Петропавловский собор - не только один из сиволов Санкт-Петербурга, но и ровесник города: церковь во имя святых апостолов Петра и Павла была заложена почти одновременно с закладкой крепости на Заячьем острове. Всё лето 1703 года на Заячьем острове непрерывно шли земляные работы - солдаты и работные люди, присылаемые со всей России, осушали болото, забивали сваи, устраивали укрепления и строили дома. Тогда же поставили и деревянную церковь во имя святых апостолов Петра и Павла. В 1712 году вокруг неё стали возводить новый каменный храм. Эскиз будущего собора выполнил сам Пётр, исходя из своих зарубежных впечатлений, а главным архитектором был назначен итальянский зодчий Доменико Трезини. Деревянную церковь вскоре разобрали и перенесли на Городовой остров (нынешняя Петроградская сторона), поставив её на каменный фундамент и освятив во имя апостола Матфея.
Примечательно, что Петропавловский собор начали строить с колокольни, так повелел сам Пётр - она была необходима как смотровая площадка, откуда можно было бы заметить приближение шведских войск. Пётр торопил с созданием колокольни и требовал закончить её строительство как можно скорее, а "церковь делать исподволь". Изначально колокольня была трёхъярусной. с деревянным каркасом, обшитым позолоченными медными листами, и завершалась шпилем, спроектированным голландским мастером Харманом ван Болесом, который работал в Петербурге с начала 1710-х годов. Соорудили шпиль в 1717-1720 годах; вознёсся он на 106 метров, превратив Петропавловский собор в самое высокое архитектурное сооружение города. Доменико Трезини предложил установить на вершине колокольни фигуру ангела. Архитектор изготовил чертёж - по нему и выполнили скульптуру. Тот ангел отличался от существующего сегодня - он представлял собой флюгер, фигура "держалась" двумя руками за ось, внутри которой находились поворотные механизмы. В верхней части колокольни были установлены часы-куранты с 35-ю колоколами, купленными в Голландии. В русском храмостроительстве такие часы являлись определённым новшеством, однако государь захотел, их поставить, и прекословить ему никто не решился. Строильство собора, которым лично руководил Пётр, продвигалось весьма быстро.
Спустя восемь лет после закладки наружные работы были, в основном, закончены, и началось возведение свода и барабана купола. Уже тогда, несмотря на свою незавершённость, Петропавловский собор поражал своим видом современников. Так, в 1721 году камерюнкер Ф. Берхгольц, состоявший в свите гольштейнского герцога Карла-Фридриха, в своём дневнике оставил такое описание нового храма: "Крепостная церковь... самая большая и красивая в Петербурге; при ней высокая колокольня в новом стиле, крытая медными, ярко вызолоченными листами, которые необыкновенно хороши при ярком солнечном свете... Куранты на колокольне так же велики и хороши, как амстердамские, и стоили, говорят, 55000 рублей. На них играют каждое утро от 11 до 12 часов, кроме того, каждые полчаса и час они играют ещё сами собой, приводимые в движение большой железной машиною с медным валом..." В 1733 году внутреннюю отделку собора закончили, и 29 июня, накануне праздника святых апостолов Петра и Павла, собор был освящён в присутствии самой императрицы Анны Иоановны и императорского двора. Освящение храма совершил архиепископ Новгородский и первенствующий член Святейшего Синода Феофан Прокопович, известный публицист и проповедник, сподвижник Петра I и его главный помощник в делах духовного управления.
В 1731 году, за два года до освящения Петропавловского собора, указом императрицы Анны Иоановны ему был придан статус кафедрального храма столицы. В этом качестве он пребывал до 1858 года, когда главным храмом Петербурга стал Исаакиевский собор. Систематические службы в Петропавловском соборе начались только в 1737 году, когда был утверждён его штат. С этого же времени в соборе регулярно проходили архирейские служения, отправлявшиеся по установленной очерёдности высшими иерархами Русской Церкви, специально для этого присылавшимися в Петербург. На этих службах в обязательном порядке присутствовало духовенство соборных церквей столицы, а в отдельных случаях для сослужения приглашались и приходские священники. В Петропавловском соборе возводили в архирейский сан. Вновь назначенные на Петербургскую кафедру, митрополиты проводили свою первую первую службу здесь же, в соборе.
С 70-х годов ХVIII века собор Петра и Павла начал постепенно утрачивать своё значение. Это было связано с тем, что центр городской жизни сместился на Адмиралтейский остров, где находился Зимний дворец. Территория эта интенсивно застраивалась, и кафедральные службы всё чаще совершались в храмах, расположенных ближе к новому центру. Весной же и осенью, во время ледохода и ледостава, Петропавловский собор и вовсе оказывался совершенно отрезанным от центральной части города. В документах того времени, объяснявших причины переноса кафедральных служений, непосредственно указывалось "за опасность Невы". Главная же причина заключалась в том, что Петропавловский собор превращался в императорскую усыпальницу, и сочетать с этим функции кафедрального собора становилось сложнее и сложнее. Всё это так или иначе отражалось на деятельности храма. В нём совершались не все таинства: например, никогда не проводились крещения и венчания, а отпевания удостаивались лишь члены императорской семьи. В отдельных случаях делались исключения для комендантов крепости, которых хоронили на Комендантском кладбище у соборной стены.
Есть основания предполагать, что Пётр I решил превратить Петропавловский собор в царскую усыпальницу вскоре после его закладки. Ещё в деревянной церкви апостолов Петра и Павла была похоронена полуторогодовалая дочь Петра I Екатерина, скончавшаяся летом 1708 года. В 1715 году к этой могиле добавились ещё четыре. Сначала здесь погребли двух дочерей Петра, затем царицу Марфу, вдову царя Фёдора Алексеевича, и принцессу Шарлотту-Христину-Софию, жену царевича Алексея. Когда же последнее пристанище здесь нашли Пётр с супругой, императрицей Екатериной I, дальнейшая судьба собора вполне определилась. На протяжении почти ста лет он служил усыпальницей только для коронованных представителей рода Романовых: от иператрицы Анны Иоановны до вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, супруги Павла I. Исключение составили лишь император Пётр II, умерший в 1730 году в Москве от оспы и похороненный в Архангельском соборе, и убитый в Шлиссельбургской крепости Иоанн VI Антонович, точнее место захоронения которого до сих пор неизвестно. В 1831 году император Николай I повелел похоронить в соборе своего старшего брата - великого князя Константина Павловича. С этого времени в храме снова стали погребать близких родственников императоров. Первоначально над местами захоронений ставили надгробия, выполненные из белого алебастра. В 70-е годы ХVIII века, в ходе реставрации и частичной перестройки собора, их заменили новыми памятниками, сделанными из серого карельского мрамора. Надгробия покрывались золотой парчой, обложенной горностаем, и имели по верху нашитые гербы. В обычные дни они находились под суконными чехлами с золотым позументом.
Во второй половине ХIХ века над новыми захоронениями стали помещать надгробия из белого итальянского мрамора. Они существенно отличались от старых, внося некоторый стилистический разнобой. В результате, принимая во внимание и то, что старые памятники ветшали на глазах, в 1865 году Александр II повелел все надгробия, "кои пришли в ветхость или сделаны не из мрамора, сделать из белого, по образцу последних исполненных". В первую очередь новые надгробия, украшенные позолоченными бронзовыми крестами и государственными гербами, появились над могилами императоров и императриц. К мраморным плитам прикрепили бронзовые доски с именами и титулами успоших, датами рождения, вступлением на престол и смерти. Вскоре после этого последовал указ об отмене на них покровов. В 1887 году Александр III приказал заменить надгробия из белого мрамора на могилах своих родителей, Александра II и Марии Александровны, на более богатые и нарядные. Для этого были использованы монолиты зелёной алтайской яшмы - для могилы Александра II, и розового уральского родонита - для могилы императрицы Марии Александровны. Эскизы выполнил архитектор А. Л. Гун. Восемнадцать лет продолжались работы по их изготовлению на Петергофской гранильной фабрике. Установку памятников совершили в 1906 году, уже при Николае II.
К концу ХIХ века в Петропавловском соборе находилось 46 захоронений, и места для новых могил практически не осталось. В связи с этим к нему пристроили специальную усыпальницу для членов императорской фамилии, а в самом храме было решено хоронить только императоров и императриц. Строилась великокняжеская усыпальница с 1896 по 1908 год по проекту архитектора Д. И. Гримма при участии А. О. Томишко и Л. Н. Бенуа. 5 ноября 1908 года её здание освятили. Первые после революции похороны в Петропавловском соборе состоялись только в июле 1998 года, когда здесь предали земле останки императора Николая II, его семьи и погибших вместе с ними слуг. А уже в нашем веке (28 сентября 2006 года) в храме перезахоронили мать Николая II, императрицу Марию Фёдоровну, скончавшуюся в Дании в 1928 году.
По распоряжению Петра Великого в Петропавловском соборе были выставлены взятые в ходе Северной войны трофейные знамёна, штандарты и ключи от завоёванных городов и крепостей. Тем самым была заложена традиция, сохранившаяся и после смерти первого российского императора. Екатерина II, например, в 1772 году торжественно возложила на гробницу Петра I флаг с адмиральского корабля, захваченный в ходе Чесменской битвы. С течением времени в соборе накопилось значительное количество знамён, и в 1855 году архитектор О. Монферран создал специальные позолоченные деревянные тумбы. в которых трофейные штандарты разместили на стенах и колоннах собора. В начале ХХ века эти реликвии были переданы в Эрмитаж. Теперь в соборе представлены копии шведских и турецких знамён.
Колокольня Петропавловского собора, будучи самым высоким сооружением в городе, неоднократно страдала от попаданий в неё молний и от штормовых ветров. Особенно сильный пожар, вызванный грозовым разрядом, произошёл в ночь с 29 на 30 апреля 1756 года. Загоревшийся шпиль рухнул, погибли куранты, огонь охватил чердаки и деревянный купол. К счастью, иконостас успели разобрать и вынести из собора. После пожара кладка стен дала трещины, и колокольню собора пришлось разобрать до окон первого яруса. Ремонтные работы внутри храма начались сразу же после пожара и вскоре были закончены. Сопровождались они и некоторой реконструкцией, в ходе которой в храме появился придел во имя великомученицы Екатерины. К восстановлению колокольни смогли приступить только спустя четыре года. Работы велись нерегулярно, с большими перерывами, и завершились в 1779 году. Чтобы обезопасить шпиль от ударов молнии, решили установить на нём громоотвод. Распоряжение об устройстве "електрического отвода к отвращению удара и паления от молнии происходящего" исходило лично от императрицы Екатерины Великой. Вопрос передали на рассмотрение Петербургской Академии наук. К лету 1774 года был представлен соответствующий проект, а спустя год приступили к его осуществлению. В 1777 году громоотводом колокольню наконец-то снабдили, и с того времени пожары прекратились.
Любопытный сюжет в истории Петропавловского собора - реставрация креста с ангелом, осуществлённая в 1830 году. Осенью этого года штормовым ветром от креста оторвало листы, у ангела были повреждены крылья. Предстояли дорогостоящие работы с предварительным возведением лесов, но Пётр Телушкин, крестьянин-кровельщик из села Вятское Ярославской губернии, предложил обойтись без лесов. В октябре 1830 года он приступил к воплощению своей идеи. Держась руками за фальцы медных кровельных листов, выступающих всего на 5 сантиметров, и упираясь ногами в грани шпиля, Телушкин поднялся по спирали вверх. Добравшись до люка в шпиле, он протащил верёвку и образовал скользящую петлю. Мастер воспользовался крюками внутри шпиля и постепенно поднимался от одного крюка к другому, подтягивая себя верёвочной петлёй. Последующие подъёмы и спуски он производил с помощью верёвочной лестницы, укреплённой вдоль шпиля. За свои труды и смекалку крестьянин получил в награду три тысячи рублей и серебряную медаль на Анненской ленте с надписью "За усердие".
К 1917 году в Петропавловском соборе накопилось значительное количество изделий из драгоценных металлов: церковной утвари, венков, юбилейных и именных медалей, исторических реликвий. Практически на каждой могиле и около неё стояли иконы и лампады. На надгробиях Петра I, Александра I, Николая I и Александра II лежали золотые, серебряные и бронзовые медали, выбитые по случаю различных юбилейных дат; на одной только могиле Александра III насчитывалось 674 венка. Осенью 1917 года по распоряжению Временного правительства все иконы и лампады, золотые, серебряные и бронзовые медали и венки с могил были сняты, уложены в ящики и отправлены в Москву. Дальнейшие их следы, увы, затерялись. Весной 1918 года комендант Петропавловской крепости Г. И. Благонравов распорядился закрыть собор под предлогом "причинения неудобств работе администрации крепости". Однако, по настоятельным просьбам верующих, через два месяца его снова открыли - правда, ненадолго. 14 мая 1919 года собор как дом молитвы был закрыт уже окончательно, хотя его причт ещё какое-то время числился при храме.
В апреле 1922 года, в ходе кампании по изъятию церковных ценностей, Петропавловский собор лишился последних остатков своих богатств. Конфискация происходила в присутствии коменданта крепости, ктитора собора, представителя Главмузея и заведующего имуществом собора. В 1927 году храм перешёл в ведение Музея революции, в 1930-1940-е годы в нём находился склад Книжной палаты, а в 1954 году здание передали Государственному музею истории Ленинграда. Иначе сложилась судьба великокняжеской усыпальницы. В декабре 1926 года комиссия, обследовавшая здание, пришла к выводу, что "все бронзовые украшения, а также решетки алтарной части, как не представляющие исторической и художественной ценности, подлежат переплавке". После Великой Отечественной войны в усыпальнице некоторое время располагался склад бумажной фабрики. В 1954 году усыпальница, вместе с собором, была передана Музею истории Ленинграда. В 1960-е годы, после проведения ремонтно-реставрационных работ, в ней открылась экспозиция "История строительства Петропавловской крепости". Экспозицию убрали в мае 1992 года в связи с похоронами правнука Александра II, великого князя Владимра Кирилловича, и началом реставрационных работ.
Церковная жизнь стала возрождаться в соборном храме в начале 1990-х годов. Проходил этот процесс достаточно трудно. Во второй половине 1990-х годов в соборе стали совершать литургии в престольный праздник (12 июля), а в 1999 году митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир отслужил первую архирейскую всенощную и Рождественскую литургию. Ныне существующий приход существует с 2001 года, а с 2008 года церковные службы в соборе проводятся: в престольный праздник святых апостолов Петра и Павла; в двунадесятые праздники; 17 июля по н.с. - молебен св. Царственным Страстотерпцам; совершаются царские панихиды. В 2011 году впервые после возобновлоления церковной жизни в Петропавловском соборе в престольный праздник состоялся крестный ход.
Собор работает в качестве музея ежедневно. В дни богослужений время работы музея сокращается. Современная жизнь собора Петра и Павла являет собой удачный пример сотрудничества Церкви и музея. В 2012 году Петропавловский собор отметил свой юбилей - трёхсотлетие с момента закладки.
Из журнала "Православные Храмы. Путешествие по святым местам". Выпуск №11, 2012 г.
Александр Богданов.