12 мая 1766 года командиру Сибирского корпуса была направлена служебная записка из Тобольской духовной консистории о закладке церквей в крепостях Святого Петра и Пресногорьковской. Этому предшествовала длительная переписка между комендантами крепостей, командиром Степного корпуса и священниками Тобольской епархии. В полках использовались т.н. полковые походные церкви - служба проводилась в обычных палатках полковыми священниками.
Первоначально церковь была выстроена у восточной стороны четырехугольной крепости, но после ее реконструкции, начавшейся по приказу генерала Ивана фон Шпрингера, храм переместился в центр огромного земляного восьмиугольника.Занимался строительством комендант Михайло Зайцев. Для постройки использовали сосну, росшую на крутых берегах Горького озера. Ряд захоронений у часовни были постепенно стерты временем (располагались в районе нынешней площади против здания почты).
Первая деревянная церковь сгорела в 1798 году. Ветшание и подверженность пожарам храмов в южном Зауралье стало поводом для принятия в 1801 году указа Священного Синода о строительстве каменных церквей. За четыре года в Пресногорьковской было возведено грандиозное для этой местности, учитывая малочисленность населения края, сооружение. Ее строили местные мастера, которые возводили храмы по Исети. Они привнесли в строительство украинские, среднерусские и северорусские мотивы, которые сложились в новый архитектурный стиль - Сибирское барокко. Обычно подрядчиков строительства находили на открытых торгах. Работа по изготовлению кирпича производилась из своего материала своими рабочими. Сами прихожане добровольно участвовали в строительстве. Для жжения извести и обжига кирпича требовалось огромное количество дров, для этого пилили окрестные леса и доставляли дрова в крепость. Бутовый камень под фундамент подвозился за сотни километров. Имена «работных людей» остались неизвестными.
Каменная церковь «имела два придела – во имя святого Николая Чудотворца и Казанской Божьей Матери, летний и зимний, обнесена деревянным забором». Здание построили на самом высоком и сухом месте крепости. Раствор использовали особый – говорят, с добавлением яичного белка. В большие праздники приходили на службу жители окрестных поселков. Особенно много народа собиралось на праздник Покрова Пресвятой Богородицы 14 октября. Этот день был престольным праздником сибирских казаков. Главным праздником всех полков Сибирского войска был праздник Святого Николая Угодника – 19 декабря.
У стен церкви находилось богатое кладбище и могила начальника Омского областного управления дивизионного командира Василия Ивановича де Сент-Лорана, умершего скоропостижно при объезде области. В 1972 году части чугунной надгробной плиты были переданы местным жителем Чирковым Т.Е. в Кустанайский областной краеведческий музей. На ней текст хорошо читался текст «здесь покоится прах усопшаго генерал -лейтенанта и кавалера Василья Ивановича де Сент-Лорана, родившегося в 1772 году декабря 3 дня, вступил в службу в 1787 году июня 30 дня и умершаго на 63 году 1835 года июня 8 в 7 часов пополуночи». Попытка отыскать плиту в фондах музея в декабре 2020 года ни к чему не привели.
О Сент-Лоране известно, что в 1815-16 гг. он служил командиром Пензенского пехотного полка. 4 января 1827 года вступил в должность начальника огромной Омской области. При назначении, будучи старым воякой суворовской выучки, он заявил императору, что « в делах административных и гражданских не сведущ». Однако назначение все же состоялось. В Омске, тогдашней столице Сибири, генерал стремился приблизить к себе опытных чиновников, в том числе ссыльного декабриста С.М.Семенова. Де Сент-Лорану, плохо знающему степные обычаи и традиции казахского народа, приходилось часто бывать во внешних округах, устанавливать личные доверительные связи с богатыми султанами. Его стараниями 9 марта 1833 года по решению Сибирского комитета были открыты два внешних округа: Баян-Аульский и Уч-Булакский, а 29 мая 1834 года – Аман-Карагайский. Эти действия вызвали сопротивление казахских родов - на де Сент-Лорана пришла бумага в Петербург, что престарелый генерал не справляется с делами и неплохо бы вместо него назначить председателя областного правления И.Д.Талызина. Во время «обозрения внешних округов» В.И. де Сент-Лоран простудился и умер. Семья после его кончины оказалась «в сильно стесненных обстоятельствах». Здесь же, у стен храма, 17 июля 1831 года похоронен командир 1-го полка, атаман Сибирского войска Федор Карпович Набоков (по его инициативе в 1813 году было открыто войсковое училище в г. Омске, ставшее впоследствии Сибирским кадетским корпусом. Училище открылось 1 мая 1813 года. В нем обучалось 25 воспитанников). Третьим известным человеком, похороненном на церковном погосте был командир 2-го сибирского казачьего полка генерал в отставке И.Я. Нарбут, скончавшийся в апреле 1919 года.
По описанию от 1900 года, «престолов в церкви два - в главной Холодной, во имя Казанской Божией Матери, и в Теплой – во имя Святителя и Чудотворца Николая, каменная, построена в 1805 году на средства прихожан, прочна, но требует ремонта, в летнее время, когда открывается храм холодный – поместительна, в зимнее время, когда закрывается холодный – малопоместительна. Местно-чтимая икона Святой Марии Параскевы. Крестных ходов в станице совершается два – первый в 9 пятницу после Пасхи, а второй 8 июля установлен в память прекращения заразной болезни на людей и скот. Приписные деревни на расстоянии от церкви от 12 до 25 верст. Сообщение удобное. В приходе часовен две – в поселках Камышловском и Пресногорьковском. Богослужения в них совершаются во дни Великого Поста для голодающих и во время крестных ходов по приглашению прихожан. Дом для священника церковный, по своей ветхости требует перестройки, а у псаломщика собственный дом. На притч земли положено пахотной, сенокосной. Лесной, удобной, притч пользуется землей беспрепятственно.
Жалование положено от казны: священнику 140 рублей, псаломщику 36 рублей Капитал церкви 3858 рублей, капитал притча 450 рублей. Дохода в братскую кружку бывает до 600 рублей. притч пользуется доходом с участка вдовы войскового старшины Марии Кизиной (152 десятины). В приходе мужского пола 2560 душ, женского 1537. Раскольников в приходе нет.
По штату положено быть в приходе священнику, дьякону, псаломщику. Священник Яков Николаевич Киселев, 35 лет, студент Тобольской духовной семинарии, служит в сем приходе с 30 декабря 1890 года, имеет набедренник, родился в Ново-Никольском Петропавловского уезда (в метрической книге церкви запись: 5 декабря 1901 года, священник Тарского уезда Яков Николаев сын Киселев скончался в возрасте 39 лет от крупозного воспаления легких, исповедал священник Александр Соколов, освидетельствовал медфельдшер ветеринарный врач 7 участка А.П. Шехтер, похоронен в церковной ограде)». В апреле 1901 года Киселев за полезную и усердную службу награжден фиолетовой скуфией.
Для священника был построен деревянный дом. И. Голошубин пишет: «Прихожане плохо заботятся о содержании храма и с трудом дают на его отопление, а от постройки дома для псаломщика совсем уклоняются. Зажиточные из прихожан засевают разным хлебом до 30 десятин, средние – до 10 десятин, бедные 2-3 десятины.В приходе разводят много табаку – сбывают его на местных ярмарках. Имеется два маслодельных завода. В станице имеется кожевенный завод и два кирпичных сарая. Озер много и все они богаты карасями, по цене последние нередко равняются стоимости мяса. Причта по штату положено: священник, диакон и псаломщик».
В Никольской церкви Пресногорьковской крепости Тобольской епархии Омского заказа в 1778 году служил Герасим Родионов. Родилось в этом году в его приходе, состоявшем кроме крепости из редутов Песчаного и Пресногорьковского, 45 человек. Бракосочеталось 16 пар, умерло 20 человек. В следующем году начал службу дьячок Иоанн Серебренников. В 1781 году службу в храме проводил Феодор Родионов.
Псаломщик Василий Иоаннов Серебренников служил в приходе псаломщиком с 1850 по 1905 год. Священниками были Василий Петрович Попов (1881-1891), Василий Скосырев, Яков Николаевич Киселев (1891-1901), Ариан Булгаков (1903-1904), Иоанн Александров (1905), Алексей Федорович Поникаровский (1906-1907), Василий Александрович Преображенский (1909-1921), Дмитрий Зенченко (1911), Александр Мансветов.
Симеон Игнатьевич Коледа (Коляда) родился в 1859 году. Окончил Тобольскую духовную семинарию. На службе с 4 июня 1880 года. Служил в ст. Новорыбинской в 1891-99гг., ст. Конюховской в 1911 году, будучи священником на диаконовской вакансии Богородице-Казанской церкви ст. Пресногорьковской, умер от рака в октябре 1914 года. Предположительно, похоронен в ограде церкви.
Церковно-приходское попечительство при станице в августе 1902 года было утверждено в составе: урядники Репин, Успленьев, Полозов, казак Тимофеев, крестьяне Емельянов и Иванов. Церковными старостами были крестьянин Павел Мальцев (май 1900), казак Петр Лученинов (с февраля 1905), казак Василий Новгородцев (октябрь 1911). В 1918 году священником в Пресногорьковке был Малиновский. (Г.М. Мусрепов. «Автобиографический рассказ»).
К вопросу о старообрядчестве. В документе за 1900 год сказано, что раскольников в приходе нет. В 60-е годы восемнадцатого века центрами старообрядчества в южном Зауралье были слободы: Утятская, Курганская, Куртамышская, Иковская, Белозерская, Усть-Суерская, расположенные севернее горьколинейных крепостей и редутов. Позже старообрядцы приняли активное участие в Пугачевском бунте на стороне восставших. Связи с названными слободами не могли не оказать определенного влияния на казаков, иначе тогда откуда такое большое количество нательных старообрядческих крестиков и воспоминания старожилов о лесе Крестовом, где молились раскольники. Южнее линии старообрядцев на линии было немного. Раскольники проживали в основном в станице Акан-Бурлукской и ее поселках. Они прибыли в степь в 1849 году из Харьковской, Саратовской и Оренбургской губерний.
О священнике о. Василии (Преображенском)
Василий Александрович вырос в бедной крестьянской семье, проживавшей в Вологодской губернии. В 1901 году окончил семинарию и был назначен священником при Погосте Тотемского уезда. В 1909 году он вместе с семьей был сослан в станицу Пресногорьковскую под надзор полиции за то, что в своем доме хранил рабочую типографию брата своей жены, известного революционера В.Х. Попова (партийная кличка «Василий Темный»). Жена священника, Анна Христофоровна, была заведущей казачьим училищем. В 1923 году ее арестовали по доносу – в учительской была обнаружена газета с ее пометками, в которой говорилось, что все отобранное у народа зерно не вывезено и горит в вагонах. «Мать посадили, каждое утро ее водили в контору, где она выполняла бухгалтерскую работу, а вечером возвращали в тюрьму. Хлопотал за нее и способствовал ее освобождению И.М. Туровский» - вспоминал Сергей Преображенский. Умерла она в 1947 году в Свердловске. Дети Преображенских: Александр и Екатерина (умерли в раннем возрасте в 20-х годах, похоронены в Пресногорьковке, рядом с отцом), Людмила (в 1946 г. в Кемерово), Николай (1910-1943 гг.), Владимир (1917-1981 гг.) военврач, Сергей (1904-1990 гг.). В Пресногорьковке Преображенских очень уважали – еще в конце 90-х старожилы вспоминали Анну Христофоровну как очень строгую и справедливую учительницу.
В 1921 году священник Василий Преображенский и церковный староста Петр Лутченинов были расстреляны как участники Западно-Ишимского восстания, с формулировкой «за участие в шпионаже и грабеже». Отец Василий принял мученическую смерть. Каратели привязали его цепями и дубу, росшему рядом с почтовым трактом у леса Маяк, и долго пытали, после чего расстреляли.
В сентябре 1977 года автору книги пришлось копать могильную яму в юго-восточном углу кладбища, самом дальнем от входа на погост. На метровой глубине лом провалился в пустоту, из которой был извлечен большой человеческий череп. Мы продолжали копать, обнаружили рядом детские останки. Остатков гроба обнаружено не было. По словам подошедших стариков, это был прах расстрелянного весной 1921 года священника Василия Преображенского и его дочери Екатерины, умершей в возрасте восьми лет в том же году. По воспоминаниям С.В. Преображенского, она была похоронена рядом с братом - близнецом Александром вскоре после возвращения из отступления на восток с белыми в январе 1920 года. Скорее всего, батюшка после расстрела был похоронен женой рядом с умершими ранее детьми. Это значит, что мы не потревожили прах третьего. Захоронения постепенно заросли травой, холмики сравнялись с землей, и через шесть десятков лет бригада копателей выбрала уже ровное место для нового погребения. Сейчас на месте найденных останков находится захоронение Токаревой.
Фотографию расстрелянного я увидел лишь спустя тридцать лет в журнале «Урал». Сергей Преображенский побывал в Пресногорьковке в 1973 году и видел человека, расстрелявшего его отца. Фамилию его Сергей Васильевич так никому и не сказал. Автору по косвенным показаниям удалось узнать имя палача, но по этическим соображениям обнародовать его не буду. Тело убитого псаломщика Петра Васильевича Лутченинова было выкрадено у расстрельной команды женой Любавой Андреевной и тайно захоронено. О месте погребения не рассказывали даже внукам, боясь преследований. После расстрела семья была выслана в Челябинскую область, там остался сын Филипп. Любава вернулась в станицу, где умерли сын Николай и дочь Агния (от брюшного тифа). Младшая дочь, Анна Петровна, скончалась в Пресногорьковке в 1993 году. По-видимому, и захоронение о. Василия оставалось под запретом, о чем свидетельствует тот факт, что он был захоронен без гроба на небольшой глубине, даже холмика не осталось, не говоря уже о кресте.
В 1922 году имущество, ценные вещи храма были описаны комиссией во главе с Ф.Н. Церахто. В описи от 24 мая 1923 года значатся: церковь каменная с оградой, занесенной железной решеткой на каменном фундаменте, колоколов 7 (вес: первого 125 пудов 29 фунтов, второго – 70 пудов, третьего – 25 пудов, четвертого -20 пудов, пятого – 7 пудов, шестого -5 пудов, седьмого – 1 пуд). Среди утвари упоминаются почему-то не экспроприированные комсомольцами два серебряных сосуда и два креста, а также 13 больших икон и 40 маленьких «разного вида деревянных». Некогда богатейшая церковь была разграблена вчистую, отобраны даже испорченные часы. Долгое время ходили слухи, что церковные ценности были спрятаны в потайной подвальной комнате, где их до сего дня не нашли. Но их не нашли и строители, вскрывавшие пол во время реставрации в 2005 году.
В 1935 году храм был закрыт по решению схода селян и превращен в склад для хранения зерна. Им засыпали всю церковь, а весной обнаружили нехватку зерна. Был арестован сторож и посажен в КПЗ. Оказалось, что пол не выдержал веса, и часть зерна стекла в подвалы, которые существовали до войны, в них обучали военному делу (впоследствии их засыпали). Существует версия о подземном ходе, ведущем за пределы крепости, начало которому в подвалах. Однако, ни при строительстве школы (1976-1982 гг.), ни при постройке водопровода никаких следов его обнаружено не было.
Кладбище и церковь были обнесены забором (кирпичная невысокая кладка и по ней кованый железный забор – его остатки в конце века у домов Т.Л. Канахиной и Л. Шороховой, в 2010 году ограда установлена у дома на ул. Береговой). Еще в 90-е годы остатки чугунных могильных надгробий, расколотых надвое, валялись по селу. Сами следы кладбища стерты. В 40-е годы колокольня была разобрана для строительства МТС, она была выше оставшейся части (17 м) и имела остроконечный купол. До сих пор стоят стены МТС из старинного кирпича с непонятным клеймом, практически не осталось очевидцев строительства мастерской в середине 30-х годов.
Из воспоминаний Ю.Ф. Ермолаева (род. в 1926 году): «На центральной площади стоял Никольский храм. Прекрасное архитектурное сооружение с двумя колокольнями – Большой и Малой. Со всех четырех сторон Большой колокольни висели колокола. На северной - самый большой (он долго валялся в церковной ограде, на нем была надпись гласившая, что его отлили в 1678 году), на восточной - два поменьше, на южной - четыре еще меньшего размера и на западной - восемь самых маленьких. Вторая колокольня была пониже первой и находилась в восточной части храма. Церковь была побелена. Кровля была покрыта жестью и блестела как новая. Все сооружение было обсажено тополями, которые к нашим дням стали могучими столетними богатырями. Внутри ограды было несколько захоронений, накрытые мраморными плитами, надписи на которых не помню. В ограду было два входа ворот с арками с запада и востока.
Весной 1935 года начали разбирать церковь. Из окон школы мы смотрели, как снимали с колоколен кресты, сбрасывали колокола. Миру было возле церкви уйма, половина Пресногорьковки сбежалось глазеть на это зрелище, но милиция близко никого не подпускала, кроме рабочих, которые крушили это прекрасное строение. Ломка поддавалась с трудом, так как кладка была добротная на хорошем растворе. И кирпич и раствор ломался только со звоном, ломали долго».
Из воспоминаний И.С. Горшкова (умер в 1994 г. в возрасте 86 лет): «Церковь разрушали в 1931-32 годах. Сбрасывали колокола, снимали кресты, растаскивали все, что было внутри, после был клуб с пожарной частью, к тому времени не было ни окон, ни дверей, ни полов. Вид с улицы был очень красивым, когда она работала. Двери, железная ограда, высокие тополя. У стен на кладбище было три памятника...» «Церковь украшали все жители, дарили, кто что мог, колокол в 64 пуда подарила вдова офицера Едрилова. Дарили ковры, скатерти. В субботу и перед праздниками девушки ходили мыть пол, ребята носили воду. Украшали церковь садовыми и полевыми цветами, зимой бумажными венками и букетами. Нам, детворе, разрешали подниматься на колокольню, но колокола запрещали трогать. Их было 4 на все стороны света. Сторож жил рядом в сторожке. Иконы были переданы в Петропавловский музей» (Демченко М.Я., 85 лет). «Специалистом по погрому церквей был некто Давыдыч, житель села Камышловки, он сбросил кресты с Камышловской церкви, колокола с Пресногорьковской и Пресновской церквей, был большой любитель выпить и избить до полусмерти человека» (Лавринов Н.Г.). Этот погромщик храмов в конце концов свалился с купола и разбился насмерть.
С южной стороны была сделана пристройка для сцены Дома культуры. На втором этаже настелили пол, открыли районную библиотеку. С 1957 по 1983 годы здание использовалось как пожарная часть. К этому времени разобрали колонны центрального входа, вырубили ворота для выезда пожарных машин, засыпали подвалы, выкопали ямы для осмотра машин, забетонировали подвал для воды. В мощных двухстворчатых дверях, через которые прошло несколько поколений станичников, проделали дыру для трубы – качали воду в пожарные машины. В алтаре поставили электродвигатели.
16 апреля 1992 года при очистке здания храма церковным старостой В.А. Хандюковым в холодном приделе под алтарем, под тремя рядами кирпича, было обнаружено захоронение (глубиной до 2 м). В нем обнаружен скелет человека среднего роста, волос и ногтевых пластинок нет, остатков одежды нет, кроме двух костяных пуговиц, цвет костей песочный с белым налетом. Когда я спустился в могилу, то был удивлен видом удивительно жирной и черной земли. На следующий день, после молитвы о. Глеба, прах был погребен там же. Электромоторы на бетонном фундаменте убрать не удалось, поэтому пол в этом приделе настелен почти под самые подоконники. Доски положили сверху моторов.
Версия автора: после основания крепости летом 1752 года, вплоть до закладки каменного храма в 1801 году, кладбище располагалось в пределах четырехугольных стен крепости, в западной ее части. За пределы кладбище не выносили, так как оно могло быть уничтожено при набегах. Каменный храм заложили на месте сгоревшей церкви прямо на кладбище. Ряд захоронений драгун и казаков оказались внутри церкви.
Начало восстановлению храма положил уроженец Пресногорьковской Николай Владимирович Коляда (род. в 1957 г.), известный в России и за рубежом писатель и драматург. 6 ноября 1990 года по инициативе Н.В. Коляды и председателя сельского Совета Виниченко Н.Д. был приглашен о. Виктор (Петров), настоятель Косьмо-Демьянской церкви г. Кустаная. Церковь была освящена при большом стечении народа в сильную пургу. Люди набились внутрь здания, заняли все оконные и дверные проемы, которые не имели ни дверей, ни рам. Люди, столько лет разрушавшие здание, теперь, словно осознав свой тяжкий грех, в молчании слушали отца Виктора. Летом 2005 года при активной поддержке акима Костанайской области С.В. Кулагина храм был восстановлен. Вновь грянул над станицей колокольный звон.
Известны лишь три фотографии храма в Пресногорьковке дореволюционного периода. Первая сделана в конце девятнадцатого века Э. Ярженовским и помещена в книге «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Спб. 1903». Съемка сделана с пожарной каланчи станичного правления и дает общий план расположения церкви с восточной стороны. Вторая фотография принадлежит Н.Г. Катанаеву (1909 год), снимок сделан весной в яркую, солнечную погоду с запада, со стороны нынешнего стадиона. Третья фотография сделана с северной стороны в период с 1909 по 1918 год предположительно Анной Христофоровной Преображенской, которая увлекалась фотографией (личный архив Преображенских, г. Москва, переданы в Пресногорьковку драматургом Н.В. Колядой).
Авторское отступление. Домик, в котором я появился на свет, стоял всего в трехстах метрах от северного входа в храм. Я не был воспитан в православии, но через всю сознательную жизнь пронес величественный образ единственного купола с торчащим вместо креста железным штырем. Мне кажется теперь, что именно притягивающий образ нашего полуразрушенного храма помог мне преодолеть жизненные трудности и, в конечном итоге, пройти путь от воинствующего атеиста до верующего человека.
Наш старинный храм… Место встречи человека с Богом. Через огромные двустворчатые деревянные двери за полтора столетия церковной службы прошли сотни казаков и казачек. В этих стенах крестили, венчали, отпевали целые поколения станичников и иногородних поселян. Толстенные метрические книги содержат подробную информацию об этих людях. Правильно будет сказать, что Божий храм был духовным центром станицы, местом, где люди возносили совместную молитву ко Господу. Отсюда они отправлялись в христианскую жизнь, уходили на многочисленные войны, от каменных стен их увозили в последний путь – на погосты окрестных поселков. Даже школа была построена под сенью креста. Не потому ли из стен ее вышел целый ряд известных всей стране людей, и в этом видится мне промысел Божий. Великолепный храм подвергли поруганию в годы оголтелого атеизма. Богатый интерьер храма остался лишь на фотографии 1909 года, сделанной генералом Г.Е. Катанаевым. Будто из прошлого шагнул к нам с фотографического изображения псаломщик Василий Иоаннович Серебренников, служивший в храме более шестидесяти лет.
Сегодня Свято-Никольский храм вновь радует глаз. Именно он невидимыми нитями связал прошлое и настоящее, умерших и ныне живущих. Крепко свяжет он и будущее, которое неминуемо станет прошлым. И будет стоять вечно…
Материал из книги Виниченко С.Н. «Пресногорьковская казачья линия». – Курган, 2011 год
Василий Артамонов
