В документах Звенигород упоминается довольно поздно - лишь около 1336 года, когда Иван Калита завещал его своему второму сыну Ивану Красному. 1389 годом обозначается начало периода звенигородской истории, когда Дмитрий Донской завещал Звенигород своему сыну Юрию. Именно ему принадлежит, как утверждают исследователи, постройка новой системы укреплений, состоявшей из земляных валов и бревенчатых стен, а также белокаменных храмов - Успенского собора на территории детинца и Рождественского в Саввино-Сторожевском монастыре. Долгое время принято было считать, что Успенский собор строился на том же месте и вместо существовавшего до него храма. Во время археологических исследований в 2008-2009 гг. на территории Городка был сделан важнейший вывод, который удалось сделать в ходе исследований, - собор построили не на княжеском дворе, как считалось ранее, и не на месте предшествовавшего храма, следы которого на территории Городка пока не обнаружены. Собор был воздвигнут на распаханном пустыре, в который превратилась древняя торгово-вечевая площадь города... Бывшая когда-то многолюдной, площадь в конце ХIV века регулярно распахивалась, о чём красноречиво свидетельствуют следы борозд от плуга, хорошо видимые в слое, предшествовавшем началу каменного строительства.
Что касается времени постройки Успенского собора, то её большинство исследователей ограничивают 1390-ми годами. Наиболее определённо высказался в своём исследовании "Московское зодчество конца ХIV и первой четверти ХV столетий", где подробно рассмотрен звенигородский памятник, Б. А. Огнев. Он пишет: "Сопоставляя данные исторических изысканий и анализа уцелевших фресок и надписей-граффити внутри памятника, можно с достаточной уверенностью принять как приблизительную дату сооружения Успенского Звенигородского собора 1399-1400 годы". Согласно его же мнению, работали на Городке те самые мастера, что несколькими годами ранее выстроили в Московском Кремле по заказу княгини Евдокии (матери князя Юрия) церковь Рождества Богородицы, причём мастеров этих Огнев, указывая на совершенство каменной кладки и декора, называет "самыми передовыми и авторитетными зодчими своего времени". Сразу после постройки, то есть на рубеже ХIV-ХV веков, Успенский собор был украшен фресками. Применительно к ним в общеупотребительной литературе принято говорить об авторстве Андрея Рублёва, но на самом деле, как указывают искусствоведы, опираясь на стилистический анализ росписей, в Звенигороде трудилась артель мастеров, среди которых, действительно, мог быть Андрей Рублёв, а также и его "старшие товарищи" - Даниил Чёрный, Симеон Чёрный и Прохор с Городца. В убранстве собора от фресок уцелели лишь малые фрагменты, остальное было сбито со стен в ходе ремонта 1830-х годов и, судя по результатам сравнительно недавних раскопок, просто вынесено из храма и брошено поблизости. Но помимо этого, действительно катастрофического по своим последствиям для древних фресок, ремонта Успенский собор веками стоял - из-за отсутствия средств - нетронутым. Вплоть до ХVII века об Успенском храме нет никаких сведений.
Следующее упоминание о соборе относится к середине ХVII столетия, когда в соседнем Саввино-Сторожевском монастыре велось, по почину царя Алексея Михайловича, обширное строительство. Не забыл монарх и о виденном им, должно быть, не раз (в Звенигород он наезжал часто) Успенском соборе, находившемся, судя по его указанию "на соборную церковь... дати остаточную главу деревянную и чешую и кровельное дело", в плачевном состоянии. Никаких сведений о том, была ли в итоге вычинена кровля собора, не сбереглось. Но факт монаршей заботы история сохранила. Самым важным документом конца ХVII века является опись, составленная подъячим Кузьмой Журавлёвым (1693). Целью своей она имела выяснение необходимых поновлений ("своды ветхи, разседались, и над престолом висят 4 камня, а у алтарей из стен многие камни вывалились, и левкас отстал", "Глава на той церкви крыта деревянною чешуею, ветха", "в семи окнах окончины ветхи, а в восемнадцати окнах окончин нет", "колокольня деревянная рублена на шесть углов, исподния бревна огнили и верх тое колокольни столбы с шатром пошатнулись"), но, помимо того, в описи зафиксировано общее состояние внутреннего убранства собора. Особое внимание подъячий обращает на иконостас, являвшийся, как следует из описания, четырёхъярусным (три пояса деисусов" и ещё местные образа). Но ремонта так и не произошло, о чём свидетельствует челобитная царю Петру, составленная в 1694 году соборным протопопом Андреем. Отец Андрей сообщал, что уже после визита Журавлёва "колокольня, подгнив, упала". Да и в остальном дело обстояло не лучше: "Над престолом в сводах в небе висят камение многое. Летом от дождя, а зимою от слякоти идёт в церковь теча великая, кровля на церкви Божии вся огнила. Великий Государь, смилуйся!" Из следующей челобитной протопопа (1696) можно заключить, что "ветхости" в самой соборной церкви к этому времени были устранены (во всяком случае, о них не упоминается). Но вот с колокольней всё обстояло не так просто. После очередной челобитной о. Андрея (1698) в Москву по поводу возведения новой звонницы, в Приказе строго-настрого приказали Земскому старосте с посадскими людьми строить колокольню "безо всякой отговорки... а буде не построите, и вам за то быть в великом наказании". Надо полагать, что новая колокольня у собора всё-таки появилась (или была каким-то образом поправлена, с устройством нового шатра). Косвенно проведение большого ремонта в Успенском соборе в начале ХVIII века подтверждает выдача в собор антиминса (в 1703 году), что могло означать лишь освящение храма после серьёзных ремонтных работ.
Прошло несколько десятилетий, и звенигородский Успенский собор вновь оказался в том же печальном положении, что и при протопопе Андрее. Протоирей Иаков Осипов в 1739 году пишет в Правительствующий Сенат: "На соборной церкви кровля и главка деревянная вся огнила, и крест на главе весьма поколебался и едва содержится, а в окнах оконнницы стеклянные развалились и выпали, и сквозь своды во многих местах в летнее время идет дождевая вода... А приходских людей при соборной церкви нет и вкладчиков нет, и за нестроением в той соборной церкви ныне служба Божия отправляется с великой нуждою, потому что в летнее время в церковь в окна набивает дождем и зимою наносит снегом, и птицы в церковь таскают всякий сор..." Лишь в 1741 году Коллегия Синода постановила "всю ту ветхость исправить" и отправила в Звенигород для составления описи архитектора И. Мичурина. О ремонте, между тем, из последующих документов ничего не слышно. Известно лишь, что та смета, составленная Мичуриным, затерялась потом в Синоде. В 1753 году в том же духе тревожил Синод новый настоятель храма о. Алексий Васильев. Только после, в буквальном смысле, вопля из Звенигородской ратуши о том, что в соборе "все згнило и отвалилось" дело из Синода ушло в Московскую духовную консисторию. В консисторию оно ушло, а до Звенигорода так и не добралось. Вплоть до конца ХVIII века ремонта храм не знал - за исключением южного Георгиевского придела, в скором времени, кстати говоря, упразднённого. Решительные меры к исправлению ветхостей Успенского собора принял лишь митрополит Платон (Левшин), управляющий Московской епархией с 1775 по 1812 год. Правда, меры эти, заключавшиеся в отделении части дохода от пустошей, доселе бывшего источником пропитания соборян, на поправку собора, причту понравиться не могли. Тем не менее, с 1777 года по 1813 год "пустошные суммы" исправно отчислялись на ремонт. Соборяне теперь уже не жаловались на ветхости, но напротив, стремились продемонстроровать начальству, что всё уже починено и "суммы" можно вернуть в их распоряжение. Так, в 1810 году протоирей Василий сообщает: "Ныне... собор довольно поправлен, как то: крыша на соборе покрыта железом, иконостас вновь вызолочен, собор расписан и с наружи выбелен, пол вновь переслан". Приблизительно в 1820 году у собора появилась новая колокольня - та, которую мы видим сейчас. Правда, тогда она стояла отдельно.
Во второй половине 1830-х годов собор подвергся серьёзному ремонту - в том числе связыванию "толстыми железными оковами". Не служили в нём с 1832 года, видимо, по ветхости всего здания. Ремонты ХIХ века хотя и предохранили здание от полного разрушения, в известной степени исказили его облик. Исчезли древние фрески, позакомарное покрытие кровли, были растёсаны окна... Во второй половине столетия эти утраты уже осознавались многими именно как утраты. Так, посетив собор в 1866 году, епископ Дмитровский Леонид (Краснопевков) в дневнике отмечал: "Рука варвара протопопа из узких прелестных окон прошибла безобразно широкие, рука его преемника размазала стены живописью, рука третьего хочет внести печи, отчего белокаменное здание рыхлеет и рушится". В 1880-е годы, в преддверии очередного поновления, в Звенигород приезжала комиссия по сохранению древних памятников, указавшая на необходимость при проведении ремонта "сохранить древность деталей". Правда, "научная реставрация" скорее навредила фрескам - точнее, тому, что осталось от них. Стоит упомянуть значимое событие, связанное с древними иконами Успенского храма. В 1918 году в дровяном сарае близ Успенского собора участниками Центральных государственных реставрационных мастерских обнаружили три иконы, по виду весьма древние, в очень плохом состоянии. Их раскрытие обернулось историческим открытием. Иконы - Спасителя, Архангела Михаила и апостола Павла И. Э. Грабарь определил как принадлежащие кисти Андрея Рублёва. Сейчас иконы из так называемого Звенигородского чина находятся в Третьяковской галерее.
Закрытый перед войной, с 1946 года Успенский собор вновь стал действующим. На протяжении ХХ века он не раз исследовался, проводились и реставрационные работы. Последняя реставрация началась в 2009 году с замены окон в барабане собора. Рамы, установленные, судя по всему, ещё в конце ХIХ века, за сто лет настолько обветшали, что превратились в труху, когда их стали вынимать. Спустя недолгое время реставраторы приступили к очистке белокаменных резных деталей на фасадах собора. Кроме того, были выполнены работы по восстановлению изначальных окон, декоративных элементов входных порталов, водосточные трубы заменены на медные. Ставят своей целью реставраторы и воссоздание позакомарного покрытия Успенского собора.
Из журнала "Православные Храмы. Путешествие по Святым местам". Выпуск №101, 2014 г.