С архитектурной точки зрения Казанская церковь принадлежит к довольно распространённому типу храмов в стиле классицизма, условно называемому "ротонда на четверике". Это четырёхстолпный однокупольный храм, при этом углы четверика могут скругляться - своего рода "примета хорошего архитектурного тона", - что мы и видим на примере Богородицка. Храмы подобного типа в разных интерпритациях строились в европейской России повсеместно. В обеих столицах и "особенных городах", вроде Богородицка или, скажем, Почепа, где архитектурной модой заправляли высокообразованные и знакомые со столичной культурой люди, классицизм прижился уже во второй половине ХVIII века. В провинции новые веяния традиционно запаздывали, и классические храмы там начали появляться на рубеже ХVIII-ХIХ веков, так до конца не вытеснив ни "обрусевшего барокко" с его восьмериком на четверике, ни традиционного пятиглавия на четверике. Пройдёт ещё 40-50 лет, и к середине ХIХ века и светские, и церковные власти внезапно "обнаружат", что строить и украшать православные храмы в языческом античном вкусе не очень-то и пристало, и классицизм практически одномоментно сойдёт на нет, уступив дорогу архитектурному историзму. Но мы в середине ХVIII века, когда классическая архитектура ассоциировалась ещё не с античным язычеством, а с европейским просвещением, под обаяние которого попали в то время даже многие церковные иерархи. Стройность форм и большое количество готовых архитектурных решений - потомки назовут это "штампами" - значительно облегчит зодчим творческий поиск, художественное маневрирование между красивым и церковно-пристойным: когда ты знаешь, какой результат удовлетворит заказчика, к результату проще стремиться. Всё это в значительной мере объясняет как неожиданный успех классицизма на совершенно чужеродной ему русской архитектурной почве, так и его стремительный закат, когда вкусы заказчиков радикально изменились, а исполнителям предложили новый инструментарий типовых приёмов для творчества. Классицизм немыслим без портиков! В случае Казанского храма - это четырёхколонный портик тосканского ордера, причём северная и южная колонные пары слегка разнесены друг относительно друга, они как бы расступаются перед входом в храм. Антаблемент и фронтон простейшие, с лишь слегка намеченным карнизом, без какого-либо даже самого лапидарного орнамента.
Красота Казанского храма - в геометрически выверенных формах, не в декоре. В оформлении основного объёма видим полный набор раннеклассических выразительных средств: фронтон (на сей раз без портика, он просто завершает фасад) и фронтончики над окнами, тосканские полуколонны, геометрический орнамент в виде сочетания квадратных и циркульных элементов. Впрочем, внешний декор по-прежнему минимален. Ещё один непременный, как и портики, атрибут классицизма - ротонда. Приземистая, невысокая, расчленённая лопатками, она перекрыта куполом (что интересно, лопатки ротонды продолжаются и на покрытии купола). В простенках между лопатками - полуутопленные в ниши простые прямоугольные окна без наличников. Всё сооружение венчает барабан-"фонарик", перекрытый малым куполом с яблоком и крестом. Но всё-таки изюминка Казанского храма - это его отдельно (сильно отдельно, в нескольких сотнях метров!) стоящая колокольня, служащая "по совместительству" проездной башней дворца Бобринского - решение, которое можно смело назвать уникальным. Кстати, в колокольне от классицизма нет ничего - ни ордера, ни ротонды, да и завершение больше похоже не на колокольню, а на европейскую башню. В общем, сплошная оргинальность! Организация внутреннего пространства Казанской церкви в точности соответствует той трактовке церковного интерьера, которую исповедовали архитекторы эпохи классицизма. Во-первых, что важно для понимания всей храмостроительной концепции: в классицизме не было принципиального деления на "церковные" и "светские" архитектурные элементы; и церковь, и дворец возводились по одним лекалам и из одних "кубиков лего". Впрочем, в ХVIII веке это вполне соответствовало видению храма как "дворца Царя Небесного на земле". Исходя из этого, по утверждению доктора архитектуры А. С. Щенкова, "интерьеры классицизма, как и барочные, основываются на раскрытии темы Дворца, но в классицизме слабее субъективное эмоциональное начало, интерьеры строже и рациональнее. Это сказывается, прежде всего, в выровненности значения отдельных пространств, ранжированность которых лишена барочных контрастов" ("Архитектура русского православного храма". Под общ. ред. А. С. Щенкова. М., "Памятники исторической мысли", 2013).
Несложно заметить на примере Казанского храма, что его внутреннее пространство необыкновенно цельное, второстепенные подпространства максимально интегрированы в главное, притворы максимально раскрыты внутрь, таким образом создаётся антитеза традиционному видению храмового интерьера как последовательности изолированных объёмов: притвор - трапезная - храм - приделы - апсида. Алтарная апсида обособлена и в классическом храме - в силу канонических требований. Однако стремление к взаимоподчинённости пространства привело к переосмыслению идеи иконостаса. Старые иконостасы во всю восточную стену, от пола до потолка, уступали место приземистым алтарным преградам, которые на уровне глаз скрывали происходящее в алтаре, но в силу своей небольшой высоты не нарушали общей цельности интерьера, зачастую даже не перекрывая полностью полукружие апсидной арки. Что, собственно, прекрасно видно на примере двух-трёхъярусного иконостаса Казанского храма с повышенной центральной частью. Второе, что бросается в глаза в интерьере Казанской церкви, - организация подкупольного пространства. Здесь классицизм не пошёл против традиции - это пространство со времён Византии трактуется как материализованный образ Горнего мира. Огромный купол, позволивший вместить на плафоне изображения всех двенадцати апостолов, потребовал столь же обширных арок между четырьмя несущими столпами и, соответственно, широких парусов. Всё это зрительно увеличивает внутренний объём и без того немаленького храма.
В Свято-Казанской церкви хранится несколько удивительных икон! Очень почитают в Богородицке Тихона Задонского и Митрофана Воронежского. Также обращаются с молитвами к Спиридону Тримифунтскому: в храме помимо образа этого святого хранится частица его туфли. Ведь как известно, святой даже после своей кончины странствует по Земле. Иначе как объяснить, что раз в год, когда открывают раку с его мощами, туфли Спиридона неизменно оказываются сношенными? Кроме того, в Свято-Казанском храме есть достаточно редкая икона - "Чернобыльский Спас". В верхней части иконы изображены фигуры Иисуса Христа, Богородицы и Архангела Михаила. Внизу - знаменитая чернобыльская сосна, оставшаяся от существовавшего до апреля 1986 года, огромного леса. Слева запечатлены души умерших чернобыльцев, справа - ликвидаторы аварии: медсестра, лётчик, пожарный, сотрудник станции. Виден и саркофаг, зарево восхода и летящая звезда Полынь - библейский символ наказаний Господних. Где-то вдалеке - выжженная земля. А на переднем плане - уже зеленеет трава. Первообраз был освящён в 2003 году в Киево-Печёрской Лавре, причём во время совершения этого чина все присутствовавшие увидели, как перед иконой пролетел голубь, а высоко в небе среди облаков возникли сначала радуга, а потом - крест с солнцем в самом его центре. Список же, что хранится сейчас в Богородицке, горожане с батюшкой, протоиереем Стефаном, заказали в Лавре, предварительно собрав средства для изготовления этого уникального образа. Кроме того, в церкви много новых образов - все они выполнены мастерами богородицкой школы иконописи. А прекрасные росписи и резьбу по дереву выполнил местный житель. Что же касается иконостаса, то его сделали мастера из Почаева. Иконы же для него писали тульские мастера.
Из журнала "Православные Храмы. Путешествие по святым местам". Выпуск №378, ООО "Де Агостини", 2019