Успенский храм в селе Жилино городского округа Люберцы известен преданием, что в 1812 году в нем молился командующий российской армией М. И. Кутузов во время отступления войск из Москвы. Однако храм интересен не только этим. Благотворителем церкви в Жилино был неординарный человек, богатый крепостной крестьянин Никифор Артемьевич Сеземов. В жилинской церкви сохранились старые дореволюционные иконы, в том числе семейный образ с ликами небесных покровителей домочадцев Н. А. Сеземова.
В левой части главного иконостаса церкви в Жилино перед северной дьяконской дверью помещена «семейная икона» Н. А. Сеземова с избранными святыми. На ней Бог Отец благословляет святых, соименных жене, дочерям и другим членам семьи храмоздателя: великомученицу Екатерину, мученицу Дарию, мученицу Татиану, Иоанна Крестителя, великомученицу Варвару, мучениц Веру, Надежду, Любовь, Софию и, наконец, святого Никифора – небесного покровителя самого Сеземова. Жертвователь, внесший основную сумму на постройку каменного храма в Жилино, был не купцом или помещиком, а крепостным крестьянином графа Петра Борисовича Шереметева. О несметном богатстве этого незаурядного и энергичного крепостного говорил тот факт, что он пожертвовал пятнадцать тысяч рублей – огромную по тем временам сумму – на Воспитательный дом в Москве для сирот, подкидышей и беспризорников. За это богоугодное дело Сеземов был увековечен придворным художником Екатерины II - Д. Г. Левицким. Необычный парадный портрет бородатого крестьянина в мужицком кафтане, подпоясанным кушаком, в 1771 году установили в зале Опекунского совета среди портретов других меценатов, знатных особ высших сословий.
На момент своей кончины Никифор Сеземов имел каменный дом в Москве, пивоваренный завод, каменный дом в родной подмосковной деревне Выхино близ села Вешняки (ныне район Москвы), огородную землю на Крымском Броду, покупную дачу в Плесском уезде Костромской губернии. В 1777 году крепостной крестьянин купил населенное имение Богородское Унженского уезда вместе с 429 душами мужского пола (не считая женщин и детей) у прапорщика Аммоса Демидова. Эта курьезная ситуация напоминала реалии рабовладельческого строя в древнем Риме: там богатые рабы могли позволить себе собственных рабов, так называемых викариев. Был даже известен случай, когда один из таких викариев в свою очередь тоже купил рабов.
История Никифора Сеземова показательна: крепостной крестьянин XVIII столетия – это не только бедный хлебопашец, который ютился в избе-землянке, и неустанно трудился в поле на пользу помещика. В крестьянском сословии было расслоение на бедных, обеспеченных и богатых. Существовали «непашенные крестьяне», занимавшиеся ремеслами. Были «капиталистые крестьяне», то есть, по сути, предприниматели, богатые торговые люди, владевшие мануфактурами и фабриками. Богатство и образованность некоторых крепостных в вотчинах тех же Шереметевых в Пензенской губернии приводили в изумление даже иностранцев. Исследователь В. П. Столбов писал: «Иностранца ученого Гакстгаузена удивили целые улицы отличных больших каменных домов, среди них – двухэтажные дома с колоннами и балконами, крытые железом… среди крестьян села Поим были люди с миллионным состоянием и очень немногие крестьяне хотели получить вольную, но таковые были и они способны были заплатить за свое освобождение от 80 тысяч до 1 миллиона рублей». Удивило иноземца и то, что поимские крестьяне выписывали и читали труды историка Карамзина.
В журнале Русская мысль за 1902 год есть статья В. И. Семевского с парадоксальным названием: «Крепостные крепостных крестьян в России в XVIII веке». Показательно, что две трети этой большой статьи посвящены именно истории Никифора Артемьевича Сеземова – храмоздателя церкви в Жилино.
Сеземов нажил первый капитал торговлей, а затем с разрешения своего графа, занялся винным откупом в южных губерниях. Шереметевы отличались тем, что «вглядывались и вслушивались в крепостную деревню», отыскивали таланты. Они поощряли смекалистых и предприимчивых мужиков и способствовали их обогащению. Из крестьян Шереметевых вышло немало и «крепостной интеллигенции»: художники и архитекторы Аргуновы, зодчий Яков Бухвостов, профессор А. В. Никитенко… «Капиталистый» крестьянин Сеземов разбогател настолько, что однажды сам Петр Борисович Шереметев просил у своего крепостного денег взаймы. К слову, Сеземов отказал графу в просьбе – речь шла о десяти тысячах рублей.
Как было сказано, в 1777 году Никифор Артемьевич купил себе село Богородское в Костромской губернии, но крестьяне встретили нового владельца враждебно: велели уезжать и угрожали утопить в реке Ветлуге. «Крепостному-помещику» пришлось жаловаться на крестьян своему хозяину графу Шереметеву: «Мужики-дураки… ни в чем меня не слушают, в чем крайне я от них терплю обиду: дав свои собственные денежки, не имею участия».
Ссоры и тяжбы с крестьянами расстраивали здоровье престарелого Сеземого, поэтому он склонялся к мысли продать село, а вырученные средства направить вновь на богоугодные дела: «в раздачу по церквям, на поминовение о грешной душе, егда разлучатися от тела и на исправление всяких нужнейших церковных необходимостей, в раздачу самым бедным и неимущим пропитания людям и милостыню». Заботясь о судьбе супруги и внуков брата, Никифор Артемьевич все же не продал населенное имение, но в духовном завещании велел треть дохода от него тратить «на вечную литургию в трех церквях» и на милостыню неимущим. После смерти Никифора Артемьевича Сеземова вдова крестьянина-мецената безвозмездно передала его каменный дом в Выхине под богадельню для престарелых крестьян. Богатый крепостной графа П. Б. Шереметева остался в памяти людей, как человек устроивший богадельню, участвовавший в создании Воспитательного дома для сирот в Москве и Успенского храма в подмосковном селе Жилино.
Стены Успенского храма построены из белого камня, доставленного из соседнего Мячково, известного своими каменоломнями на всю область. Автором проекта, скорее всего, был московский архитектор Василий Саввич Обухов. Церковь в форме четверика под куполом построена в стиле барокко в 1850-1852 годах. В трапезной устроены приделы во имя Святой Троицы и святителя Николая Чудотворца. Резные и фигурные части иконостасов покрыты сусальным золотом. На храмовых иконах — облачения басмы, и к каждой из них прикреплены специальные оправы, в которые предварительно вставлялись лучшие богемские (листовые) стёкла. Остекление сохранилось до наших дней. Главный иконостас пятиярусный. Настенные росписи и орнаменты местами сохранены в едином стиле при реставрации. Большая часть старого храма и убранства сохранилась. Особо чтимые иконы: "Казанская" икона Божией Матери, образ «Нечаянная радость» и икона "Святой Владимир".
В советское время храм местные власти не закрывали.
Рядом с церковью сохранилось старое кладбище, на котором недавно прекратились захоронения. Известняковые надгробия из песчаника в форме древних саркофагов украшены по бокам библейскими надписями на старославянском языке, именами умерших и цветочной короной по кругу.
С сайта: https://mosregtoday.ru/news/Истории святынь Подмосковья/Антон Саков. Крепостной Сеземов и храм в Жилино.
23 мая 2018