"В нескольких километрах от Борятина, на небольшой перехваченной плотинами речке, притоке Тарусы, стоит старое голицынское село, которое, как и речка, называется Рощей.
В 1757 году здесь, в лесах под Тарусой, появляется своеобразное отображение далекой столичной жизни, нравов и вкусов елизаветинского Петербурга — барочная Воскресенская церковь. Ее пышные архитектурные формы, особенно купол с массивными люкарнами, изящный пилястровый декор и элегантная двухъярусная колокольня, — это чудом долетевший до далекого тарусского села отзвук дворцового столичного строительства 50—60-х годов XVIII века. Не придворные дамы и кавалеры, а рощинские мужики стали основными «потребителями» мажорного искусства. Сельского окружения как бы не существует для красочного здания церкви, «призванного» превращать зрителя в участника роскошного придворного праздника". (с сайта www.oka-reka.ru)
В 1757 году здесь, в лесах под Тарусой, появляется своеобразное отображение далекой столичной жизни, нравов и вкусов елизаветинского Петербурга — барочная Воскресенская церковь. Ее пышные архитектурные формы, особенно купол с массивными люкарнами, изящный пилястровый декор и элегантная двухъярусная колокольня, — это чудом долетевший до далекого тарусского села отзвук дворцового столичного строительства 50—60-х годов XVIII века. Не придворные дамы и кавалеры, а рощинские мужики стали основными «потребителями» мажорного искусства. Сельского окружения как бы не существует для красочного здания церкви, «призванного» превращать зрителя в участника роскошного придворного праздника". (с сайта www.oka-reka.ru)