Село Егорьевское на протяжении нескольких столетий являлось центром помещичьего имения. В XVII-XVIII веках оно принадлежало местному дворянскому роду Кашкиных, а затем потомкам по женской линии – Пушкиным и Миллер. О примечательных биографиях сообщалось в прежних публикациях. Находившаяся в Егорьевском усадьба давно утрачена, но сохраняется Казанская церковь. Старинный храм несмотря на малую известность и повреждения может быть отнесён к числу наиболее интересных памятников архитектуры Угличского края.
Можно повторить, что существующая каменная церковь обычно датируется 1771 годом. В описи имущества 1806 года сообщается, что антиминс для главного престола священнодействован преосвященным Афанасием в 1768 году. Также упоминается 1760 год, вероятно, соответствующий началу строительства. Таким образом, выясняется, что здание возведено в 1760-х годах. Храмоздателями могли быть преемственно владевшие селом Пётр Гавриилович (1695-1764) и Аристарх Петрович Кашкины (1723-1795).
Облик церкви непривычен для наших мест – наделён оригинальными архитектурными формами в стиле петербургского барокко. Привлекает внимание прямоугольный двухэтажный объём с пониженным верхним ярусом и выступающей с запада небольшой четырёхгранной колокольней. Данными чертами здание напоминает типичные западные храмы – костёлы и кирхи. Но при более внимательном осмотре оказывается, что структура необычна только на первый взгляд. В объёме присутствуют традиционная двухсветная храмовая часть, выделенная боковыми выступами-ризалитами, и трапезная, над которой вторым ярусом размещён придел Великомученика Георгия. Именно расположение придела делает композицию церкви необычной.
Храмовая часть и трапезная имеют почти равные объёмы в три оси, различающиеся только шириной. С востока примыкает двухъярусная полукруглая апсида алтаря. Фасады обработаны рустованными лопатками, образующими крещатые углы, заполняющими простенки трапезной и алтаря. При этом простенки храмовой части оставлены гладкими, зрительно укрупняя объём. Горизонтальные членения составляют профилированные пояски и карниз, раскрепованные при смыкании с лопатками. Завершающий карниз состоит из множества мелких тяг.
Окна оформлены наличниками сложных форм, в состав которых входят рамки с выступами и изломами, фартуки, замковые камни и сандрики, слитые с поясками. Композиции наличников нижнего и верхнего ярусов, трапезной, храмовой части и алтаря подчеркнуто разнообразны. В игре форм присутствуют изогнутые подвышения сандриков, фартуки с выступами и уступами, завитками-волютками на апсиде алтаря. К трапезной примыкает колокольня, обработанная мелким рустом. Она опирается на открытые арки, образующие крыльцо. По сторонам статуарные ниши и глухие окна.
Анализируя облик храма, можно отметить, что его основной двухэтажный объём отличается логичным выверенным построением композиции, безупречным единством замысла. При этом расположенные над карнизом завершающие объёмы вызывают немало вопросов. Ярус звона колокольни излишне велик и кажется отклонившимся от оси. Ещё более непропорциональны завершавшие храм деревянные восьмерики.
Интересно проследить истоки облика, возможные прототипы Казанской церкви. В ней присутствует отдалённое сходство с петербургской церковью Трёх Святителей, входящей в комплекс Андреевского собора, построенной по проекту архитектора Карло-Джузеппе Трезини в 1740-1760 годах. Близки двухъярусный объём, композиция фасадов, принцип размещения придела на хорах трапезной.
Проживавшие в Петербурге П.Г. и А.П. Кашкины, несомненно, имели столичные вкусы и могли выбрать для церкви угличского имения соответствующее архитектурное решение. В особенности это касается Аристарха Петровича, с 1763 года занимавшего должность главного командира Конторы строений и вотчинного правления Царского Села. В силу служебного положения ему не составило бы труда заказать проект какому-либо архитектору и направить в провинциальное село артель опытных каменщиков.
Приведённый аналог позволяет представить первоначальный замысел. Вероятно, как и у церкви Трёх Святителей, боковые ризалиты должны были завершаться фронтонами, а поверх скатов крыши размещаться миниатюрный восьмерик с куполом. Возможно, со временем владельцы утратили интерес к угличскому имению – завершали строительство прихожане из числа крестьян, действуя по собственному разумению. Так, с утилитарной целью был укрупнён ярус звона колокольни. Завершение храмовой части выполнено в виде распространённых в местном зодчестве XVIII века ярусов убывающих восьмериков, тонкого барабана и главки, которые первоначально были покрыты тёсом и деревянной чешуей, а позднее обиты железом.
Ещё одной оригинальной чертой является отсутствие сводов во всех помещениях храма, которые заменяют плоские деревянные перекрытия. В описи имущества 1806 года сообщается: «Потолок накатный и как стены, так и потолок подщекотурены. Окошки все обведены карнизами. Так же и потолки с карнизами щекотурными». Описан и главный предалтарный иконостас: «Столярный, гладкий, по местам позлащён, а по местам покрашен краскою лазоревой и по ней цветочки серебряные. По местам капители позлащены золотом сусальным». Он состоял из местного, праздничного и деисусного рядов. В средней части размещались скульптуры ангелов с рипидами и клейма страстного ряда. Завершением служило распятие с предстоящими. Скупые слова документа не позволяют представить облик утраченного иконостаса, который мог отличаться сложной композицией и барочным великолепием.
Интерьеры изначально были оформлены скромными лепными тягами. Росписи храмовой части и алтаря, вероятно, выполнены в середине XIX века. Помимо редких клейм они включали орнаментальный пояс с розетками и филёнчатую разбивку стен под мрамор в зеленоватых тонах. На потолке алтаря ещё недавно сохранялось великолепное изображение «Новозаветной Троицы», обведённое полихромным карнизом. Эти росписи близко напоминают живописное убранство Успенской «Дивной» церкви Алексеевского монастыря, выполненное в 1848-1849 годах угличским живописцем Александром Дмитриевым Гущиным. Возможно, он же работал и в Егорьевском.
В селе когда-то находились «помещичьи хоромные, дворовые и людские строения». Вероятно, усадьба размещалась около храма, – быть может, с западной стороны, напротив изящно оформленного входа. Село имело крестообразную планировку с двумя перпендикулярными улицами. Из него вели дороги в Фатеево и Ивашково, а вот Мышкинская дорога прежде проходила в стороне – южнее, за речкой Ергой.
Примечательно, что в Егорьевском были две церкви – на другом берегу Ерги почти вплотную к селу располагался Никольский погост с храмом и домами причта. В описи 1806 года содержится описание: «Означенная церковь Чудотворца Николая есть каменная об одной главе, которая опаяна жестью. Крест железной вызолочен. Оная церковь покрыта вся тёсом и раскрашена разными красками… В алтаре три окошка с железными решётками и окончинами…» В храмовой части внизу четыре окна и боковые двери, а вверху четыре круглых окна. В трапезной два окна. Имелась колокольня с деревянным шпилем и четырьмя колоколами, весившими 10, 5, 2 и 1,5 пуда.
Иконостас был «столярный, гладкой работы, по местам вызолочен, а по местам выкрашен синею краскою». В нём над местным рядом в два яруса размещались позолоченные клейма двунадесятых праздников. «Вверху сияние резное, кругом позлащённое. В нём написано Коронование Божия Матери». Посреди церкви висело хрустальное паникадило. Построение Никольского храма, как и Казанского, датируется 1771 годом, но в нём находился антиминс 1757 года.
Никольская церковь построена помещиком Стефаном Стефановичем Скрипицыным и, вероятно, изначально была домовым усадебным храмом. Известно, что в 1770-х годах прапорщику Степану Скрипицыну принадлежали деревня Медведково и сельцо Кучино. Таким образом, в районе Егорьевского существовал целый куст имений.
В 1810 году по указу Консистории от 28 октября малоприходная Никольская церковь присоединена к Казанской, став зимним храмом. При этом предварительно установлено, что расстояние между церквами 162 сажени 2 аршина (347 м), во время весеннего половодья сохраняется проход через речку Ергу по несъёмным лавам.
В советский период Никольский храм был разрушен, а Казанский доведён до руинированного состояния. В очередной раз приходится констатировать наше вопиющее невнимание к собственному культурному достоянию, становящемуся жертвой потрясений и катаклизмов.
https://uglmus.ru/about/publics/egorjevskoe_hram/
Юрий Верещагин
