«…Среди архитектурных памятников Угличского края одно из важнейших мест занимает ансамбль Воскресенского монастыря - выдающийся образец древнерусского зодчества, созданный в 70-х годах XVII века на средства ростовского митрополита Ионы Сысоевича. Сложный и внушительный ансамбль, состоящий из построенных вплотную, объединённых галереей Воскресенского собора, звонницы, Смоленской церкви с трапезной, является одной из важнейших составляющих облика города и одной из наиболее значительных архитектурных доминант. Его живописный силуэт - неотъемлемая часть волжской панорамы Углича. Поэтому неслучайно история Воскресенского монастыря, связанные с ним художественные произведения неизменно являются актуальными темами для исследователей, привлекают внимание всех интересующихся историей и культурным наследием Угличского края.
Немало научных работ, статей было посвящено архитектуре монастырских зданий, происходящим из обители иконам, уникальным предметам утвари. Сферой интересов исследователей в основном являются наиболее ценные и интересные объекты, связанные с обителью. При этом необходимо отметить, что далеко не все объекты подверглись изучению, далеко не обо всех имеются доступные сведения и публикации.
К числу таковых можно отнести сохранившийся до нашего времени иконостас Воскресенского собора. Данный иконостас не является элементом первоначального убранства он создан на рубеже XVIII-XIX веков в период функционирования бывшего монастырского собора в качестве приходской церкви (монастырь был упразднён в 1764 году). Иконостас стилистически имеет мало общего с обликом храма, но при этом, несомненно, представляет большую ценность. Он является одним из немногих храмовых иконостасов Углича, уцелевших во время гонений на церковь советского периода и массового уничтожения культурных ценностей. Кроме него в городе в настоящее время сохраняются только три иконостаса: в Спасо-Преображенском соборе, в двух церквах, посвящённых царевичу Димитрию, «на крови» и «на поле». При этом иконостас Воскресенского собора можно отнести к числу наиболее ранних. Всё перечисленное свидетельствует, что он является достойным и интересным объектом для изучения, информация о нём должна быть введена в научный оборот.
Воскресенский собор по принятой датировке был построен в 1674-1677 годах. Он является типичным для Ярославской школы зодчества четырёхстолпным пятиглавым храмом с подклетом, галереей и двумя симметричными приделами. По когда-то существовавшим надписям в тяблах, соборная каменная церковь о 4-х столпах была «построена лета 7182 (1674) г. маия в... день, при державе вел. Государя Царя и вел. кн. Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, верою и благим тщанием преосвящ. Ионы, митрополита Ростовскаго и Ярославскаго». По предположению А.Н. Горстки, для создания икон и росписей храма была привлечена артель известного костромского иконописца Оксена Ионина Попова. Предположение основано на упоминании в синодике обители рода иконописца и принадлежности происходящих из иконостаса икон костромской школе иконописи.
Хорошее представление о структуре первоначального иконостаса Воскресенского собора дают описи 1702 и 1763 годов. В них представлен традиционный для XVII века тябловый иконостас с полным каноническим набором икон, включавший местный, Деисусный (апостольский), праздничный, пророческий и праотеческий ряды. Причём нижняя часть иконостаса, по всей видимости, представляла собой каменную алтарную преграду, аналогичную сохранившейся в монастырской трапезной церкви Смоленской Пресвятой Богородицы. Основное отличие могло заключаться в том, что в соборе преграда примыкала к нижней части восточной пары к сплошной столбов, а в церкви капитальной стене. Столбцы и сень царских врат были каменными, около них, северных и южных дверей были росписи, писанные «стенным письмом». Аналогично Смоленской церкви между расписными столбцами-колонками в деревянных киотах, обложенных металлом и тканями, украшенных росписями, размещались иконы местного ряда. Многие образы имели серебряные оклады, венцы, цаты, подвесные пелены. Убранство дополняли медные чеканные лампады и деревянные расписные поставные свечи с оловянными и жестяными «налепами». Верхние ряды иконостаса состояли из 23, 22 образов, писанных на охристых и золотых фонах. Между иконами были установлены столбцы, покрытые серебром и расписанные разными красками. Иконы в киотах находились и около западной пары опорных столбов храма. Около правого столба размещалось архимандритское место, обитое вишнёвым сукном.
Созданный при строительстве храма тябловый иконостас существовал в течение длительного времени, возможно, подвергаясь отдельным изменениям и поновлениям. Он пережил упразднение обители в мае 1764 года при введении монастырских штатов и стал принадлежностью приходской Воскресенской церкви.
Радикальные изменения внутреннего облика храма произошли в самом конце ХVІІІ столетия - причт и прихожане приняли решение изготовить новый предалтарный иконостас. 14 июня 1798 года священник Георгий Иоаннов и церковный староста угличский купец Пётр Леонтьев сын Саватеев заключили договор с мастером Тверской губернии Кашинского уезда вотчины господина лейб-гвардии прапорщика Якова Никитича Кожина деревни Келарева крестьянином Филиппом Ермолаевым сыном Аркадьевым. В соответствии с договором, возглавлявший артель мастер обязался по рисунку «построить в той их Воскресенской церкви новой столярной иконостас с резбою самаго лутчаго мастерства и красные же врата и над ними балдахин». Указывался образец для работы: «и зделать точно, как здешны в соборной церкве Угличскаго Покровскаго монастыря».
Работу, «строение иконостаса», следовало начать 1 октября, материал приобретать на свои деньги, полная стоимость была определена в значительную для того времени сумму - 1500 рублей. Из них в задаток при заключении контракта следовало получить 50 рублей и при начале работ - 150 рублей. Квартира, дрова и все необходимые перевозки предоставлялись за счёт церкви - только свечи за счёт мастера.
Необходимо сказать, что Ф.Е. Аркадьев выполнял не первый заказ для угличских храмов. В марте того же 1798 года он заключил договор со строителем Успенской церкви 3-й гильдии купцом Алексеем Козминым сыном Вороновым на изготовление «самой лутчей столярной работой» двух при- дельных иконостасов со всей резьбой, престолов и жертвенников. В качестве образца были выбраны иконостасы церкви села Юрьевское Мышкинского уезда, которые тоже могли быть его работой. Заказ следовало выполнить с мая по июль 1798 года.
Примечательно, что многие жители Вотчины Я.Н. Кожина специализировались на столярных, резных работах, изготовлении церковных иконостасов. Известен крепостной мастер из той же деревни Келарево Илья Андреев сын Аркадьев, выполнивший в 1799 году резные детали для иконостаса угличской Казанской церкви, а в 1801 году - главный предалтарный иконостас, доски для написания икон, престол, жертвенник и два шкафа для хранения риз в храм села Никольского «что на Молокше». Он, возможно, был родственником Ф.Е. Аркадьева. Известны мастера, крестьяне и дворовые, из вотчин Николая Осиповича, Ивана Никитича и Якова Никитича Кожиных Кашинского и Бежецкого уездов - Евдоким Иванов сын Волков, Марк Михайлов, Андрей Михайлов и Спиридон Дмитрев Понамаревы, В начале ХІХ века выполнявшие заказы для угличских храмов.
По всей видимости, работы по изготовлению иконостаса были выполнены успешно, и 3 июля 1806 года причт, староста и приходские люди Воскресенской церкви заключили договор с жителем Ярославской округи Казённого ведомства Бутырской слободы иконописцем Андреем Денисовым на написание икон в новопостроенный иконостас. По договору он обязывался в местный ряд написать на северной и южной дверях пророков Аарона и Мелхиседека, но основной работой были верхние ряды.
Так, над местными иконами должны были находиться двенадцать праздников: Рождество Богородицы, Введение во храм, Благовещение, Рождество Христова, Сретение, Богоявление, Преображение, Вход во Иерусалим, Вознесение, Сошествие Святого Духа, Успение и Воздвижение. Над праздниками в восьми клеймах изображения святителей: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, митрополитов московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа. В середине Деисусного ряда следовало изобразить Спасителя, сидящего на престоле, с предстоящими Божией Матерью, апостолов Иоанном Предтечей, апостолами Петром и Павлом. Справа от средника должны были находиться иконы апостолов Иоанна Богослова, Иакова Заведеева, Филиппа, Варфоломея и Иуды Иаковлева. Слева Андрея Первозванного, Матфея, Фомы, Иакова Алфеева и Симона Зилота. Выше в десяти клеймах поясные изображения пророков со свитками: Давида, Захарии, Илии, Елисея, Даниила (с правой стороны), Соломона, Моисея, Исаии, Ионы и Аввакума (с левой стороны). Ещё выше в восьми клеймах изображения праотцев со свитками: Сима, Афета, Иуды, Вениамина (с правой стороны), Исаака, Иакова, Иосифа и Левии (с левой стороны). В среднике праотеческого ряда должен был находиться образ Коронования Божией Матери. По сторонам большие иконы праотцев (тоже со свитками): Адама, Сифа, Ноя (справа), Авеля, Еноха и Авраама (слева). В завершении иконостаса под крестом в трёх клеймах следовало поместить образы: «Несение креста», «Снятие со креста» и «Положение во гроб». Там же в четырёх клеймах поясные изображения праотцев со свитками: Рувима, Симеона (справа), Манассии и Ефрема (слева).
Все образы должны были писаться в соответствии с предоставленным при заключении договора образцом - иконой Рождества Христова - «в сходство оной и с точнейшим искусством». Большинство икон следовало писать в Угличе, «наняв из своего кочту квартиру», а пятнадцать малых круглых клейм в своём доме. Начать работу было необходимо в июле 1806 года, а завершить к Пасхе 1808-го. Стоимость работ определена в 1000 рублей, но деньги приходские люди должны были выплачивать по усмотрению ими прочной и сходной с пробой работы, «каковой оная в справедливости будет стоить цены». В случае, если в течение двух лет иконы повредятся из-за слабой подготовки, мастер обязывался переписать их вновь за свой счёт, не доводя церковь до убытка. Если же повреждение случится от трещин на досках, то образы следовало поправлять и переписывать сверх означенной цены «на кочт церкви».
Как и Ф.Е. Аркадьев, иконописец Андрей Денисов не впервые работал в Угличе: в мае 1804 года он заключил договор с причтом, старостой и приходскими людьми церкви Николая Чудотворца «что на сухом пруде» на написание икон в иконостас храмовой части - «наилутчей Греческой работы с прозолотью и наилутчими красками». Заказ он должен был выполнять с первых чисел октября 1804 года в течение всей зимы.
Следующим этапом работ стало золочение иконостаса. 25 июля 1817 года угличский посадский Василий Васильев сын Кожевников заключил договор с московским купецким сыном Тимофеем Григорьевым Машаровым, действовавшим по доверенности своего отца Григория Васильева Машарова, который на рубеже XVIII-XIX веков в Угличе и окрестностях выполнил наибольшее количество подрядов на позолотные работы. По договору Т.Г. Машаров обязывался в приходской упразднённого Воскресенского монастыря Воскресенской церкви вызолотить середину иконостаса, кроме ранее вызолоченных царских врат, - полностью балдахин, и начав от него, всю резьбу, архитрав во всех ярусах, кроме гладкого столярства, колонны, в завершении фигуры ангелов, вазы. Золочение следовало производить лучшим весовым червонным золотом на полимент.
Плоскости иконостаса, тумбы, «гладь столярства» предполагалось покрыть масляным лаком по самой прочной шпаклёвке. Колонны «шпаклеровать, а вазы, лошки с поясками под колоннами вызолотить на поли- мент тем же золотом, тело же покрыть колерами, какими Ему Кожевникову заблагоразсудится, как то перловым, палевым, диким, светло-голубым или легко-зеленым». Кроме того, в завершении иконостаса скульптурное распятие, лица предстоящих, шесть ангелов и двенадцать херувимов «от- живить самым искусным образом», то есть тонировать в естественные цвета. В договоре упоминаются ещё шесть фигур ангелов, находившихся около праотеческого ряда (два с символами Ветхого и Нового Завета), которые следовало вызолотить. Возможно, они соответствовали находившимся в завершении, либо это были другие скульптуры, располагавшиеся ниже.
Стоимость работ была определена в 4000 рублей, из которых при заключении договора выдавался задаток в 500 рублей, а остальные деньги выплачивались по ходу работ, которые следовало начать с «искусными рабочими людми» со времени заключения договора и завершить к 29 июня 1818 года. При работе прихожанин В.В. Кожевников должен был поставить доски, жерди и верёвки для подмостов, гвозди и проволоку для наборки резьбы.
По завершении описанного этапа золочение было продолжено. В июле 1818 года священник Георгий Иванов, церковный староста купец Пётр Леонтьев Саватеев с приговора приходских людей договорились с московским купцом Григорием Васильевым Машаровым сверх ранее данного договора окончить две стороны иконостаса с заворотными киотами. Требовалось вызолотить на полимент червонным золотом «по приличию на карнизах фризы, на киотах рамы, на колоннах лошки и пояски и имеющуюся всю резьбу, а столярство, все гладкие места по шпаклевке в карнизах и тумбах, в сухарях покрыть диким колером, а колонны и капителные больвашки и горбылки, в вазах галтели все оное покрыть с масленым лаком темно-зеленым колером». По окончании золоения требовалось колонны и резьбу установить на места. Доски для верстаков, слеги, крепёжные крючья, проволоку, гвозди должен был предоставить староста. Работу следовало закончить к Святой Пасхе следующего 1819 года, «а ежели что не воспрепятствует, то и ближе». Стоимость была определена в 6000 рублей. Таково описание этапов создания Иконостаса на основе договоров из Маклерских книг. Уточнить хронологию и разные обстоятельства помогут приходо-расходные книги Воскресенской церкви.
Насколько успешно и в какие сроки были выполнены основные работы по изготовлению иконостаса и резного декора, определить невозможно, поскольку расходные книги и выписки из них сохранились лишь с 1804 года. На их основе проследим ход живописных, позолотных и иных работ.
Иконописцу Андрею Денисову деньги за написание новых икон В Воскресенскую церковь выплачивались в несколько этапов: в ноябре и декабре 1806 года, многократно в течение 1807 года, а сентябрем 1808 года Датирован последний платеж - 165 рублей. В тоже время, в сентябре 1807 и в апреле 1808 года, выплачивались суммы 3,5-4,2 рубля столяру Максиму Петрову Тихановскому за вставку новых икон в иконостас. В конце августа 1817 года московскому цеховому Дементию Иванову было заплачено 100 рублей «за зделание с его материалами... для позлащения иконостаса лесов», а затем 25 рублей за обелку в куполе. 31 декабря 1817 года живописцу угличскому посадскому Петру Алексееву Масленникову выплачены 15 рублей «за отживку в Воскресенской церкви на царских вратах Благовещения Богоматери и двунадесяти Апостолов резных».
Затем с марта 1818 по июнь 1820 года московскому купцу золотарю Григорию Васильеву Машерову (Машарову), его работнику поверенному цеховому Дементию Иванову и купецкому сыну Тимофею Григорьеву Машерову выплачивались деньги за позлащение иконостаса. В июне 1821 года 750 рублей за 75 книжек червонного золота были выданы крестьянину Калязинского уезда деревни Пепелина Давыду Васильеву. В декабре заплачены 250 рублей ещё за 25 книжек. В январе 1822 года за 50 книжек 500 рублей выплачены крестьянину Рыбинского уезда Казенного ведомства деревни Литницына Федоту Григорьеву. В июле 1819 года угличскому посадскому Александру Семёнову Верещагину выданы 68 рублей 30 копеек за взятые у него «для укрепления на иконостасе резьбы и протчаго прибору, из лавки разнаго товару»: 1 пуд 20 фунтов гвоздей, две тысячи вершковых костылей и три тысячи костылей полувершковых.
В течение длительного времени новый иконостас был изготовлен, написаны для него иконы, выполнены окраска и золочение, но вскоре после окончания работ произошло несчастье - во время большого городского пожара 8 мая 1822 года. Воскресенская церковь, «что был монастырь», сгорела. У внушительного каменного храма пострадали крыши, оконные рамы и другие деревянные детали. При этом иконостас был разобран и вынесен.
Достойно удивления, как было возможно в условиях паники и наступающего огня демонтировать грандиозное архитектурное сооружение, каким является данный иконостас, но подобные действия имеют немало примеров и в других храмах. При этом понятно желание прихожан спасти иконостас: помимо сакрального значения, иконостасы, утварь, облачения и другое убранство обычно составляли до половины стоимости имущества храма.
Вскоре после завершения многолетних работ по изготовлению иконостаса прихожанам и причту было необходимо думать о его восстановлении. Оно и стало первым делом при возобновлении храма после пожара, предшествовало кровельным работам. 2 июля 1822 года было заплачено 200 рублей Тверской губернии Кашинского уезда дома прапорщика Якова Никитича Кожина села Настасова дворовому человеку Спиридону Дмитреву Понамареву «за собрание в церквах в Воскресенской и Знаменской выломанных во время случившагося 1822-го года 8 маия пожара иконостасов». Здесь мы видим, что для восстановительных работ, как и за четверть века для изготовления, был привлечён мастер из имения Я.Н. Кожина.
Отделка восстановленного иконостаса была выполнена только несколько лет спустя на рубеже 1820-1830-х годов. Исправлением и золочением резьбы занимались в 1828, 1830 годы Тимофей Григорьев Машеров и угличский посадский Егор Иванов Меншаков. Прирезку и сборку обломанной резьбы выполнил в 1829 году Лев Соколов. Тогда же прокраску, шлифовку и лакировку иконостаса выполнил Гаврила Никитин. Около 30 рублей в 1831 году получил столяр Николай Григорьев за установку лесов, укрепление колонн и местных икон. В 1832 году угличский посадский Иван Петров Масленников полу- чил 9 рублей 50 копеек за покрытие лаком двенадцати икон и царских врат, за их починку посредством замазки. Очевидно, были и многие другие работы, упоминания о которых не сохранились.
Такова история создания иконостаса и его бытования в первой трети ХІХ века. Далее рассмотрим облик и стилистические особенности. Новый иконостас диаметрально отличался от предшествовавшего тяблового, современного созданию монастырского ансамбля. Его установка потребовала полного демонтажа прежних киотов и тябел. Очевидно, тогда же была разобрана каменная алтарная преграда. Единственным напоминанием о ней остались фрески на столбах храма с изображением летящих ангелов со свитками, скрытые за новым иконостасом.
Иконостас примкнул к восточной паре столбов и боковым стенам храма, поднялся до самых сводов. Он представляет собой масштабное сооружение со сложной насыщенной композицией.
Для провинции второй половины ХVІІІ века были характерны иконостасы в стиле позднего барокко. По определению А.Г. Мельника, «как правило, эти иконостасы имели динамичную, ступенчато нараставшую к верху композицию. У значительной части таких иконостасов основу композиции составляли два ризалита, располагавшиеся симметрично относительно центральной оси по бокам от царских врат. Условно подобные иконостасы можно назвать двухризалитными». Именно к данному типу принадлежит иконостас Воскресенского собора. Он трёхъярусный, причём, основной объём состоит из двух ярусов, охватывающих всю восточную сторону храма, понижающихся с краёв и переходящих в завороты у боковых стен. Центральная часть повышенная, переходящая третьим ярусом в подкупольное пространство. Основу композиции составляют два симметричных трёхгранных ризалита, фланкирующие повышенную центральную часть.
Иконостас имеет поярусную расстановку ордера - места для икон обрамлены стройными коринфскими колоннами, стоящими на тумбах, и раскрепованными антаблементами. Фронтальные части ризалитов в двух Ярусах завершены пологими треугольными фронтонами, ниша царских врат, три яруса центральной оси, увенчаны лучковыми фронтонами.
Все плоскости иконостаса окрашены в приглушенный коричневый цвет, в договоре названный «диким», то есть естественным, природным. Колонны, в соответствии с договором, темно-зелёные с золочёными базами и капителями. Нижняя треть стволов, отделенная пояском, имеет каннелюры-«лошки». В прошлом иконостас имел насыщенный резной декор, покрывавший тумбы и фризы, состоявший из классицистических гирлянд, розеток. Все иконы и особенно круглые клейма имели фигурные резные обрамления. Антаблемент был обработан каноничными профилями - фасциями на архитраве, сухариками, иониками между фризом и карнизом, а также небольшими модульонами под свесом карниза.
Но особенное внимание было уделено нише царских врат. На створках последних находились великолепные скульптурные композиции – «Благовещение» и «Сошествие Святого Духа на апостолов», размещённые на фоне окон и пилястр, иллюзорно имитирующих интерьеры, где разворачиваются действа. Над фигурным завершением створок находилась фигурка голубя, а венчал врата ступенчато выступавший полукруглый балдахин с резными золочёными Драпировками и кистями. Данная композиция царских врат и балдахина была очень распространённой во второй половине XVIII века, но почти всегда она получала выразительное и виртуозное исполнение. Имитации ниспадающих драпировок были и в лучковом фронтоне второго яруса.
Рассмотрев архитектурную композицию иконостаса, обозначим расположение в нём священных изображений. В местном ряду по сторонам царских врат находились иконы Спасителя и Богоматери на престоле с коленопреклонёнными ростовскими святителями. Рядом размещались храмовая икона Воскресения Христова («Сошествие во ад») с клеймами страстей и образ Божией Матери «Живоносный Источник». По сторонам и на заворотах было несколько других икон. Многие образы местного ряда происходили из прежнего иконостаса и были современны постройке собора. Как отмечалось, на северных и южных дверях были изображения пророков Аарона и Мелхиседека. В том же нижнем ярусе над местным рядом размещались небольшие круглые медальоны Двунадесятых праздников d пышных резных обрамлениях из венков, ветвей и лент.
Во втором ярусе иконостаса на фоне широкого гладкого цоколя находились восемь овальных, очевидно, объёмных клейм-картушей с изображениями святителей. Основу второго яруса составлял деисусный (апостольский) ряд - средник («Спаситель, сидящий на престоле, с предстоящими») и сгруппированные по пять иконы апостолов. Под карнизом в десяти небольших круглых клеймах находились поясные фигуры пророков со свитками, составлявшие пророческий ряд.
Внизу третьего яруса на нижележащем карнизе в восьми овальных клеймах размещались изображения праотцев со свитками. В среднике находилась икона «Коронование Божией Матери», по сторонам большие иконы праотцев. В завершении яруса, под карнизом, были три небольших круглых клейма страстного ряда. Ещё выше - четыре объёмных клейма-картуша с изображениями праотцев.
Завершением иконостаса служило скульптурное распятие с предстоящими. В завершении и в других местах размещались фигуры ангелов, двенадцать херувимов и две декоративные вазы. Все скульптуры иконостаса были вызолочены, а лица и руки «отживлены», то есть расписаны в телесный цвет. Единственная имеющаяся в нашем распоряжении фотография царских врат, сделанная фотографом В.Д. Машуковым в конце XIX века, показывает высокий художественный уровень скульптур, а равно и всего резного декора иконостаса.
Если проанализировать стиль иконостаса, то его можно отнести к переходному этапу от барокко к классицизму. Композиция сооружения традиционна для стиля барокко, но детали, декор, за исключением царских врат, в полной мере принадлежали классицизму. Для Углича это было, несомненно, передовое произведение, служившее проводником нового стиля. Анализируя облик иконостаса, следует признать его профессиональное исполнение, точное безукоризненное следование архитектурным канонам - как в композиции, так и в деталях. Создавший его мастер Ф.Е. Аркадьев явно прошёл хорошую выучку, был прекрасно знаком с правилами архитектуры.
Достойно внимания упоминание в договоре образца для изготовления иконостаса - «зделать точно, как здешны в соборной церкве Угличскаго Покровскаго монастыря». Из этого следует, что в качестве примера Ф.Е. Аркадьев должен был использовать иконостас собора Покровской обители. О последнем сохранилось мало сведений и нет каких-либо изображений. На плане собора 1838 года обозначен прямой иконостас с боковыми заворотами и выступами для колонн. Возможно, следовало повторить лишь отдельные элементы композиции и детали. При этом нельзя исключить, что Ф.Е. Аркадьев был изготовителем и иконостаса Покровского собора. В договоре также упоминается «рисунок» (проект), но непонятно, то ли его предоставляли заказчики, то ли составил сам мастер. В любом случае была использована распространённая в то время композиция, при осуществлении получившая индивидуальные черты, ставшая самостоятельным произведением.
Создание нового классицистического иконостаса привело к уничтожению прежнего тяблового, но при этом значительная часть икон была сохранена. Они были размещены в четыре яруса на боковых стенах храма в иконостасах простых форм, напоминавших традиционные тябла. В нижнем ярусе находились наиболее почитаемые иконы, продолжавшие местный ряд предалтарного иконостаса. Выше на южной стене располагались иконы из праздничного и деисусного рядов, на северной стене из пророческого и праотеческого рядов. Верхние чиновые ряды сохраняли средники и принятое расположение, но были лишены канонического содержания, лишь заполняя пространство стен. Завершавшие боковые иконостасы иконы апостолов и праотцев и вовсе располагались попарно в киотах между окнами.
Подобное использование древних образов имело примеры и в других угличских церквах, где после установки новых иконостасов иконы из прежних размещали на боковых стенах или паперти, решая две функции: дополнение храмового интерьера и сохранение старинных икон. Благодаря этой традиции в Угличе до наших дней уцелело немало образцов иконописи ХV-ХVІІ столетий. В Воскресенском соборе в XIX веке были киоты или небольшие иконостасы и около западной пары опорных столбов, но их облик неизвестен - на основе документов устанавливаются только находившиеся в них иконы. В последующее время, в XIX - начале ХХ веков, иконостас Воскресенского собора, очевидно, не подвергался существенным изменениям - мог лишь ремонтироваться, поновляться.
Воскресенская церковь была закрыта в 1922 году, но не подверглась разорению и разрушению, в отличие от большинства угличских храмов. Бывший комплекс монастыря был передан Угличскому музею и некоторое время на протяжении 1920-1930-х годов использовался для размещения экспозиций и фондохранилищ. В Воскресенском соборе находился Отдел церковных древностей/ Такое использование способствовало сохранению иконостаса, который в данное трагическое для отечественной культуры время избежал уничтожения. Со второй половины 1930-х годов монастырский комплекс находился в «зоне отчуждения» Волгостроя. Затем В 1956-1971 годах была проведена комплексная реставрация зданий, заключавшаяся в укреплении фундамента, восстановлении утраченных и искажённых деталей.
Иконостас, как можно установить на основе Инвентарных книг Угличского музея, в 1940-х годах сохранял многие иконы и скульптуры, но позднее, очевидно, в период реставрации, иконы были вынуты из основного и боковых иконостасов. При неизвестных обстоятельствах оказался утраченным почти весь резной декор. Создаётся впечатление, что он был снят намеренно при проведении реставрационных работ, а затем не был возвращён на место либо утрачен.
В настоящее время сохраняется конструкция предалтарного иконостаса с колоннами, карнизами, фронтонами. За исключением отдельных повреждений и утрат, основа иконостаса имеет хорошее состояние, сохраняются первоначальное красочное покрытие, позолота уцелевших деталей. Киоты около западной пары опорных столбов полностью утрачены, отсутствует и большая часть тябел - в наличии боковых иконостасов только завершающие элементы на северной стене. С середины 2000-х годов в возрождённом Воскресенском монастыре ведутся работы по реставрации предалтарного иконостаса, воссозданию утраченного резного декора, но они, очевидно, далеки от завершения.
Таковы сведения об иконостасе собора Воскресенского монастыря уникальном памятнике декоративно-прикладного искусства рубежа ХVІІІ-ХІХ столетий, одном из немногих сохранившихся до настоящего времени старинных храмовых иконостасов Угличского края. Трудно сказать, как сложится дальнейшая судьба этого уникального памятника, но само наличие его в наши дни даёт возможность наглядно представлять и изучать многие страницы художественной жизни прошлого, страницы истории Угличского края…»
Статья Евгения Лиуконена «Иконостас собора Воскресенского монастыря» в журнале «Углече Поле», № 28, 2016 г., стр. 102-109.
Валерий Долженко
