Ивановка. Церковь Сергия Радонежского на Куликовом поле.

Ивановка. Церковь Сергия Радонежского на Куликовом поле построена в 1915 г. Архитектор А. Щусев. Мемориал Куликовской битвы, ныне - музей.

Ещё в 1821-1824 годах генерал-губернатор А. Д. Балашов, в развитие инициативы С. Д. Нечаева, хотел создать на Куликовом поле (на площади в 100 десятин) мемориальный комплекс, в составе которого был бы и храм во имя Сергия Радонежского. Позже А. П. Брюллов в своем первоначальном проекте, одобренном Николаем I в 1836 году, имел в виду сооружение такого храма. Однако при повторном рассмотрении проекта (1845) и принятии решения о его реализации император повелел упростить проект, оставив только мемориальную колонну – памятник Дмитрию Донскому.

Вопрос о возведении храма преп. Сергия на Куликовом поле возбудили в начале нынешнего века тульское духовенство и дворянство. В 1902 году епифанский помещик граф В.А. Олсуфьев пожертвовал около 40 десятин земли под строительство. Спустя два года епископ Питирим, окормлявший Тульскую епархию, просил одобрения Синода и царя Николая II на сооружение храма и получил его, да ещё от императора личный взнос на храм Сергия в 5 тысяч рублей золотом. Проект храма взялся выполнить архитектор Алексей Викторович Щусев. Строительный комитет возглавил Юрий Александрович Олсуфьев – граф, бескорыстный и мужественный охранитель от разграбления в годы Советской власти культурно-исторических ценностей Троице-Сергиевской лавры был растрелян в 1938г. на Бутовском полигоне, жена его, С.В. Олсуфьева (Глебова) Умерла в 1943г. в заключении, в Свияжском монастыре. Кстати, многие произведения искусства принадлежащие лично Ю. А. Олсуфьеву украшают экспозиции тульских музеев, находятся в музее А.С. Пушкина, Третьяковской галерее. А. В. Щусев долго и настойчиво работает над проектом храма. Первоначальный вариант (1906) он частично перерабатывает, придя к окончательному решению всех деталей лишь к 1911г.

Заложен храм 16 (26 июня) 1913 г. Замечательный зодчий,– пишет В. Н. Ашурков,– отразил героическую победу русского народа над полчищами Мамая в ярком национально-архитектурном образе созданного им храма. Смелое соединение элементов церковной архитектуры с формами крепостного зодчества делает образ мемориального здания очень своеобразным и одновременно близким национальной традиции, так как план его восходит к некоторым древним русским храмам. Трёхчастная композиция здания образно как бы перекликалась с композицией картины В. М. Васнецова «Богатыри» (1898 г.). Здание состоит из трёх объёмов – двух боковых башен и собственно церкви с возвышающимися над ними куполами. Каждой из башен в окончательном варианте проекта давалась индивидуальная трактовка. В письме хранителю Русского музея П. И. Нерадовскому Щусев писал: «Что касается Куликовской церкви, то она выходит по архитектуре очень хорошо. Я изменил верх второй башни, вместо купола– шлем... Оставить обе башни одинаковыми это лож-но-классично, робко...»

Различные пропорции башен, особые очертания их крыш, похожих на воинские шлемы, были навеяны образами русского былинного эпоса и напоминали о древних богатырях – героях битвы, о героизме и стойкости самого русского народа, много лет назад грудью отстоявшего Родину здесь, на просторах поля Куликова...» Осенью 1914 года строительно-монтажные работы по возведению храма были в основном закончены В годы Первой Мировой войны работы хотя и замедлились, но храм в 1917 г., был достроен, не успев сделать внутренне убранство согласно проекту. Написать иконы для иконостаса предложили Дмитрию Семеновичу Стеллецкому и Владимиру Алексеевичу Комаровскому (их имена, к сожалению, были забыты до недавнего времени). Так случилось, что благодаря Комаровскому работа над иконостасом проходила в усадьбе Ракша, расположенной близ уездного города Моршанска Тамбовской губернии. Летом 1914 г. заказ Олсуфьева был завершен, и иконы отправили в Тульскую губернию, в мемориальный храм на Куликовом поле. Комаровские с нетерпением ждали отзыва графа, которого считали строгим и справедливым критиком. Через десять дней от него пришла телеграмма: «Сегодня открыли иконы, поражены красотою, пишу, обнимаю. Юрий». Дальнейшая судьба иконостаса неизвестна, после Октябрьских событий иконостас загадочным образом исчез. Есть мнение, что он был расхищен местными жителями на доски. Сохранилось часть акварельных эскизы иконостаса.

В 1918 году храм Сергия Радонежского был взят под так называемую «охрану государства». Церковная служба на Куликовом поле свершалась вплоть до 1940 года, когда храм окончательно закрыли, чтобы устроить в нем выставку, посвященную 560-летию Куликовской битвы. Последним настоятелем храма был священник Отрадинский Алексей Николаевич. Жители окрестных деревень, живые свидетели тех лет, рассказывают, что до 1941 года храм был ещё более или менее целым, хотя его, конечно, никто не охранял. И фашисты его не разрушали, т. к. на Куликово поле нога немецкого солдата не ступала. Разорение Куликовской святыни начали красноармейцы тыловых частей с того, что сдирали с крыши медные (в один мм) листы кровли и меняли их на самогонку у крестьян. Таким же путём исчезали из храма плиты пола. После ухода из района Поля воинских частей начатую поруху довершили колхозники. При желании ещё и сегодня храмовую медь и плиты можно отыскать в подворьях селян. Что было, то было. Слова из песни не выкинуть... К началу реконструкции одно из лучших творений зодчего Щусева оказалось в более чем плачевном состоянии. И опять-таки надо воздать должное: те же власти, что отдали храм на волю ветрам и дождям, на поруху развращённым обобществлением людям, они же, эти власти, опамятовались и к 600-летию битвы провели масштабные и дорогостоящие ремонтно-восстановительные и строительные работы по созданию вполне благопристойного музейного комплекса, центральное место в котором занимает храм Сергия.

В 1992 году, более пятидесяти лет спустя от последней в 1940 году литургии, в храме при вручении премии им. преподобного Сергия Радонежского вновь зазвучал голос священника, совершавшего в сопровождении церковного хора храма 12-ти святых Апостолов г. Тулы торжественное богослужение. Этим священником был протоирей о. Лев Махно.

http://kulikovo.narod.ru/serg.html

В этой статье будет сказано о людях, тесно связанных с храмом-памятником преподобного Сергия Радонежского на Куликовом поле.

Искусствовед и реставратор граф Юрий Александрович Олсуфьев родился в Петербурге в 1887 году. За первое десятилетие ХХ века Юрий Олсуфьев посетил все самые крупные мировые и российские музеи, а потом вошёл в состав Общества сохранения памятников искусства в России. Кроме того, Юрий Александрович особое внимание уделял культурному наследию Тульской губернии. В 1912 году он даже издал шеститомный труд "Памятники искусства и старины Тульской губернии". После женитьбы граф поселился с женой в собственном имении Буйцы, где открыл приют для девочек-сирот. А буквально за несколько лет до революции затеял возведение храма-памятника Сергия Радонежского на Куликовом поле. Землю под храм - почти 40 десятин земли - выделил отец Ю. А. Олсуфьева, епифанский помещик.

В 1903 году епископ Питирим (он в то время окормлял Тульскую епархию) обратился в Синод с просьбой одобрить возведение на Куликовом поле нового храма. Когда храм во имя Сергия Радонежского был готов (осень 1914 года), Олсуфьев занялся его интерьерами. В первую очередь потребовалось подумать об иконостасе, и работу над ним поручили художнику и реставратору Владимиру Комаровскому, а также скульптору, иконописцу и театральному художнику Дмитрию Стеллецкому. Работать над образами мастера уехали в Тамбовскую губернию, в усадьбу деда Комаровского - Ракшу. Дело в том, что Владимир Комаровский был дружен с тогдашним директором Русского музея Петром Нерадовским, человеком, буквально стоявшим у истоков реставрации древних русских икон. Нерадовский позволял другу подолгу работать в музее, изучая и копируя старинные образы. Про Комаровского писали, что он одним из первых обратился к русской иконописной традиции и внёс огромный вклад в её возрождение. Там, в Русском музее, судьба свела Владимира Комаровского со многими замечательными людьми, в том числе и с Дмитрием Стеллецким. Вместе они потом выполнили не один заказ, но первым оказался иконостас для церкви в имении баронов Медем близ Хвалынска. Причём, Стеллецкий делал прориси, а Комаровский наносил краску. И вот однажды, когда работа шла ещё полным ходом, в Ракшу приехал Олсуфьев и предложил написать иконостас для строившегося храма Преподобного Сергия Радонежского на Куликовом поле. Те согласились. Более того, для помощи в создании этого иконостаса в имение также приехал ученик Иконописной палаты Александр Корин (благодаря этой работе он смог оплатить своё обучение).

Летом 1914 года иконы для иконостаса были закончены и отправлены в Тульскую губернию. Известно, что Комаровский с нетерпением ждал оценку графа Олсуфьева, он искренне считал его самым строгим, но справедливым критиком. Не прошло и двух недель, как почтальон принёс телеграмму: "Сегодня открыли иконы, поражены красотою, пишу, обнимаю. Юрий". Через месяц Комаровский уехал из Ракши. Оказалось, что вернуться ему туда не придётся. Началась Первая мировая война. А после революции художник с семьёй поселился в Подмосковье, в имении "Измалково" рядом с Переделкиным. Тогда там стояла часовня, для которой Комаровский написал икону Божией Матери "Донская". Однако в 1923 году художника принудительно выселили, и он переехал в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. Там он сначала возглавил комиссию по охране памятников, а потом просто работал в музее. Кстати, в Лавру же вскоре перебрались и многие друзья Комаровского, в том числе и Олсуфьев. В 1920-е годы Олсуфьев работал экспертом по древнерусской живописи и миниатюре в городском историко-художественном музее. Он возглавлял все работы по восстановлению знаменитой "Святой Троицы" Андрея Рублёва.

Есть сведения, когда стало известно о готовящемся вывозе из Лавры мощей преподобного Сергия Радонежского, именно Ю. А. Олсуфьев вместе с П. А. Флоренским, по благословению Патриарха Тихона, тайно "сокрыли честную главу Преподобного". Потом она какое-то время хранилась в семье Олсуфьевых. В 1925 году Олсуфьева арестовали в первый раз, обвинив, как и многих тогда, "в контрреволюционной деятельности". В 1938 году его снова арестовали. На сей раз за "распространение антисоветских слухов". Тройкой НКВД Олсуфьева приговорили к расстрелу. Приговор привели в исполнение на Бутовском полигоне. Годом раньше, в 1937 году, художника и реставратора Владимира Комаровского также расстреляли на Бутовском полигоне. Судьба Дмитрия Стеллецкого после революции сложилась иначе. Октябрьские события 1917 года застали его во Франции, где он и остался в вынужденной эмиграции. Известно, что он очень скучал по России, по её природе и её воздуху. Последние годы жизни он провёл в Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа, лишившись зрения и не желая встречаться ни с кем, даже с самыми близкими друзьями. Он скончался в 1947 году. Усадьбу Ракшу разграбили и уничтожили местные жители. Лишь некоторые мемориальные вещи чудом оказались спасены и попали в моршанский музей. Что же до замечательного иконостаса и образов, написанных для Сергиевской церкви Владимиром Комаровским и Дмитрием Стеллецким, то они бесследно пропали. Сохранились свидетельства местных жителей, согласно которым их попросту разрубили на доски. Сохранилась лишь часть акварельных эскизов, которые современные мастера взяли за образец при восстановлении убранства храма Сергия Радонежского на Красном холме. Сейчас храм украшен прекрасными росписями - здесь и библейские сюжеты, и фрагменты из жития преподобного Сергия Радонежского, и сцены ратных подвигов русских воинов.

Из журнала: "Православные Храмы. Путешествие по святым местам". Выпуск №403, ООО "Де Агостини", 2020

Необычность облика храма Сергия Радонежского, его монументальная составляющая и сама постановка в сакральном для русского человека месте сделали его заметным явлением в истории отечественного храмового зодчества. Яркую, точную характеристику щусевскому сооружению дал историк и теоретик архитектуры А. В. Иконников в своём монументальном труде "Тысяча лет русской архитектуры" (Москва, "Искусство", 1990). "Щусев основывался на образах новгородско-псковской архитектуры, - писал Иконников, - имитируя характерные для неё отклонения от идеальной формы. Он как будто и не скрывал немеренного характера "неправильностей", доводя их до преувеличенности гротеска. По упругим кривым отклоняются внутрь наружные поверхности стен, живописно-неровные, как бы вылепленные. Симметричная схема храма нарушена многочисленными элементами ассиметрии. Особенно сильно воздействует на восприятие различие в силуэте и деталях круглых башен, симметрично обрамляющих западный фасад. Целое обладает единством, отстранённость усиливает его образную выразительность".

Четверть века спустя мысли Иконникова так развил доктор архитектуры А. С. Щенков, автор не менее монументальной "Архитектуры русского православного храма" (Москва, "Памятники исторической мысли", 2013): "О башнях храма на Куликовом поле Алексей Викторович Щусев сказал, что "оставить обе башни одинаковыми - это ложно-классично, робко". Творческая позиция, как можно понять, состояла в привнесении в сооружение живописности, противоположной регулярности и "правильности", преобладавших в современных зодчему сооружениях. Этому же служила и нарочитая неправильность линий и поверхностей куликовского храма... Немотивированное с церковных позиций различие фланкирующих западный вход башен, нехарактерное для храмов их завершение (в одном случае - шлем с флажком наверху, в другом - конус), равно как и некоторые другие детали придают храму налёт сказочности... И, видимо, для многих искажения правильности форм выглядели не просто непривычным приёмом, а искусственным, рассудочным "рационалистическим архаизмом". Также стоит добавить: когда два заслуженных теоретика архитектуры включают сооружение в столь масштабную работу, как детальный обзор тенденций русского зодчества с древнейших времён, - это, безусловно, означает признание за памятником места в ряду настоящих шедевров! Как всякое истинное произведение искусства, храм Сергия Радонежского самобытен, но даже самобытность имеет прообразы. Их можно найти в новгородском (например, церковь Спаса на Нередице) и псковском (например, церковь Георгия со Взвоза) зодчестве.

Говоря о сущности созданных А. В. Щусевым архитектурных образов, А. В. Иконников писал: "Щусев не скрывал театрализации этих образов; их главным содержанием становилось само отношение к прошлому. Он как бы обыгрывает парадокс правдивости зеркала, отмеченный эстетикой средневековья: отражение не должно казаться человеком, чтобы оставаться подлинным отражением". Зодческая философия, стопроцентно подходящая для создания такого специфического сооружения, как храм-памятник! И внешний облик, и интерьерное содержание церкви Сергия Радонежского на Куликовом поле в точности соответствуют этой творческой позиции. Что касается интерьеров, то о них мы можем рассуждать с некоторой оглядкой - в советское время они были большей частью утрачены, однако сохранились акварельные эскизы, позволившие современным мастерам воссоздать их "близко к оригиналу". Благодаря этим акварелям был возрождён из небытия эффектный пятиярусный иконостас и два больших напольных киота по правую и левую руку от царских врат. Всё же нельзя не отметить, что во внутренней планировке Щусев стремится быть оригинальным, насколько это позволяет такое специфическое и завязанное на каноны сооружение, как православный храм.

Псковско-новгородское зодчество берётся за отправную точку, но не копируется, а творчески развивается. Храм бесстолпный, с четырёхлотковым сводом, прорезанным круглым отверстием под световой барабан. Нельзя не отметить, что псковские и новгородские прообразы в подобном случае были бы решены четырёхстолпными - именно наличие у храма четырёх столпов в интерьере конструктивно диктовало трёхчастное членение фасадов. У Щусева, как мы видели, это деление предельно схематизировано - лишь отмечено, как пунктиром, фризом в три полукружия, при этом стены остаются не членёнными ни конструктивно, ни декоративно. Необычные башни диктуют необычное использование их интерьеров - они выступают в роли изолированных частей притвора, совершенно не оправданные с канонической точки зрения, но в случае храма-памятника нашедшие в наши дни своеобразное применение. Здесь расположена экспозиция, рассказывающая о жизни преподобного Сергия Радонежского, о Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Фрески, изображающие сцены из жизни преподобного Сергия, дополняют этот рассказ!

Из журнала: "Православные Храмы. Путешествие по святым местам". Выпуск №403, ООО "Де Агостини", 2020

В 30-е годы ХIХ века возникла идея возвести на Красном холме мемориальный храм во имя преподобного Сергия Радонежского. Ведь именно он в своё время благословил Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Однако и здесь всё оказалось не просто. Например, о возведении подобного храма-памятника поднял в то время вопрос ещё генерал-губернатор А. Д. Балашов. Но власти решили повременить с возведением подобного храма. Прошло время... К идее проектирования Сергиевской церкви вернулись только к концу ХIХ столетия. Началось с того, что архитектор А. В. Щусев получил заказ на переделку и надстройку особняка Ю. А. Олсуфьева на Фонтанке. Работа зодчего графу Олсуфьеву, который как раз в то время возглавлял комитет по строительству храма-памятника на Куликовом поле, понравилась, и он заказал Щусеву его проект. Получилось вдохновенное произведение в неорусской версии стиля модерн. Землю под храм - почти 40 десятин земли - выделил отец Ю. А. Олсуфьева, епифанский помещик.

В 1903 году епископ Питирим (он в то время окормлял Тульскую епархию) обратился в Синод с просьбой одобрить возведение на Куликовом поле нового храма. "Добро" дал и Николай II, да ещё внёс 5 тысяч рублей золотом в бюджет строительства. А. В. Щусев работал над проектом не один год. Несколько раз переделывал его. Наконец, к 1911 году все детали были согласованы, и в июне 1913-го храм, наконец, был заложен. Архитектор как бы создавал храм-крепость, напоминавший своим обликом выснецовских "Богатырей" на известной картине. Вот что писал сам архитектор о своём детище хранителю Русского музея П. И. Нерадовскому: "Что касается Куликовской церкви, то она выходит по архитектуре очень хорошо. Я изменил верх второй башни, вместо купола - шлем... Оставить обе башни одинаковыми это ложно-классично, робко... Различные пропорции башен, особые очертания их крыш, похожих на воинские шлемы, были навеяны образами русского былинного эпоса и напоминали о древних богатырях - героях битвы, о героизме и стойкости самого русского народа, много лет назад грудью отстоявшего Родину здесь, на просторах поля Куликова..." Осенью 1914 года храм был возведён. Во время Первой мировой войны работы, разумеется, замедлились, но к 1917 году внешне храм был готов. Внутренним убранством занялись уже после революции. Освятили церковь в 1918 году. Сооружение, как впрочем, и большинство проектов Щусева, получилось весьма необычным, ещё бы - ведь каждую свою работу архитектор воспринимал как своего рода творческий манифест. Вот и в концепции храма Сергия Радонежского он соединил две боковые башенки (напоминающие двух витязей в шлемах) с традиционным "московским" основным объёмом пятиглавой церкви и добавил новгородско-псковскую звонницу, интерпритированную наподобие боевого хода в крепости.

Историк и краевед Вадим Николаевич Ашурков так писал о Щусеве и его Сергиевском храме: "Замечательный зодчий отразил героическую победу русского народа над полчищами Мамая в ярком национально-архитектурном образе созданного им храма". Любопытен момент: необычный замысел по созданию ассиметричного фасада был воспринят в штыки Олсуфьевым. Тот требовал более "традиционный" облик храма с одинаковыми завершениями башен. Но в конце-концов проект А. В. Щусева был удостоен Высочайшего одобрения и был воздвигнут на общенародные пожертвования. После Октябрьской революции храм во имя преподобного Сергия Радонежского на Куликовом поле был взят под государственную охрану. Так что можно сказать - ему повезло. Вплоть до 1940 года церковь оставалась действующей. В ней постоянно совершались богослужения. Однако потом храм закрыли, разместив в здании выставку, посвящённую 560-летию Куликовской битвы. Но поработать долго ей было не суждено. Началась война. По словам очевидцев, сначала храм просто стоял закрытым. Хотя его никто не охранял, некоторое время убранство удалось сохранить нетронутым - к счастью, враги сюда не дошли. Зато крушить святыню начали свои: красноармейцы-тыловики прежде всего сорвали медную кровлю, а потом напольные плиты. Их выменивали у местных жителей на самогон. Когда воинские части передислоцировались, колхозники продолжили бесчинствовать в бывшем церковном здании. говорят, вплоть до недавнего времени на участках местных жителей можно было ещё отыскать ту самую храмовую медь и плиты. Наконец в 1960-х годах власти решили привести здание в порядок. Тогда его передали в ведение Тульского краеведческого музея, и в 1967 году началась серьёзная реставрация. а уже через три года в южной башне бывшей церкви появились первые музейные экспонаты. Не раз отмечалось, что переломным моментом в современной истории Куликова поля можно считать 600-летие битвы. Сам факт празднования этой даты стал свидетельством роста самосознания народа, свидетельством того, что люди снова начали ценить свою историю.

В 1980 году храм Преподобного Сергия Радонежского распахнул свои двери как музей. В 1998 году церковное здание перешло к Государственному музею-заповеднику "Куликово поле". Так что экспонаты выставлялись в нём вплоть до начала ХХI века. 21 сентября 2001 года там открылась экспозиция под названием "За землю русскую и веру христианскую". Спустя год музей и Свято-Троицкая Сергиева Лавра уже владели помещением совместно. Окончательно же церковь стала подворьем Лавры лишь в 2010 году. На сайте Лавры можно прочитать трогательные строчки-воспоминания о тех днях: "Надо воздать должное: те же власти, что отдали храм на волю ветрам и дождям, на поруху развращённым обобществлением людям, они же, эти власти, опамятовались и к 600-летию битвы провели масштабные и дорогостоящие ремонтно-восстановительные и строительные работы по созданию вполне благопристойного музейного комплекса, центральное место в котором занимает храм Преподобного Сергия Радонежского. В 1992 году, более пятидесяти лет спустя от последней, в 1940 году, Божественной литургии, в храме при вручении премии им. преподобного Сергия Радонежского вновь зазвучал голос священника, совершавшего в сопровождении церковного хора храма 12-ти Святых Апостолов г. Тулы торжественное богослужение. Этим священником был протоиерей о. Лев (Махно)".

Из журнала: "Православные Храмы. Путешествие по святым местам". Выпуск №403, ООО "Де Агостини", 2020

В конце XIX – самом начале XX веков земля под одним из храмов на Куликовом поле принадлежала графу Александру Олсуфьеву. Он захотел часть своей земли пожертвовать под святыню, но поставил одно условие – храм этот должен носить имя преподобного Сергия Радонежского. Госархив Тульской области опубликовал исторический документ – прошение графа Александра Василевича Олсуфьева Епископу Тульскому и Белевскому Питириму от 19 сентября 1903 г.

«Считаю своим долгом изъяснить Вашему Преосвященству, что деревни Даниловка, Клин и Телятинка, числящиеся в приходе сел Красные буйцы и Никольские буйцы, отдалены от своих храмов на 8 и больше верст. И при этом отдалены от них рекою Непрядвою, в следствии чего население данных деревень терпит многие и большие неудобства при исполнении своих религиозных обязанностей, особенно в осенние и весенние месяцы. В виду этого ходатайствую перед Вашим Преосвященством: не благоугодно ли будет вам из данных деревень образовать отдельный самостоятельный приход, а так как для устройства Храма требуется участок земли в определенном законом размере в количестве 36 десятин, то я, со своей стороны, жертвую таковое количество земли из собственной своей дачи, находящейся в районе известного Куликова поля, в недалеком расстоянии от памятника славной Куликовской битвы При этом я ставлю непременным условием, чтобы храм был посвящен имени Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца», - говорится в документе.

https://tula.mk.ru/social/2019/12/20/kak-dacha-tulskogo-grafa-stala-khramom-opublikovany-arkhivnye-dokumenty.html