Храмы монастыря:
Неизвестная (Большая) церковь (Кафоликон лавры)
Неизвестная (Малая) церковь (часовня) История лавры
Первая церковь в крепости Масада, идентифицированной в XIX веке как развалины в урочище Эс-Себбе, была построена прп. Евфимием Великим (377-473, память 20 января/2 февраля) и его земляком и учеником Дометианом из Мелитены (не путать с прп. Дометианом, епископом Мелитинским) около 425 г. В своем «Житии Евфимия» Кирилл Скифопольский (525-567(?)) посвятил этому событию несколько строк, поведав, как Евфимий, «…взяв с собою одного юношу, по имени Дометиан, родом из Мелитены, добродетельной жизни, вышел из киновии (аввы Феоктиста. – С.) и спустился в Руву; проходя по Южной пустыне около Мертвого моря, он пришел на высокую гору, отделенную от других гор, называемую Марда, и, найдя на ней разрушенный кладезь воды, восстановил его и остался там, питаясь от обретавшихся там трав и мелагрии. И выстроив там впервые церковь, существующую и доныне, и водрузив в ней алтарь, вышел оттуда и пришел в пустыню Зиф…» (Житие, 20:1-10).
По мнению большинства исследователей, церковь, построенная Евфимием и существовавшая еще во времена Кирилла Скифопольского (около 550 г.) предшествовала церкви, развалины которой были обнаружены в крепости Масада при археологических раскопках. Последняя относится, вероятно, ко второй половине VI века. Именно к этому времени, по мнению исследователя Й. Патриха, монашеское поселение в Масаде организационно оформилось в лавру, тогда как до того там временами подвизались анахореты, оставаясь в крепости непродолжительное время, подобно Евфимию Великому. Существование лавры на рубеже VI и VII веков засвидетельствовано (около 580-600 гг.) блаженным Иоанном Мосхом (Ιωάννης Μόσχος, 540/550-619/634, память 11/24 марта): «Недалеко от Мертвого моря есть весьма высокая гора, называемая Марес (в лат. переводе Мардес. – С.), на которой живут отшельники. У них был огород в шести миллиариях у подошвы горы, на берегу Мертвого моря, и они держали там наемного огородника. Всякий раз, когда отшельники хотели послать к огороднику за овощами (лат. пер.: за маслинами. – С.), они взнуздывали осла и говорили ему: «Ступай вниз к огороднику и возвращайся с овощами». Осел же один отправлялся к огороду, вставал у ворот и лягал в них. Огородник же тотчас, навьючив осла овощами, отпу¬скал его прочь с поклажей. Изо дня в день можно было видеть осла, шедшего вниз и вверх по склону и служившего лишь старцам, не повинуясь никому другому» (Луг Духовный, новелла 158).
Лавра, по-видимому, прекратила свое существование в VII столетии, после чего урочище было покинуто и надолго забыто (по крайней мере, европейцами) – вплоть до первого визуального (в подзорную трубу) обнаружения его американскими исследователями Эдвардом Робинсоном (Edward Robinson, 1794-1863) и Илаем Смитом (Eli Smith, 1801-1857) 11 мая 1838 г. В заслугу этим ученым следует поставить не только правильную идентификацию крепости, но и верное предположение (бывшее у них поначалу), что высоко на горе видны «развалины какого-либо раннего монастыря» (Библейские исследования, т. 1, стр. 525).
Первым из европейцев, кто взошел в новое время на плато Масады, был американский миссионер и гимнограф Сэмюэл Уолкотт (Samuel Wolcott, 1813-1886). Он подошел к Масаде с запада и, видимо, 13 марта 1842 г., поднялся по Насыпной тропе в районе описанного Иосифом Флавием Левкоя – Белой скалы (Иудейская война, VII, 8:5). Уолкотт не сумел (или не взял на себя смелость) идентифицировать некоторые руины, как развалины византийского монастыря, описав их (ворота лавры и церковь) в письме к Илаю Смиту от 21 марта 1842 г. в следующих словах: «Наверху подъема находятся поздние развалины, составляющие, в основном, ворота, сложенные из квадратных отесанных камней и завершенные стрельчатой аркой. Мы не видели никаких других архитектурных сооружений, которые могли бы, по нашему разумению, относиться к тому же времени. Невдалеке от них (ворот. – С.) расположено небольшое здание с полукруглой нишей в восточной стене главного зала» (Bibliotheca Sacra, стр. 64).
Первым, кто поднялся в крепость с востока, по Змеиной тропе, «стертой», согласно Уолкотту, «с лица земли» (там, стр. 63), был сэр Чарльз Уоррен (Charles Warren, 1840-1927) – в июле 1867 г. (Китченер, Обзор Иудеи, стр. 418). После этого, 5 марта 1875 г., Масаду посетили К.-Р. Кондер (Claude Reignier Conder, 1848-1910) и Г.-Г. Китченер (Horatio Herbert Kitchener, 1850-1916), между прочим осуществившие обмер большой церкви и одного пещерного келейного комплекса и составившие довольно подробное их описание (Китченер, Обзор Иудеи, стр. 420-421).
В течение двух сезонов, в 1963-1965 гг., в крепости Масада были проведены полномасштабные археологические раскопки под руководством Игаэля Ядина (1917-1984). Научная добросовестность Ядина обеспечила фиксацию и описание всех находок, связанных с лаврой, хотя в то время изучение византийских развалин, как таковых, отнюдь не стояло во главе угла при проведении раскопок.
В настоящее время Масада открыта для посещения в качестве Национального археологического парка, сотрудники которого следят, в числе прочего, и за «сохранностью руин» лавры Марда.
Идентификация лавры
Настоящая статья строится на предложении идентифицировать лавру Марда как развалины византийского монастыря в крепости Масада. Данная идентификация впервые была предложена в конце XIX столетия выдающимся исследователем М.-Ж. Лагранжем (Marie-Joseph Lagrange, 1855-1938) и принимается многими учеными (Delau, Abel, Festugière, Chitty, Hirschfeld), однако не является единственной. Противники ее (Vailhé, Féderlin, Génier, Mader, A.-M. Schneider, R. de Vaux) в качестве альтернативы предлагают крепость Гиркания (урочище Хирбет эль-Мирд, координаты: 31.71895 35.36556). Их аргументация сводится к следующим положениям:
1. Арабский топоним «Эль-Мирд» (возвышенное, укрепленное место, крепость на горе) созвучен слову Марда (означающему «крепость» на арамейском языке) и того же корня;
2. Удаленность «огорода» отшельников от Марды, обозначенная Мосхом (6 миллиариев, около 8,9 км) примерно соответствует расстоянию по прямой от крепости Гиркания до ближайшей точки на берегу Мертвого моря – урочищу Эйн-Фешха (где Р. де Во обнаружил следы сельскохозяйственной деятельности ранневизантийского периода), тогда как Масада расположена значительно ближе к Мертвому морю.
Эти доводы сталкиваются с тем обстоятельством, что развалины монастыря в крепости Гиркания уже были однозначно идентифицированы в качестве киновии Кастеллион (что тоже означает «зáмок», но уже на латыни в греческом оформлении), причем эта идентификация принимается и теми исследователями, которые в то же место помещают лавру Марда. Описывая основание киновии Кастеллион, Кирилл Скифопольский ни словом не упомянул Евфимия Великого (Житие Саввы, 110-112), который, по свидетельству того же Кирилла, построил в Марде церковь. С другой стороны, ко времени сообщения Иоанна Мосха об отшельниках Марды киновия Кастеллион существовала уже более 100 лет (основана в 492 г.), и употребление Мосхом топонима Марда труднообъяснимо, если речь идет о том же самом месте. Более того, основанию Кастеллиона предшествовало изгнание Саввой Освященным демонов, облюбовавших для себя вершину горы Гиркания, а до того на гору опасались подниматься и «саракины» (бедуины), и анахореты Пустыни Святого Града. Изгнание же бесов имело место спустя примерно 70 лет после того, как, согласно данной версии идентификации, Евфимий и Дометиан выстроили на вершине этой горы свою церковь. Кроме того, археологически на горе Гиркания выявляются развалины типичной киновии, насельников которой Мосх не стал бы именовать отшельниками (т. е. монахами лавры). В объяснение двух последних обстоятельств упомянутый выше Вэле (Siméon Vailhé) высказал предположение, что киновия Кастеллион была основана Саввой Освященным (после изгнания бесов) на вершине горы, тогда так отшельники лавры Марда подвизались (до и после того) на склонах горы Гиркания, где и обустроили для себя пещерные кельи. Тем не менее, это довольно натянутое построение никоим образом не объясняет, почему Кирилл Скифопольский и Иоанн Мосх, которые оба были осведомлены о существовании и Марды, и Кастеллиона, в своих сообщениях не связывали эти два монастыря друг с другом.
Сторонники отождествления Марды с Масадой приводят следующие доводы:
1. Описанию странствования Евфимия и Дометиана на юг вдоль побережья Мертвого моря и упоминанию того, что после возведения церкви в Марде они направили свои стопы в пустыню Зиф, Масада соответствует неизмеримо лучше, нежели Гиркания.
2. Арамейский топоним Марда является калькой с древнееврейского «Мецада» – та же крепость.
3. «Огород» Мосха очевидным образом находился на берегу Мертвого моря в месте, отличном от точки, отстоящей от Марды на кратчайшее расстояние (по простой вероятности, ведь нужна же была еще и пресная вода). Так решается проблема 6 миллиариев. (Хиршфельд предложил идентифицировать в качестве «огорода» византийские сельскохозяйственные делянки вблизи источника Эйн-Анева к югу от Масады.)
4. Археологическими раскопками в крепости Масада выявлены развалины лавры, а не киновии.
Анализируя все доводы pro et contra, читателю следует учитывать, что речь идет о многоступенчатой идентификации: правильна ли привязка к урочищам Эс-Себбе и Хирбет эль-Мирд иродианских (изначально хасмонейских) крепостей Масада и Гиркания соответственно, правильна ли привязка к тем же урочищам лавры Марда и киновии Кастеллион, насколько уходят в глубь веков арабские топонимы, знали ли монахи обоих монастырей (а также Кирилл Скифопольский и прп. Иоанн Мосх) о предыстории тех мест, где монастыри были построены, и насколько их знания совпадали с современными научными представлениями по данному вопросу, и т. д. и т. п. Читатель, склоняющийся к той точке зрения, что идентификация Марда – Масада (или идентификация Масада – Эс-Себбе) ошибочна, может рассматривать настоящую статью, как посвященную описанию «Неизвестной византийской лавры VI-VII веков в крепости Масада (урочище Эс-Себбе)» (или даже просто «Неизвестной византийской лавры VI-VII веков в урочище Эс-Себбе»).
Описание лавры
Лавра Марда относится к числу монастырей, построенных на месте древних крепостей и с использованием их развалин. По своему типу она представляет собой «равнинную лавру», подобную лаврам пустыни Каламон и лавре Евфимия Великого в пустыне Кутила. Это несколько неожиданное утверждение объясняется просто: все сооружения лавры находятся в пределах стен крепости Масада, занимавшей вершину одноименной горы. Вершина же эта представляет собой относительно плоское плато площадью около 80,000 кв. м., имеющее в плане ромбовидную форму с максимальной длиной (с севера на юг) 645 м (включая Северный дворец) и максимальной шириной 315 м. Перепад высот на плато не превышает 15-20 м, с наиболее высокой отметкой в 63 м над уровнем моря (т.е. около 460 м над уровнем Мертвого моря). Во времена Ирода по краям плато примерно на 5 м возвышалась двойная стена с 37 башнями, окружавшая крепость по периметру. Наружная стена имела 1,4 м в толщину, внутренняя – 1 м, расстояние между ними составляло примерно 4 метра, и этот своего рода «охабень» был перекрыт крышей на всем протяжении стены – около 1400 м. Монахи возобновили иродианскую стену, хотя, конечно, не восстанавливали ее в полном объеме. Это было не только трудновыполнимо, но и бессмысленно: в случае осады 20 человек все равно не смогли бы оборонять такую стену. Большинство сооружений лавры было возведено между и внутри развалин иродианского периода. Выбирались при этом, естественно, те из них, которые сохранились лучше, как, например, развалины Западного дворца или восточная стена Больших терм. При обустройстве лавры монахи находили применение элементам строительного материала предыдущих эпох, например, фрагменты колонн использовались как подставки для столешниц или как пороги монастырских помещений. Монахами были отстроены заново только одни из четырех иродианских ворот крепости, а именно: западные ворота, к которым вела Насыпная тропа. (Сообщение Иоанна Мосха свидетельствует о том, что какой-то проход в стене вел и на восточную Змеиную тропу, иначе ослу было бы не попасть к огороду.) Внутри лавры мощеная дорожка вела от ворот к Большой церкви и служебным постройкам вблизи нее. Комплекс церкви был отделен от служебных построек невысокой оградой, как в Новой лавре и лавре аввы Фирмина. Среди служебных построек были обнаружены кухня с печью и трапезная со скамьями и столами. Таким образом, лавра Марда – единственная лавра Иудейской пустыни, в которой была устроена настоящая трапезная. На территории лавры раскопками было выявлено 13 келейных комплексов, разбросанных по всему плато, в среднем, на расстоянии 65 м друг от друга. Один комплекс примыкал к восточной стене терм, другой был оборудован в проеме ворот Западного дворца, третий расположен в круглом иродианском «колумбарии» (назначение таких «колумбариев» – голубятня). Некоторые келейные комплексы были устроены в пришедших в негодность водяных цистернах, другие – в искусственных пещерах разного назначения (о наличии в них келий свидетельствуют красные кресты, оставленные монахами на штукатурке стен). Анализ характера келейных комплексов позволяет сделать вывод о максимальном числе монахов, подвизавшихся в лавре единовременно – 20 человек.
Ворота лавры, восстановленные монахами, были расположены на изломе западной стены крепости, так что вход был с юга. Внешняя арка ворот имеет пролет в 1,57 м, внутренняя «стрельчатая» – 1,37 м. По словам Кондера, «кладка ворот выполнена из камней значительного размера, однако плохо пригнанных друг к другу, и выглядит современной. Знак племенного клейма <бедуинского> племени Рашайде вырезан в нескольких местах на камнях кладки ворот, так же как и клейма племени Джахалин. Оба племени претендуют на право собственности на сокровища, возможно сокрытые в руинах». (Обзор Иудеи, стр. 419.)
Церковь лавры
Как уже было сказано, предполагается, что сохранившаяся в значительной степени Большая церковь лавры является более поздней, нежели церковь, построенная Евфимием и Дометианом около 425 г. Последняя же, согласно данной версии, представляет собой Малую церковь или часовню, обнаруженную при раскопках в одном их келейных комплексов (по Кондеру и Китченеру, в 150 ярдах от Большой церкви). Это предположение впервые высказано Й. Патрихом, который аргументировал его следующим образом. Кирилл не упоминает ни монастыря, ни отдельных анахоретов на горе Марда, куда удалились на какое-то время Евфимий с Дометианом. Не пишет он и об основании ими там монастыря. Для сравнения, в путыне Зиф, куда Евфимий и Дометиан направились из Марды, они основали монастырь (Кафар Бариха), что Кирилл подробно описывает. В Марде же Евфимий ограничился «строительными работами» для удовлетворения собственных с Дометианом скромных нужд: ремонт колодца (собственно, водяной цистерны, ибо колодцев в прямом смысле этого слова в Масаде нет) и постройка небольшой часовни. Упоминание «водруженного» в часовне алтаря не должно вводить в заблуждение, поскольку Евфимий сам не мог освятить церковь. Церковь могла быть освящена только епископом Иерусалима, что сопровождалось торжественной церемонией с положением частиц мощей в основание церкви. Именно так проводилось спустя несколько лет (428 г.) освящение церкви Лавры св. Евфимия. Кирилл не мог не упомянуть такое событие, если только оно имело место, описывая пребывание Евфимия в Марде. А значит, речь шла не о полноценной церкви, а о часовне при келье анахоретов. Большая же церковь была построена спустя примерно полтора столетия после пребывания Евфимия в Марде и уже после смерти Кирилла, так что упомянуть ее последний не мог. Особенности же житийного повествования Иоанна Мосха («апофтегмата») таковы, что сообщения об исторических событиях в их канве не обязательны. Эта версия оставляет место для нескольких вопросов, как, например, почему Кирилл счел нужным упоминать часовню при келье. В Великой лавре Саввы Освященного, где Кирилл провел последние годы жизни, из 41-го известного на сегодня жилого келейного комплекса в 15-ти были часовни, однако сведений о них писания Кирилла не содержат. Так, возможно, Евфимий построил нечто более достойное упоминания, нежели просто часовня при пещере анахоретов? Другой вопрос можно задать в связи с тем обстоятельством, что Евфимий, стремясь к уединению, бежал общества людей (в том числе и монахов), в возведении же церкви видел залог собирания в одном месте значительной братии, а посему, насколько мог, оттягивал строительство церквей. Что же подвигло его на возведение церкви в Марде, если не существование там в его время монашеского общества типа лавры? Справедливости ради следует сказать, что приемлемые ответы на эти вопросы могут быть получены и в рамках предположения Патриха о времени возникновения лавры Марда.
Так или иначе, в Масаде имеются и церковь, и часовня при келье. Датировка их строительства в соответствующих разделах приводится в согласии с версией Патриха.
Внешние ссылки: Евфимий Великий (толковая краткая статья с одной бросающейся в глаза ошибкой: Евфимий умер не в пустыне Зиф, а в основанной им лавре – сегодня урочище Хан эль-Ахмар в промзоне Мишор-Адумим, – т. е. в пустыне Кутила (Кофила)).
Источники:
1. Кирилл Скифопольский. Житие иже во святых отца нашего Евфимия Великого.
2. Кирилл Скифопольский. Житие преподобного отца нашего Саввы Освященного.
3. Робинсон, Эдвард, Смит, Илай и др. Библейские исследования в Палестине и прилегающих областях: дневник путешествий в 1838 и 1852 гг. (Biblical Researches in Palestine and the Adjacent Regions: A Journal of Travels in the Years 1838 & 1852, by Edward Robinson, Eli Smith and others). L., John Murray, 1856.
4. Кондер, Клод Ренье, и Китченер, Горацио Герберт. Обзор западной Палестины: записки о топографии, орографии, гидрографии и археологии. Т. 3. (Conder, Claude Reignier & Kitchener Horatio Herbert. “The Survey of Western Palestine: Memoirs of the Topography, Orography, Hydrography and Archeology”, Vol. 3. London, 1881. (На англ.)
5. Священная библиотека, или Исследования и заметки о вещах, связанных с библейской литературой и теологией. Под ред. Э. Робинсона. (Bibliotheca Sacra, or Tracts and Essays on topics connected with Biblical Literature and Theology. Ed.: Edward Robinson.) NY & L., Wiley & Putnam, 1843. (На англ.)
6. Féderlin, J.-L. Récherches sur les laures et monastères de la plaine de Jourdain et du désert du Jérusalem. La Terre Sainte, 19 (1902), 20 (1903), 21 (1904).
7. Хиршфельд, Изхар. Перечень византийских монастырей в Иудейской пустыне. (Hirschfeld Y., “List of Byzantine Monasteries in the Judean Desert”.) В книге “Christian Archeology in the Holy Land. New Discoveries”. Jerusalem, Franciscan Printing Press, 1990. (На англ.)
8. Хиршфельд, Изхар. Пустыня Святого Града. Монастыри Иудейской пустыни византийского периода. Иерусалим, изд-во «Яд Ицхак Бен-Цви», 2002. (На иврите.)
9. Патрих, Йосеф. Монашество Иудейской пустыни в византийский период. Иерусалим, изд-во «Яд Ицхак Бен-Цви», 1995. (На иврите.)
10/ Новая энциклопедия археологических раскопок в Святой Земле. Под ред. проф Э. Штерна. Иерусалим, изд-во «Карта», 1992. Том III, стр. 990. (На иврите.)
15 февраля 2011