В глухоманях лесного Нижегородского заволжья скрывается окутанное завесой таинственности и глухотой забвения озеро Нестиар. А действительно! Что вы слышали или читали о нем? Знаете ли вообще о его существовании? Хотя оно, как и подобное же озеро Светлояр, не обойдено вниманием истинных ценителей и знатоков отечественной истории и культуры. О Нестиаре еще в XIX веке писали П. И. Мельников, Н. С. Толстой, А. С. Гациский, В. Г. Короленко. В наши же дни группа нижегородских ученых издала небольшую, но весьма ценную во всех отношениях книжечку «Заповедные места Нижегородской области» (Н. Новгород, 1991), где буквально прокричали о бездушном и даже варварском отношении власть предержащих к нашим национальным природным ценностям, в том числе к заповедному Нестиар-озеру, призвав бережно хранить дарующую жизнь и душевное упокоение Её Величество Природу!
Озеро Нестиар лежит светлым округлым блюдцем чистых вод, отражая голубизну небес и темные тени сумрачных «черных», окружающих его заболоченных лесов. Лишь с северо-восточной стороны к озеру спускаются песчаные осыпи высокого берега со стройными соснами. Между ними и роятся жилые строения, среди которых стоит и старая каменная церковь. Сведения о ней уже давно стерлись из человеческой памяти. По крайней мере никто из нестиарцев так и не мог мне назвать дату строительства храма.
Так и лежит среди вековечных массивов лесов и заиленных болот необычное озеро и одноименное село Нестиар, храня в себе легенду об опустившемся на дно во время Батыева нашествия городе (как и в Светлояре!), память о колоколенных звонах Макарья, чаровавших когда-то здесь людей и многое другое. Каждой осенью на озере днюют стаи диких перелетных гусей и уток. Несмотря на то, что в селе живет много настоящих лесовиков-охотников, выстрелы не звучат. Пугливые птицы на перелете здесь не боятся людей и даже подплывают к ним подкормиться. Это поразило меня! Встретить в наше смутное XX столетие, век ожесточения человека против естества, природы-матушки уголок, где человек живет пускай в относительной, но гармонии с праматерью рода человеческого, дарованной ему один раз ПРИРОДОЙ, удивительно!
Огромные просторы лесного Заволжья вокруг Нестиара заселены крайне редко. Деревеньки стоят в основном на берегу вытекающего из озера притока Люнды Быстреца: Рогово (ныне деревня Быстрец), Клюкино, Никоново… Объясняется это тем, что труднопроходимые заболоченные низины мешали хозяйственной деятельности и общению людей. Выбраться из лабиринта болот можно было лишь по грядам рельефа, внешне обозначенных участками высоких, перезревающих прямо на месте сосен. С наступлением своего часа они подгнивают и падают друг на друга, создавая естественные завалы и ветроломы, ибо срубить вовремя и вывезти на транспорте огромные стволы практически невозможно. Тем не менее именно благодаря заболоченности места здесь сохраняются огромные запасы железных болотных руд, интерес к которым был проявлен властями Макарьев-Желтоводского монастыря еще в середине XVII столетия…
Основанный в 1445 году, но вскоре разоренный казанцами, Макарьев-Желтоводский монастырь был возобновлен вскоре после Смуты в 1620 году Алексеем Муромцем, при пострижении в иноческий сан принявшим имя Аврамия. Уже при нем под стенами изначальной деревянной обители начал действовать торг, вскоре ставший крупнейшей ярмаркой не только России, но и Европы.
В 1649 году игуменом монастыря утвердился лысковчанин Иларион, решивший отстроить обитель уже каменной – более величественной, импозантной и пожаростойкой. «Огненные зажигания» тогда случались в преимущественно деревянной застройке русских весей и городов довольно часто. В каменном зодчестве XVII века неизменно применялось железо. Из него ковались связи, укладывавшиеся для прочности внутри кладки мощных стен, ими стягивались своды, из железа ковались фигурные решетки окон, жиковины и секирные замки дверей, просекались тончайшие рисунки крестов и прапоров. Поэтому железа при каменном строительстве требовалось много и разного по вязкости качества.
Тогда-то, в 1651 году, к поискам в лесах Заволжья промышленных залежей железных болотных руд игумен Иларион и привлек известного в округе лысковчанина-кузнеца Федора Иванова по прозвищу Бобер. Вместе «с сотоварыщи» он в течение нескольких месяцев выявил и наладил производство железа по берегам речки Черной Мазы, у села Разнежья и близ Нестиар-озера.
Сохранился редкий по исторической значимости документ – донесение лысковского приказчика боярину Б. И. Морозову об объемах получаемого Федором Бобром в сыродутных домницах железа и о ценах на него на Макарьевской ярмарке: «…выходит де у них из горна в сутки по 7-ми криц и по 8-ми; а крица де у них ставитца по 4 денги; а ис крицы де выходит по 4 прута железа; а прут де такой купить по торговому по 8-ми денег…»
Железную руду (красноватого цвета землю с видимой ржавчиной) копали по болотам, а затем после просушки помещали в выведенную в рост человека из сильно обожженного кирпича (железняка) круглую домницу. На одной трети ее высоты, внутри помещалась железная решетка, на которую и загружалась руда, внизу же домницы, под решеткой, разводилось кострище. Для поднятия температуры огня кузнечными мехами нагнетался воздух (кислород). 750 - 800º было достаточно, чтобы из руды начал скапывать вниз восстановленный металл, который спекался с золой и угольем, создавая бесформенные куски железа (крицы). Для удаления из криц примесей их несколько раз нагревали докрасна и проковывали большими молотами в прутья (обычно по 1,5 – 2 пуда весом), которые и раскупались кузнецами для работ.
Тогда и поселились на берегах Нестиара железоделатели, поставлявшие металл не только в Макарьев-Желтоводский монастырь, но и для продажи на Макарьевскую ярмарку. Но земли у Нестиара оставались глухими, к тому же спорными, поэтому власти обители старались о них помалкивать, хотя иногда в документах и упоминалось о поступлениях в Макарьев из Нестиара крупных партий железа.
Небольшой деревенькой промысловиков Нестиар просуществовал до середины XIX столетия. Тогда здесь насчитывалось всего 25 жилых дворов, а в них 104 мужчины и 110 женщин. Они считались прихожанами храма села Покровского (ранее называлось Фокиным), располагавшегося в 25 верстах. По этой причине в начале 1848 года сельский мир принял решение в Нестиаре возвести собственный храм. Согласился с этим и владелец деревеньки, коллежский секретарь Петр Федорович Зубов. Именно он ходатайствовал 9 ноября 1848 года перед Нижегородской духовной консисторией о строительстве в Нестиаре «деревянной на каменном фундаменте» церкви. Епископ Иеремия благословил строительство, для выбора же места в Нестиар был направлен Макарьевский уездный землемер А. Наумов.
К проектированию планов-фасадов храма привлекли губернского архитектора А. Е. Турмышева. Проект храма был утвержден 14 июня 1849 года, и в Нестиаре сразу же началась заготовка всевозможного строевого леса, кирпича, железа. Весной 1850 года в Нижний Новгород сообщалось, что необходимый материал заготовлен «и самые рабочие заподряжены». Для окончательного определения места летом того же года в Нестиар выехал землемер, который по возвращении в Нижний Новгород констатировал, что храм будет стоять «близ имеющейся там часовни на пространстве 50 квадратных сажен, которое с северной и с южной стороны граничит с обывательскими домами, с восточной – с церковною селитебною, назначенною к вырезке землею, а с западной – озером Нестиаром».
Но из-за финансовых трудностей дело приостановилось, тем более, что в декабре 1852 года, старый помещик продал Нестиар голландцу Стобеусу Николаю Яковлевичу, который согласился вместо деревянной возвести «в деревне Нестиаре церковь каменную, принимая на себя всю хозяйственную отчетность». На сей раз к проектированию храма привлекли одаренного архитектора Н. И. Ужумедского-Грицевича, внесшего в художественное решение фасадов существенные изменения.
Нижегородская же Строительная комиссия при этом потребовала от автора проекта личного присутствия при особо ответственных актах: при закладке фундаментов, при выведении сводов, при установке иконостаса и окончательной отделке интерьеров.
Летом 1859 года Нижегородский епископ Антоний выдал в Нестиары антиминс, а 11 августа храм был освящен в честь Николая Чудотворца. К новопостроенному храму были приписаны близлежащие деревни: Заозерская, Быстрец (Рогова), Клюкино, Никонова, Завод и другие – более полутора тысяч прихожан!
Н.Ф. Филатов, руководитель научно-исследовательского центра «Нижегородский край», член-корреспондент Славянской академии наук. Легендарное Нестиар-озеро. Газета «Понедельник», № 24 (186) от 09 июня 1995 года, сс. 6 -7.
