Сергей Заграевский писал(а):Людмила и Сергей, рискну ввязаться в ваш жаркий диспут и задать вам вопрос - именно из-за полярности ваших мнений.
Что, по-вашему, идет впереди - форма храма или символика? И если впереди, то насколько? Если форма, то сразу ли ей придают символическое истолкование, или спустя несколько лет, декад, столетий? И кто придает - народ, священники, философы? А если символика, то как она потом воплощается в форму? Архитекторы чувствуют что-то "разлитое в воздухе", или их консультируют священники?
Если неясно сформулировал вопрос, потом уточню.
Сергей, невзирая на последствия, рискну ответить.
На мой взгляд, форма, конечно же, возникает раньше, чем её символическое истолкование. Изначально форма абстрактна и никакой символизм ей не присущ. Форма в своей основе рациональна и ограничена физическими свойствами материала, зодчие определяют эстетику и гармонию форм, а уж потом ей придают символическое истолкование. Часто разные формы могут иметь одинаковое символическое значение. Например, в каменном и деревянном зодчестве.
Форм присущих исключительно православному храму я не знаю. Это не говорит о том, что православной символики не существует, но свидетельствует об отсутствии её непосредственной связи с материальной формой храма. В разных религиях используют одинаковые формы, при этом им придают разное символическое значение.
Форма сакрального здания первоначально определяется ритуалом, для которого оно создаётся. Ритуал, после того как он сформировался, изменяется мало, а вот форма здания меняется гораздо чаще. На неё оказывает влияние строительная технология, конструктивные решения, применяемые материалы, финансовые возможности, наконец, просто мода. Поэтому, в этом смысле, церковь никогда не предъявляла к зодчим жёстких требований. Никаких споров о форме христианского храма, я лично, не помню. Грубо говоря, важна не форма сосуда, а то, что в нём.
Символично литургическое действие, а не здание в котором оно происходит. Отсюда возникает возможность использовать как храм вагоны, трансформаторные подстанции, магазины и другие изначально не предназначенные для этого помещения. Под православные храмы использовали католические костёлы и лютеранские кирхи, их форма не изменялась, но это никак не мешало символизму богослужения.
В религии сакральный символ не познаваем и не может быть выражен какой-либо формой. Это прекрасно понимали отцы церкви и первые христианские богословы. В период становления христианской церкви и формирования её ритуалов, жаркие споры велись относительно всего, кроме формы храма и его элементов. В раннем христианстве символика храма рассматривалась как религиозно-философское понятие, не привязанное к материальным формам. Поэтому в трудах Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Богослова, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина и прочих, на кого очень любят сегодня ссылаться, ничего не говорится о символике церкви как реального здания. Их символизм,
это символизм идеального, а не конкретного храма. В обязательных церковных канонах нет вообще никаких текстов, регламентирующих храмостроение.
Бюрократизация и регламентация государственного управления при Николае I, автоматически затронула и деятельность церкви, а как следствие и церковную архитектуру. Появились рекомендуемые "образцовые проекты", а позже и официально одобренные Синодом альбомы чертежей храмов для применения по всей Российской Империи. В утверждённом в 1841 году "Уставе духовных консисторий" пункт 50 прямо говорит "Следить, чтобы при распространении и при возобновлении церквей соблюдаемо было достоинство и приличие в архитектурном отношении, с соблюдением предпочтительно древнего Византийского стиля". Появляются правильные (одобренные) формы храма и не совсем правильные. Вводится обязательное рассмотрение планов и фасадов храмов в Епархиальных строительных комиссиях. Это связано не с качеством строительства, оно осталось на том же уровне, а с контролем за внешним обликом храмов. Преимущества одних архитектурных форм над другими надо было как-то обосновать. Для этого конкретные архитектурные формы получили символическое толкование. Эта вульгарная символика, на уровне брошюр для просвещения крестьянства, имела мало общего с сакральным символизмом раннего христианства. В это время любили заниматься подсчётом количества глав, их цветом, формой и т.д., то есть именно тем, что очень популярно сейчас. Формы храма приобрели символическое толкование, как неотъемлемое сакральное свойство. Так как оно исторически им не было присуще, то это ограничило дальнейшее развитие храмового зодчества. К началу ХХ века православный храм становился символом самого себя. Вульгарный символизм до сих пор не даёт развиваться православному храмостроению, сводя его в лучшем случае к стилизациям.
Ситуацию, когда зодчего консультирует священник, например, о применении тромпов или парусов, я лично представить не могу. Думаю, что мало кто из священников вообще понимает разницу между ними.
Скорее заказчик мог поставить перед архитектором задачу показать его величие и могущество, роскошь и богатство или наоборот аскетизм и смирение, но это совсем не религиозные символические понятия.
Вообще, всякая попытка связать, буквально понятый, символизм идеального храма с конкретным результатом труда зодчего, оборачивается вульгаризацией религиозных идей.
Как пример приведу цитату из статьи И.В. Юрасовой "Символика архитектурных форм русского православного храма" взятой из библиотеки РусАрх:
"Глава Храма, венчающая купол с изображением Христа - есть символ Христа – Главы Вселенской Церкви. Если сам храм – тело Церкви, то его глава – вместилище Божественной Премудрости (в ранних христианских храмах глава храма напоминала череп, главу, см. собор Св. Софии в Константинополе, Спасо-Преображенский собор в Чернигове XI в.)"
Глава Вселенской Церкви, которая есть вместилище Божественной Премудрости, конечно должна напоминать череп, без этого нельзя.
К слову, Сергей, я был удивлён размещением такой статьи в Вашей библиотеке. Уровень, мягко говоря, средней курсовой работы, составленной из кусков текста, взятых в разных источниках, плохо сочетается с работами Раппопорта и Воронина. Человек искренне считает, что по-научному паруса называются распалубками, а аркосолии расположены в основании барабана главы. Естественно, все символические трактовки присутствуют в полном объёме, правда, алтарь стал символом
Синайской горницы. Если до символики "семи даров Святого Духа" и "семи церковных Таинств" шестигранный шатёр немного не дотягивает, добавляется, что он с крестом, а восьмигранному шатру крест не нужен, так как он и без него символизирует Покров Пресвятой Богородицы. При этом автор считает практической целью своей работы то, что
"эта тема может стать базисом для проведения ознакомительных экскурсий по теме: "Храмы Саратова".
Честно говоря, подобные научные статьи напоминают мне дамские сонники, которые тоже полны глубокого символизма.
Хотя возможно, Вы разместили у себя этот опус с целью показать широту охвата и неангажированность библиотеки РусАрх.