Подмосковное село Райсемёновское расположено на живописном берегу реки Нары в Серпуховском округе Московской области. Туристы, путешественники и ценители старинной церковной архитектуры приезжают в этот населённый пункт ради того, что-бы увидеть уникальный шедевр – памятник архитектуры федерального значения, церковь Спаса Нерукотворного Образа. От некогда одного из лучших усадебных комплексов России, до нас также дошли неработающий фонтан, один из четырех источников минеральных вод, заросший пруд, остатки усадебного липового парка и руинированный флигель главного дома усадьбы. Усадьба Семёновское, в которой жили три поколения – серпуховских фабрикантов Хутаревых – известна прежде всего тем, что в ней был устроен первый в России частный курорт! - творение двух великих русских архитекторов Матвея Казакова и Бартоломео Растрелли, место паломничества верующих к чудотворной иконе Спаса Нерукотворного Образа.
Село Семёновское известно с середины XVI века. Сначала оно принадлежало дворянскому роду Шишкиных, а потом перешло к семейству Дохтуровых, давшему России немало славных полководцев. Его владельцами был Алексей Степанович Дохтуров, стольник первой жены Петра Великого царицы Евдокии Лопухиной, и майор лейб-гвардии Преображенского полка Петр Иванович Дохтуров. В середине XVIII века его дочь Татьяна выходит замуж за Петра Федоровича Нащокина, потомка другого древнего аристократического рода. Здесь стоит сказать, что генеалогия Нащокиных восходит к далекому 1327 году, когда итальянский военный по прозвищу Величко Дукс, в крещении Дмитрий Красный, прибыл на службу к тверскому князю Александру Михайловичу. Фамилию обрел уже его сын Дмитрий Дмитриевич раненый в щеку в бою с татарским баскаком Чолханом, братом самого великого хана Узбека. Кто изучал словесность, не могут не помнить «Песнь о Щелкане Дудентьевиче» - одно из древнейших произведений русской литературы. В результате смелого восстания тверичей, золотоордыский наместник был убит, но разгневанный Узбек направил войско и сжег город. А Дмитрий Нащокина перешел на службу к московскому князю Симеону.
Пётр Нащокин (1733-1809) стал основателем в Семёновском усадьбы Рай. Название это он дал в пику находившемуся неподалеку дворцовому комплексу графов Орловых, Семёновское-Отрада. Благодаря близкой дружбе своего дяди генерала Василия Александровича Нащокина с императрицей Елизаветой, он сделал быструю карьеру - стал почетным опекуном Московского воспитательного дома, предводителем Серпуховского уездного дворянского собрания. Не будучи еще и 30 лет от роду, Петр Федорович начинает строительство двухэтажного храма. Нижний зимний храм был назван в честь Святого Димитрия Ростовского. На его освящении лично присутствовала императрица Елизавета. Тогда же был заложен и усадебный дом.
Изначально весь комплекс задумывался в барочном стиле, о чем говорят не только пышные формы и декор храма, но и проект алтаря, часть элементов которого заимствована из проекта домовой церкви Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. Стоит упомянуть, что у покровительницы Нащокиных, императрицы Елизаветы Петровны, особо ценной и дорогой иконой был также образ Нерукотворного Спаса, в честь которого был освящен алтарь большого домового храма Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. И именно, в честь этой иконы было дано посвящение главному престолу храма в подмосковном Семёновском.
После закрытия храма советской властью в 1930 году, образ Спаса Нерукотворного Образа бесследно пропал. Его до сих пор не могут найти ни историки, ни местные краеведы и музейные работники. Такова первая загадка усадьбы. Изучая архитектуру храма, мы сталкиваемся со второй загадкой – проблемой авторства архитектурного проекта. Правнучка Петра Нащокина Елизавета Тарновская вспоминала, что изначально храм строил некий итальянец. Но на храме есть закладная доска, утверждающая, что он был построен в 1774 – 1783 годах архитектором Матвеем Казаковым. Эта ставшая общепринятой точка зрения не вписывается в историческую канву. Во-первых, строительство началось в конце 1750 – начале 1760-х годов, когда Казаков был еще очень молодым человеком, только проходившим обучение в школе Ухтомского. Во-вторых, Казаков известен как архитектор классицизма и палладианского стиля, один из основателей русской неоготики. Но архитектурные формы храма содержат значимые элементы барокко. В-третьих, любимым архитектором Елизаветы был Бартоломео Франческо Растрелли. Одна из его работ – алтарь дворцовой церкви в Митаве (ныне - Елгава, Латвия) имеет схожесть с устройством алтаря в Райсемёновском. Именно с его отъездом в Италию в 1763 году совпадает прекращение строительных работ в усадьбе. Они возобновятся более чем через 10 лет под руководством другого зодчего.
Существует точка зрения, что именно Растрелли был первоначальным архитектором храма, а Казаков уже достраивал готовый проект. К безусловному же личному авторству Казакова стоит приписать чудесную готическую ограду храма и дворец. Начало строительства церкви относится к 1765 году, когда был сооружен тёплый придел в честь святителя Димитрия Ростовского, расположенный теперь в первом ярусе здания. Основная часть храма и колокольня возведены в 1774-1783 годах. Участие М. Ф. Казакова в строительстве церкви связано именно с этим периодом. Церковь Спаса Нерукотворного Образа представляла собой однонефный храм, высокий, с легким куполом, поддерживаемым колоннами коринфского ордера из серого с красными пятнами и желтого мрамора, открытого Петром Федоровичем Нащокиным в своем имении на берегу реки Нары.
Искусствовед Гуляницкий писал: “В Рай-Семеновской церкви ... все части храма – алтарь, “надстоящая церковь”, притвор – скомпонованы слитно, причем алтарь и притвор уравнены по объемам и внешнему выражению относительно главного кубического объема, подчеркнутого портиками и увенчанного куполом из барабана”. Колокольня, внешне прилегающая к храму, независима от здания церкви и соединена с ней переходом-папертью, плавно переводящей из колокольной лестницы к входу в храм.
Центром храмового пространства был сооруженный так же Казаковым алтарь из белого итальянского мрамора, добывавшегося в Карраре. Иконостас необычен для русских соборов. Вместо традиционного плоского Казаков создал объемный арочный иконостас, в котором растворяется давящая нарочитость рядов икон, характерная для православных храмов. Внимание привлекала к себе контрастировавшая с высокой колоннадой иконостаса небольшая алтарная преграда, символизировавшая близость мира земного и мира небесного. Иконостас перестает восприниматься как непреодолимая преграда на пути к свету. Такое внутреннее строение храма не устраняет сакральность алтаря, скорее наоборот – прихожанин ощущает близость Бога, ощущает божественное присутствие в каждом месте храма. Это создавало особенное ощущение у молящихся, усиливавшееся при помощи особенно устроенного сияния. Оно висело прямо над белыми кисейными занавесками, являвшимися частью композиции иконостаса, прямо напротив освещавшегося люстрами алтаря. Само «сияние» было диаметром более двух метров, а в середине него находилось диаметром в треть «сияния» плоское изображение Господа Саваофа “из желтого, необыкновенно чистого и толстого хрусталя”. При зажженых люстрах оно начинало светиться изнутри, также как и белые кисейные занавески, на время как бы превращавшиеся в облака над которыми горел образ Бога Отца. Это производило непередаваемое впечатление.
Интересно, что при такой кажущейся открытости алтаря и единства всего внутрихрамового пространства, Казаков сохраняет традиционную структуру православного храма при помощи парных колонн, ненавязчиво, но четко разграничивающих все части храма. Так же вполне определенно подчеркивается значение каждой из частей в процессе богослужения. Арочно-колоннадная структура иконостаса и алтаря находит свое завершение в Священном Престоле – центре всей алтарной композиции.В основном, внутреннее пространство храма было выдержанно в итальянском стиле, так что посетивший его уже в конце XIX века граф Сергей Дмитриевич Шереметев имел полное право написать о ней следующие строки: “Вид ее скорее католического храма, и одна только икона Спаса Нерукотворного на иконостасе напоминает о XVII веке”.
Кроме образа Спасителя “русских” икон более не было. Так, например, образом Богоматери служила копия с одной из Мадонн Рафаэля, сделанная в Риме известным, по словам Свербеева, художником. В основном, живопись церкви принадлежит кисти художника Дроздова, ученика известного во второй половине XVIII века профессора Козлова. Стены украшены росписями на библейскую тематику и барельефами в барочной стилистике. Барельефов в храме шесть: на северной стене в направлении от хоров к алтарю расположены «Поклонение волхвов», «Введение во храм Пресвятой Богородицы» и «Благовещение», а на южной стене «Бегство в Египет», «Чудесный улов» и «Бегство Павла в Дамаск». Неизвестный современник в 1810-е годы написал: “Нет ни в Европе, даже в самой Италии, частного человека, который бы имел у себя такую церковь”. Несохранившаяся ограда церкви походила на псевдоготическую крепостную стену с башнями. В ее оформлении были использованы стрельчатые проемы, белокаменные наличники, декоративные машикули (навесные бойницы) и зубчатые завершения стен. Автором ее был, вероятно, М. Ф. Казаков.
Последний священник, который служил в Спасском храме с 1903 по 1930 год, был протоиерей Георгий Троицкий, ныне причислен к лику местночтимых святых Московской Епархии. В 1929 году он оказался вынужден бороться за храм, в котором служил почти 27 лет: вопрос о закрытии церкви тогда поднял на заседании сельсовета 18-летний комсомолец, председатель кружка местных безбожников. Верующие прихожане писали заявления с просьбой оставить в покое любимого настоятеля, председатель сельсовета также заступался за отца Георгия, обвиняемого, как обычно в таких случаях, в «антисоветской агитации». Так или иначе, 2 февраля 1930 года священника арестовали и вскоре сослали на Север. Вместе с другим ссыльным священником, отцом Александром Державиным, он поселился в деревне Устье. Храма рядом не оказалось, вокруг только старообрядцы. Работу найти невозможно, часто нечего есть, потому что даже на присылаемые деньги купить продукты было негде. Через полтора года такой жизни отец Георгий тяжело заболел, предположительно брюшным тифом, и вскоре скончался. Все это время за ним ухаживал отец Александр, он и похоронил друга, и отпел, а чтобы рассчитаться за гроб, пришлось продать местным жителям подрясник и сапоги. Место погребения отца Георгия неизвестно.
С 1930 года в храме прекратились богослужения, и началось его безжалостное разграбление... С того богоборческого времени в здании церкви располагались МТС, склад удобрений, зернохранилище, кинотеатр и магазин. К 1990-м годам брошенный на произвол судьбы, храм, пришёл в аварийное состояние. Церковному зданию срочно требовались ремонтные работы. С передачей церкви Московской епархии долгое время тянула местная администрация и лишь в 1995 году, церковное здание было передано верующим. Настоятель Алексей Лебедев с матушкой вспоминали, что, когда приехали сюда, вокруг здания в тени лежали коровы, спасаясь от жары, а в верхнем храме остался трос от паникадила, на нем ребятишки раскачивались и прыгали вниз — на огромную кучу мусора. Много сил было отдано на приведение обезображенного церковного здания в должный вид.
После косметического ремонта в храме Спаса Нерукотворного образа стали совершаться по воскресным и праздничным дням, редкие Богослужения. В 2000-е годы над росписью интерьера храма трудился Владимир Иванович Ильин - серпуховской художник, основатель и руководитель Серпуховских художественных мастерских. Много сделано для восстановления святыни и ещё больше ещё предстоит сделать...
С сайта: https://tsobor.ru/"Храм Спаса Нерукотворного Образа села Рай-Семёновское" // Сайт Троицкого собора Серпухова и сайта: https://spas-ray.nethouse.ru/статьи/Спасская в селе Рай-Семёновское