ей ласковостью и благосклонностью. Во второй раз она обещала ему дать леса для стройки: у него сгорел овин, дом был стар, а двор развалился. О. Кордовский в том же году (23 декабря) обратился к Княгине с письмом, в котором просил о принятии его в село Дорожаево. "С моей же стороны, писал он, я по гроб моей жизни стал бы служить вашим сиятельствам усердно и со всею покорностью и послушанием во всем исполнять волю вашу. Работать мне самому — здоровье незавидное и слабость сил моих много и много меня затрудняют, а в Ошуркове самому не работать, то и жить нечем. Да притом чрез год или два, как скоро Святейший Синод сделает распоряжение на счет нашего жалованья, то в нашем селе должен остаться один священник и один причт, а не два, и тогда одному изъ нас придется выходить куда-либо на другое место. Теперь же мне нужно строиться, потому что изба худа, двор также развалился, а овин сгорел, и я должен теперь тратиться, а потом все это за безценок кому-либо продать, а сам искать места ста за полтора верст, а, можетъ быт, и далее. И тогда уже перебираться на новое место достанется с утратою последних крошек нашего бедного состояния. А здесь от Ошуркова Дорожаево не в дальнем разстоянии, и я бы мало-по-малу мог перетащить горшок и чашку, и ложку, и все, что для домашняго состояния необходимо нужно, и что для бедного нашего состояния составляете счет". Вместо княгини Юлии Федоровны ответил князь Алексей Борисович, что не может просить об определении его, так как туда просится благочинный Малыгин, которого он уже давно желал видеть в Дорожаеве. Вместе с тем он велел дать о. Тимофею леса для постройки дома, а в 1864 г. ходатайствовал пред преосвященным тверским Филофеем о награждены его для большего поощрения на будущее время, выставляя на вид, что он всегда отличался особым усердем в исполнении своих обязанностей и полнейшим бескорыстием.
(По материалам издания Восемнадцатый век. Княже-куракинские церкви и поместья. Том II. Под редакцией: Смольянинов В.Н. б.м.: Типо-литография Н.И. Гросман и Г.А. Вендельштейн, 1905.)
http://hram-tver.ru/zubzovrn/oshurkovozubzov.html
15 марта 2015
