В конце XIX века в Москве были расквартированы восемь гренадерских, один драгунский и один казачий полки, шесть батарей артиллерии и другие более мелкие подразделении. При некоторых частях существовали православные полковые храмы. В летнее время городские казармы пустели, и войска перемещались в лагерь под Москвой, на Ходынское поле. Туда же прибывали воинские части из уездных городов. На Ходынском поле собиралось до 30 тысяч военных, а походный храм был настолько мал, что кроме духовенства, причта и певчих мог вместить лишь несколько богомольцев. Такое ненормальное положение не могло продолжаться долго, и в 1887 году почетные граждане Николай Павлович Каверин и Василий Борисович Глинский заявили о готовности внести первый взнос в дело построения лагерного храма и пожертвовать для него вызолоченный иконостас со святыми иконами. Однако прошло еще два года, прежде чем в феврале 1891 года, по распоряжению командующего войсками московского военного округа генерал-лейтенанта Апостола Спиридоновича Костанда, московский комендант генерал-лейтенант Сергей Семенович Унковский создал строительную комиссию.
29 апреля 1891 года во время путешествия избежал смерти в японском городе Отсу наследник престола Николай Александрович, и строительная комиссии решила лагерный храм посвятить памяти итого чудесного события. Вскоре после этого многие состоятельные москвичи выразили желание помочь в сооружении собора. Алексей Михайлович Михайлов пожертвовал 10 тыс. рублей. Сергей Иванович Натрускин собрал и передал в комиссию около 20 тыс. рублей. Значительную работу по сбору средств проводили общества хоругвеносцев московских соборов и монастырей.
24 июня 1892 года на Ходынском поле, в присутствии представителей (по одной роте) всех московских полков, состоялась торжественная закладка. Предварительно в устроенный перед походной церковью полотняный шатер привезли из Москвы чудотворные иконы: Иверскую, Спаса Нерукотворенного, целителя Пантелеимона, хоругви кремлевских соборов и монастырей, другие святыни. На торжество был приглашен митрополит Московский Леонтий и многочисленное духовенство. При закладке храма присутствовали практически все командиры московских полков и великий князь Сергей Александрович. Уже через четыре месяца после закладки громадный храм был вчерне готов, и 1 ноября на пять его глав были подняты кресты, а на колокольню — восемь колоколов.
Сооружение Сергиевского храма совпало в сентябре 1892 года с 500-летием преставления преп. Сергия. В эти дни было особо много приношений в строящуюся церковь. Тогда же члены обществ хоругвеносцев кремлевских соборов и Владимир Иванович Байков пожелали соорудить на свои средства два придела: один – Александра Невского и Марии Магдалины, другой – Николая Чудотворца (как тезоименитых императору Александру III, его супруге и наследнику цесаревичу).
Работы по благоукрашению храма не прерывались ни на день и продолжались всю зиму. Освящение состоялось 16 мая 1893 года, в присутствии цесаревича Николая Александровича. На торжестве были высшие армейские начальники, многочисленные жертвователи. Среди присутствующих был и настоятель Пантелеимоновской часовни в Москве о. Аристоклий, принимавший самое деятельное участие в сооружении лагерного храма.
Сергиевская церковь с галереей и звонницей была сооружена в русском стиле из ветлужских сосновых балок. Оригинальным было устройство многорядного восьмиугольного купола, также рубленного из сосновых балок. Внутри внимание привлекал высокий четырехъярусный иконостас, представляющий собой точную копию с иконостаса Большого Успенского собора в Кремле. Из икон местного ряда прекрасной живописью и драгоценными окладами обращали на себя внимание иконы Владимирской Богоматери — пожертвованная Я.В. Шиловым, св. Георгия Победоносца — пожертвованная городским головою К.В. Рукавишниковым, Казанской Богоматери — пожертвованная архитектором-строителем храма И.П. Херодиновым. По сторонам солеи, в сосновых клиросах помещались иконы Богоматери «Скоропослушница» и целителя Пантелеимона — дар от Афонской Пантелеимоновской в Москве часовни.
Главной же святыней была древняя икона преп. Сергия. Этот образ до 1836 года находился на крышке раки, в которой почивают мощи преп. Сергия, и был пожертвован в 1893 году в лагерный храм. С особым изяществом и вкусом были изготовлены все предметы церковной утвари. В верхней части колокольни с трех сторон помещались башенные часы, пожертвованные П.К. Липинским, а ниже их — колокола, самый большой из которых весил 63 пуда.
Все военные храмы были закрыты почти сразу после революции 1917 года. Трагическая судьба ждала и главный военный собор Москвы. В течение трех лет он стоял опечатанным. В марте 1921 года заведующий гарнизонным рабоче-красноармейским клубом при Спасских казармах А. Валюжинич писал в Политуправление, что существование церкви «плохо отражается на политической работе» и ее нужно немедленно ликвидировать, снести купол и устроить в помещении читальню, зал для партшколы, концертную эстраду.
10 мая 1921 года на Ходынское поле прибыл сотрудник Отдела юстиции и увидел удручающую картину: «Западные двери оказались открыты, около храма охраны не было, в храме полный беспорядок: на полу у входа разбросаны части подсвечников, паникадил и семисвечников, а также иконы, изломанные хоругви, битые стекла, обломки от рам». И пятиярусном иконостасе оказалось только 17 икон. В приделах икон вообще не нашли. На паперти валялись две двери, южная и северная, от большого иконостаса, с уничтоженной на них живописью. При опросе красноармейцев гарнизона выяснилось, что «вещи вывозились и выносились разными лицами и в разное время». Удалось узнать, что не все пропавшее было уничтожено. В 1919 году верующие храма Сергия на Ходынке, желая сохранить иконы и утварь, добились разрешения у военных перенести их в Гребневскую церковь на Лубянке. Таким образом, на хранении в этом храме оказалось трое Царских врат, две боковые двери от приделов, несколько киотов с иконами, сосуды, семисвечник и сорок девять живописных икон. Двадцать одну иконостасную икону удалось обнаружить в церкви «Отрада и Утешение» при Николаевских казармах. Там же были большие образа «Знамение», Иоанна Крестителя. Их перенесли сюда священник и верующие.
Чтобы окончательно ликвидировать Сергиевский храм, власти передали оставшееся там церковное имущество, включая два иконостаса, иконы, подсвечники, в образовавшуюся в годы войны женскую общину на Пресне (строящееся подворье Уфимского монастыря). Туда же перевезли иконы и утварь Сергиевского храма, хранившиеся в Гребневской церкви. Удалось выяснить и адрес колоколов лагерного храма: в феврале 1921 года их увезли в церковь села Белое Тверской губернии Калязинского уезда. Храм разобрали красноармейцы где-то в середине 1920-х годов. Из прекрасных ветлужских сосновых балок они, наверное, построили баню или вещевой склад.
Источник: О.П. Щенкова. Землевладения московских церковных приходов «Поповка» конца XVII – начала XX в. Москва. Памятники исторической мысли. 2010