Свято-Введенский монастырь расположен в уединенном уголке Псковщины, в ста километрах от губернского центра, на живописных холмах Судомской возвышенности.
Если ехать от Пскова, то дорога до районного города Острова и далее довольно долго тянется через обширные монотонные равнины. Но вот вы приближаетесь к старинному селению Маршавицы, и глаз привлекают все более высокие окрестные холмы. Дорога начинает между ними петлять, не всегда решаясь подняться на вершины. К ней все ближе подступают сосновые боры, чередуясь с болотистыми низинами, деревни становятся все более малолюдны. И вот, выворачивая из-за очередной горы, владимирецкая дорога неожиданно открывает взору чудесную картину: на вершине дальнего высокого холма стоит белостенный храм с голубоватыми куполами. Как долго блуждавший в потемках утомленный путник, увидевший наконец далекий свет, устремляется к нему, так и дорога, увидев церковь, как будто вспомнив о своем назначении, оставляет блуждания и, уже не сворачивая ни на метр в сторону, стремится прямо к ней. Далекий проселок оказывается дорогой к храму. И вот он, древний Владимирец.
Дремучие леса окружают его со всех сторон. Не всегда местные дороги оказываются проезжими для автомобильного транспорта. Зимой здесь дольше обычного лежат глубокие снега, а летом как-то особенно жарко. Первое, что поражает, когда сюда попадаешь, это удивительные, сказочные тишина и покой. Здесь редко можно встретить случайного человека. Бывшие поселения запустели, покрылись непроходимыми зарослями. В леса вернулись дикие звери. Вода в многочисленных ручьях очистилась. На этой земле издревле селились славянские племена, о чем напоминают многочисленные древние курганы кривичей, в этих местах известен ряд старинных городищ, основание которых теряется во тьме веков. Так и Володчина гора, где расположился монастырь, имеет давнюю и славную историю. Псковские летописи сообщают, что когда-то здесь стояла старинная крепость. Пригород Владимирец упоминается в летописях с XV века. Еще и сейчас на вершине горы можно увидеть остатки древнего крепостного вала, следы обвалившегося подземного хода, который вел к потайному колодцу. Овеянное седой стариной предание гласит, что здесь родился сам святой равноапостольный князь Владимир - Креститель Руси. Владимирец был разорен литовским нашествием в 1581 году. Народная память сохранила предание о том, что старинная Никольская церковь (упоминаемая в летописях с 1462 года), стоявшая на городище, чтобы не достаться врагу на поругание, подобно древнему граду Китежу, при приближении вражеских полчищ ушла в толщу Володчиной горы вместе с укрывшимся в ней молящимся народом, и снова выйдет на Божий Свет лишь в последний день Страшного Суда.
С незапамятных времен во Владимирце существовал, упоминаемый в Писцовых книгах XVI века, Рождественский монастырь. По всей видимости, он разделил судьбу большинства русских монастырей, закрытых в 1764 году повелением Екатерины Великой. Но еще долго о его существовании напоминала церковь Рождества Богородицы, ставшая впоследствии кладбищенской.
Ныне существующий каменный храм святителя Николая, вокруг которого и обосновался современный монастырь, был построен в 1790 году «иждивением помещицы вдовы ротмистерши Александры Феодоровны Дубянской и крестьянином деревни Горки Пантелеймоном Тимофеевым с помощью прихожан». Так гласила надпись на старинном деревянном кресте.
Указанием о месте возведения храма, по преданию, стало явление на следующий день после молебна о строительстве иконы святителя Николая Чудотворца. Как повествовал в начале XX века исследователь древностей Островского уезда настоятель Свято-Троицкого собора города Острова протоиерей Николай Панов, на постройку новой церкви пошли камни, оставшиеся от укреплений Владимирецкой крепости. Церковь была богато украшена. Сегодня еще живы старожилы, которые вспоминают огромный, сверкающий золотом иконостас, поднимавшийся почти под самые своды храма. Многие иконы были покрыты серебряными ризами. Пол был мраморным.
По статистическим данным, опубликованным в книге протоиерея Николая Панова «Летопись города Острова и его уезда Псковской губернии», к 1908 году в приходе числилось около десяти тысяч человек. Территория была разделена на несколько округов, каждый из которых окормлялся своим священником. До начала XX века край быстро и гармонично развивался. Открывалось больше школ, создавались новые медицинские пункты. Во Владимирецком посаде располагалось несколько крупных купеческих хозяйств: льнозаводы, мастерские по выделке кож и пошиву кожаных изделий, склады сельскохозяйственной продукции. Лесов почти не оставалось. Старожилы помнят, что почти вся земля была распахана. Особенно славились эти места высококачественным льном, который пользовался большим успехом в Европе. Но вот грянула Первая Мировая война, затем революция. Население края стало сначала медленно, а затем все стремительней сокращаться. Близость линии фронта, развал традиционной крестьянской общины и репрессии установителей «новой жизни» против сельского населения быстро разоряли окружающие деревни и села. На этом фоне проводилась решительная попытка расправиться с Православием. Первое время православные исповедники из городов пытались найти убежище в отдаленных деревнях. Поговаривали даже, что во Владимирце будет обустроен монастырь, но вскоре у большевиков руки дошли и до деревенских церквей. Местные жители помнят, как в тридцатых годах с колокольни были сброшены и разбиты все семь ее колоколов, как известная партийная активистка, ворвавшись в храм, стала крушить подряд иконы. Новые иконоборцы кололи и сжигали иконы на костре, разведенном недалеко от церкви. Не вняли они гласу увещевания, что Господь поругаем не бывает. Все они после того умерли плохой смертью. Рассказывают, что активистка - та, что первая ворвалась в церковь, перед своим концом три года собакой лаяла, лечилась во Пскове, но не помогло.
Храм скорбно взирал на человеческое безумие глазницами разбитых окон. Говорят, что войдя в истерзанную богоборцами церковь, над осколками былого благолепия благочестивые люди слышали тихое неземное ангельское пение, непонятно откуда доносившееся. Несмотря ни на что, покинутый людьми храм жил. Над разрушенным престолом херувимы совершали свою неземную Литургию.
Где-то в 1937 году были арестованы все три служившие на тот момент во Владимирце священника: Иоанн, Василий и Михаил. Вместе с ними была увезена псаломщица Мария, старички-сторожа, некоторые заметные прихожане. Никто из арестованных назад уже не вернулся. Они пропали бесследно. Никольский храм был закрыт и опустошен, как и почти все храмы Псковщины.
Вновь во Владимирце священник появился только при немцах. Митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский), возглавлявший в годы войны все епархии Православной Церкви в Прибалтике, добился у немецкого командования разрешения возобновить приходскую жизнь на оккупированной территории. Была создана Псковская Православная миссия, направившая в начале 1942 года в эти края рижского священника Иакова Начиса. Вскоре к нему присоединился его брат - псаломщик Леонид - будущий архимандрит Александро-Невской лавры Кирилл. Архимандрит Кирилл вспоминает, какое воодушевление и тягу к церкви они с братом встречали среди жителей разоренных приходов. Люди молились об ушедших на войну отцах, братьях, сыновьях, о пропавших без вести, об упокоении погибших, о спасении своей Родины.
Многие местные жители поднялись на войну с немцами. Однако на фоне войны с захватчиками продолжалась подспудно война против Церкви. Партизанские чекисты продолжали уничтожать церковных активистов, только теперь это подавалось под видом борьбы с «пособниками оккупантов». Так, на краю Владимирца, по воспоминаниям жителей, был расстрелян псаломщик, руководитель церковного хора - Василий Тимофеевич Тимофеев (1877- 1942). В соседних Сигорицах был убит церковный староста Георгий. Приходская жизнь снова прекратилась. В 1943 году руководство Православной миссии было вынуждено перевести братьев Начис в Лужский район. Освобождая Владимирец, партизаны размещают свои огневые позиции прямо в церкви; каратели, изгоняя партизан, также не церемонятся с храмом. Во Владимирце окапывается немецкий гарнизон. Люди, восстанавливавшие после войны церковь, рассказывали, что приходилось оттуда выгребать и конский навоз.
Но Господь не судил погибнуть Никольской церкви. Каменные стены Никольского храма выдержали все. После войны советские власти не решились закрыть последний на десятки километров вокруг уцелевший храм. По просьбам жителей сюда снова стали приезжать священники. Из одной из закрытых церквей Стругокрасненского района был привезен иконостас. Старожилы с теплотой вспоминают об иерее Михаиле Подъякове, который чудом вышел живым из застенков ГУЛАГа и приехал сюда, чтобы на возрождение Владимирца положить оставшиеся немногие силы, последние дни своей жизни.
Однако окружающие деревни продолжали пустеть. Политика советской власти заставляла сельских жителей искать лучшей доли в больших городах. К восьмидесятым годам XX века приходская жизнь вокруг храма едва теплилась. Теперь погибал уже не храм, погибали окружающие селения. Молодежи практически не оставалось. В деревнях доживали свой век старики.
Предтечей заката советской власти стало торжество Тысячелетия Крещения Руси в 1988 году. Вернувшись с праздничных московских торжеств, псковский митрополит Владимир (Котляров) благословляет пе-черского иеромонаха Нифонта выехать во Владимирец и начать обустраивать здесь пустынножительную монашескую обитель. К этому времени владимирец-кий храм снова имел довольно плачевный вид. Кресты на куполе и колокольне покосились, крыша текла, деревянные настилы полов прогнили, окна были разбиты. Из-за повреждений кровли стала разрушаться стена притвора. Внутри церкви было свалено множество хлама, инвентаря, дров. Здесь уже несколько месяцев не было священнослужителя. Когда сюда приехал отец Нифонт, к церкви было даже трудно подойти из-за глухих зарослей бурьяна, окружавших ее со всех сторон. Доживавший свой век, последний владими-рецкий старик Никандр хранил старинные церковные ключи.
Трудно дались первые годы строителю монастыря, теперь архимандриту Нифонту. Много пришлось претерпеть и пережить. Но с первых же дней оказал существенную поддержку Псково-Печерский монастырь. Он давал строительный материал, необходимые бытовые и богослужебные принадлежности. Из Печер же приезжали и верующие строители, приступившие к восстановлению храма и причтового дома. Была воссоздана церковная кровля, застеклены окна, восстановлена западная стена, сделаны полы. Храм стал приобретать внешнее и внутреннее благолепие, но самое главное - в храме возродилось духовное делание: богослужение, молитва. Со временем была восстановлена традиция совершения крестных ходов на святые источники: к ближнему - на монастырский праздник Введения Богородицы во храм и к дальнему - на Рождество Иоанна Предтечи.
Медленно и не просто стала создаваться община насельниц. Очень немногие из приезжавших во Владимирец оказывались способными понести тяготы нелегкого сельского труда, суровой бытовой неустроенности. Современный человек склонен искать житейских удобств, стремиться к уменьшению трудовой нагрузки, привык беречь свое тело. Даже если он добропорядочный христианин и скромен в образе жизни, тем не менее, его мысли обременяются заботами о своем здоровье, он бредит надеждами на успех среди людей, он очень своеобразно понимает послушание духовному наставнику. Здесь же приходится отказаться от таких заблуждений. Приходится осознать, что здоровье дает или не дает Господь, что житейский успех умирает вместе с людьми, а бессмертная душа может остаться все такой же безуспешной, что никакие личные волевые инициативы не приводят к добру, если их не благословляет Господь, и нам не ведомы Его пути. Люди же, которые, по известной поговорке, все ищут лучшей жизни, так и заканчивают свой жизненный путь, не найдя ее, не понимая слов Спасителя: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21).
Хоть и трудно, но росла святая обитель. С давних пор известно, что монастыри создаются многолетними трудами и молитвами, потом и кровью подвижников. Только через четырнадцать лет после приезда отца Нифонта во Владимирец, Святейший Синод Русской Православной Церкви во главе со Святейшим Патриархом Алексием, по представлению архиепископа Псковского и Великолукского Евсевия, благословил открытие на Володчиной горе Свято-Введенского женского монастыря. Это событие мы отпраздновали осенью 2003 года.
К настоящему времени в монастыре около двух десятков насельниц. Монастырь имеет значительное хозяйство, увеличивается его молочное стадо, расширяется парк автомобильной и сельскохозяйственной техники. Возводятся все новые и новые здания: достраивается новая большая трапезная, странноприимный дом, строится здание для трудников, швейная мастерская, заложен корпус для летнего православного детского лагеря... Работы очень много.
Сегодня Свято-Введенский монастырь осуществляет благотворительную и миссионерскую деятельность. Он взял на себя шефство над Воронцовским детским домом. Архимандрит Нифонт и сестры монастыря приезжают к детям, раздают подарки, знакомят с вероучением и традициями Православной Церкви. В летние месяцы святая обитель принимает небольшие группы островских детей из малообеспеченных семей, которые приезжают сюда отдохнуть и приобщиться православному образу жизни.
Теперь, взамен разбитого тракторами непроходимого проселка, с помощью администрации Островского района почти до самого монастыря проложена хорошая грунтовая дорога. Островское Райпо предоставило железную ферму для моста через реку Лист-венку. Островская воинская часть № 35-600 выделила для моста бетонные блоки и собрала сам мост.
Благодаря этому появилась возможность для посещения монастыря паломническими группами. С 2003 года в монастырь стали регулярно приезжать автобусы с паломниками из Пскова и Санкт-Петербурга.
Ныне строится и растет монастырь на древней, славной своими преданиями, овеянной подвигами православных исповедников Володчиной горе. Он вырастает трудами насельников, заботами и молитвами нашего владыки Евсевия, архиепископа Псковского и Великолукского, медленно, но неуклонно. Вы не найдете здесь изысков евродизайна и столичного лоска. Здесь вам откажет даже сотовая связь, без которой современный обыватель уже не мыслит своей жизни. Здесь все очень по деревенски, все очень просто. Но именно здесь можно понять, что все наши сегодняшние заботы рассыпаются в прах перед покоем Богозданной красоты. И измученные мятежами и тревогами беспокойных сегодняшних дней души наших соотечественников тянутся к благодатному покою этих мест.
