Когда-то разрешение на постройку православного монастыря в Могилёве приходилось испрашивать у польского короля. Теперь это уже глубокая старина, памятников которой осталось считанное количество - слишком много утекло воды в Днепре, слишком много войн прокатилось по белорусской земле. Но остался главный свидетель минувших времён - тот самый монастырь "в Гривлянской сотне", строить который дозволил король Речи Посполитой. Польский король Владислав IV желал слыть веротерпимым государем. Его отец, Сигизмунд III, оставил ему сложное наследство. Религиозная политика, проводившаяся им (в частности, именно он активно содействовал заключению Брестской унии в 1596 году), привела ко множеству внутренних конфликтов. Весьма значительная часть населения тогдашней Речи Посполитой была православной, и с момента заключения унии она оказалась фактически вне закона: православные не могли занимать значительных государственных должностей, а церковные иерархи, поставленные в 1620 году Патриархом Иерусалимским Феофаном IV, королём не признавались. Владислав IV остро чувствовал необходимость "замирить" православное население - в особенности казачество, поскольку иначе ему трудно было бы добиться его лояльности к ряду внешнеполитических действий Польши.
Весной 1632 года, уже после смерти Сигизмунда III, началась Смоленская война с Россией. Вести такую войну было опасно, имея в стране "восточный пояс", состоящий из тысяч и тысяч раздражённых насильственных введением унии православных жителей. И король пошёл на уступки. По его инициативе в 1632 году явился в свет документ получивший название "Пункты успокоения". В нём учитывались далеко не все претензии православных, но им дозволялось, по крайней мере, беспрепятственно совершать богослужения, строить храмы, открывать семинарии и типографии, занимать должности в городах. Предусматривалось и создание комиссий для раздела уже существующих храмов между православными и униатами. Но даже этот, очень осторожный, спровоцированный политической необходимостью, документ, вызвал неодобрение сейма. Формально сейм утвердил его в 1635 году, однако о "честном исполнении" "Пунктов" не шло и речи. К тому же Смоленская война закончилась, и правящие круги уже не были столь заинтересованы в "успокоении" православного населения. Тем не менее ситуация 1630-х годов являлась для Православной Церкви в Польше сравнительно более благополучной, чем ситуация предыдущего десятилетия. Но уверенности в том, что дальше "не станет хуже", не было, и потому требовалось "ковать железо, пока горячо". Видимо, именно этими соображениями руководствовался митрополит Киевский Пётр Могила, когда подавал Владиславу IV прошение о строительстве в Могилёве на Днепре Никольского храма и монастыря при нём.
В апреле 1636 года король удовлетворил прошение, и святитель Пётр, нимало не мешкая, благословил строительство в Могилёве, в Гривлянской сотне, Свято-Никольского храма. Первая деревянная церковь была сооружена здесь уже в 1637 году, а одновременно с нею - и деревянные кельи для проживания "особ духовных, чернцов, попов и дьяков". Местность, избранная для строительства, отличалась прекрасным расположением. Монастырь вырос в пойме Днепра, на незатапливаемой её части. В 1669 году здесь начали возводить великолепный каменный Никольский собор, освящённый в 1672 году, а ещё раньше, в 1664 году, инокини Никольской обители испросили позволение устроить храм во имя св. Анны в Холмах, в четырёх верстах от города, на земле, приобретённой у некоего Елисея Лазаревича. При монастыре в это время существовали богадельня и школа для девиц. Одним словом, всё обстояло не так уж плохо - вплоть до войны со шведами. В 1708 году, когда шведы стояли в Могилёве, шведский король приказал здешним храмам собрать и выдать несколько сот фунтов серебра для чеканки монеты. Из Никольского собора были вывезены четыре лампады, большая кадильница, риза с образа св. Димитрия и пятьдесят больших серебряных таблиц. Когда шведы ушли, город заняли русские войска, и 8 сентября 1708 года входившие в их состав татарские и калмыцкие отряды разграбили и подожгли Никольский храм. Сгорели купола, двери, хоры. Прогорели колодки колоколов на звоннице, и большой колокол, упав на окно, раскололся. Две недели в храме не совершалось богослужений (хотя алтарь верующие охранили от варваров). После этих печальных событий монастырь пришёл в упадок. К 1719 году здесь оставалось всего три инокини, которых епископ Сильвестр (Четвертинский) повелел переместить в Барколабовский монастырь, а в пустующих монастырских зданиях поселил монахов Братской обители.
Мужской монастырь существовал вокруг Никольского храма вплоть до 1754 года, когда его пришлось закрыть. Церковь стала приходской. За несколько лет до закрытия обители Могилёв пережил страшный пожар. В "Записках" игумена Ореста находим его описание: "1748 года в день Вознесения Господня в полночь пожар был великий в Могилёве, от которого погорели лавки купеческие, дома еврейские и христианские, братская церковь вся с верхом обгорела, сгорела кафедральная Спасская деревянная церковь, архирейский дом, деревянный тогда бывший, и кельи монашеские погорели до основания; едва некоторые вещи важнейшие из Спасской церкви успели вынести и завезть в Могилевский Никольский монастырь, в котором после того пожара и сам архирей Иероним (Волчанский) жил чрез пять месяцев до того времени, пока выстроен был вновь архирейский дом, кельи монашеские и церковь Спасская... " Итак, в 1754 году Никольский монастырь закрылся. Но храм остался действующим, а в 1793-98 годах рядом с ним - по благословению свт. Георгия (Конисского) - строилась небольшая тёплая церковь. Никольский собор, несмотря на свою величественную красоту, был плохо приспособлен для совершения богослужений в холодную пору - он не отапливался, и соседствующий с ним храм должен был отныне выполнять функцию зимнего. В ХIХ веке Никольский храм не раз поновлялся и ремонтировался. Последний крупный ремонт до революции совершался здесь в 1890-1895 годах, при настоятельстве протоиерея Евфимия Бекаревича. Именно его усилиям мы обязаны тем, что Никольская церковь пережила все испытания ХХ столетия. Протоиерей Евфимий скончался в 1899 году, и его тело было погребено в храме, где он служил и над благоукрашением которого немало потрудился. Надгробную плиту с надписью "Здесь погребено тело протоиерея Николаевской церкви Евфимия Матвеевича Бекаревича ум. 1899 года 19 сентября на 67 году жизни" можно видеть в Никольском соборе и сейчас.
В 1915-16 годах в Могилёве подолгу жил Николай II. Он часто посещал храмы Могилёва - в том числе и Никольский собор, о чём поведал прихожанин Никольского храма, 90-летний Семён Халимов, видавший в детстве Николая II и царскую семью своими глазами. В престольный праздник Никольской церкви, во имя Николая Угодника, царь Николай со всей семьёй отправились в этот храм на красивой карете, запряжённой тройкой лошадей. Вслед царской процессии из всех церквей города к этому храму с иконами, хоругвями шли многочисленные православные, паломники и простые горожане... Царь с семьёй присутствовали на Божественной Литургии. В храме, с левой стороны клироса, было отведено царское место для царя и его семьи. Николай, царица и дети царские на коленках молились Богу. По окончании службы царская семья наведалась в богадельню для стариков и больных, в которой было 10 человек. Царица и дети раздали им подарки, а уже возле ворот церкви нищим и нуждающимся бедным царица из сумочки также раздала подарки и деньги. В это время в Никольском храме служил священник Михаил Плещинский. Он дожил до 1934 года, и после его смерти церковь закрыли. В Никольском соборе с 18 сентября 2000 года находится икона-портрет страстотерпца Николая II, освящённая 8 октября этого же года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, как икона.
С 1937 года в Никольком храме находилась пересыльная тюрьма. Внутреннее убранство церкви было к этому моменту уже разграблено. Дощатые нары стояли там, где некогда возвышались резные киоты. Тысячи людей прошли через эту тюрьму. Один из бывших заключённых, которому тогда, в 1937 году, было всего двадцать три года, много десятилетий спустя вспоминал об условиях содержания в пересыльной тюрьме: "Привезли в Никольскую церковь. Там были нары в три яруса, и вся церковь забита людбми. Помню, это было 27 августа. Просидел здесь несколько недель и понял, что наши жизни ничего не стоят. Люди умирали, и конвойные приносили лопаты и заставляли нас рыть глубокие ямы прямо в церкви. Когда мёртвых стало больше, стали выносить наружу. Куда там девали их, неизвестно... "Рассказ этот подтверждают страшные находки под полом Никольского собора, сделанные после возвращения его Церкви: фрагменты скелетов, черепа. У самого основания стены, прямо под тем местом, где в алтаре находится жертвенник, были найдены останки женщины с маленьким ребёнком на руках. "Враги народа"... С наступлением на Могилёв немцев в 1941 году тюрьма в Никольской церкви была спешно ликвидирована, а по окончании войны в ней расположилось книгохранилище. В храме царило ужасающее запустение, в 1954-55 годах оно усугубилось благодаря странным образом проведённому ремонту: остатки настенных росписей рабочие старательно затёрли цементным раствором.
Вскоре после этого в Никольской церкви началась вялотекущая реставрация, приведшая к тому, что в 1990 году она выглядела едва ли не хуже, чем в середине 1950-х гг. Сказалось главным образом отсутствие должного финансирования, из-за чего невозможно было проводить реставрационные работы в необходимом объёме. Передача комплекса Никольского монастыря Церкви состоялась ещё "при советской власти", 5 ноября 1990 года. По ходатайству архиепископа Могилёвского и Мстиславского Максима Могилёвский горисполком здания бывшего храма и оставшиеся монастырские здания вернул законным хозяевам, и весной 1991 года в обители уже совершались богослужения - пока только в Онуфриевской церкви, отремонтировать которую было гораздо легче, чем колоссальный Никольский собор. Первоначально здесь был организован приход, его настоятелем владыка назначил протоиерея Бориса Пташинского. После освящения отремонтированного Онуфриевского храма, владыка Максим доложил Святейшему Патриарху Алексию II о намерении возродить здесь монастырь. Святейший ответил на рапорт архипастыря резолюцией: "Господь да благословит труды Ваши по возрождению Свято-Никольского монастыря в г. Могилёве". Шёл 1991 год. Первой настоятельницей обители стала монахиня Евгения (Волощук), возведённая впоследствии в сан игумении. Именно владыку Максима и игумению Евгению можно назвать возродителями монастыря, так как на их плечи легли основные труды по его восстановлению - материальному и духовному.
Из журнала: "Православные Монастыри. Путешествие по святым местам". Выпуск № 85, ООО "Де Агостини", 2010